- Стражей, которая сейчас на Вашей стороне, сэр?.. - недвусмысленный намек, что если речь действительно идет о заговоре, то намереваются нанести удар сразу по всем, а не лишь главной фигуре.
Габриц повязывает чужой платок. Чужой запах щекочет ноздри, ощущение странное и отчасти смешное: будто клеймили что ли... Впрочем, химера сама и вызвалась побыть верным псом.
Кирстен не первая, кого приходится уберегать, и не последняя. И если раньше тень интереса неизбежно присутствовала в сторону очередного подопечного, то сейчас уступила место расчетливому профессионализму: знать минимум и по делу. Кто замотивирован и какими возможностями располагает, возжелав убрать вставшую на пути цель.
А еще здорово, когда подопечный не усложняет жизнь. Сейчас вот можно увидеть на отличный пример "как делать не нужно".
"Серьезно? Дура", - Габриц сдерживается и не закатывает глаза. В верность прислуги она не верит, считая, что любого можно прикормить и переманить на сторону. И даже если бы графиня заверила, что уж кто-кто, а надежнее этого никого не сыскать, был ей вторым папашкой, фактически вырастил и в детстве сказку на ночь рассказывал, то химера едва ли поменялась бы в своем мнении.
Кирстен, впрочем, запоздало понимает, что не стоило давать знать по поводу их теперешней информированности, что с водой что-то не так. Но не успев толком реабилитироваться в глазах телохранителя, та принимается рассуждать о...
"Серьезно? Дура", - будь воля, химера с яростным шипением заткнула бы рот графини, чтобы девушка вначале думала о том, что говорить и кому.
И обвини ее кто сейчас в приступе паранойи, Габриц с легкостью вспомнила бы десяток примеров из жизни, когда столь щепетильное отношение к деталям, в повседневности заставившее покрутить пальцем у виска, спасало жизни.
У стен всегда есть уши, а предателем может оказаться кто угодно.
Она вспомнила, как довелось однажды работать с сумасшедшим, у которого было раздвоение личности, где одна личность желала уничтожить другую, будто не соображая, что тело у них едино.
Надо сказать, к концу контракта Габриц сама не была уверена, что не поехала крышей заодно.
- Не хотите взять кого-то еще помочь донести улов, сэр? - вежливо интересуется химера. Девушка вряд ли поймет намёк прихватить слугу с собой исключительно для того, чтобы не дать ему время поднять переполох, если он среди предателей. Но попытаться же стоило?

В ту секунду молча и без чрезмерных корч отправилась на тот свет робкая вера в сообразительность графини. К счастью для последний, наценка за услуги телохранителя за чрезмерную глупость пока еще не была введена вопреки всем прецедентам.
"Дура", - скрестив руки на груди, химера приваливается плечом к стене. Лениво размышляет, насколько будет уместна инициатива: еще есть время скрутить слугу и запереть в тёмном месте. Если предатель, то поделом. Если из своих, то поймет... При условии, что умом будет блестеть чуть ярче.
Собственные ощущения по поводу происходящего описать сложно. Здесь скупая злость мрачно вгрызается в прутья клети под названием дисциплина, в которой заперта и откуда не выберется. Габриц, насколько бы абсурдным ни выглядел в ее глазах поступок Кирстен, прекрасно понимала, что платят не за комфортные условия работы. Никто не обязан упрощать ей жизнь, если уж на то пошло.
Но хоть какой-то одинокой извилиной подумать вовремя и по теме можно?
- Соберитесь, сэр, - пальцы властно и больно сжимаются на плече Кирстен. В ту секунду химера не помнила о когтях, которыми могла кольнуть сквозь перчатки. - Вы сейчас не упрощаете. Что сделано - то сделано.
Отливающие сталью глаза пристально смотрят чуть свысока. Зрачок сузился настолько, что едва виден. Знала бы графиня, что перед ней сейчас близко настолько, что можно услышать чужое дыхание, за маской таится не человеческое лицо, а клыкастая пасть монстра.
"Про секреты я тебя понял. Не могу сказать, что удивила..."
- Нам лучше поспешить.

