Сон прервался под безумный бой колоколен. Бум-бум-бум – гремело в черепной коробке под ударами извне, раскидывая остатки видений по углам, встряхивая и скручивая спазмами до нудной боли в висках.
– Уух… – попытавшись вдохнуть поглубже, легкие тут же свело кашлем. Пыль била в нос вместе с целым букетом едких запахов незнакомого места и потребовалось время, чтобы отдышаться. «Где это я…? Что произошло?» Разлепив веки и с трудом приподняв голову, пробудившийся страдалец попробовал осмотреться. Перед мутным взором первый делом очертились темные деревянные прутья. Прутья шли вверх, сгибались над головой и по сторонам… Клетка. Тёмная, грязная; Судя по устланной слоем старого сена земле, мелкому мусору и ржавой поилке – когда-то, а может и не так давно, являлась загоном для какой-то живности. А что снаружи? С трудом находя в себе силы, узник сел и приник мордой к прутьям, высматривая немного поодаль круг света. Большой костер освещал обширное помещение, когда-то важное и красивое, но давно забытое прежними хозяевами и постепенно отдающееся коррозии и силам природы, что пробивались в виде насыпей земли и опутывающим стены толстым корням. Массивные светлые колонны, окружающие костер, уходили вверх, в неосвещенную черноту, а их основания были плотно облеплены наростами культуры низкорослых шумных созданий – нынешних обитателей. Создания приплясывали вокруг огня, гнусавили нестройные мотивы неразборчивой медитативной песни, извергали из примитивных музыкальных инструментов не менее тревожные звуки – они были очень поглощены своим занятием. Очень не хотелось отвлекать, но…
– …Извините? – Кертис как мог вежливо обратился к ближайшему существу, что не занималось ни пением, ни танцами, а просто шарилось в ящике. Голос слегка сипел, пришлось ещё немного прокашляться, но существо отреагировало и с первого раза, тут же дернувшись и повернув скрытую за уродливой маской голову.
– Кхм, я… Где я? – вопрос был очень осторожным, однако местный житель, видимо, всё равно счел его неподобающим. Издав крайне раздраженное хрипение-шипение, гоблин бросил те побрякушки, в которых копался, схватил палицу себе не по размеру и, приковыляв к клетке, пару раз со всей силы ударил по прутьям, ясно тем давая понять, чтобы узник захлопнул варежку. Рухнув обратно на задницу, Кертис вжал голову в плечи и притих, ещё какое-то время ощущая в черепе отголоски этих ударов. – Ладно… – пусто глядя перед собой, от безысходности положения он попробовал припомнить последнее, что вообще помнил. Его зовут Кертис, это он хорошо помнит. Помнит ещё, что отправлялся из деревни в город. Шел через лес, как и много раз до этого, но потом что-то пошло не по плану. Веревка, удар, сети. Крики лесных тварей. Укол в шею. Серые пальцы сами собой потерли то место, куда не так давно впилась отравленная игла, но ответов на вопросы всё же не нащупала.
Ничего не понятно, но вряд ли всё вот это… хорошо. Не зная, куда себя деть, парень снова стал осматриваться по сторонам и в этот раз, уже привыкнув к освещению, взгляд разобрал кое-что новое. Кажется, он был тут не один.

Это была девушка. Или что-то вроде того. Кертис застыл, глядя на прорезавшиеся в темноте черты существа с рогами и без ног, что приветливо помахало ему ладонью. Помедлив немного, парень кивнул в ответ и закрыл наконец до этого озадаченно приоткрытый рот.
– Здравствуйте… – в голове теперь витала мысль, что, возможно, он даже знал как существо перед ним зовется. И вопрос этот теперь в какой-то мере заботил даже больше, чем то, что происходило за пределами клетки.
– Ты их знаешь? – спрашивает девушка без ног и Кертис только отрицательно кивает, расстроенный тем, что не может помочь информацией.
– Меня зовут Азир, а тебя? И кто ты? Эльф?..
