До этого дня Алатиэль, казалось, не верила, что такое возможно. Говоря, не тая, для себя она хотела лёгкого и искреннего счастья, но, выбрав путь Героя, долгое время думала, что для эльфа, выбравшего кочевой образ жизни, который постоянно должен рисковать жизнью, чтобы исполнить свой Долг, хотела слишком много, а потому любая возможность где-то задержаться казалась самообманом. Можно ли выбрать между Долгом и Сердцем? Можно ли с уверенностью сказать, что, выбрав Сердце, не будет чувства вины, что не сделал всё возможное, чтобы продолжить свой Путь? Что не предал самого себя и не растерял себя на новом пути? А если выбрать Долг, то простит ли Сердце? Не будет ли глухой болью каждый раз напоминать, что когда-то сделал выбор и от него болит и ноет до сих пор?
Долгое время ей казалось, что когда-нибудь всё это – теплота и привязанность – кончатся, потому что так уже было однажды. Долг оказался выше чувств, и хотя от осознания того, что так будет правильно, не уходила мысль, что всё могло бы сложиться иначе. Иначе… если бы кто-то поступился Долгом.
Алатиэль казалось, что сценарий один. Сначала всё кажется понятным и лёгким, завлекающим – именно это чувство посещает в зарождении каких-то чувств и первых привязанностей, но позже чувства крепнут, развеивается флёр влюблённости и приходит понимание, что всё совсем не просто, а сложно. Сложно настолько, что страшно от понимания, что всё это – лёгкость и нежность – однажды могут привести к закономерному итогу. К концу. Потому что долг снова станет превыше всего остального. Она – отправится выполнять заказы Гильдии, которые забросят её в очередную неизвестную деревню, а Адиан – будет скитаться по миру, помогая другим и применяя знания лекаря. Никто из них никогда не сидел на месте, а ремесло было слишком разным, чтобы предлагать его вместе и всегда быть рядом. Уже тогда разлука начинала казаться чем-то ужасным и пугающим. И Алатиэль долгое время, даже путешествуя вместе с целителем, не могла поверить, что всё может решиться как-то иначе.
Но всё в один миг стало как-то понятно и просто.

Алатиэль с нежной улыбкой вспоминала Иш-Калаф, и хотя не могла с уверенность сказать, что именно в этом месте её судьба изменилась и путь показался настолько ясным, что исчезли все сомнения, помнила как, отчаянно смущаясь и то бледнея, то краснея, один лекарь просил её связать с ним судьбу.
Что она могла на это ответить, как не «да»?
Только очень громкое «ДА!».
Она ведь и не думала до того дня, что такое возможно. Что кто-то захочет связать с ней судьбу. Что этим человеком будет Адиан Ригхан - целитель, отчаянно красневший в Кайэрдине, когда она брала его за руку.
Теперь родина Адиана казалась ей местом тоже по-своему родным и близким.
Ещё она вспоминала праздник в Фарне, когда столкновение с монстром и новая случайная встреча столкнула их вместе. И было ли дело в музыке, празднике, общих передрягах, танцах или красных фонариках, которые они отправляли в небо, Алатиэль не знала, но ей казалось, что в то мгновение, стоя на крыльце и не решаясь войти в таверну, она впервые подумала, что всё может сложиться иначе. Что всё ещё можно впустить кого-то в сердце и не обжечься.

- Ты готова?
Алатиэль оглянулась. Отец стоял на пороге её комнаты и, будто мальчишка, не решался войти. Видя его волнение и неловкость, Алатиэль улыбнулась. Как просто смутить сурового кузнеца и оружейника – достаточно сказать ему, что его дочь сегодня свяжет свою судьбу с человеком.
По случаю торжества, Арадан Йенниавель из рода Перегринов сменил кузнечный фартук на праздничный наряд. В руках мужчина держал деревянную шкатулку и не решался оставить её и уйти.
Алатиэль улыбнулась. Она поднялась со стула, отошла от зеркала, оставив на столике живые цветы, которые использовала в качестве украшений, гребень, венок, сплетённый заботливыми руками младшей сестры, и несколько шелковых лент. Мать обещала помочь с волосами, как только убедится, что к празднику всё готово.
- Осталось закончить с цветами, - Алатиэль подошла ближе к отцу.
