День первого урожая.

Повторяемый каждый год деревенский праздник, когда все крестьяне радуются, веселятся, танцуют. Молодые – просто так, веселье ради безделья. А старики помнят, что означает этот праздник: возможность пережить еще один год. Начало сбора урожая означает, что вообще есть, что собрать. А значит зимой не надо будет затягивать пояс потуже. Правда для Фарна выживание никогда не было весомой проблемой. Жители этого небольшого поселения находились в достаточной близи от Аортэна, чтобы просить эльфов о помощи в случае нужды. Но иногда, например, как сегодня, эльфы являлись сами. И приносили помощь о которой не просили.

Внезапное появление в Фарне изящной процессии из аортэнских эльфов было встречено крестьянами с неумеренным удивлением… но и с не меньшими ликованием и радостью. Не только потому, что вместе с самими эльфами в деревушку прибыла повозка с припасами. В основном растительными, зато обширными. Но и потому, что некоторые из прибывших были родственниками местных жителей. А кроме того, крестьяне, в чей жизни так мало ярких событий, имели возможность в первый и – скорее всего – последний раз в своей жизни лицезреть самого Владыку эльфов.

Многие отговаривали Шаэль'Рэниона от его странной идеи: посетить Фарн лично, во время очередного праздника. Уже давно не покидавший пределы своих владений король эльфов словно бы сросся со своим троном и окружающим начало казаться, что он и не должен его покидать. «Какая-то деревенька!..»  - шептались великие эльфийские рода, - «Вот если бы Владыка решился посетить Аварин…»

Действительно, Аварин был настоящей проблемой. Словно гниль и плесень из тенистого болотца, из столицы людей расползались сплетни и слухи о принцессе и эльфах. Ох, эти слухи… Все они сходились в одном: когда король людей расторг помолвку человеческой принцессы и эльфийского принца эльфы так обиделись, что украли принцессу. Дальше слухи приобретали самые извращённые и уродливые формы. Вплоть до ритуального съедения принцессы злобными эльфами под их ведьмовским деревом. Эти слухи вызывали гнев каждого эльфа, которому доводилось слышать их. И если их слышал хоть один эльф – их слышал и их Владыка. И ярость его была страшной, словно сама природа. Черные проклятья обрушились на голову человеческого короля. Мальчишки, что не только не сдержал клятв его отца, но и позволяет грязным ртам изрыгать такую мерзкую, отвратительную ложь. Однако не все разделяли праведный гнев короля эльфов. Совет Льте-Йен советовал своему повелителю не горячиться.

Что для эльфов год? Два? Двадцать лет? Под сенью Аэльтели эльфы могли выждать столько сколько нужно, что бы человеческий король одумался. А даже если безумие молодого короля не покинет его до самой смерти… за ним придет еще король. А затем еще один. Эльфы могут пережить целые поколения человеческих владык и мир все равно будет заключен. Рано или поздно. Но Шаэль'Рэнион уже не доверял своему совету так, как раньше. Да, в словах мудрых старейшин эльфов было зерно истины. Могли пройти года… и даже столетия и эльфы смогли бы переждать людское безумие в своем безопасном лесу, под охраной Древа Света. Но Владыка был уверен, что от Совета просто ускользает истина, раз они не замечают сколь сильно проникло зло в сердца людей. За то время, что эльфы будут пережидать в спокойствии и благости, в головы быстротечных, подверженных скверне людей могло прийти кое-что по-настоящему ужасное. Например, что порабощение гораздо лучше мира. В конце концов, люди уже не раз доказывали, что их собственное благоденствие для них важнее блага остальных.  А эльфам – как не посмотри – нельзя было отказать в красоте, ловкости или магических силах, что вызывало острую зависть людского рода. Предприимчивые и подлые, люди очень быстро смогли бы найти способ завоевать светлую страну эльфов. Особенно теперь, когда у них есть лишний повод: похищенная принцесса.

Каждый день, Владыка эльфов с напряжением ожидал появления какого-нибудь ополоумевшего рыцаря, что попытается заявиться в Аортэн «спасать» принцессу. И будет еще хорошо, если он придет один. Но шли дни, а жаждущих подвигов или не находилось, или их с усердием выпроваживал сам лес, как поступал со всякими незваными гостями. И постепенно тревога Шаэля сменилась жаждой действий. Он не намерен был сидеть и пытаться предвидеть будущее. С лишёнными мудрости и дальновидности людьми это было невозможно. Но кое-что можно было предпринять. Можно было вернуть свет в сердца тех людей, что не были близки к Аварину. В сердца тех, в ком текла кровь народа Каэлли и свет Аэльтели. Например, в жителей Фарна. И пусть лишь маленькая деревенька, но ее судьба была связана с лесом Аортэн не менее крепко, чем связаны между собой их жители. В конце концов, именно через жителей Фарна эльфы торговали с остальным миром. Именно добрые жители Фарна помогали эльфам, желающим посмотреть мир, освоиться в новом для них качестве. И именно жители Фарна так часто служили эльфам примером всех остальных людей в мире. Так пусть же этот пример и остается светлым и чистым, словно первый рассветный луч солнца.

После всех приветственных церемоний с торжественной встречей старосты деревни и местного барона, Владыка эльфов произнес речь. В которой уверил всех жителей деревни, что эльфы все так же добры и благожелательны к людям, и никакие дикие слухи не изменят этого отношения. Искренность и величественность короля эльфов оказала должный эффект. И после гробовой тишины, стоявшей еще минуту после последнего произнесенного Владыкой слова, фарнцы ликовали и буйствовали еще больше, чем при первом появлении эльфов. А дальше, когда все торжественные слова уже были сказаны и все дела были оговорены – начались долгожданные празднества. По-настоящему незабываемые для маленького поселения. Но все это было мимолетным сном для Владыки эльфов. Счастливые улыбки, звонкий смех и сияние цветущей молодости – такой яркой, когда в хороводе переплетены руки и людей, и эльфов – было для него лишь еще одним напоминанием о пережитых им боли и утрате.

Леслиниэль… милая Леслиниэль… каждый отзвук ветра нес в себе звук ее голоса или запах ее волос. В сиянии звезд ночного ветра был блеск ее глаз, сияние ее улыбки… и сердце обливалось кровью от каждого счастливого… последнего… воспоминания. В пламени костра Шаэлю виделись его старшие сыновья. Он качал их на руках, когда они только родились, и пел им мелодии леса, когда они засыпали. Держал их руки, когда они делали свои первые шаги, и поднимал, когда оступались. На его глазах они выросли, наполнились силой и стали настоящими мужчинами. А потом… сквозь его пальцы сыпался их прах и его глаза уже ничего не видели от горьких слез. И он проклинал свои глаза, потому что уж лучше лишиться зрения вовсе, чем видеть погребальный костер своего наследия. И смерть тех, кто был так дорог.

