День был хороший. Настроение было не к месту приподнятое, и даже тот факт, что сегодня пришлось прикрыть лавочку во имя собственных покупок – скорее дарил радость. Пожалуй, Айраннон засиделась в своих четырех стенах, так что решение устроить себе выходной и пройтись по людным улицам, купить еду и просто посмотреть какие-нибудь безделушки… да, это было хорошо. Ведьма шагала по брусчатке размеренно, придерживая полы платья и улыбаясь широко, немного нездорово. Ее очевидное хорошее настроение несколько выбивалось из общей хмурой картины, так что женщина регулярно ловила настороженные взгляды и чувствовала, как люди перешептываются, стоит ей пройти мимо. Впрочем, виной таким шепоткам мог быть и ее внешний вид, ясно говоривший о том, что Айраннон не относится ни к кухаркам, ни к экономкам, ни к сиделкам, ни, уж тем более, к женам. Темное платье блио из хорошей, плотной ткани говорило о среднем слое, так же, как и отделанный вышитым орнаментом ворот исподнего платья. Темные накладные рукава тоже не были из числа вещей, доступных простому люду. И все это сочеталось с черными пальцами, всклоченными волосами и грубым шнуром, на котором была подвеска, спрятанная под одеждой. Кожа у Айраннон была бледная, а под глазами – характерные для недосыпа синяки. Дополнить этот образ подвесками на поясе из косточек и перьев, помогающими удерживать кошелек и мешочек с прахом – и вовсе не останется сомнений, что вести дела с этой особой надо осторожно.
Но ведьме это нравилось. Ее забавляло суеверное отношение людей ко всему, что было связано со смертью, и потому Айраннон заигрывала с самыми мрачными атрибутами, выходя в свет в хорошем настроении. Вдобавок, она не так давно перебралась в Рекн, – уж точно было здесь множество лекарей и ведунов, которые жили в городе дольше и были на слуху, – так что этот эпатаж был направлен и на то, чтобы ее запомнили. Запомнят – возможно однажды придут за помощью. Плох тот торговец, который не думает даже во время досуга о том, как бы приобрести себе новых клиентов.
Ко всему прочему, прогулка в этот день оказалась весьма удачной: ведьма умудрилась купить привозные с Иш-Калафа травы за полцены, и невероятно вкусную, еще горячую булку с пряностями. Купленные травы покоились в сумке, что была накинута на плечо, а булку Айраннон жевала на ходу, с любопытством рассматривая толпу и выложенные на лотки товары. Она немного задержалась у толка с амулетами, про себя отметив, что торговец был по всей видимости шарлатан: знаки, начертанные на предметах, не соответствовали заявляемым свойствам, да и вообще все безделушки походили больше на обычные украшения, не обладающие никакими магическими функциями. Подтверждая свою догадку, ведьма попыталась раскрутить торговца на рассказ об амулетах, от которого он ушел уклончивым замечанием, что, дескать, делает эти поделки один отшельник, а где он живет и как его зовут – того непосвященным знать нельзя. Но он-то – посвященный, так что может предложить лучший товар!.. Айраннон рассмеялась ему в лицо и ушла. Ей было неохота встревать в перепалку и доказывать его обман. Люди все равно будут обмануты: не этим продавцом, так другим – и смысл тогда с обманщиками воевать? Люди вообще любят быть обманутыми – таково было мнение ведьмы.
Но тут ее внимание привлек интересный тип. Интересен он был с точки зрения одного пристрастия женщины, идущего еще из детства, на которое ненавязчиво намекала графитовая Ворона на пальце. Речь, конечно, о черепах. В большинстве своем у людей они были обычные: никаких ярких черт, интересных деталей: в массе своей люди были похожи на гальку, которая, хоть и уникальна в каждом камне, все же одинакова. Но иной раз в этом однообразии попадались ракушки, если угодно, или необкатанные камни. И вот такие особенные лица (черепа) Айраннон выхватывала мгновенно. Так случилось и в этот раз: краем глаза уловив что-то особенное, она тут же переключилась со всем вниманием на мужчину и резко сменила курс, намереваясь к нему подойти. У ведьмы возникло острое желание рассмотреть его повнимательнее, поближе и, при должном везении – подольше. Возможно даже, поговорить и узнать что-то, чтобы не просто так описать особенности строения, но еще и построить предположения, почему так получилось и есть ли зависимость между черепом и родом деятельности/образом жизни. Она на ходу доела булку и отряхнула крошки, чтобы выглядеть прилично. Насколько это было возможно при всех особенностях ее образа.
