Везение иногда сопутствовало Айраннон. Странное, сомнительное, но все же – везение. Она нанесла визит в Семихолмие, пользуясь покровительством здешнего графа и возможностью пополнить свои запасы местными травами. И надо же было так случиться, что именно в то время, когда ведьма, письменно предупредив о том графа, занималась лечением тривиальных людских проблем, постройка моста прервалась внезапным открытием. Надо ли говорить, что Айраннон, будучи достаточно начитанной и в меру бесстрашной, тут же загорелась идеей попасть в обнаруженную загадочную сеть пещер. Влажный мрак, где могли таиться неведанные болезни и твари, манил ее тихим вкрадчивым шепотом. Она могла изучить нечто новое, необычное, вполне вероятно – легендарное. Так что, едва только граф и его дочь запросили у ведьмы консультацию и помощь – Айраннон отозвалась. Молниеносно, словно только этого и ждала. Впрочем, она действительно только этого и ждала, собирая вещи, когда графский гонец нашел ведьму у добряка-кузнеца. И уговаривать женщину, сулить богатства и благодарности не пришлось: она готова была сама отдать многое, лишь бы вдохнуть затхлый странный воздух подземелий.
***
Могила. Старая, разрытая ночью, после ливня. Хотелось запустить пальцы в землю, ощутить ее под ногтями. Айраннон, почти сразу поняла, о чем напоминает ей узкий мрачный коридор. Воздух здесь до недавнего был мертвенно тяжел – пока пещеры не раскопали – и это чувствовалось в некоторой затхлости, гнилостности запаха. Шорохи и голоса мелких грызунов казались чужеродными: они были здесь до строителей? Или пришли после? Ведьме казалось, что второе более вероятно, но кто его знает, что могло бы таиться среди переплетения подземных тоннелей?
Ведьма осторожно осматривалась и старалась ступать как можно тише, примечая то, как меняются стены пещеры, превращаясь в стены действительно рукотворного коридора. Ворона на пальце тускло поблескивала в свете факела, отказываясь подкидывать даже ложные ассоциации: Айраннон ощущала только копошение узнавания на подкорке и только. Она никак не могла поймать это чувство и вспомнить, где могла о чем-то подобном читать или слышать. С другой стороны, историй про подземелья было предостаточно.
Знаки на стенах казались причудливыми жуками, которые сначала редко, а потом тесно их облепили. Впрочем, нет. Трупиками жуков, следами раздавленных насекомых. Айраннон не покидало чувство смутного узнавания, но смысл и знание уворачивались от нее. Было не по себе. Хотелось, прямо-таки тянуло провести пальцами по какому-нибудь из символов, повторить его черты, чтобы вспомнить нечто. Или ничего. Ведьма поежилась, радуясь, что она не одна, и отдернула потянувшуюся было к стене руку. Рано. Она просто поддается очарованию места и собственному любопытству – а это нехорошо.

- Строки, искажённые сном. Звучит... поэтично, но я не вполне...
Услышав грохот, Кирстен мгновенно качнулась назад и выхватила правой рукой полутораручный меч с пояса. Её тонкая фигура была скрыта доспехами, и она даже была скорее не против, что Айраннон заговорила первой, давая ей заняться её излюбленным делом: притвориться стражником, не произнося ни слова лжи, давая предубеждениям собеседников застить им глаза.
- Вы уверены, что это разумно, госпожа? Граф наверняка предпочёл бы, чтобы посторонние не проникали в эту шахту, - произнесла она своим низким, хриплым, почти что бесполым голосом.

Уверена ли она в разумности? Отнюдь. Айраннон даже могла предположить с некоторой долей вероятности, что девица на веревке и обрушение стены – это все не более, чем массовая галлюцинация на двоих. Но гораздо проще относиться к происходящему как к чему-то само собой разумеющемуся и реагировать соответственно. Это место было подозрительным, казалось наполненным чем-то чуждым… нет, скорее, родным, но в такой степени, что хуже всего чужого. Странное, странное место. И пусть эта девица окажется воровкой, преступницей, видением – она была чужой в той мере, чтобы казаться родной и близкой. В таком-то месте.
- Мой друг, я ни в чем не уверена. Но мы же не звери, - вполголоса быстро кинула ведьма, выступая чуть вперед. Но не успела она сделать и три шага (вышло два с половиной), как попытку незнакомки-на-веревке представиться оборвал новый грохот.
Айраннон пригнулась, инстинктивно прикрывая голову руками и быстро готовя себя к тому, что вот он – смертный час. Ей предстоит быть погребенной под обрушившимся сводом древнего коридора, испещренного искаженными символами. И еще грохот, скрежет. Лишь бы умереть сразу, а не задыхаться и умирать от жажды, придавленной камнями!.. но – нет. Потолок не падал. Кажется. Ведьма открыла глаза и быстро осмотрелась: впереди обвал, а позади все еще катались отголоски обрушения. Великолепно. Айраннон скривилась как от кислого лимона. «Что ж, по крайней мере, наверх точно будет выход – откуда-то же должна была спуститься эта… мадам», - она вздохнула.
- Мы пришли оттуда, шли туда, но с вашей прелестной легкой руки ни туда, ни обратно, - она развела руками, мол, как так вообще могло случиться? – Думаете, у нас теперь есть выбор?
Айраннон несколько неопределенно улыбнулась. Наверное, если бы ящерицы умели улыбаться, то примерно так бы они улыбались мухе, которую пока не ели, потому что сыты. Вроде как, забавно копошится, но стоит проголодаться… да и в этом «нас» сквозило внутреннее подразделение на «мы» и «вы».
- Меня зовут леди Шалот, а мой спутник представится сам, - ведьма изобразила шутливый полупоклон. – И я предлагаю тогда составить компанию сей чудесной мадам Помпадур в её исследовании. Что скажете, мой друг?
Айраннон обернулась к Кирстен. На лице ее явно читалось недоверие к незнакомке и, в то же время, надежда на нее. И Ведьма надеялась, что ее чувства Кирстен разделяет.