Что стало с этим миром? Почему все так произошло? Он должен быть королем и помнить о своем народе, делать все ради его блага… но его измученное сердце больше не способно чувствовать что-либо кроме боли, горя и отчаяния. И даже сердцебиение стало почти не ощутимо, как если бы с каждой секундой умирала частичка короля эльфов, растворяясь в ночной мгле. Его душило чужое веселье, докучливое внимание людей, обремененных властью. Их разговоры о совместных делах, будущих и прошлых – которые Владыка не обязан был обсуждать с ними лично – были для него лишь пылью на ветру, мимолетной и досаждающей. Не в силах больше выносить общество людей, выжимая из себя все остатки благожелательности и доброты к ним Шаэль отправился к границам маленького поселения, чтобы посмотреть издали на свой дом. На свой Аортэн. Пожалуй, единственное, что могло пересилить боль и скорбь Владыки эльфов было беспокойство за его народ. За будущее эльфов, о котором нужно было думать уже сейчас, понемногу закладывая основы для дальнейшего благосостояния. И именно на этом концентрировались все мысли короля, когда его удушливым коконом окутывала боль утраты. В этом было его единственное спасение, и он собирался окунуться в него, как окунается уставший путник в чистое озеро, смывая с себя усталость и грязь дорог.

За Владыкой уверенно следовали молодые Стражи границ. Два юных эльфа были статными и красивыми, словно молодые деревья. Их золотистые волосы не скрывали шлемы, а яркие зеленые глаза сверкали ярче начищенной до блеска брони. Король лично отобрал их из своей гвардии, как самых усидчивых, разумных и умелых. И оба юноши безумно гордились тем, что выбор короля пал на них. Но ведь… Шаэль хотел совершить хороший поступок – поддержать молодых и талантливых – однако очень скоро их навязчивое следование за ним начало его раздражать. И хотя он ничем не выдал им своего неудовольствия, но все же попросил молодых гвардейцев остаться в стороне и позволить ему полюбоваться видом в одиночестве. Послушно исполнив желание владыки, юноши, однако, тут же заняли оборонительную позицию. С едва ли не фанатичным рвением надеясь охранять Владыку от любого, кому взбредет в голову его побеспокоить.

Там, на вершине небольшого пологого холма, начинающегося сразу от крайнего дома, Владыка эльфов остался наедине с собой. Он обдумывал дальнейшие действия: строил какие-то планы, мысленно снаряжая новых послов в столицу людей, рассылая гонцов к ветеранам Стражей границ, размышляя над новыми тактиками защиты и охраны леса. Но постепенно, ночная прохлада принесла покой, и голова Шаэль'Рэниона опустела от беспокойных мыслей. Аквамариновые глаза с тоской, мечтательно наблюдали за его родиной, Аортэном. Время от времени, луна выплывала из-за темных облаков, лаская своим светом зеленые кроны священного эльфийского леса. Но тут же скрывалась, погружая все в мрак ночи. И тогда холод пробирался под одежду короля, наполняя его недобрыми предчувствиями и заставляя плотнее запахивать плащ.

- Разве можно думать о веселье, когда над Аортэном сгущается тьма?

Едва ли не вздрогнув, Владыка резко обернулся, готовый к любой неожиданности – даже атаке – но к его удивлению свет луны выхватил из окружающей мглы одну единственную человеческую фигуру. Медленно развернувшись, величественно расправив плечи и подняв подбородок, Шаэле окинул взглядом своего незваного гостя, решая: нужно ли удостоить его ответом? Взгляд аквамариновых глаз неспешно скользнул в сторону верных Стражей границ… которых обступила стайка девушек, щебечущих словно беспечные маленькие птички. Это их красивые голоса и чарующие речи, отвлекли внимание преданных защитников и позволили кому-то подкрасться незаметно? Или так и было задумано?

Глаза Владыки сузились, с почти презрительным высокомерием снова скользнув по гостю. Смуглый, черноволосый. Даже глаза его были черны, как ночь. Но нет… ни одна ночь не может быть настолько темной. Словно драгоценные камни антрацита блестели глаза незнакомца, чей взгляд был направлен на Владыку эльфов. И в них таилось опасное выражение. Они притягивали, вынуждая следить за лицом этого странного человека, упуская из виду его руки. Он – не обычный крестьянин. Это было так же очевидно, как и то, что он чужеземец.

- Тьма сгущается над Аортэном каждую ночь, - сильным и властным голосом, с легкой насмешкой произнес Шаэль'Рэнион, красивым жестом указывая на лес за своей спиной, - Солнце садиться и кроны покрывает тьма, проникает в самое сердце леса. Заполняет каждый его уголок. Но каждое утро восходит солнце, и тьма уходит из Аортэна. Не стоит отчаиваться и думать о тьме этой прекрасной ночью. Эта ночь создана для веселья и радости. Почему бы тебе не пойти и не отпраздновать ее со своими друзьями?

Приподняв подбородок и чуть насмешливо приподняв уголки губ, в которых крылась горькая усмешка, Владыка не стал добавлять оскорбительное «если они у тебя есть». Но весь его вид демонстрировал превосходство и величие. И человек должен был сам понять, что для философских бесед выбрал не того собеседника.

Отредактировано Shaele'Ranion (2018-03-25 02:04:43)

Шаэле ожидал смущения. Его грозный взгляд, преисполненный высокомерия и самоуверенности, не раз заставлял особенно наглых и хитрых опускать взгляд и глотать запланированные речи. Но незнакомец словно бы даже наслаждался видом Владыки, его чувством превосходства. А если судить по самодовольному виду и внешнему спокойствию, то можно подумать будто этот человек каждый день общается с королевскими особами. И потому ни облик короля, ни звук его голоса, ни тем более смысл слов не повергают в трепет эту таинственную личность.
Разгневанно нахмурившись, Владыка хотел уже было позвать стражу, чтобы избавиться от назойливого человека, перешедшего все границы дозволенного, но тут…

- Эта тьма пришла слишком давно, чтобы ее рассеял свет дня. Не нужно скрывать правду за иносказаниями, Владыка – я чувствую зло, исходящее от леса.

Не успев даже поднять руку, чтобы сделать знак своим стражам, Шаэле замер, медленно возвращая взгляд к человеку, но еще не до конца осознавая, что именно он сказал. Зло? Из Аортэна? Лет двести, сто назад Владыка мгновенно рассмеялся бы в лицо человеку, посмевшему утверждать будто из леса Аортэн может исходить зло. Но сейчас, уже одна эта фраза – произнесенная уверенным, спокойным тоном – так гармонично вплелась в дурные предчувствия короля эльфов, что даже окружающая летняя прохлада показалась ему стужей. Он ощутил легкую дрожь, пробежавшую по спине, словно бы от холода. Его глаза безотрывно наблюдали за лицом и фигурой незнакомца, ища в них угрозу, опасность, малейший повод для того, чтобы избавиться от этого подозрительного человека. Но в глазах Шаэль'Рэниона уже поселилось выражение усердно скрываемого страха.

- Что ты..?

- Сначала наветы о похищении принцессы, а теперь еще и темная магия, сочащаяся из капищ и отравляющая лес изнутри.