– Доброго дня! – Ведьма вынырнула перед человеком (а человеком ли? С такой физией можно было предположить и нечеловеческую кровь или ее примесь) и заговорила еще до того, как продумала легенду. Но импровизация у нее всегда выходила неплохо. – Вы кажетесь мне знакомым! Не подскажете, не могла ли… я вас встречать эдак пару лет назад где-то неподалеку от предместий Великих равнин? – Айраннон обезоруживающе улыбнулась, жизнерадостно заглядывая в глаза собеседнику поневоле и пытаясь угадать его отношение к причудливой женщине, вклинившейся в размеренное течение дня. – Ах, у меня такая дурная память! Мне кажется, что мы даже с вами общались, но я не помню, о чем именно!..
Это была, конечно, чистая ложь. Память у ведьмы была цепкая, а с Вороной и вовсе некоторые вещи, особенно те, что она записывала в дневник, врезались в память раскаленным гвоздем. Но она била на то, что у ее собеседника память окажется как раз не очень, либо он примет Айраннон за обознавшуюся бедняжку, а тут можно и разговор завязать дальше… главное – не терять жизнерадостный и простоватый тон.

Айраннон мысленно порадовалась тому, как легко и непринужденно удалось войти в контакт. Хотя, конечно, для обычного человека этот здоровяк как-то очень бодро и радостно принял сомнительного вида женщину… «Впрочем, могу считать его слова комплиментом и признавать, чтобы не вдаваться в размышления, интерес как к женщине», – ведьма едва сдержала смешок от такого умозаключения и тряхнула головой. Темные пряди, которые выбились из-под заколки, упали на лицо, и ей пришлось смахнуть их за ухо легким жестом.
– Ах, как досадно! Простите, значит, обозналась, – Айраннон вновь радостно улыбнулась на слова и, даже, словно бы чуть зарумянилась. Приятное слово приятно и кошке, а ведьме – вдвойне. Ко всему, женщина знала, что вид румянца часто мужчин обезоруживает не хуже робкой и романтичной улыбки и девичей растерянности. А все вкупе работает практически безотказно. – Мне очень приятно с вами познакомиться, Вад, – она издала легкий и жизнерадостный смешок, который больше походил на неловкий и оборванный смех. – А я – Айраннон, травница здесь, в Рекне. Просто пару лет назад как раз путешествовала и вот и подумала… Наверное, хотелось мне думать, будто мы знакомы, – и она выдала совершенно тонкую смесь растерянности и смущения, из разряда тех самых, что срабатывают безотказно.
А сама ведьма тем временем вскользь, быстро и бегло изучала внешний вид собеседника и строила предположения о природе его труда и об устройстве жизни. Вещмешок вызывал предположения, что он ведет странствующий образ жизни, что говорит о том, что постоянного заработка нет. Значит, выполняет разовые поручения. Судя по оружию – поручения эти связаны с чем-то… отнюдь не мирным. Хотя, возможно, что Вад и берется за бытовые работы так же охотно, как за поиски чьей-нибудь головы. Айраннон не могла об этом судить с полной уверенностью: ей доводилось встречать удивительно улыбчивых и открытых людей (и не только), которые в рабочее время преследовали назначенную цель с неотступностью королевской гончей, а потом без толики сожаления и сочувствия сносили ей голову. И получали награду. И рассказывали с дружеской улыбкой о том, как добыча трепыхалась и сулила богатства за сохранность жизни. Словом, будь ведьма чуть менее собой, она бы скорее всего с писком: «Ой, я обозналась, простите», – скрылась в толпе. Но слишком этот здоровый, необычный череп будоражил ее воображение. Пальцы так и подрагивали от желания прощупать линию скулы вплоть до места присоединение нижней челюсти. И надбровные дуги, не слишком выразительные на фоне прямого лба, низко нависающие над глазницами… ох, Айраннон, кажется, слишком откровенно раздевала лицо мужчины до костей. Забывшись, она упустила собственное лицо и выдала смесь восторга с маниакальностью.
– Вы в Рекне по делам или проездом? – Ведьма быстро вернула себе вид наивной радостной простушки и заглянула Ваду в глаза. У нее зрело желание споить его к чертям и, если не отрезать голову (все-таки, ей-то он ничего плохого не делал), то всласть распустить свои шаловливые ручонки. Может быть, даже, сделать маску с лица, если сонные травы хорошо подействуют.