– Н… нет, я не эльф. – найдя в себе силы, хвостатый тип приподнимается и садиться на колени. Голова ещё немного кружилась под остатками влияния снотворного. – Я человек. Почти. Немного альран. Меня зовут Кертис.
– Ззадгнитесь!
Снова вжав голову в плечи, Кертис наконец обратил внимание на возню у костра. Крупный гоблин выглядел действительно пугающе. Раза в два шире обычного ушастого и высотой внушительнее остальных, что доходили полукровке едва ли до пояса.
– Думаешь, нас сварят заживо? – она совсем не боится.
– …Может накормят? – отвечал не менее подозрительно спокойный и оптимистично настроенный синапсид. Похоже, что оба пленника воспринимали ситуацию не совсем подобающе своему положению. Это, а может и упорное неповиновение приказам довольно скоро вызвало новую волну неудовлетворения со стороны накрывающих стол хозяев.
– Бистра! – рявкнуло подскочившее к клетке тощее создание с самой высокой и утыканной ветками маской. – Встгать!
Клетку постепенно обступала вся остальная свора, беря в плотное многослойное кольцо с выставленными вперёд самыми разными остроконечными орудиями. Горстка карликов с мусором вместо снаряжения наверное не испугала бы опытного бойца, но кто знает, кто ещё скрывается там, в тени. Пики, ножи и колья реагировали вздрагиванием на каждое подозрительное шевеление гостей банкета, один из которых послушно поднялся на ноги и скромно стряхнул пыль с безнадежно затасканной одежды. Гоблин с высокой маской вышел вперёд, выудил из-за пояса здоровый ключ и с лязгом отпер замок.
– Пленник идти. Процедгура. – важно взбулькивая инструкции, гоблин-проводник уверенно распахнул дверцу клетки и жестом указал путь к большому котлу. Толпа слегка расступилась, давая дорогу, но орудия продолжали угрожающе покачиваться в сторону ламии и полукровки, намекая о возможности двигаться лишь в одну сторону. Для Кертиса это было более чем убедительно и он пошел первый, не без труда нагибаясь в небольшой дверной проем.
– Но всё-таки… – робкая попытка вновь что-то прояснить была пресечена ударом палки под колено. Охнув и едва не споткнувшись, парень наконец заткнулся на совсем. Обступая низкорослых но таких опасных чудаков, «гости» в конце концов должны были оказаться впритык у большой посудины с подозрительным варевом. И прежде, чем нос определил в едком запахе хоть один знакомый ингредиент, голос гоблина проводника провозгласил:
– Пить! Поглотить эссенция! – и без всяких дополнительных объяснений под нарастающий гомон монотонного песнопения, в руки Азир и Кертиса ткнулись большие деревянные ложки.

И в этот, казалось бы, совсем неудобный момент у Кертиса заурчал желудок. Может быть варево не выглядело так уж аппетитно по меркам поваров развитых человеческих городов, но если бродяжничаешь без средств больше пары месяцев, начинаешь видеть интерес даже в самой подозрительной похлебке. Пока ламия неуверенно примерялась к угощению, её товарищ по несчастью уже баламутил бурлящую эссенцию, стараясь набрать в ложку поменьше той грязноватой пены. Угостился сразу всем, не дуя и не растягивая «удовольствие»; Вкуса толком не ощутил и только подозрительные комочки пробивались в кисловатой жиже. «Есть можно» – решил про себя вошедший во кус пленник и уже замахивался ложкой для нового гребка, как внезапно…
– Дегжите их!
«…Она сказала бежим?» Бедняга Кертис никогда не сливался здоровой и быстрой реакцией, даже в лучшие свои дни. К моменту, когда до него дошло, что происходит, пускай на то и потребовалась лишь пара лишних секунд, его уже сбили с ног, вышибли весь дух и скрутили множеством пар рук.