Незнакомец говорил тихо, но Шаэль'Рэниону показалось, что тот стоит непозволительно близко, почти шепчет на ухо. Низкий голос звучал с хищной, злой интонацией, словно радовался все возрастающей тревоге короля, перед мысленным взором которого всплывали все те нападения злых сил на Аортэн… В одном из них пострадала капитан Защитников границ… другое унесло жизни семьи Владыки… многие эльфы так или иначе являлись жертвами людей и злой магии… Но если зло теперь проникло и в Аортэн, изнутри угрожая спокойствию и защищенности эльфов, прямо в их домах… 

Владыку привело в себя ощущение прокатывающегося по горлу кома, который он сглотнул, когда телу потребовался очередной вздох. Затаивший дыхание, с остановившимся взглядом, король эльфов наконец отмер, будто очнувшись от плохого сна, и сделал невольный шаг назад пытаясь быть подальше от источника своих плохих ощущений. А тот стоял и улыбался.

- Понимаю, почему в такую прекрасную ночь Владыку эльфов не тянет праздновать, - сказал незнакомец, растягивая губы в циничной усмешке. На секунду королю даже показалось, что у того заостренные зубы.

Владыка был уже не просто разгневан. Он был напряжен и собран. Ему хотелось сжать шею этого человека и вытрясти из него всю правду. Кто он? Откуда явился? Откуда знает все, о чем говорит? Почему из-за него приходят такие странные, тревожащие ощущения и видения? И самое главное: что еще он знает о таящемся зле? Но вместе с тем, Шаэль ощущал, что этот человек и не собирается скрывать что-либо. Просто наслаждается мучениями, которые доставляет Владыке неведение. Но позволять кому-то вроде него и дальше наслаждаться происходящим Шаэль не собирался.

Взяв под контроль все: от осанки до выражения глаз, король изогнул губы в улыбке мягко, пусть и с повелительными интонациями, сказав:

- Какая потрясающая осведомленность человека о делах эльфов, - приятно рассмеявшись и позволив бархатистому глубокому баритону захватить окружающее пространство, Владыка продолжил, - Уж не демоны ли снабжают тебя такими ценными сведениями? Бездоказательными сведениями. Больше похожими на сказки, которые рассказывают наиглупейшие из бардов в дешевых трактирах. Кто ты, что смеет говорить Владыке эльфов о зле, поселившемся в его дому?

Мало нашлось современников, что могли бы упрекнуть короля эльфов в трусости. И даже будь перед ним сам Скорм в смертном обличии Шаэль'Рэнион ни за что не позволил бы себе отступить. Каким бы неприятным не был человек стоящий перед ним, какие бы неприятные ощущения не доставляло его присутствие – Шаэль знал, что не отступит. Он пойдет прямо к опасности и продемонстрирует ей сколько она ничтожна в сравнении с его бесстрашием и доблестью.

Медленно спускаясь к загадочному незнакомцу, Владыка эльфов продолжал улыбаться, властно и с легкой насмешкой:

- Ты провидец? Колдун? – медленно склоняясь к черноволосому чужеземцу – поскольку тот был ниже ростом – Шаэль с изменившейся интонацией, в которой проскальзывала угроза, добавил, - Или дурак?

Отредактировано Shaele'Ranion (2018-03-25 23:49:20)

Вместо того что бы выглядеть растерянным, незнакомец внезапно начал… улыбаться. Он улыбался и раньше, но сейчас… Эта улыбка отличалась от прежних. Так самодовольно и снисходительно может улыбаться только тот, кто знает больше остальных и не собирается делиться своими знаниями просто так. Уже одно это довело Владыку до белого каления. Длинные сильные пальцы с хрустом сжались в кулаки. Их сводило судорогой от одной только мысли, чтобы сжать сейчас горло человека посильнее, заставив проглотить эту дерзкую ухмылку. А затем Шаэле резко выпрямился во весь свой немалый рост. Черты королевского лица разом приобрели суровую жесткость, а его выражение оставило всякую доброжелательность став холодным и непроницаемым словно толща льда. И его выражение осталось таким же непроницаемо-высокомерным, даже когда незнакомец в очередной раз раскрыл рот, несомненно собираясь ответь дерзко и нагло, как прежде. Но вместо ожидаемых издевок или очередной туманной фразы Шаэль’Рэнион услышал краткое:

- Так ты не знаешь.

Время будто остановилось. Оно продолжало идти, но Шаэле застыл, слегка расширив глаза, не в состоянии осознать, что происходит и не в состоянии как-то действовать. Ошеломление? Растерянность? Шок?  Он осознавал, что стоит здесь со всего лишь человеком – пусть и странным – бесцельно тратя время на его слова, которые могут оказаться ложью. И его разум, тренированный веками воинских медитаций и тренировок, твердил ему что это просто уловка, отвлекающий маневр… что угодно, но никак не правда! Но в сознание ледяной змей вползала мысль...

…а что если он не лжет?

Могло произойти что-то ужасное, что-то что может повредить Аортэну, а он – король эльфов – не знает об этом. Не знает и не может предотвратить угрозу. Из-за его незнания тысячи эльфов окажутся под угрозой. И он один будет виноват в том, что все силы не были брошены на борьбу с неведомым врагом. Как он мог допустить это? Как?.. Тысячи глаз будут смотреть на него с болью, укором и осуждением. А он подвел их… они надеялись на него… и он подвел.

Никто не сказал мне. Не предупредил.

Словно ядом эта мысль отравляла и душу, и тело, лишая способности двигаться и мыслить. Парализуя страхом. Сгущая тревожные предчувствия и подводя к той тонкой грани за которой кончается контролируемый страх и начинается паника. И возможно, будь Шаэль'Рэнион рядовым эльфом, он бы легко соскользнул за эту грань. Но он не мог себе позволить поддаваться на такие… нелепые провокации. Он же король, а не мальчика-оруженосец. Для того что бы взять тело под контроль Шаэле вздохнул и стиснул зубы, чтобы вздох не получился дрожащим. А потом медленно – словно на морозе – разомкнув непослушные губы, он попытался задать вопрос. Губы и голос двигались с трудом и слова едва проталкивались через парализованное страхом горло:

- О чем… ты…?

Это не был вопрос короля. Это был вопрос парализованного страхом эльфа, такого же, как и все. Того, кто может бояться и ему есть чего. И прежде, чем Владыка смог закончить, чужеземец оборвал его:

- Cпроси у своих друидов, что происходит со святилищами темных богов и что они собираются с этим делать.

Сглотнув ком в горле, расширенными глазами король следил за тем, как черноглазый чужеземец отступает от него. Но вместо торжества, что его фигура и давящая мощь заставили этого человека отступать, ощущал только невыразимую тревогу и мечущийся страх. Он хотел, чтобы этот человек остался. Хотел удержать его и узнать все ответы прямо сейчас, здесь. Даже не понимая, что делает Шаэле, как во сне поднял руку – но слишком медленно – и пальцы сжали воздух вместо запястья незнакомца, который выскользнул их тени Владыки, словно ртуть: ядовитый и неуловимый.