Похоже, в целом задумка удалась. По крайней мере Айраннон видела, как ее собеседник млеет и откровенно ее рассматривает. Хотя в какой-то момент она почувствовала слабенький укол опасений: как-то резко он спохватился, что надо бы… окинуть женщину непристойным взглядом. То вроде бы ничего, и вдруг… Впрочем, ведьма списала это на общую странность знакомства: трудно предположить, как человек поведет себя, если к нему вдруг подскочит незнакомка (вполне себе красивая, между прочим) и начнет втирать про то, что они, дескать, на самом деле вроде бы знакомы. «Хотя надо признать, что он весьма необычен», – женщина вздохнула с несколько томной интонацией, не отрываясь от созерцания черепа. Она привыкла к разного рода взглядам и даже более серьезным проявлениям мужской симпатии к себе, а потому снисходительно прикрыла глаза на вполне очевидные эмоции собеседника. В конце концов, фантазии – это безобидно, насколько Айраннон могла судить. Вот она в фантазиях отрезала Ваду голову и выварила череп до белой кости, поцеловала в десны и поставила на полку. Но она же не сделает этого в действительности, так? Тогда что страшного в фантазии?
– Когда-то я тоже много путешествовала, да. С переломом ноги много не побегаешь, – она вежливо улыбнулась, поддерживая шутку и продолжая проявлять свое расположение. Взгляды посторонних, которые определенно находили эту парочку странной, Айраннон благополучно игнорировала. Фантазии и чужая личная жизнь – это то, до чего посторонним дела быть не должно, да. Ведьма скрестила руки под грудью, обнимая себя и словно бы задумавшись. – Пожалуй, да, у меня найдется работа. Честно говоря, я… собираю разные редкости, – очень обтекаемо. Но скажи женщина прямо «необычные черепа, аномалии костей», то ее скорее всего сразу бы поняли не вполне так, как надо было. Могли и в лицо плюнуть. – И еще я собираю истории. Ну и держу лавку, так что простая помощь по перетаскиванию тяжестей и починки мебели мне может пригодиться, – Айраннон довольно улыбнулась, заглядывая в глаза мужчины. У нее уже созрел план, в рамках которого она могла бы получить возможность очень даже основательно рассмотреть череп Вада, при этом не причинив ему вреда. – Знаете, если вы готовы помочь мне в лавке, то я с удовольствием накормлю вас обедом. Для начала. Скажем так, компенсирую тот факт, что приняла вас за другого, с кем как раз познакомилась, кажется, в таверне, – вышло не слишком ловко, но женщина излучала полнейшее очарование и заинтересованность в своем собеседнике такого уровня, что разного рода неловкости в приглашении к себе можно было бы и простить. – А вы побольше расскажете о себе. Скажем так, может быть, я найду и вашу историю интересной и запишу ее.
Айраннон широко улыбнулась, надеясь, что ее план не сорвется. Вроде бы, Вад не был семи пядей во лбу, так что не должен был отказать, хотя и попахивало поведение ведьмы некоторой подставой.

Все шло, как по маслу. Настолько легко и просто, что успех начал кружить ведьме голову, словно хорошее вино. «Если все обернется как нужно, можно будет откупорить бутылочку… может, даже, ему налью…» - Айраннон задумчиво еще раз окинула здорового мужика взглядом и заключила, что в подвал пускать его точно нельзя, но вряд ли он что-то сопрет, если оставить его одного на несколько минут. У нее была коллекция хорошего алкоголя, которую она собирала или покупая, или выменивая, или беря в качестве оплаты своих работ бутылочку-другую. У женщины были четкие приоритеты в оплате, и вино стояло всего на полступеньки ниже редких и интересных книг. А те, в свою очередь, почти вровень стояли с деньгами. Другое дело, что мало какой покупатель мог расплатиться бутылкой старого вина или фолиантом из-под руки опытного мага-исследователя.
- Чудесно, значит, договорились, - Айраннон расплылась в довольной улыбке и позволила себе протянуть ладонь и легонько хлопнуть по руке Вада. Простой жест, который, однако, тоже был продуман и нацелен на то, чтобы расположить окончательно мужика к себе и устранить любые возникающие в его мыслях подозрения. Как показывала практика, тактильный контакт очень часто работает или сразу располагающе, или сразу негативно. В любом случае, тут же становится ясно, чего ожидать. По крайней мере это касалось людей (и не только), к которым, как казалось ведьме, ее собеседник и относится. – Знаете, части тел… это очень любопытно. Особенно то, что вы подразумеваете под «дрянными штуковинами». Да, я с удовольствием послушала бы о ваших приключениях в том числе и в той компании…
Ведьма усмехнулась. Для той, у которой в подвале было несколько черепов разумных созданий и множество органов, заспиртованных в том числе по банкам, не было каких-то дрянных штуковин. Все, что есть в теле, естественно и обыденно. Уж не ей ли, чуть не ежедневно продающей средство от запоров или поносов, об том судить.