Шлейф платья легко и бесшумно тянулся за ней белыми волнами, расшитыми золотым узором по краю.
- Я сделал для вас подарок, - запинаясь, чуть покашливая, чтобы убрать смущение и неловкость, Арадан торопливо открыл шкатулку.
Внутри на мягкой подушке лежали браслеты. Один тонкий и очень лёгкий. По краю распускались узоры аортэнских цветов. И второй – чуть шире и мужской, но оба были парой друг другу.
- Они очень красивые, - Алатиэль с улыбкой смотрела на подарок. – Спасибо, - Алатиэль легко поцеловала отца в щеку, и, стоило Арадану расчувствоваться и освободить руки, отставив шкатулку в сторону на комод, как крепко его обняла. Эльф тоже её обнял, тепло и по-отечески крепко. Алатиэль почувствовала лёгкий поцелуй в макушку, и отвлеклась, услышав шаги на лестнице.
- Ах, вот ты где, - с весельем и улыбкой на лице говорила мать, проходя в комнату. – Ну-ка иди и разыщи нашего смелого юношу, пока мы тут будем наводить красоту, - выгоняя мужчину из комнаты, Нит’ель явно веселилась, вспоминая молодость и тот день, когда сама примеряла подвенечный наряд и так же крутилась возле зеркала, вспоминая всю свою жизнь до этого момента. – Так, что у тебя с волосами, Алатиэль? – спохватилась эльфийка. – Это никуда не годится!
И тут же взялась за дело, пресекая любое возражение дочери.

Нит’ель, как любящая мать, волновалась о судьбе своей дочери. Алатиэль дала для того немало поводов. Сначала захотела стать героем, потом покинула родительский дом и отправилась в далёкое и долгое путешествие по чужим странам, редко присылала весточку и ещё реже – появлялась дома. Немало доставил хлопот и волнений с тревогами выбор Алатиэль – она собиралась связать свою жизнь с человеком, и хотя Нит’ель радовалась, что дочь выглядит счастливой и в сердце её кто-то есть, всё же боялась, что в будущем такой союз обернётся горем и печалью. Век людей короток, болезни и опасности могут оборвать жизнь ещё раньше, чем на голове появится первый белый волос. Из-за этого страха, встревожившего сердце матери, Нит’ель вела разговор за закрытой дверь с Алатиэль в тот самый день, когда оба рассказали о планах на ближайшее будущее. И даже слова Алатиэль о том, что и она выбрала тропу, где её жизнь может быть ничуть не длиннее человеческой, не успокаивало эльфийку. Лишь мысль о том, что дочери действительно важно, чтобы именно этот человек оставался с ней рядом вопреки всему, немного сгладило тревоги матери. И она приняла это, потому что видела счастье в глазах Алатиэль, и в день свадьбы не собиралась выспрашивать о сомнениях.
Для себя Алатиэль всё решила. Ещё до того, как переступила порог родительского дома вместе с целителем.
И радовалась, что отец не взялся за кузнечный молот гонять Адиана по двору за то, что покусился на его драгоценный цветок. Для отца дочь всегда ребёнок, его маленькая девочка, которая никогда не вырастет и которую нужно оберегать, и всё равно, что дочь коротает уже пятьдесят первый год. Литиль – младшей сестре Алатиэль, Адиан сразу понравился, она заваливала его вопросами, расспрашивая то о работе, то о местах, где он побывал, не обошлось и без расспросов о том, как они познакомились, как влюбились и сколько детей планируют в будущем. Ну и что ещё даже не женаты? Надо знать!
Что же до старшего брата… Октан только шутливо пригрозил целителю кулаком, чтоб и не помышлял обидеть сестру, но сам улыбался и тихо подтрунивал над Алатиэль, мол, шла геройствовать и людей спасать, а в итоге вернулась в отчий дом с женихом. Хороша героиня! А потом ещё целый день, тихо посмеиваясь, с хитростью лиса посматривал на неё, потому что накануне ночью Алатиэль, тайком, перебиралась в комнату к Адиану. Отчего-то ей не спалось, и, будто шкодливый ребёнок, она кралась в чужую комнату мимо спальни родителей, на цыпочках и постоянно оглядываясь – не видит ли кто? – а после собиралась юркнуть под бок к спящему целителю. Но кто же дал? Краснея и отнекиваясь, Алатиэль отчаянно убеждала брата, что вышла прогуляться в сад. Ночью. Когда все спят. А не то, что он подумал!