…К сожалению, за разбитым окном не оказалось поляны и открытого неба. Ламию встречала темнота холодного длинного коридора, ещё более запущенного в своей обветшалости, чем прошлый зал. Ничто не мешало побегу, не было даже толком следов обжитости и жизнедеятельности гоблинов, что могли помешать маневрам, но что-то с этим коридором было не так. Он не вел к спасению, а шел вниз, глубже в землю, а чувство мчащейся следом воображаемой глыбы только нарастало.
– Ну, довольно. – из темноты послышался свист, удар и горло Азир резко свело до удушья. Петля грубой толстой веревки стянулась и потянулась назад, когда в следующий миг откуда-то с другой стороны вылетело новое лассо, в этот раз стянув левый рог.
– Бестолковые дикари. Надо же было додуматься просто взять и выпустить их. – женский голос, чистый, без всякого акцента, принадлежал особе в ярком балдахине, показавшейся из темноты на свет одной из старых ламп. Особа оказалась гоблиншей, несколько необычной не только потому, что была единственной пока показавшейся зеленой женщиной; Выглядела она куда опрятнее своих диких собратьев, одежда её явно лучшего качества и при том вся обвешана самыми разными миниатюрными приблудами почти наверняка магического характера. Важность и силу особы так же подчеркивало и наличие у неё посоха, в два раза выше её самой.
– Так и что произошло? Из котла выпила, но как-то до сих пор слишком быстро «бегает». – обращаясь не известно к кому, гоблинша подошла поближе так уверенно, словно и не предполагалось такого варианта, где что-то снова могло выйти из-под контроля. В самом деле, с этими веревками всё было совсем иначе и дело было не только в том, что державшие их в темноте существа обладали немалой физической силой. В грубый материал каждой из них была вплетена тончайшая, но очень особенная нить. Чем сильнее ламия сопротивлялась, тем туже сдавливалась петля и, что ещё хуже, тем непослушнее становились её чары. Каждый уважающий себя колдун, как и химик, должен иметь в инвентаре не только инструменты к магии, но и что-нибудь для противодействия магии – так, кажется, говорят?
Немолодое лицо с выразительными желтыми глазами и длинным крючковатым носом серьезно уставилось на пленницу, резким взглядом пронизывая ту до костей.
– Волшебная, с сюрпризами. И здоровая, тварь. – вздохнув, гоблинша опустила посох и стала натирать один из воткнутых в него цветных камней, заставляя тот с перебоями излучать свет. – С тем другим попроще. Но никто не говорил, что будет легко.
Взмахнув своим орудием, маленькая женщина скривила рот в холодной улыбке.
– Ах да, где мои манеры. Я Марбапи Трикостей, дорогуша, и я занимаюсь чрезвычайно важным делом. – перехватила посох поудобнее, будто он ничего не весил. – А теперь, будь добра, веди себя хорошо и делай, что велят, иначе пойдешь на ремни для упряжи. – в следующий миг удар разогретым самоцветом прямехонько Азир по лбу и на время её сознание вновь окутала тьма.

Пахнет свежестью. Светло. Для Кертиса всё произошло быстро. Даже слишком быстро, чтобы хоть что-то понять или запомнить, но теперь важнее то, к чему всё привело. Он находился в обширной пещере, наверное, где-то глубоко под землей, под самым днищем руин. Мутнеющий взгляд блуждал по округе, по высокому своду, по берегу, по ровной глади небольшого пещерного озера, из под которой пробивался неестественный белый свет, но как будто ничего не видел. Странный был суп, точно непростой. Парень не падал в обморок и не получал по затылку, но его сознание теперь едва ли ему подчинялось. Сказочность этого места делало происходящее ещё больше похожим на сон…
– Ох… – притрушенный неизвестным эффектом пленник всё-таки замечает свою подругу по несчастью, хотя и внесли её уже довольно давно. – Как в-всё странно, да? – язык его заплетался пуще обычного, как у пьяного. – Прости, ты… говорила бежать, а я… пуф. Ты… не ушиблась?