«Кто ты?» - читался в аквамариновых тревожных глазах вопрос, - «Зачем ты пришел сюда? Зачем говоришь все это? Что тебе нужно?» Но вместе с тем, отчаянный страх заполнял эти глаза до краев.

Орден друидов знает? Про… святилища темных богов? Но… как? Почему? И почему они не сказали? Не пришли к совету Льте-Йен. Как смеют они считать, что знают лучше других, что лучше для Аортэна, чтобы хранить такие секреты. С каких пор орден друидов стал главным в Аотрэне? Если бы они были способны предотвратить угрозу – уже сделали бы это!

И словно в подтверждение этим мыслям раздался голос отступившего незнакомца:

- И если решишь, что их усилий недостаточно - я буду здесь. Ждать.

Не сдержавшись, Шаэле собирался вытянуть руку, сказать хоть что-нибудь, что могло бы остановить таинственного человека, но тут же обескураженно застыл, чувствуя, что чужеземец опасно приблизился. Почему-то отработанная веками воинская сноровка дала слабину, подпустив опасного человека так близко. И во время этой близости он уже несколько раз мог убить короля эльфов, а нечитаемое выражение черных, словно угли, глаз не давало никакой гарантии безопасности. Отводя от себя королевскую руку, незнакомец не соприкоснулся с ней, лишь скользнул пальцами по наручу, словно избегал любого контакта, даже такого невинного, отводя от себя подозрения в угрозе.

- Если ты никому не расскажешь о нашей встрече, - от этого настойчивого шепота сердце Шаэле забылось чуть быстрее, реагируя на предостерегающую интонацию.

И тут чужеземец так же внезапно отступил, как и приблизился. Лишь кончик гладких, смоляных волос полоснул обнаженную кожу, словно изогнутый черный кинжал. Но прижавший к груди руку король эльфов не обнаружил теплого ощущения крови. Шаэле не сделал движения поймать ускользающего чужеземца. Что-то в этой последней ошеломляющей близости и предостерегающем тоне незнакомца удержало от попыток остановить его. И Владыке оставалось только наблюдать за тем, как загадочный человек скрывается в деревне, откуда и появился. Сколько вопросов он оставил после себя… И сколько чувств. Ощущение тревожности и страха поселилось где-то глубоко в груди. Зудящее, нервное ощущение вынуждало хотеть приникнуть пальцами к груди и выскрести этот черное беспокойное и все разрастающееся пятно из собственного сердца. И неважно каких боли и усилий это стоило бы. 

О, великий Каэлли… неужели не смилуешься ты над своим народом? Сколько еще нужно тревожных времен пережить эльфам, чтобы достичь наконец мира и благосостояния?..

В своей великой задумчивости и почти мертвенном оцепенении, держась за сердце и склонив голову – не то вознося молитвы, не то еще глубже погружаясь в тоску и беспокойство – Владыка простоял еще несколько минут. Постепенно его тело ожило, а за ним ожило и его сознание, понемногу возвращая способность мыслить более трезво. И прежде всего нужно было вернуться в Аортэн, чтобы убедиться в правоте слов дьявольского незнакомца… или их лживости.

- Стража!

Сильный голос воина, привыкшего повелевать, разнесся над мирной округой. И от его звучания вместе с крестьянскими девушками вздрогнули и эльфийские стражи.

- Мы здесь, Ваше Величество! – вытянулись оба Стража, опустив глаза и склонив головы, - Какие будут приказания?

Взволнованные стражи уже забыли о девушках, что окружали их еще недавно. Их переполняла тревога от одной только мысли, что они могли провиниться перед королем отвлекшись от своего долга на человеческих прелестниц. И ни один из них не смел поднять глаза на Владыку. Они увидели достаточно, когда устремились на зов, и перед их опущенными глазами все еще столо ошеломленное лицо короля. Его вид испугал их. Так пугает трещина в надежной крепостной стене простых крестьян, внушая сомнение в том, что было раньше непоколебимо и надежно. Но преданность есть преданность. И молодые эльфы быстро сообразили, что причиной тревоги короля стали не только тягостные мысли.

- В Аортэн. Немедленно, – скомандовал Владыка своим воинам.

И голос его был как обычно уверенным и сильным, а лицо суровым, словно северные зимы, когда Стражи наконец осмелились поднять головы. Заторопившиеся выполнить приказ, Стражи вытянулись по струнке и один из уже отправился искать старосту, чтобы сообщить о срочном отбытии короля.

Немного позже, когда Шаэль'Рэнион направлялся обратно в Аортэн, проявляя несвойственную королям поспешность, его лицо было отстранённым и мрачным, как и его мысли.

Я – Владыка Аортэна. Только я смогу защитить мой народ. Только я…

---

Спустя пару дней Владыка снова оказался в предместьях Фарнла-Сель. И снова ночью. Но на этот раз он был один.

Доспехи разведчика, украшенные листвой и корой деревьев, были скрыты плащом тёмно-зелёного цвета, легкого и не сковывающего движений. Но из-под скрывающего лицо капюшона за окружением внимательно следил взгляд не разведчика, а воина. И Шаэле готовился к любой неожиданности. Например, к засаде. Держа факел повыше, он в тревоге поправил лук за спиной, а затем опустил ладонь на рукоять меча на поясе. Пальцы сами собой сжали ее так, чтобы меч легко можно было выхватить из ножен. Двуручный меч-клеймор выкованный специально для Владыки был не украшением, а верным спутником, с которым Шаэле шел через века. Этот клинок гномско-эльфийской работы не брала ржавчина. На его сияющем серебристом лезвии почти не оставалось зазубрин и засечек, какие остаются после ударов о щиты и мечи, доспехи противников. А сам меч был для Шаэль'Рэниона символом чести и отваги. И он надеялся на него сегодня, как жрецы надеются на обереги и охраняющие символы.

Прийти сюда одному, используя маскировку, Владыку эльфов побудила недавняя встреча. Три дня назад он встретил здесь человека, очень странного и источающего злую ауру. Черноглазый и черноволосый, со смуглой кожей незнакомец был чужд этим местам. Но не только из-за внешнего вида. То, как он вел себя, как разговаривал, какие мысли внушал его голос – все это было далеко от простого народа Фарна. И еще более было чуждо эльфам. В последнюю свою встречу с этим незнакомцем король эльфов узнал то, о чем не должны были знать люди, да и остальные эльфы тоже. И, пожалуй, сейчас, наиболее худшим из того, что ожидал Владыка была вовсе не засада. Король эльфов с тревогой ожидал, что может снова почувствовать себя ослабшим и парализованным страхом, который ему внушал таинственный человек, поэтому заранее собирал в кулак всю волю и намеревался бороться с этим ощущением.