С позором пришлось возвращаться обратно.

- Вот теперь ты готова! – довольная собой Нит’ель уперла руки в бока, рассматривая дочь со спины. Аккуратный венец, украшенный живыми цветами, едва лишь выглядывал между прядей волос.
Впервые за долгие годы изменив привычному образу жизни, Алатиэль вновь надела платье и чувствовала себя… как-то иначе. Не как герой, у которого рука то и дело тянется переодеться во что-то практичное или проверить, чтобы меч всегда был на поясе. Сейчас, даже смотря на иш-калифский узор на платье, ей казалось, что всё на своём месте, и даже то, что ей хотелось на собственной родине возродить для Адиана фрагмент его дома, а для себя – приятное воспоминание о дне предложения, нисколько этого чувства не приуменьшало.
- Надеюсь, твой целитель не сгорит от смущения, когда тебя увидит. И не упадёт в обморок, - приговаривала Нит’ель, выпроваживая дочь из комнаты.
Алатиэль тихо хихикнула. Ей и в правду было интересно, как отреагирует на её появление Адиан. Понравится ли ему?..

Волнение то и дело накатывало, и, спускаясь вниз, Алатиэль уже видела, что брат постарался и украсил даже перила лестницы и комнату внизу, где скромно принимали немногочисленных гостей. В основном были члены семьи и очень близкие друзья, которых Алатиэль знала с самого детства и те жили по соседству, и эльфы, с которыми успел подружить сам Адиан, быстро очаровав всех собой. Целитель даже в Аортэне не мог забыть о своём долге лекаря, но… именно за это Алатиэль его всем сердцем любила.
- Сестрица!! – воодушевлённая Литиль подскочила к ней сбоку, едва Алатиэль спустилась с лестницы. – Смотри, что я тебе принесла!
Аккуратный букет из цветов, очень похожих на пионы, только с бутонами меньше, появился перед глазами эльфийки. Белые и нежно-розовые цветы влекли ненавязчивым и лёгким ароматом.
Алатиэль улыбнулась, взяла букет из рук светящейся от радости сестры.
- Спасибо, Литиль. Они чудесные, - легко погладив сестру по волосам, Алатиэль отвлеклась на слова матери.
- Пора, - Нит’ель стояла у двери, ведущей на задний двор дома, и с чуть лукавым взглядом улыбалась.
Алатиэль сделала глубокий вдох, чтобы уменьшить волнение, кивнула с улыбкой и сделала шаг, выходя во двор, залитый солнечным светом.
[icon]https://i.imgur.com/fkT9EKF.png[/icon][status]мое сердце навсегда с тобой[/status]

The Soul of Wind
Всё происходящее казалось Алатиэль сном. Волшебным, но таким настоящим, что, будь это сон, она предпочла бы никогда не просыпаться.
Солнечный свет, заполнивший сад, лишь на долю мгновения ослепил её тёплым золотом, стоило выйти из-под крыши родительского дома. Алатиэль подняла голову, всё ещё смущённая происходящим, открыла глаза и увидела, как из света, яркого, тёплого, словно объятия, и золотого, медленно проступает знакомый силуэт. Она увидела человека, который заставлял её сердце биться громче и тяжелее, словно за двоих. Всё это было не сном, а настоящим. Настоящим, в котором Адиан Ригхан, странствующий целитель из Иш-Калифа, проделал такой путь на её родину, чтобы связать их судьбы клятвой, которую они уже давно дали друг другу без слов. Он был для неё всем, а потому в саду никого кроме Адиана для неё не существовало. Они были здесь одни. Предназначенные друг другу и больше не одинокие.
Лепестки магнолии срывались с дерева, медленно падали, словно чарующий снег в цветущую весну, усеивая путь Алатиэль. Она улыбалась, когда шла через сад, чтобы оказаться рядом с человеком, которого любила, и не отводила от него взгляда. Даже Литиль, которой хотелось радостно обнять сестру не меньше остальных, и долго-долго говорить, как она счастлива, что Алатиэль преобразилась рядом с Адианом, оставалась в стороне, вцепившись в руку старшего брата и всё показывала ему взглядом, мол, смотри, смотри кого ты всё время подтрунивал!