- Я как раз шла забрать груз приправ и трав с Иш-Калафа: капитан прислал мальчонку, - и это было правдой кристально чистой. – И, вместо того чтобы нанимать там грузчика, я бы с удовольствием согласилась на вашу компанию и помощь.
Айраннон одернула платье и радостно вскинула голову, словно пораженная и обескураженная такой проницательностью Вада. Э, какой – угадал, дескать, что по делам иду! Что и говорить, женщина прекрасно умела водить хвостом и пудрить голову.
- Да, я много путешествовала, хотя и не очень долго. Идемте? – И ведьма, едва заметно кивнув, развернулась на пятках и двинулась в сторону портовой части города. Она примерно представляла, где должно было пришвартоваться нужное ей судно, но намеренно решила выбрать дорогу подольше, чтобы получше узнать своего нового знакомого и покрепче засесть в его голове. Чем более интересен человек, тем охотнее закрываешь глаза на странности и спускаешь разного рода мелочи – это Айраннон знала превосходно и бессовестно этим пользовалась. – Да, я как-то раз даже путешествовала в компании орка… вот, кстати, мне и показалось, что я с вами когда-то тогда и познакомилась, на границах с Великим равнинами. Много там внушительных и сильных мужчин встречается.
Лиса, ну честное слово: настолько легко у нее вышел завуалированный комплимент! И, хотя вероятно ее собеседник мог его не распознать, но у самой ведьмы от таких своих ловкостей лишь все больше поднималось чувство эйфории. Славная, легкая, быстрая победа. «Еще, глядишь, вытяну историю детства и семьи – и точно буду знать, откуда такая голова», - Айраннон сощурилась, как кошка на сметану, помышляя о возможности ощупать черепушку Вада.

Стараясь закрепить успех, да и просто притупить возможные опасения Вада по поводу внезапного знакомства, Айраннон говорила о каких-то мелочах. Говорила почти всю дорогу, обращая внимание на детали, пускаясь в рассказы или же спрашивая о чем-то своего спутника. На его ответы она реагировала одобрительно и открыто, словно бы пыталась показать, что скрывать ей нечего – все на ладони. Улыбки, смех, интонации… ведьма не выходила из намеченного образа и тщательно следила за реакциями мужчины, чуть корректируя нить разговора и линию поведения при необходимости.
На какое-то время, правда, женщина предоставила Вада самому себе, пока договаривалась с капитаном. Ей было нужно не только забрать доставленное, но и сразу оговорить объем на будущее (на такой случай у Айраннон был лист со списком, выведенным тонким почерком), не говоря уж об оплате. Конечно, ведьма успела и поторговаться, усомниться в качестве, пококетничать… словом, юлила, как и всегда. Но по итогу капитан выдал пару ящиков и – невероятная удача! – бутылочку игристого с Иш-Калафа и даже сдобрил все это комплиментом и скидкой. Айраннон была довольна настолько, что, будь удовлетворенность способна заставить человека светиться, ведьму можно было бы использовать в качестве локального светила для небольшого городка. Так что на обратной дороге она вела разговор не менее оживленный, чем ранее, и была едва ли не более открыта и игрива. Все-таки, как немного нужно для счастья порой!.. всего-то – удачная сделка и череп.

– Да, собственно, она и есть. Осторожнее голову, – Айраннон проскользнула вперед нагруженного Вада и, стремительно шагнув к стойке, водрузила на нее бутылку. Ее она несла сама, в то время как ящики нес ее провожатый. – Поставьте, пожалуйста. Тут, у стойки. Я потом перепишу полученное, проверю и разложу как надо.
На самом деле, она планировала в таком виде и перенести ящики в подвал, но заводить чужого человека туда… не рисковала. Конечно, и так, по лавке, было понятно, что ее обладательница вовсе не плюшками да крендельками торгует. Но одно дело – косточки и шкурки животных, а другое – органы и черепа, причем последние и человеческие. Не говоря уж о столе, где ведьма порой разделывала те или иные тушки.