Сразу после встречи с чужеземцем, король эльфов отправился прямиком к ордену друидов, в Аортэн. Его надежда на то, что таинственный незнакомец был сумасшедшим, не представляющим, что говорит, была развеяна в мгновение ока, стоило только главе ордена друидов сознаться в том, что все известное Владыке – правда. Как выяснилось, друиду уже давно ощущают исходящую из уединенных мест леса – темную магию. Но им нечего противопоставить ей, поскольку магия эта божественная. И они надеялись на вмешательство Квел-Йииля, которому возносили молитвы. Когда же владыка спросил друидов о Кернунне – те смущенно замолчали. Уже несколько веков прошло с тех пор как эльфы перестали обращаться к Хозяину Леса за советом и поддержкой. Лишь изредка кто-то удостаивался внимания Кернунна, которому эльфы давно уже не возводили святилищ. И ничего удивительного, что стыд и робость не позволили друидам обратиться к Хозяину леса за поддержкой.

Для Владыки эльфов эта беседа с друидами имела последствия еще более ошеломляющие, чем недавний разговор с чужеземцем. Помня его слова Шаэле не стал рассказывать друидам, как именно узнал о капищах и исходящем из них зле. Но при это не торопился и возвращаться в Фарнла-Сель, где – по его же словам – ждал таинственный чужеземец. Доверяться первому встречному… не-эльфу, кому-то столь злонамеренному… даже чувствуя, как его контроль над ситуацией выскальзывает их пальцев, словно шелковая пядь, Шаэле не мог и помыслить о чем-то столь рискованном. Но это было два дня назад.

За это время Шаэль'Рэнион успел посетить святилища о которых знали, но не сказали ему друиды и о которых говорил незнакомец. Сила с которой выплескивалась в невинный лес злая магия была настолько ощутима, что королю эльфов пришлось спешиться и опереться на свой меч, как на костыль. То ли друиды показали ему одно из самых злостных и страшных прибежищ Скорма, то ли все они были такими темными, но Шаэле явственно ощутил, что своими силами эльфам не справиться с этой угрозой. И день ото дня его уверенность в этом крепла и росла. Молиться Богам о спасении ему не позволяла гордыня. И она же внушала королю эльфов мысль о том, что надежда и вера не помогут эльфийскому народу, ибо не одной надеждой и верой жив народ. Все эти тревоги так терзали душу короля эльфов, что в итоге он решился хотя бы выслушать того чужеземца.

И так Владыка оказался здесь, на окраине Фарла-Сель, где впервые встретил незнакомца с необычными глазами. Еще днем он велел слуге найти за плату того местного, который сможет узнать незнакомца и передать ему послание от Владыки эльфов. Послание было коротким и содержание – написанное тяжелой эльфийской вязью, но на всеобщем языке – гласило: «Там же, где мы впервые встретились. В то же время». Кто-то чужой из текста записки не понял ни слова. Подумав скорее, что речь идет о назначении свидания, чем о встрече, решающей судьбы мира.

Отредактировано Shaele'Ranion (2018-04-01 15:43:30)

Движение где-то сбоку, в потемках, мгновенно привлекло внимание. За кругом трепещущего, неровного света двигался кто-то, кто знал, как это делать, оставаясь практически невидимым. И если бы не острый эльфийский слух, воинская тренировка и напряженное ожидание именно этого – Шаэле мог бы и вовсе не заметить своего гостя. Который, впрочем, мог оказаться вовсе не тем, кого ждут. Перехватив рукоять факела повыше, король эльфов с силой воткнул его в землю между собой и подступающим человеком. Если встреча окажется неудовлетворительной, то Владыке эльфов понадобятся обе руки, чтобы закрыть этот вопрос.

- Шаэль'Рэнион, - раздался низкий, хрипловатый голос, пронизанный удовлетворенной насмешкой.

Вступая в круг света, долгожданный осведомитель поднял голову, словно усыпанную множеством обсидиановых иголочек, и его черные глаза блеснули в свете факела, когда встретились с аквамариновыми. Все в нем по-прежнему было чуждо не только людям Фарнла-Сель, но и – в куда большем – эльфам. Интересно, как ему удавалось не вызывать в маленьком селении шумного ажиотажа вокруг своей персоны?
Кланяться и выражать почтение чужеземец – все еще остающийся незнакомцем – даже не пытался. Возможно от этого, или может быть потому, что в лице человека крылась насмешка, пусть он и не ухмылялся, но выражение лица Владыки резко окаменело и глаза высокомерно сузились. И вернулось желание силой поставить чужеземца на колени.

- Ты не торопился, - высокомерно и свысока, с резкой интонацией бросил Шаэль'Рэнион намереваясь сбить спесь с наглеца и ожидая в ответ растерянности и смущения.

Но растерянности и смущения не последовало. Снова. Как и в первую их встречу человек демонстрировал спокойное равнодушие перед лицом грозного Владыки эльфов, который откровенно говоря не привык к неповиновению и непочтительности. На памяти короля это был не единичный случай своенравия. Как минимум, его сыновья не раз доставляли королю много неприятных минут своим поведением и словами. Но во всех предыдущих схожих ситуациях Шаэль'Рэниона опасались. И если уж не его лично, то его ответных действий – определенно.

- Я вижу, разговор с друидами изменил твое мнение, - с укором заметил незнакомец, хотя во всем его виде таилась издевка.

Черные глаза рассматривали короля эльфа с непривычным выражением бесстрашия. Нет, не просто бесстрашия. Бесстрашием обычно называют качество людей, которые лишь делают вид, что не бояться. Такие личности, сильные волей, вопреки испытываемому ужасу смело шагают навстречу своим страхам. А как назвать людей, которые не испытывают страха вообще? Да и встречаются ли такие? Впрочем, Владыка эльфов уже не раз ловил себя на мысли, что для обычного человека этот чужеземец слишком необычен. Все – начиная от его внешнего вида и заканчивая знаниями – выдавало в нем сущность куда более неоднозначную. Кто мог сказать, какие еще полезные сведения прячутся за опасным блеском черных, словно чья-то черная душа, глаз? И стоит ли рисков попытка выведать их?

Как бы там ни было, Шаэле хорошо расслышал укор в словах человека. Незнакомец ненавязчиво набивался на благодарность за ценные сведения, что выдал ранее. В конце концов, благородство требовало поблагодарить того, кто оказал помощь, пусть это было бы от рук даже самого омерзительного подлеца и труса. Чужеземец же – хотя и вел себя слишком фамильярно – пока не был замечен ни в подлости, ни в трусости. И поэтому владыка все-таки смог выдавить сквозь стиснутые зубы:

- Благодарю, что рассказал мне о святилищах, - и тон и поза короля были напряжённее натянутых струн, однако сразу за этим, чтобы развеять эффект от вынужденной признательности, прозвучал вопрос, который мучал его уже три дня, - Что еще тебе известно?

Но вместо ответа довольно улыбающийся незнакомец задал свой вопрос, поразивший словно громом:

- На что ты готов, чтобы помочь Аортэну?

