Гримнир Каранак «Мстительный», «Вечный»

Раса/возраст: Человек/44 (при жизни)/36 (нынешнее тело)/около 400 (общий возраст) Статус, занятость: Бывший (нынешний?) наставник в Гильдии Героев, ныне – просто бродяга, желающий вернуть свое место. Место рождения: Нортран

Wulfrik the Wanderer |Warhammer Fantasy

О ГЕРОЕ:

Седой гном вздохнул, глядя на тяжелый ларец и кое-как устроил на его крышке недописанную книгу. Делать записи на ходу было жутко неудобно – приличного стола нет, телега то и дело подскакивает на ухабах, ветер свистит, свечей вокруг не расставишь, крышка ларца неудобная…кругом кляксы!..
  Но дописывать и править книгу надо, хотя бы как черновик. Снова вздохнув, мужчина достал изрядно потрепанный томик. Так, надо проверить все с самого начала.
- Прости, Грим. Это меньшее, что я могу для тебя сделать…сейчас. Ничего, скоро мы прибудем…
«…и ныне эта история, разумеется, обросла слухами, домыслами, откровенными фантазиями и смехотворными подробностями. К стыду своему признаться, дошла в подобном виде и до меня и я не могу обещать Вам, мой читатель, того, что она будет абсолютно правдива, но сделаю все, что в моих силах, дабы донести ее непредвзятой и неискажённой…»

Легенды. Избранник Ратраны. Деяние.

«Сейчас можно долго гадать когда и где именно родился Гримнир. С уверенностью можно утверждать лишь то, что произошло это в Нортране. Кто-то говорит о древнем герое, зачавшем сына с местной крестьянкой. Кто-то говорит, будто сама богиня сражений почтила своей благосклонностью одного из местных юношей, а затем тот нашел на пороге сверток с младенцем. Кто-то говорит, будто богиня уронила один из слитков и тот, падая с горы, измялся так, что стал похож на человека. Слиток этот нашел кузнец, некогда потерявший сына . И тогда он решил выковать из него статую. Увидев беспросветную печаль старого отца, богиня смилостивилась над ним и подарила железу жизнь… Не могу опровергнуть или подтвердить ни одну из этих версий, читатель, могу лишь сказать, что отцом Гримнира действительно был кузнец, про мать же его ничего не известно…»
  «Измялся». Старик погладил бороду и подчеркнул это слово. Какое-то оно…неуклюжее, что ли…надо лучше отыскать. Хорошо, что дальше…треклятая телега, что же ты так трясешься!
«…и лишь благословение ее сомнений не вызывало. Мальчишка с детства был неугомонным, неутомимым и неимоверно сильным. Он часами пропадал в лесу, тайком пробирался в казармы стражи и на охотничьи пирушки, помогал отцу в кузнице, с легкостью орудуя молотом и не боясь ни жара горнила и блеска острой стали. Тренировался с мечом, копьем, топором, луком. Говорят, будто в четырнадцать лет Гримнир, бахвалясь, вызвался врукопашную убить огромного медведя, которого побаивались даже матерые охотники…и победил, получив лишь один удар в грудь, шрамы от которого и принято считать знаком благословения Ратраны…»
  Мужчина покачал головой. Герой рассказывал ему об этом. Все это было не развлечении или бахвальство – бешеный медведь застал их, мальчишек, ставивших силки, врасплох. И нож и даже топорик без вреда скользнули по меховой шкуре, а животное буквально смело его могучим ударом, словно лист, попавший под ветер. Тогда Каранак набросился на зверя с голыми руками и попросту придушил его. Рана же, грозившая смертью обычному человеку, зажила буквально за несколько дней, оставив после себя лишь небольшое напоминание…
«…как героя. Огромная же туша послужившая доказательством бесстрашия и силы юноши, была разделана и освежёвана в охотничьем доме, а шкура зверя, ставшая почетным трофеем Гримнира, говорят и поныне висит где-то в городских казармах, как напоминание о безграничной отваге юноши…»
  Старик лишь усмехнулся в усы, осторожно подчеркивая предложение.. На самом-то деле из шкуры огромного медведя Каранак сшил себе первый плащ, а на стену повесили набитую голову. Надо был поправить…впрочем, откуда автору знать такие подробности. Эх, можем, ему самому книгу написать?.. Кстати, почему нигде не сказано о том, что отец задал ему хорошую трепку!
«…раны же, оставленные медведем на груди с тех пор стали считать как знак благословения богини войн. И считать стали не просто так…»

Долгий путь. Разочарование. Учитель.