Мать и отец, обнявшись, наблюдали то за дочерью, которую отдавали под защиту другого дома, то на родителей Адиана, с которыми они теперь роднились.
А Алатиэль… Алатиэль не могла отвести взгляда от Адиана. Алатиэль хотелось сказать, что на свете нет другого такого красивого мужчины. Нет такой улыбки, которая заполняла бы её душу светом. Нет таких глаз, которые она видит перед собой, даже когда засыпает. Нет голоса, от которого всё замирает внутри. Нет объятий теплее и ближе…
Путь до арки был коротким, но Алатиэль казалось, что каждый её шаг будто бы переносил её через каждый месяц всего, что они пережили вместе. Знакомство в Ведьмином лесу, Праздник Солнцестояния в Фарне, Кайэрдин, Иш-Калиф… Аортэн.
Встав рядом с Адианом, Алатиэль с улыбкой смотрела на него, будто не могла насмотреться или хотела запомнить его таким. Счастливым. Гордым. И ужасно смущённым. Высвободив одну руку, поддерживающую букет, Алатиэль, легко и нежно касаясь, дотронулась до руки целителя и, почувствовав отклик, вложила свою ладонь в его, скрепляя пальцы. Так же, как в тот день, когда он впервые взял её за руку.
- Я люблю тебя, Адиан, - тихий шепот – самые заветные слова, предназначенные только ему, и пусть от них Ригхан каждый раз краснел и смущался, именно сейчас Алатиэль хотела сказать это больше всего. Со всей нежностью и теплотой, на которые была способна.
Она услышала тихие шаги отца Адиана, который согласился принять их клятвы, но даже тогда не отвела взгляда от целителя, когда зазвучали слова молитвы, обращённые к богам. Имел значение только Адиан, его слова, его поддержка и то тепло, которое она чувствовала, даже когда не касалась его. Она лишь чуть сжала его пальцы, и больше не боялась, что потеряет его.
Нет ничего более настоящего, чем его любовь.
Нет ничего более ценного, чем провести с ним целую жизнь…
[icon]https://i.imgur.com/fkT9EKF.png[/icon][status]мое сердце навсегда с тобой[/status]

【个人向】10首2020还在循环的动漫歌曲
Алатиэль улыбнулась, чуть сжав пальцы Адиана, когда он заговорил о Фарне. Она этого не сказала, но в тот же самый день, когда они, возвращаясь с прогулки, нашли тот красный фонарик, зацепившийся за крышу дома, Алатиэль тоже кое-что загадала. Другой возможности у неё не было, потому что первый фонарик улетел в небо ещё до того, как она успела выказать своё желание, поэтому улетел он «пустым». Сейчас же Алатиэль думала, что всё это было не случайно, иначе бы она не загадала бы то, что теперь осуществлялось у неё на глазах.
Тогда желание, загаданное фонарику, показалось ей глупостью. Глупостью, загаданной на искреннем желании набраться храбрости и веры, что в этот раз всё сложится иначе. И дело ли в фонариках и празднике, когда боги услышали их желания и сделали всё, чтобы они осуществились, или в том, что их судьбы были написаны алыми нитями ещё задолго до их встречи в Ведьмином лесу – не имело значения. Важным было только то, что теперь они вместе. Что она может провести с ним всю свою жизнь, какой бы длинной или короткой она ни была.
Алатиэль хотела быть счастливой, и теперь могла с уверенностью сказать, что её желание сбылось, потому что она была по-настоящему счастлива рядом с Адианом.
Адиан так громко поклялся, что отец Алатиэль широко заулыбался, весело смотря на парня, а Октан тихо прыснул, за что получил укоризненный взгляд от матери. Вся семья Алатиэль знала целителя уже не первый день, и они давно уже подметили, как он смущался и краснел каждый раз, когда Алатиэль его даже случайно касалась, а тут так громко и чётко поклялся, словно очень долго набирался храбрости для этого шага и наконец-то смог! Алатиэль эта черта Адиана нравилась, и это было тем, что делало Адиана самим собой. То, что ей запомнилось ещё с Фарна.