– Так, кажется, я обещала обед, так ведь? – Айраннон обернулась на Вада и лукаво сощурилась. Накануне она запекла неплохой кусок телятины с пряностями и овощами, так что надеялась, что этого будет достаточно. Хотя, конечно, оценивая ее габариты и объемы еды, и сравнивая их с объемами гостя… «Ну, на крайний случай в подвале где-то среди склянок была у меня парочка солений», – ведьма вздохнула. – В общем, ставьте, а я пойду посмотрю, что на стол соорудить.
И женщина быстро нырнула в дверь на кухню, откуда вскоре послышался стук посуды и невнятное бормотание. Была у Айраннон привычка – говорить с собой или с разного рода предметами. А иной раз – с покойниками.

На кухне ведьмы царил, как и в комнате лавки, некоторый хаос. Печь была единственной поверхностью, которая заставлена не была в силу необходимости на ней как раз греть и готовить еду. Стол для готовки был заставлен банками с бобовыми, крупами, корзинками каких-то овощей и корнеплодов… на небольшом столике, за которым Айраннон порой попивала чай, постепенно умирали яблоки. Они уже пожухли и размякли, а у хозяйки до сих пор не дошли руки употребить их в готовку или же попросту выбросить. Посуда же была аккуратно расставлена по шкафчикам, что в обилии украшали собой стены и теснились под рабочей столешницей. И, хотя внешнее ощущение хаоса попадало в тон общего настроения лавки, все же порядок на кухне ведьма поддерживала с гораздо меньшим тщанием, и потому действительно не знала, что и куда убрала после последнего использования. Казалось бы, кулинария не должна была далеко уйти от травничества, но у конкретно этой женщины между этими двумя составляющими ее жизни была пропасть. Против порядка, небрежно скрытого за личиной случайной расстановки склянок с зельями и ингредиентами, стояло абсолютно случайное, иррациональное рассовывание тарелок, ковшей и прочих емкостей по тем полкам, где было место.
— Тарелки… где-то тут были большие тарелки, — бормотала Айраннон, хлопая дверцами шкафчиков. Телятина, запеченная накануне, сейчас пряталась в боковом шкафчике, который почти примыкал к боку печи. Здоровая плошка, в которой ведьма и готовила мясо, была зачарована прохладой, дабы еда не испортилась. Да, еще один случай, когда Айраннон прибегала к магии в быту и в котором ни за что не призналась бы. — Куда я поставила чашки?..
Тарелки были уже выставлены, и теперь женщина искала, куда бы насыпать заварку, а потом во что разлить чай. Печь нагревалась, пламя полыхало в ее нутре, и чайник на чугунной вставке того и гляди должен был начать отплясывать, а из чашек не находилось ровным счетом ничего пригодного. Ведь задача была не такая простая: найти емкость такого объема, чтобы чая хватило для усыпления такого здоровяка как Вад. Но удача повернулась к Айраннон лицом, и в одном из верхних шкафчиков, на высокой полке, в глубине, обнаружилась кружка, которую ведьма как-то купила, чтобы попробовать усыпить себя не концентрацией сонного зелья, а его объемом.
— Так, пропорции сон-травы на такой объем… — чайник вскипел, и его сменил расколдованный судок с запеченной телятиной. Женщина взмахнула рукой, на миг подумав о пламени в печи и заставляя его утихнуть (да-да, очередная бытовая хитрость, которой не существует), и залила наскоро смешанный состав в пузатом чайничке. По ее расчетам, такая концентрация могла бы свалить здорового коня, что, в общем и целом, было сравнимо с габаритами Вада. «Возьми себя в руки и будь естественна», — Айраннон фыркнула, тряхнула головой и налила чай в большую кружку. Себе же она сразу в небольшой чашечке заварила обычный травяной чай.
Ведьма быстро составила чашку и кружку на поднос, усмехаясь контрасту объемов, и, подхватив его, вышла в комнату. Ее гость стоял посреди лавки, и сразу чувствовалось, что ему не слишком удобно. Ни присесть тебе, ни расслабиться… «Сперва дело, а там — посмотрим. Если быстро оклемается, можно и наверх проводить, или на кухне усажу», — да, за всей своей стремительностью решений и воплощения плана в жизнь, Айраннон позабыла, что ее скромное жилище не могло похвастаться достаточным пространством для такого здоровяка.
— Пока еда греется, предлагаю пить чай. Травы сама собираю, лекарственные, тонизирующие — в общем, за качество ручаюсь, — женщина улыбнулась широко и открыто. Она не сказала ни слова неправды. Сон-траву она собирала сама с целью улучшить собственный сон. Обрабатывала ее тоже сама, так что была уверена, что напиток получился первосортный. Вот только концентрация в разы превышала ту, которая употреблялась для улучшения сна.