Владыка даже не задумывался над такими вещами. Он мог бы сразу ответить, что готов абсолютно на все, на что угодно ради блага своего народа и светлого будущего всех эльфов. Но что-то удержало его от поспешного ответа. На секунду задумавшись и отведя взгляд, хмуря брови, Шаэле старательно отгонял от себя желание не сосредотачиваться на таких мелочах, особенно сейчас. Его внезапно поразила мысль о том, что «что угодно» может обернуться совершенно ужасными последствиями. В памяти мелькнули воспоминания об обещаниях блага, которые в итоге заканчивались трагически или жестоко. И вместе с этой мыслью мелькнула пугающая мысль, что он готов был секунду назад с легкостью довериться… незнакомцу.

Отступив на шаг и чувствуя, как с головы падает капюшон – все еще шокированный осознанием происходящего – Владыка наблюдал, как губы чужеземца растягиваются в широкой, самодовольной улыбке, показывая заостренные зубы. А это значит, что в прошлую их встречу они Шаэлю вовсе не пригрезились!

- Кто ты?.. – прошептал король эльфов не сводя взгляда с человека.

А вместо ответа снова последовал встречный вопрос:

- Достаточно ли серьезны твои намерения, чтобы принять помощь демона?

Прищур черных глаз, напряженная поза хищного зверя: Шаэль'Рэнион и сам не заметил, как вид незнакомца заставил его схватиться за оружие. Скорость и ловкость эльфийских движений известна всему миру. Шаэле же по праву гордился способностью двигаться быстрее молнии. Меч не успел звякнуть о ножны, как острый, блестящий кончик лезвия уперся в грудь чужеземца. Такая реакция собственного тела – успевшего вперед всякой мысли выставить между собой и очевидной опасности полосу острой стали – смущала. Но потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы взять под контроль и тело, и выражение лица, снова ставшее непроницаемо суровым. Владыка эльфов сделал шаг вперед, все еще держа меч у груди незнакомца и заставляя его отступить. И заговорил Шаэле спокойно и ровно, словно беседовал с аристократами в тронном зале:

- Помощь демона, вот как? Твою помощь значит? Ну что же, демон… Отчетливо я вижу причину не убивать тебя: ты слишком много знаешь. Но и я знаю таких, как ты. Пожирателей душ. Все вы всегда хотите душу взамен, - отчетливо произнося каждое слово, после последней фразы Шаэле слегка замер, резко меняясь в лице и зло шипя, - Но мою душу ты не получишь. Так что можешь убираться обратно в ту грязную яму, из которой выполз.

Все с той же скоростью, что и прежде, Шаэль'Рэнион вернул меч в ножны и отвернулся, собираясь уйти. Он злился, что потерял время. Контракт с демоном и продажа души были неприемлемы. И дело тут было не в страхе потерять свою светлую душу, которая будет обречена на вечные страдания. Владыка эльфов просто не может запятнать себя и свою честь заключая с демоном контракт. Это будет плевком не только в светлых богов, но и во все идеалы эльфов, в Аэльтели давшее им жизнь.

- Разумное решение - иного от Владыки эльфов и не ожидаешь.

Голос демона – возомнившего себе, что между ними еще не все законченно – странным образом заставил Владыку эльфов замедлить свой уход. Невозможно, но факт: Шаэль'Рэнион продолжал слушать его разглагольствования, хотя уже давно следовало уйти, но словно надеясь… надеясь получить какую-то возможность… услышать что-то еще полезное… он продолжал оставаться, даже позволил демону обойти себя.

- Я знаю не только о капищах. Мне известно и то, что лес не признает тебя, очерни ты свою душу контрактом с демоном. Но дело в том... – стоя перед Владыкой эльфов и с наглой самоуверенностью глядя ему в глаза, демон растянул острозубый рот в широкой ухмылке и развел руками, – ...что я и правда хочу помочь. А не лишить обманом престола. Потому я и не собирался требовать душу в уплату.

«Лишить обманом престола»! Лишний раз поразившись тому, какие мысли могут прийти в отравленный злом разум, Шаэле исказился от пренебрежения и злости:

- Я забочусь не о престоле! – взмахнув рукой в сторону невидимого в ночной мгле Аортэна, Владыка с пылом, который соответствовал бы разве что юному эльфу, продолжил, - Там тысячи эльфов: живут, собирают урожай и мирно сосуществуют с окружающей нас природой! Им не нужно ничего более! Но что может знать какая-то темная тварь об ответственности за чужие жизни? Клянусь всеми светлыми богами, с самого твоего появления в этом мире ты наверняка не думал ни о чем кроме как насытить прожорливую утробу душами! Так с чего бы тебе являться на помощь бескорыстно? Почему я должен верить тебе?!

Но демон не отступал. Шаэль’Рэнион ожидал, что тот немедленно растеряется от такого прямого вопроса, но демон продолжил неумолимо гнуть свою линию. И от каждого его слова ощущения настигшие Владыку эльфов в ночь их первой встречи – становись все сильнее и крепче. Вновь тревога и страх заставили сердце биться быстрее. Вновь щеки залила восковая бледность, а взгляд аквамариновых глаз остановился в пустоте созерцая картины неумолимо ужасного будущего.

- То, что происходит в Аортэне, мне не нравится. Это уже не здоровая конкуренция темных сил. Магия, исходящая от капищ, в последующие месяцы будет только крепнуть, все сильнее отравляя ваш лес. Сначала выводя на верхушку пищевой цепочки темных тварей, которыми обернутся лесные животные. Потом - вгрызаясь в подвернувшихся эльфов. И постепенно расползаясь во все стороны - к эльфийским селениям, к границе, к древу...

Сглотнув ком в горле, Шаэль'Рэнион смотрел в пустоту ночи, но как наяву видел неясные темные тени в хищном прыжке настигающие эльфийских детей и женщин… разрывающих их и орошающих зеленые луга горячей, дымящейся на холоде кровью… разрушающих каждый дом и лачугу…. заставляющих сверкающие арки дворца рушиться, а зеленые многовековые переплетения живых строений – гнить и опадать, пораженные скверной… внутренний взор его с ужасом пытался рассмотреть невообразимых тварей, стягивающиеся к Древу, свет которого медленно угасает под давлением все сжимающегося кольца тьмы… и по мере того как это видение становилось все ужаснее, сжималось и сердце Владыки Аортэна. Рука его сама собой метнулась к груди, накрыв ее ладонью; пальцы сжались, словно пытаясь удержать внутри сердцебиение, ставшее таким частым, будто сердце вот-вот покинет грудь, как покидает птичка – клетку.

- Это зло вырастет в вашем уютном лесу как на плодородной почве, и вы, как бы ни пытались, не искорените заразу своими силами.

Внезапно демон подался ближе и в глазах его плясали огни самой Тени, заставившие Владыку затаить дыхание, вырвавшись из пустоты ужасных видений и встретившись глазами с этим темным взглядом, словно уже вторгающимся в душу, оскверняя ее.