А ведь только подумать… Ещё две недели назад Арадан боялся, что честь его дочери опорочат до свадьбы! Теперь, кажется, мать переживала, что внуки появятся к старости. Старости одного смущённого, но отчаянно влюблённого целителя.
- Клянусь, - вторила Алатиэль, неотрывно смотря на целителя, и обращая свою клятву в первую очередь к нему.
Она по-прежнему не замечала ничего вокруг. Для неё был только Адиан в лучах весеннего солнца и лепестках магнолии.
Не дожидаясь, пока целитель наберётся решимости, Алатиэль подалась вперёд, обнимая Ригхана за шею одной рукой – во второй у неё всё ещё оставался праздничный букет – и поцеловала его первой. Алатиэль всегда казалось это чем-то слишком сокровенным и личным, чтобы показывать чувства при посторонних, а потому смущающим, но сейчас она хотела целовать Адиана и быть в его объятиях. Хотела чувствовать его руки на себе, и тепло от губ, зная, что с этого момента их судьбы крепко связаны.
Ей не хотелось отрываться от Адиана. Не хотелось возвращаться к празднику. И с неохотой отвлекаться на праздничные поздравления родственников и друзей, когда сверху, благословляя их брак, сыпались лепестки цветов и звонкие монеты, усыпая их путь нежностью, любовью и вечностью.
Продолжая приобнимать Адиана одной рукой, Алатиэль заглянула ему в лицо.
- Держишься? – шутливо шепнула Алатиэль, всё ещё счастливо улыбаясь и с теплотой смотря на целителя.
Отвлёкшись на мгновение, Алатиэль бросила в воздух букет, всё ещё весело улыбаясь. Неожиданная шалость тут же нашла охочих поймать букет – и быстрее всех бежала Литиль, словно только этого и ждала весь день. Тихо посмеявшись, наблюдая за сестрой и всполошившейся матери, которая тщетно пыталась напомнить младшей дочери, что она ещё не вошла в тот возраст, когда можно думать о женихах, Алатиэль быстро забыла обо всех кроме Адиана.
Вновь переведя взгляд на целителя, она обняла его за шею на этот раз двумя руками и улыбнулась ему.
- Теперь и моё желание сбылось.

LiSA - unlasting
Удивительно, как переплетаются человеческие судьбы. Как накладываются события одни на другие, порождая всё новые и новые связи. Как в крепкие узлы завязываются нити жизней, чтобы дальше – сплетаясь и поддерживая друг друга – стать чем-то единым, чем-то настолько крепким и нерушимым, что это и будет тем самым якорем, на котором держится целый мир. То, что остаётся за его пределами, - уже не имеет значения.
Алатиэль казалось, что она стоит посреди пустыни, и, оступаясь на бархане песков, которые так не похожи на эльфийские леса, точно знала, что её подхватит крепкая рука целителя. Знала, что так же крепко возьмётся за его протянутую ладонь, и даже если вокруг них поднимется самая настоящая песчаная буря, - рядом с ним она будет чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока он крепко держит её в своих объятиях. Пока улыбается её так тепло и искренне, что ради него хочется жить.
- Как жаль, что мы не встретились раньше… - тихо шепнула, с той же улыбкой, с какой смотрела на него с того самого дня, как поняла, что влюбилась.
Адиан неожиданно притянул её к себе, обнимая и прижимая к себе, а потом потянулся к губам… сам, не смущаясь ни гостей, ни немногочисленных родственников, терпеливо ждавших, когда новоиспечённое семейство вспомнит, что они тут не одни. Честно признаться, Алатиэль совсем не хотелось вспоминать. Она куда охотнее забывалась, когда чувствовала тепло ладоней Адиана на спине, его дыхание на губах и нежность. И всё, что ей хотелось в эти мгновения, это никогда его не отпускать и любить всё так же – полным сердцем, отдавая всю себя без остатка. Ей хотелось отвечать нежностью на нежность, теплом на тепло и искренностью на искренность.
Но традиции требовали отдать дань уважения всем тем людям, которые поддерживали их в этот день, и Алатиэль понимала, что как бы сильно ей не хотелось задержаться как можно дольше в объятиях Ригхана, это нужно сделать. У них впереди будет целая жизнь, чтобы насладиться друг другом. К тому же, он был рядом, и его ладонь грела её руку, не отпуская на первых шагах от алтаря, которые они делали вместе, ступая в свою новую жизнь.