Они не были связаны. Но у обоих теперь на шее была перевязана тонкая, как леска, и очень острая нить. Та самая, что была вплетена в веревки и что не позволит пока шалить с волшебством.
– Раздеваться. – строго объявил непонятно откуда взявшийся пухлый гоблин, держа в руке ведерко с чем-то красным и странно пахнущим. Рядом оказались и его коллеги охранники, некоторые из которых держали копья, а другие были подозрительно безоружны. – Делать узор на тело. Перед омываться в волшебный вода. – не теряя времени, сам пухлый уже окунал ладони в то, что оказалось краской, готовый наносить «гостям» узоры даже в самые труднодоступные места.

– Прости... – пробубнил этот тип, искренне раскаиваясь, хотя и не до конца понимая, за что именно. Из чего бы не состояло то варево, отравленным оно не было, хотя и било в голову от души. Било, но при этом наполняло непривычной легкостью, избавив даже от мигрени. Парень уже не сильно заботился о том, что с ним делают и зачем, потому как только до него дошел смысл требований, стал раздеваться. На пол упала потертая жилетка, следом, не без помощи коротышек, он избавился и от рубахи. Когда очередь дошла до штанов, он на секунду обернулся к ламии с, вроде бы, намерением что-то спросить, но тут же прикусил язык, заморгал, будто что-то попало под веко, и прикрыл глаза ладонью. Даже в затуманенном состоянии он не мог позволить себе смотреть на малознакомую даму, пока та в таком виде.
– Так странно это всё... – бормотал Кертис, пока с него с недовольным рычанием стаскивали штаны. Чистой воды надругательство, но хвостатый держался стойко. – Готовят к чему-то и непонятно к чему... Это как... Это как конкурс с разукрашенными овцами или как это самое... грим для танцев. К нам в деревню когда-то приезжали такие, в гриме... – странно, но в этот раз парня никто не затыкал. Дернув за хвост, заставили сесть на землю, но после этого одни гоблины были заняты лишь нанесением краски, а другие надзирательством. Толстые пальцы, измазанные в красноватой жиже, со знанием дела выписывали на телах карту узоров. Мазки появились в самых разных местах и для этого гоблины-художники постоянно обходили свои "холсты" кругами, заставляя поднимать руки, сгибаться и наклоняться. Сперва по телу были проведены простые борозды. Грубоватой манерой красная от краски лапа пробиралась к Азир в подмышки, проводила полосы по ребрам, обводила живот, рисовала завитки вокруг выступающих косточек и ныряла во всякие места вроде ложбинки между ключиц или за ухом. Ощупав таким образом почти все участки "человеческой" части тела ламии, художник щелкнул когтем мизинца и стал быстро, но уверенно набрасывать на ещё чистые участки нечто на подобии рун. Трудяга был весьма поглощен процессом и постоянно отвлекался на бумажный вкладыш с подсказками, потому не заметил хитрости девушки. Краска была очень въедливая и липкая, от чего основные борозды было не так то легко стереть, но несколько особо мелких символов и правда были подпорчены. В итоге процесс ещё и изрядно подзатянулся, так как некоторое время пошло на споры о том, как рисунок стоит наносить на большой змеиный хвост, а потом и на саму работу.
– Кхм, Азир? – Кертис, попробовав обратиться, снова прикрыл глаза ладонью. Теперь и пальцы и морда его были в краске. – А откуда ты? И ты... ламия, да? – говорил он теперь более разборчиво, но всё ещё слишком расслабленно, как для трезвого. Пока свободный от других дел коротышка разукрашивал ему спину, полукровка кренился вперёд и немного подглядывал сквозь пальцы, чтобы разглядеть чужой хвост. – Я ламий видел только во сне. Не помню о чем это были сны... – Подумав, добавил. – Так что, в плену впервые?
– Готово! – объявил самый пузатый гоблин, вскинув измазанные по локоть руки.