- Вы недостаточно злы, чтобы избавиться от этой угрозы. Сколько веков древо мирилось с темными святилищами в чаще? И что случилось, стоило им по-настоящему пробудиться? Ты уже знаешь. Я говорил - твои друиды ничего не сумеют сделать. Ты можешь в это не верить. Можешь надеяться на них и жертвовать своими солдатами, когда молитв богам будет недостаточно. Или можешь изменить ход событий, провести в лес меня - демона, который намного лучше знаком со злом, чем кто-либо из них и, может быть, поможет прервать эту цепь бессмысленных усилий.

Сам того не сознавая Шаэль'Рэнион попятился… Но не от страха. А от крамольности мыслей, постигших его… Вернее мысли. Всего одной.

А что если… правда?..

Безумие уже одного того, что можно допустить… впустить… в Аортэн… демона заставляла широкую спину сгибаться и покрываться мурашками. Вся натура Владыки эльфов сопротивлялась такой возможности. Внутренний голос требовал немедленно прекратить думать об этом. Говорить об этом. Развернуться и уйти. Немедленно. Но… Что-то удерживало. Ноги, словно приросшие к вытоптанной земле будто налились свинцовой тяжестью. И чем дольше медлил Владыка, тем яростнее вгрызалось в его разум желание позволить… этому демону… все… Все ради спасения Аортэна.

Закрыв ладонью рот, словно опасаясь, что изо рта само собой прозвучит согласие, Шаэле сжался. Обхватил свободной рукой предплечье, продолжая прижимать ко рту пальцы и хмуря брови. Ему отчаянно хотелось запустить пальцы в сияющие, словно лунный свет, волосы и растрепать их. Плащ повисший на плечах внезапно начал душить, как и ворот рубашки, обтянутый кожей поддоспешника. 

Это опасное, важное решение сейчас зависело только от него, от короля. Никто другой не смог бы справится с такой ношей, даже если бы сумел принять ее. Этот груз ответственности его… и только его бремя.

И словно желая ускорить принятие Владыкой решения, демон подал голос. И то, что он говорил, звучало как никогда прежде убедительно:

- Не думай, что я бескорыстен. Заплати мне услугой, Владыка. Такой, что не принесет беды твоему лесу, не тревожься. Но я попрошу о ней позже, - чуть помедлив демон добавил, - И сохрани правду обо мне в тайне.

Услуга… Но что может быть нужно демону? Это может быть что угодно… любая невообразимо отвратительная светлому существу вещь… но если речь будет идти только о нем самом, Шаэле готов пойти на что угодно… пожертвовать даже душой и отправиться в вечное изгнание… если так будет нужно для спасения его народа.

Прикусив и пожевав губу, король эльфов еще раз обдумал все. Взвесил. Во всяком случае пытался взвесить. В его разуме лихорадочно метались мысли и – не давая сосредоточится – все время возвращали ему пугающие видения мрачного будущего. И все неимоверные усилия ушли на то, чтобы взять под контроль сначала разум, а затем и тело. Наконец, выпрямившись во весь рост и гордо вскинув руку, Владыка Аортэна окинул темного – поистине темного! – демона взглядом, остановив его на протянутой руке.

- Ты согласен?

Медленно, с явной неохотой, Владыка эльфов поднял и протянул руку, касаясь пальцами ладони демона. Светлая, словно воды лунного озера, длань короля эльфов легла в смуглую, как будто вырезанную из темного дерева, ладонь демона и крепко ее сжала. А затем Шаэле перехватил чужие пальцы покрепче, поднял повыше и прижал тыльную сторону ладони демона к своей груди, а его самого притянул так близко, что их носы почти соприкоснулись, а дыхание смешалось.

- Если ты обманул меня демон… Я клянусь найти тебя даже в Тени. И если мой народ будет страдать по твоей вине – твои страдания будут в сотни раз горше. И пусть светлые Боги будут мне свидетелями.

Демон был серьезен. Не стал насмехаться или издеваться над словами Владыки, как сделали бы прочие демоны. И это было так необычно, что казалось опасным… Все прочие демоны, что успел повстречать Шаэль будучи героем, вели себя надменно и самоуверенно. К словам об их скором и неумолимом поражении темные твари всегда относились с насмешливой иронией. Некоторые откровенно бранились, порой изрыгая такие проклятья, что краснели уши не только эльфа, но даже какого-нибудь просоленного морского волка. Но этот демон был каким-то особенным… чем-то выделяющимся. Но Шаэль был уверен, что это не более, чем очередная форма коварства.

Поэтому Владыка не сводил взгляда с лица своего нового помощника, с которым у них теперь договор, и пытался распознать признаки фальши. Дрогнувшего голоса, самоуверенной ухмылки, грозящей опасностью… Но вместо этого отступивший демон выдерживал тактичную паузу. Как… цивилизованно для демона.

- Надеюсь, в пределах леса ты не будешь называть меня "демон". Не знаю насчет стен, но у деревьев Аортэна точно есть уши. Меня зовут Вир.

Имя демона даже в мыслях на вкус было горьковато дымным. Перед тем как быть произнесенным, оно легко и соблазнительно перекатывалось во рту, как ядовитая ягода. Но стоит ошибиться в движении языка или горла – и ляжешь мертвым. 

- Вир… - эхом откликнулся Владыка, все еще наблюдая за демоном, но тот уже отвернулся.

Устремив взгляд туда, куда смотрел Вир, Шаэле смог едва различить темный горизонт Аортэна. Что там видел демон? Хотелось бы прочесть его мысли, понять, что творится в этой темной, порожденной Тенью душе. Если у демонов вообще есть душа. Нужно будет спросить как-нибудь Вира об этом, раз уж они оба теперь связанны. Тревоги и страхи еще не до конца оставили Владыку эльфов. Их тяжелые оковы тянули его к земле, пытались согнуть гордо выпрямленную спину, задавить отчаянием. И теперь к их непомерному весу прибавился еще и демон, в чьем присутствии ответственность за эльфийский народ чувствуется еще острее.

- Раз ты согласен - меня здесь ничего не держит, -серьезно произнес демон, и неожиданно добавил, вызвав неожиданную мысль: могут ли сомневаться демоны? - Ты готов провести меня в Аортэн?

Суровые черты эльфийского короля стали еще более суровыми при мысли о том, что вот сейчас, сию минуту нужно вести зло в Аортэн. Его сердцу было больно, стоило только представить, что на самом деле будет обманут демоном, словно легковерный эльфенок, попавшийся на сладкие обещания. Но и в такой момент Шаэль'Рэнион сохранял королевскую выдержку. Ведь даже одетый в одежды простого разведчика он оставался королем, поэтому в ответ на вопрос демона последовал царственный, преисполненный горького достоинства:

- Готов, – выдернув из земли факел и подняв его повыше, Шаэле произнес свысока, словно уже обращался к одному из подданных, - Следуй за мной.