Литиль стояла в стороне и обиженно дула губы. Букет, который она поймала, отняла мать. Старший брат нашёл в этом повод для беззлобного подтрунивания над младшей, но быстро отвлёкся, когда все вокруг начали собираться вокруг Адиана с Алатиэль, обмениваясь поздравлениями и пожеланиями крепкого брака, счастья, любви, верности и, конечно же, не обошлось без пожелания наследников. Отец, как мужчина, который продолжал видеть в Алатиэль ту маленькую девочку, которая бегала по его кузнице, только тихо буркнул в сторону.
- Музыку! – крикнул Арадан. – Пока молодые снова не забыли обо всём кроме друг друга, - шутливо заметил эльф, бросив взгляд на Алатиэль с Адианом через плечо.
Гости тихо посмеялись. Алатиэль даже не смутилась, только весело улыбнулась.
Празднование продолжалось в саду. Сразу после обряда за счастье этих двоих поднимали кубки с вином, щедро делились друг с другом угощением, прерываясь на добрые разговоры о прошлом и настоящем, рассказывая то какие-то семейные истории, то личные наблюдения. Не обошлось и без рассказа о детстве Алатиэль – того, что сама эльфийка не помнила, а в какой-то момент, окончательно засмущавшись, смогла только пискнуть жалобное «отец» - это ещё больше развеселило гостей, но рассказы о детстве на этом закончились.
Играла музыка, сначала мягкая и нежная, будто бы ненавязчивая, а после – стала громче, сильнее, и в её ритме Алатиэль узнала что-то знакомое. Вечер в Фарне, когда Адиан вытащил её в толпу танцевать. Было ли то случайным совпадением, что музыкант из Аортэна заиграл именно её, а эльфийка рядом подхватила мотив, или Алатиэль сама случайно кому-то проболталась – кто знает. Но от этого улыбка эльфийки стала ещё ярче, в глазах появился весёлый огонь и даже длинное платье не помещало потянуть Ригхана за собой танцевать, в толпу собравшихся гостей, которые уступили им место в центре, захватив и закружив в водоворот музыки и танца.
От воспоминаний в жилах бурлила кровь. Каждый раз то касаясь в танце руки Адиана, то теряя его из вида на доли мгновений и вновь находя рядом – танцующим и веселящимся – будто магией нарушилась грань между прошлым и настоящим, меняя перед глазами события одного места и другого, попеременно накладывая то танец в Фарне, то танец в Аортэне. И пусть тогда они ещё не знали, что судьба крепко свяжет их клятвами, кое-что не изменилось. То, как они смотрели друг на друга, каждый раз замечая родной облик в толпе других танцующих.
В такие мгновения Алатиэль казалось, что она не слышит музыки, а время ненадолго замедляется, позволяя ей навсегда отпечатать в памяти улыбку Адиана и его глаза.
Можно ли любить кого-то настолько сильно?..

Этого мгновения хватило, чтобы поймать руку Адиана раньше времени, улыбнуться ему доверительно, а потом повести за собой из круга танцующих гостей. Со стороны это казалось детской шалостью, недостойной взрослой эльфийки, но отчего-то это бегство от гостей и веселило и одновременно вызывало волнение с трепетом. Алатиэль ничего не говорила, но надеялась, что её улыбки и взгляда достаточно, чтобы Ригхан не испугался и не подумал, будто случилось что-то плохое. Всё было донельзя просто.
Они уходили от гостей, всё дальше в сад, где музыка звучала эхом праздничного веселья, но не было больше ни одной живой души. Там, возле зарослей дикого винограда, разросшихся на стене летнего домика, Алатиэль остановилась, обернулась, жутко смущённая своим поведением, но очень счастливая.
Как женатая пара они могли не прятаться от остальных, но оба были слишком застенчивыми, чтобы уделять внимание друг другу в толпе.
Сердце громко билось в груди от волнения. Нежно коснувшись его щеки, неотрывно смотря в глаза, она улыбалась.
- Если мне случится переродиться с тобой, в новой жизни я хочу чтобы ты смотрел на меня так же, как смотришь сейчас.