– Наконец-то. – знакомый голос прозвучал откуда-то сверху. Марбапи вышла к пещере через другой ход и стояла теперь на выступающей возвышенности с резким обрывом. – У нас не так уж много времени, дорогие мои. Потом поболтаете. – сняв с пояса одну из бутылочек, гоблинша внимательно осмотрела её светящееся содержимое, взболтала немного и, откупорив пробку, обронила несколько капель в озеро. По ровной спокойной глади прошлись круги и люминесцирующие глубины засияли ярче, делая пещеру более светлой. – Ну-ка, проводите их. – один жест посохом и в спины пленников уперлись пики охраны. – Ступайте в воду. Не бойтесь, там не глубоко. Зайдите по шею и... постарайтесь расслабиться. – гоблинша улыбнулась в той же манере, что последний раз предшествовала удару по лбу.

Так много вопросов и так мало времени на ответы. Отвечая на невнятное бормотание синапсида активным поддерживанием диалога, ламия провоцировала того на новые словесные порывы, но…
– Наверное… Потом поболтаем? Было бы здорово. – удерживая в голове все нереализованные уточнения по поводу снов, ламий и Иш-Калафов, не оставляя тем самым места для картинки в виде обнаженной полу-змеи, Кертис всё-таки приподнялся с пола и вспомнил, что сам тоже без одежды. Оставалось только прикрыться и пойти навстречу хотелкам неизвестной гоблинши, чьего имени парень до сих пор не узнал.
– Прохладная… – промямлил он едва слышно, коснувшись пальцами ноги самого края почти неподвижной глади воды. Неуверенный шаг вперёд. По коже бегут мурашки, но останавливаться нельзя. Озеро поглощало в себя исписанные узорами тела, как кисель, обволакивая по пояс, по грудь и наконец по самые плечи.
– …так? – обратился он, задрав голову к Марбапи, на что та, отвлекшись от ленивого разглядывания окрестностей, только кивнула.
Некоторое время ничего не происходило. Кертис топтался по рыхлому дну, задумчиво потирая под водой свои руки и оглядываясь по сторонам, как вдруг подводное сияние вновь активировалось. Марбапи неслышно нашептывала какие-то особенные слова, водя в воздухе своим посохом, а вода всё продолжала набирать люминесцентную силу. Кожу перестало холодить, напротив, стало очень тепло и даже горячо. В какой-то миг кожу ламии и полукровки буквально обожгло, врезаясь болью четко по контуру нанесенной краски, а в головы закрался мутный дурман. Неизвестная сила стала пропитывать каждый уцелевший символ, стала пульсировать, перемещаясь по нарисованным траншеям, пока не пробралась всюду, в каждое из имеющихся у разумного существа чувств. На ощупь как магия, на вкус, как магия, на запах, как магия. Озера не стало, оба героя будто на время оказались в вязкой сияющей невесомости, потеряв чувство времени и самосознания…
  Для Азир окутавший её вакуум постепенно стал обретать очертания. Яркий свет стал теплыми лучами горячего пустынного солнца, что падали на необъятные акры песков и далекие мерцающие силуэты богатого города. Роскошь дворцов в гармонии с богатством природы, безобидные и приятные искушения, море возможностей. В этом мире её ждали все чудеса и красоты Иш-Калафа, не омраченные тенями темницы, потерянных сестер и озлобленных родителей. Это новая жизнь, она дышит свежестью чистого источника; Одно крошечное усилие и можно нырнуть в это счастье с головой, окончательно позабыв обо всех невзгодах, о прошлой жизни, о себе настоящей… Лишь на секунду видение дало мелкую трещинку. Руна, подтертая предприимчивой пленницей, немного одернула шаль наваждения, но соблазн поддаться грезам всё ещё был так велик…

Марбапи была отличным мастером своего дела. Многолетние труды сделали из неё чрезвычайно умелого мага, особенно по меркам гоблинов (не в обиду этому маленькому гордому народу). Результат: множество практических навыков, коллекция полезных волшебных вещиц, своя алхимическая лаборатория, особые связи со знающими людьми и нелюдями, личная библиотека с прелюбопытнейшими архивами… Она отвоевала своё место в мире и притом не самое худшее. Уже давно она привыкла считать, что у неё всё схвачено и не было ничего, что могло снова утянуть её на дно. Какая ирония, что все её проблемы теперь были связаны с тем таинственным, что таилось на дне этого поганого озера.