Знаете такое ощущение, когда ты вроде ничего особенного не сделал и не сказал, а твой собеседник как будто ушат воды на уши словил, впал в великую депрессию и явно на чем-то заморочился?
Ну вот и Габриц не знает. Тут и не скажешь сходу, кто привил категоричность мышления в этом щекотливом деле, однако мыслить на сей счет химера предпочитала просто: если уязвила словами, то пусть дадут знать. Сглотнули обиду молча - значит, всё устраивает, а оттого за собой вину ощущать она не собирается. Это, конечно, всё в теории да на словах.
Так-то у каждого таятся свои скелеты в шкафу, при малейшем упоминании о которых неизбежно мрачнеешь. И даже Габриц при всей своей калечности в социальном плане не была исключением.

Кирстен, впрочем, и прям погрузилась в размышления настолько глубоко, что была явно близка там же и захлебнуться. Она двигается так, будто идет на собственную казнь и уж явно не планирует попасть на это мероприятие вовремя.
Габриц злится, чувствуя разочарование - всё это направлено в первую очередь на нее саму. Посмела расслабиться, купившись столь наивно на первое впечатление о девушке, а теперь дивится ее припадкам: хорош телохранитель, нечего сказать.
Отца она там потеряла, да? Да хоть любовника, мужа, брата-сестру и всю семью разом - химера не умела сочувствовать безразличным для нее фигурам. Эта Кирстен сегодня есть в жизни, а завтра уже случится новый контракт. И придется ошиваться вроде очередного типка, который хочет сохранить свою жизнь и покоптить мир немного дольше, чем ему пытаются обеспечить.
Что же, выслушивать и распыляться на чужие проблемы так, будто они свои, родные? Нет, спасибо.
- Сэр? - мысленно закатив глаза, химера снова, едва ли пытаясь ослабить свою хватку, кладет руку на плечо девушке.

- В облаках витаете, сэр, - мрачно буркнула Габриц. - Не убейтесь на ступеньках.
Снова оправляет платок на шее: ей уже тяжело. И пусть дыханию ничто не препятствует, в воздух будто примешали мелкий песок, отзывающийся першением на горле.
Интересно, отравлен только колодец? Химера понимает, что не хочет ничего пробовать из местных блюд, не доверяя здесь никому. План наловить рыбы начинает выглядеть отнюдь не глупым. До выяснения обстоятельств может и впрямь лучше питаться лишь тем, что добыл собственноручно?..
- Вы умеете охотиться, сэр?
Любит это дело или нет - вопрос не стоит. Голод заставляет пересмотреть любые позиции.

Вопрос, интересующий химеру исключительно с точки зрения прагматизма, неожиданно отвлек графиню, заставив рассуждать о навыках, сравнивать себя с другими. И пусть Габриц вполне довольствовалась бы лаконичным да или нет, она была вынуждена признать, что лучше так. Пусть лучше болтает, чем плетется, едва не путаясь в собственных ногах, да глядя так, будто повинна во всех грехах человеческих.
- Умею, - примером для подражания графиню химера себе не выбрала, ответив кратко, будто не желала раскрывать о себе больше, чем стоит, либо в принципе развивать тему дальше. Однако причины для вопроса все-таки решила пояснить, - Просто знать, если вдруг ситуация обострится. Бывает так, что безопасно есть только то, добыл сам.
Оставалось надеяться, что это не обострит приступ паранойи уже у графини. Химера пока затрудняется определить, с кем имеет дело. Временами вменяемая, но иногда такая дура. И больно много чудинок таится в этой голове. Может, просто ребенок не справляется с тем, сколько всего навалилось?
Ну, что же. Хреново быть на ее месте.
- Пожалуй, отмечу один момент, с-сэр, - длинный язык прошелся по сухим губам, - Я нуждаюсь в воде чуть чаще, чем другие. Можете считать это единственным недостатком.
И ни разу не намек, что своей не самой женственной задницей можно шевелить чуть активнее по пути к выходу.

В ответ - молчание и сдержанный кивок. Кирстен, все-таки, виднее, и химера не считает себя вправе заставлять видеть в каждом встречном потенциального предателя и убийцу.
- Наш план выбраться на реку подходит. Ни к чему мутить воду еще больше, - поднимает она руку, призывая свернуть рассуждения, где еще можно обзавестись чистой водой. - Я телохранитель, а не питомец, сэр, - химера улыбается, но за маской не видно, как безобразный разрез губ скривился в оном подобии.