И именно здесь, скрываясь в тени зарослей от целого мира, она могла без опаски обнять его, увлекая в поцелуй. Так, как, пожалуй, ещё никогда его не целовала. Словно они долго не виделись, и вот наконец встретились.
[icon]https://i.imgur.com/fkT9EKF.png[/icon][status]мое сердце навсегда с тобой[/status]

- А разве может быть иначе? – улыбаясь, она неотрывно смотрела на Адиана, мягко касаясь его волос на затылке и обнимая за плечи.
Он стал для неё миром, и это казалось настолько естественным и правильным, что другой вариант не укладывался в её голове. Никто кроме него не мог стать для неё таким родным и близким. Не мог заполнить её сердце теплом и счастьем. Не мог вызывать улыбку одним только своим присутствием рядом, и волнительный трепет лёгким прикосновением пальцев к руке. Это было таким же правильным, как солнце и луна в небе, как день и ночь. Она не могла представить свою жизнь другой, без Адиана, и даже несмотря на то, что время отмеряло им разный срок, она знала, что только с ним будет жить по-настоящему и жить вообще.
И когда-нибудь они найдут своё продолжение в сыне… Или дочери. Как решит богиня семьи и плодородия Кйена.
Прижимаясь к его груди, она слышала, как сердца вторят друг другу, стуча в унисон.
В его объятиях она чувствовала, что нашла своё место в этом мире. Чувствовала себя в безопасности, и что именно Ригхан разгонит все тяжёлые мысли, заставит её улыбнуться и поверить во что-то хорошее, просто веря в неё, чтобы ни случилось. И она тоже верила в него и хотела сделать его бесконечно счастливым. Хотела создать для него то же всепоглощающее чувство тепла и спокойствия. Тот солнечный остров, который не тронет ни буря, ни шторм. И пусть где-то далеко рушатся от непогоды города и страны, пусть идут ко дну корабли – они выстоят. Вдвоём против целого мира, потому что так написано Судьбой. Потому что они сами так решили – никогда не расставаться друг с другом.

Они вернулись на праздник не сразу. Объятия друг друга были ценнее пиршества. И хотя Октан наградил двоицу по-доброму насмешливым взглядом, отшутиться уже не смог – отхватил материнскую оплеуху в воспитательных целях, обиженно буркнул, что ничего дурного в виду не имел, и уткнулся носом в кружку. Многие гости, развеселившись, казалось, и не заметили их отсутствия, или только сделали вид, чтобы не смущать ни взглядом, ни словом.
Празднество затянулось до позднего вечера, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а на небе, тесня блик луны, появились первые яркие звезды. Ночь казалась не менее волшебной, чем день. Прохладный ночной воздух пах цветами магнолии, и ощущался он как-то по-особенному свежо и сладко, но без приторности. В небо улетал краснобокий фонарь, украшенный эльфийскими письменами с пожеланием крепкого брака и семейного счастья. Литиль, не единожды слыша рассказ о Фарне, решила, что это хорошая возможность напомнить сестре и её избраннику о чём-то хорошем. Хорошо, что не решила отыскать пустотника в эльфийском лесу!
Гости расходились, всё ещё напевая разные песни. Не всегда о любви. Не всегда приличные. Хорошее настроение заставляло их задержаться на улице, и какое-то время, обнявшись, Алатиэль и Адиан смотрели им вслед, улыбаясь и тихо перешептываясь. Всё складывалось как нельзя лучше, и даже после долгого и насыщенного дня Алатиэль не чувствовала себя вымотанной или уставшей, и она бы осталась в саду с Адианом наедине, любуясь ночным небом, наслаждаясь тишиной и ощущением, что впереди у них целая жизнь. Так и было.
Нит’ель видя такое настроение, потянула Литиль и Октана в дом, чтобы не мешали. Им сразу нашлась работа, чтобы не было соблазна наблюдать в окно, что же происходит в саду. Чему-то кивнув и улыбнувшись, Арадан закрыл дверь, ведущую в сад, и в доме загорелся свет.
В саду стало тихо. Свет луны освещал скамейку, спрятанную в тени магнолии, и отражался на двух кольцах сложенных друг на друге рук.
[icon]https://i.imgur.com/qJfZjLg.png[/icon][status]ma'arlath[/status]