– Проклятье… – Марбапи грубо выругалась, на секунду сорвавшись на родное наречие. Что-то снова пошло не по плану. С этой ненавистной лужей постоянно что-то идет не так. Но не удивительно. Колдунья не любила следовать приказам и терпеть не могла недосказанности, из-за которых она слишком мало знала о том, что делает, от чего способности одного из пленных теперь вновь обернулись боком.
– Мы должны закончить ритуал! – прорычала гоблинша, раздражаясь в своем бессилии быстро придумать решение. – Иначе произойдет нечто похуже, чем прожарка этой помойной ямы.
С Кертисом проблем не было. Пелена счастливых видений не спадала с его глаз и он продолжал стоять на месте послушным истуканом. Свечение озера отзывалось тем же светом в его рунах и где-то далеко в глубинах тех черных дыр, что звались его глазами, но происходило и кое-что ещё. Жжение кожи ощущалось неспроста. Если Азир отделалась легкими ожогами, то тело Кертиса постепенно буквально расходилось по швам в тех местах, где кожи коснулась краска. Борозды и руны не просто светились, но и кровоточили, окрашивая воду в неясный мутный цвет. Озеро забирало что-то важное, не только кровь. Что-то такое же важное оно не без успеха старалось тянуть и из Азир, но её силы играли ей на руку.
– Мы все здесь умрем, если не останешься на месте… – взмах посохом и воздух вокруг него задрожал, как от горячего воздуха. Дрожь разошлась по всей пещере, искажая виденье; Земля задрожала, вода пошла мелкими волнами; Стражники, оставшиеся на берегу, едва не попадали на пол; Кертис же, пребывая сейчас в своем собственном мире, постепенно сдавал позиции. Что-то в нем рвалось наружу, от чего каждая мышца в теле была напряжена, как от электрического тока.

Оказавшись сваленной на землю, Марбапи даже уже не пыталась подняться. Эти несколько минут борьбы, растянувшиеся в вечность, она вкладывала все свои усилия в то, чтобы всё прошло по привычному плану. Теперь, лишившись сил и чувствуя во всем теле онемение и легкую дрожь, оставшиеся малоприятным послевкусием после выматывающего магического реслинга, она ничего уже не могла и не хотела. Выброс магии пробрал до самых костей каждого присутствующего в большой гоблинской Берлоге. Даже те коротышки, что околачивались далеко на поверхности руин, были тут же с визгом распуганы по углам, как амбарные мыши. Их предводительница проиграла бой с волшебной ламией, не рассчитав силы. Вот так-то. Или не совсем так? Всё ли так просто? Глядя в потолок тоннеля, эта маленькая женщина размышляла о том, почему же она не удивлена. Почему, не чувствуя больше на дне озера той пугающей силы, она ощущает не горький вкус поражения, а облегчение? Знала ли она, что именно так всё и будет, если таскать на ритуалы первых попавшихся проходимцев, или она всё-таки нечаянно допустила промашку?
  Озеро больше не источало свет и его остывшая темная гладь медленно опускалась, будто часть воды уходила в глубокий слив. Плотный поток картинок и образов оборвался резко, схлопываясь прямо перед глазами, и вместе с тем из сознания удалилась и пробуждающаяся одержимость, оставив вместо себя безграничную и давно позабытую легкость. Резкий вдох, глаза как блюдца и Кертис, ошалевший от пережитого, теряет равновесие, падая в воду с головой. Но с ним было всё в порядке. Вынырнул, тряхнул головой, отплевался и стал оглядываться, не понимая, почему чувствует себя заново родившимся. Взглядом ответы не нашел и наткнулся только на сцену, что разворачивалась немного выше, у тоннеля.