Еще один как будто бы тихий возглас: помоги мне, услышь меня, мне тяжело...
Но химере платят не за человечность. За плечо, пусть и подставленное для помощи, но никак не для слез. Она мысленно усмехается, вспомнив их первый и последний поединок: быть может, Кирстен и впрямь была хорошим оппонентом, сильным соперником, однако позорно быстро вышла из строя, пускай и от подлого удара. Условия не обговаривались, а Габриц предпочитала всегда лишний раз напомнить по возможности, что ожидать благородства от человека или нет напротив - гиблое дело.
- Сэр, - послышался глухой, будто бы уставший голос из-под маски. - Это Ваше дело, к которому я не имею отношения. Мое же дело проще некуда, Вы знаете. Кто и почему Вас хочет убить - мне плевать. Я просто не должен этого допустить.
Не совсем так. Оберегать представителей криминального мира, у которых на руках кровь невинных, продиктованная жаждой наживы и власти, химера не станет, если только не загонят в угол. Но к чему делиться собственными принципами и пунктами неписанного кодекса?

- Мне следует знать что-то еще? - интересуется Габриц, едва ли переживая, по каким сейчас душевным струнам проходится зубьями ножовки и какие воспоминания бесцеремонно вышвыривает из потайных углов чужого сознания. - Что-то, необходимое для дела, - уточнение звучит пощечиной, мол, не вздумай вешать лапшу на уши, девка ты мутная, да плакаться будто милому другу.
Иссушенные жабры ощущались корками на шее, каждое неловкое движение отзывалось практически болью. Поверхность языка постепенно начинала казаться наждачной, жесткой, будто у кошки.
Вариант сделать крюк до деревни и вволю налакаться, забыв о манерах, колодезной воды соблазнял, но химера и не думала взмолиться о пощаде. Уж как бы цинично ни пеклась она о собственной шкуре, не стоило относиться к себе как к хрустальному сервизу - телу полезно помнить о том, что идеальные условия для этой мозаичной сборки из разных частей и сутей - непозволительная роскошь.
Ближе к реке в глазах уже чуть плыло, требовалось больше усилий для концентрации. Габриц молчала, отвечая лишь в том случае, если обратились непосредственно к ней, либо задали вопрос, требующий реакции.
И, не выдержав, позволила себе чуть прибавить шаг, когда живая водяная гладь была уже рядом.

- Понял, - последовал лаконичный ответ. Помолчав, химера добавляет, будучи не очень уверенной в том, что стоит подавать какой-то совет, но всё же, - Вы бы травы какие попили, сэр.

У конюшни Тревор - молодой, но чертовски сообразительный конёк, рожденный в песках Иш-Калафа, а потому выносливый как бес, приветливо загоготал, завидев хозяина. Конь же, предназначенный для юной графини, в противовес ему косился с настороженностью, едва ли не страхом на химеру, но стерпел.
Габриц мысленно усмехнулась. Звери, даром, что им она была ближе, чем людям, не любят химеру. Опасаются, не доверяют, вечно чего-то дурного ждут... Не хотелось вспоминать, сколько времени было убито на то, чтобы конь, и без того стоивший целое состояние, а нынче и вовсе бесценный, стал преданным и надежным, смирившись с нечеловеческой природой своего седока.

Спешившись, бросив повод - конь преданно, будто собака, шел следом и так, - химера чувствует лютое желание сорвать маску - вдохнуть воздух полный грудью, ощутить всю палитру его свежего запаха и вкуса, но на деле лишь сдержанно снимает платок, смачивает его в чистой воде, несколько раз промывает многострадальные тонкие надрезы на шее, что прямо затрепетали от вожделенной влаги, а после вновь повязала, скрывая одну из своих многих особенностей от посторонних глаз.
Конь заходит по бабки в воду и начинает жизнерадостно лупить ногой, брызгая во все стороны.
Одного лаконичного "нельзя" оказалось достаточно, чтобы Тревор с явно погрустневшей мордой дисциплинированно вернулся на берег.
Химере, на самом деле, тоже очень хотелось окунуться. Но мокрая одежда будет сковывать движения, а раздеваться в присутствии графини...
"Бедной девочке и без того кошмары снятся", - иронично подумалось. Впрочем, забота о моральном состоянии была делом последним: девушка и без того узнала больше, чем стоило, и вовсе это не служило поводом раскрывать все остальные карты.
- Я закончил, если что, сэр, - сообщает химера, а в мыслях, отругав себя, напоминает о необходимости всегда носить флягу с чистой, уж наверняка безопасной водой.