И хотя эта фраза прозвучала довольно интригующе и могла создать впечатление, что прямо из Фарнла-Сель эльф и его демон каким-то чудесным образом окажутся прямо у опушки Аортэна, но на деле все оказалось куда более прозаично. Пара часов безостановочной ходьбы по направлению к лесу в полном молчании не только угнетала, но и нагоняла напряжение. Оно ощущалось в воздухе, эти тревога и напряжение. Демон не знал каким образом эльф сможет провести его в священный лес. Эльф думал о том же. Но оба они были преисполнены намерения попасть туда вдвоем, поэтому невольно думали друг о друге.
Шаэль'Рэнион не знал, что думал о нем демон. Сам он старался привыкнуть к мысли, что демон теперь его и в первую очередь придется как-то защитить демона от разгневанных светлых сородичей. Простых эльфов… Совета Льте-Йен… и главное Керннуна… Одна мысль о молчаливом укоре Хозяина леса вызвала у Владыки эльфов желание передернуться. Боги, как же он боялся момента встречи с Семирогим! Но в то же время, Шаэле был уверен в уже принятом решении. И решил не отступаться от него. А если от демона не будет толка… ну что ж… Свободная рука до скрипа сжала рукоять двуручного меча. Если не будет толка – не будет и демона. И Владыка эльфов не сомневался, что сможет легко одолеть темную тварь в лесу, переполненном светлой магией.

Погруженный в этим мрачные раздумья, Шаэле шагал все быстрее, будто пытаясь скорее достичь цели. Это означало бы что пути назад нет и нет другого выхода, кроме как продолжать идти вперед. Стоит только войти в лес, и его сделка с демоном станет безвозвратной, а вся ответственность за последствия ляжет на плечи короля. Владыка старался внушить себе, что готов к этому, готов к чему угодно ради своего народа! Но пока оставался хоть единый шанс прекратить все это, расторгнуть сделку и забыть все связанное с демоном как кошмарный сон… пока оставался хоть единый шанс!.. все внутри Шаэля сопротивлялось и боролось, пытаясь замедлить движения и заставить лишний раз задуматься. А он упрямо шел вперед, все наращивая темп шагов, практически пускаясь в бег, не сводя взгляда с опушки. Цель близка. И лишь когда король эльфов вступил под кроны первых деревьев опушки он осознал, как сильно запыхался. Грудь ходила ходуном, лицо покраснело, а волосы растрепались. Щеку жгло от жара факела, который он часто подносил слишком близко к лицу, пока шел к лесу, и сейчас ощущение обожжённой жаром кожи напомнило о себе.

Даже не оглянувшись на демона, чтобы проверить не отстал ли тот, Шаэле водил факелом над корнями ближних деревьев, освещая их. Наконец, в старой листве у переплетения корней одного дерева он заметил то, что искал – эльфийский фонарь. Древесный каркас, обтянутый тонкими большими листьями, таил в себе десятки волшебных светлячков. Шаэле чуть потряс фонарь, что бы разбудить светлячков и окружающее пространство мгновенно озарилось призрачным, светло-зеленым светом. Теперь можно было и затушить факел, он был больше не нужен.

Подвесив фонарь на одну из ветвей над головой, Владыка эльфов извлек из запазухи свою флейту. Старая и потертая, внешне она казалась самой обычной. Но стоило Шаэль'Рэниону поднести ее к губам, как темную ночь наполнили тягучие, томные звуки нежной мелодии. Она напоминала о зеленых лугах и теплом, золотом свете солнца, о высоких кронах деревьев о мире и покое. Шаэле передвигал пальцами по вырезанным дырочкам на теле флейты и всем сердцем думал о своем доме. Но это была больше чем песня, закрыв глаза и думая об Аортэне, Шаэле всем сердцем звал ее…

Из леса донесся стук копыт и звук движения. Белый олень, осторожно переступая по корням и между ними, входил в круг света фонаря. Его серебристая шерсть поблескивала в свете фонаря, а карие, почти черные из-за контраста глаза были большими и печальными, словно животное было разумным и испытывало грусть. Все грациозное животное от серебристых копыт до кончиков изящных ушей было величавым и благородным. Оказавшись вне темноты леса, олениха – по отсутствию рогов можно было определить, что это не самец, а самка – замерла и тревожно покосилась на стоящего рядом демона. Ее большие карие глаза, спустя секунду обратились на Владыку эльфов с едва ли неверящим выражением, словно внезапно раскрыв его предательство.

Отняв флейту от губ и опустив ее, Владыка эльфов подошел к оленю и ласково погладил ее по шее, заговорив с ней ласково и нежно:

- Не пугайся… Он нам поможет. Я буду следить за ним…

Шаэль'Рэнион не успел договорить, когда с противоположной лесу стороны раздалось низкое, горловое рычание крупного хищника. Тяжело ступая большими лапами и все время припадая к земле, словно готовясь к прыжку, из темноты в круг света вышел огромный волк. Почти полтора метра в холке, черный словно сама ночь, он отсвечивал желтыми, недобрыми глазами, что метались между человеком-демоном и эльфом. Его рычание заколебалось, в них вплелись лающие, тяфкающие, даже хрипящие звуки, словно зверь произносил какую-то угрожающую фразу.

Шаэле осторожно, свысока поклонился волку, но с легкой надменностью и так же надменно произнес, отвечая волку:

- Нет, я ему не доверяю. Но он пойдет с нами. Он нужен лесу.

Волк зарычал настойчиво, более угрожающе, припав к земле и скаля белые и острые клыки, но Владыка эльфов поднял руку, останавливая волчий поток брани:

- Позже, - а затем обратился к демону, которого словно и не замечал все это время, - Вир… Это мои друзья.

Нежно улыбнувшись, Шаэль'Рэнион провел ладонью по мягкой серебристой шерсти оленихи и та в ответ боднула его в плечо, ластясь.

- Ее зовут Силкелени. С древнеэльфийского это означает белая береза. Я зову ее Силки.

Повернувшись к демону, Владыка застал забавную сценку подкрадывающегося к неподвижно стоящему демону волка. Мокрый черный нос отчаянно двигался, улавливая запахи Вира, а из горла нескончаемой мелодией доносилось угрожающее рычание. Во всяком случае, Шаэле надеялся, что волк с демоном не попытаются убить друг друга в его присутствии.

- А его - Эваскар. Это означает мрачный страж. Вот твоим стражем он и будет.

После этих слов волк резко поднял голову и пошел, рыча уже на Владыку, оскалив клыки и судя по кровожадному отблеску глаз намереваясь его загрызть. Острую ситуацию разрядила олениха, встав на дыбы и перекрыв путь к Шаэлю, положившему руки на ее спину и шею. Поглаживая оленя, король эльфов снова обратился к волку, звеня сталью в голосе:

- Это мой человек. И, как и всем прочим, чем владею, я буду распоряжаться им по своему усмотрению. Не тебе осуждать меня!

Все еще пронзая желтые волчьи глаза сердитым взглядом, Шаэле быстро взобрался на спину оленя, а затем рогатой палкой подцепил фонарь и выжидательно посмотрел на демона.

- Чего же ты ждешь? Взбирайся. Эваскар повезет тебя к капищу.

Отредактировано Shaele'Ranion (2018-04-27 23:21:10)