– Теперь-то скажешь, что здесь происходит?
Марбапи глубоко вздохнула и всё-таки стала подниматься. Делала она это без всякой претензии на сохранение важного вида и совсем без страха перед грозной обнаженной змеедевой. Встав на ноги, гоблинша небрежно отряхнула пыль с накидки и оперлась об посох.
– Пиршество для темных Богов, что же ещё. – перебрав пальцами висевшие на поясе склянки, она отсоединяет одну, открывает и принюхивается. Такое странное спокойствие могло быть либо только у актера, отыгравшего свою роль, либо у смирившегося со своей судьбой смертника. – Всё это больше не имеет значения. Но раз уж вы двое… – выглянула, нашла взглядом вторую «жертву» – …выжили и теперь мне некого кормить… – вздохнув, Марбапи сделала глоток из бутылочки и поморщилась. Скорее всего именно в этой бутылочке было совсем не волшебное зелье. Повернувшись к ламии спиной, она махнула рукой – Пошли за мной.
Тоннель, ведущий к импровизированному «ложе», дугой огибал воздушный карман с озером и плавно уходил вверх. Тоннель напоминал грубо вырытую шахту, однако одна его сторона была ровной и состояла из камня, как если бы крот бурил себе жилище вплотную к погребенному в землю фундаменту. Стена была древней и потертой, но на ней отчетливо виднелись очертания чьего-то позабытого наследия. Каменные фрески перемежались с множеством символов, знаков и уже знакомых Азир рун.
– Мой народ любит приходить на всё готовое. – внезапно подала голос зеленая женщина после некоторой паузы, продолжая идти. – Ещё мой народ любит рыть. Потому в этой забытой, казалось, всеми богами дыре до сих пор кипит жизнь. Но в цивилизованном мире мало кто знает, что по-настоящему забытых мест существует не так уж много. – обернувшись, она кинула острый взгляд на ламию. – Мне совсем не нравилось этим заниматься. Таскать сюда чудаков, вроде вас двоих, чтобы потом вытворять непонятно что. Но, знаешь, как бывает. Когда в один прекрасный день к тебе является сама Чернота воплоти и награждает работой, отказаться трудно. И совсем не потому, что обещают хорошую плату. – тяжелый вздох. Узоры на стене заканчивались, начиналась обычная каменная гладь коридора.
– Жители Берлоги, расширяя дом, нашли озеро. На его дне расположен жертвенный алтарь. Кое-что, пробудившись, в обмен на сохранение жизней этой коммуны затребовал служение себе. Води пленников, проводи ритуал, скармливай озеру жизненную и магическую энергию. Вы двое стали последней закуской. – впереди уже виднелся зал. – Уж чего-чего, но вмешательство сторонних богинь никто не ожидал. Думаю, алтарь сломался. Хотя и не ручаюсь, что то, что жило внутри него, осталось разочарованным. Вполне возможно, что этот выброс просто насытил Это до отвала. Однако… – гоблинша остановилась, повернулась к Азир и гордо посмотрела ей в глаза с высоты своих менее чем полутора метров. – Мне в любом случае стоит извиниться. И поблагодарить как судьбу, так и тебя лично за то, что всё закончилось.
  Кертису вернули его вещи и он встречал свою новую знакомую по другую сторону тоннеля уже одетым. Тут же стоял и один из тех самых сердобольных художников, что теперь держал в руках охапку вещей ламии, протягивая их владелице.
– Вы двое можете идти. – спокойно обронила Марбапи, – то, что произошло сегодня, всех нас избавило от головной боли. В том числе и от необходимости содержать гостей.
Никто больше не наставлял копья и лишь настороженно любопытные глаза поглядывали со всех уголков. Похоже, что жители Берлоги не были столь же спокойны, как их разумная сестра, и в любую секунду ожидали на свои головы заслуженного гнева бывшей пленницы, оказавшейся могучей колдуньей.