«…желал лишь одного. Прославить свое имя в подвигах! Чем не достойная цель в жизни? Не сидеть же избраннику богини войны в городской страже и шугать мелких воришек, изредка отбивая торговые караваны! Нет, это было слишком мелко для самоуверенного бесстрашного юноши. И тогда Гримнир решил отправиться в далекий Аварин…»
  Гримнир как-то рассказал гному о том, как непросто ему далось это путешествие.  Многие охотники, среди которых уже подросший парень стал почти своим были против, отец и вовсе ничего не желал слушать ни про какие путешествия и уж тем более – про всяческие подвиги. Чем ему здесь не подвиги? Честный труд, добрая охота, защита своих близких. Раздосадованный непониманием со стороны родного отца, обиженный равнодушием друзей и товарищей, Каранак, всю жизнь отличавшийся вспыльчивым нравом, полный «безмозглого юношеского задора» и упрямства попросту сбежал из дома, нанявшись охранником в отбывающий торговый караван.
«…был, к счастью, не только упрям, но и упорен – ведь  один только путь занял почти три недели. Прямой и открытый парень пришелся по нраву солдатам и наемникам, пусть и стал мишенью дружеских насмешек и подшучиваний – ишь чего удумал, героем стать!..»
  Случилось ему с грабителями подраться и поохотится и баек послушать и разок даже напиться до совершенно невменяемого состояния, в попытке перепить кого-то из товарищей. Правда, как смеялся Каранак, наутро он был свеж и полон сил, несмотря на свое разгромное поражение, а вот остальные…  Да еще и часть платы срезали за такую выходку.
«…но гильдия оказалась для Гримнира…невероятным разочарованием! То есть как это он будет УЧИТЬСЯ тут еще как минимум несколько лет? И ладно бы учиться сражаться – в конце концов, не предела совершенству, но заниматься чепухой вроде счетоводства и чтения?.. Совершенно недостойное его занятие!..»
  Летописец поправил сползающую книгу и задумался. И верно, Гримир рассказывал, что впал в полнейшее уныние и растерянность. И этим, мол, занимаются будущие герои? Историей, языками, вычислениями какими-то? Магией – еще куда ни шло, полезно, наверное. Но драить полы?! Да он подобной чепухой и дома заниматься мог, в самом деле!..
  Да, обучение у парня, мягко говоря, не пошло – в первую очередь из-за его неуступчивого и воинственного нрава, приводившего к конфликтам, спорам и ссорам…
«…браться за столь проблемного ученика. Перед Каранаком встала нешуточная угроза попросту вылететь из Гильдии. На его счастье строптивого парня решил обучать один из самых известных на тот момент членов гильдии – Мартин Седобород…»
  Мужчина усмехнулся в усы, а затем ругнулся, когда в очередной раз подпрыгнувшая повозка подбросила чернильницу, плеснув ее содержимым на ларец и заляпав еще с полстраницы текста. Вот же…
- Собака, ровнее лошадей держи! – Выругался гном на кучера, пытаясь сохранить хотя бы часть текста. Вышло плохо. Ладно, шут с ним, перепишет потом…
  Мартин… Сложные у Гримнира были отношения с наставником. Сам воин часто говорил, что Седобород взялся за него просто из желания посмотреть, «можно ли из барана вырастить человека, а там уж, если получится – и героя».
  И…дело пошло на лад. Знаменитый и опытный наставник внушал Каранаку уважение, даже трепет – что, правда, не мешало парню перечить ему чуть ли не на каждом шагу. А обучения языкам, арифметике и даже этикету стал воспринимать как испытание собственного терпения и выносливости – ведь всякий хороший охотник должен быть терпелив, если не хочет упустить главную добычу, погнавшись за мелочью! И Гримнир, даром, что охотником уже был, понял это, пусть и не сразу.
«…не задалась. Совсем. Все попытки научит Гримнира магии неизбежно кончались провалом. Впрочем, к ней тот все равно относился с пренебрежением, считая это дело недостойным настоящего героя и воина. Но причины его неудач крылись в другом…»

Сомнение. Предательство. Ярость Гримнира.

«…но речь, разумеется, поведем не об этом – разумеется, Гримнир пережил немало событий – забавных, интересных, опасных и даже пугающих – до того, как завершил свое обучение, боюсь, что расписывая каждый день его жизни, я рискую извести всю доступную мне бумагу, а посему речь поведу о том, что произошло после…»
  Старик вздохнул. Он знал, что произошло дальше. Тяжелая, печальная история, ставшая причиной стольких горестей…
«…был, без сомнения, очень привязался к своему наставнику, заслужившему доверие, уважение и даже восхищение – пускай и не сразу. Он стремился помогать ему, всегда и во всем. Желал стать похожим на Мартина…»
«…преследовали слухи. Поговаривали, будто Седобород слишком близок к тому злу, что искоренял, что сам уподобился ему. Долгое времени они оставались слухами – и вполне вероятно, ими бы и остались, если бы не Гримнир, который стремился их опровергнуть…и случайно докопался до правды…»
  Каранак никогда не любил говорить об этом. Слишком тяжелым ударом для него стало предательство человека которому он доверял, которого уважал, восхищался и даже любил.
«…тем больше он молодой мужчина стал замечать. Сначала мелкие, косвенные детали, от которых можно было отмахнуться. Затем  - все более серьезные ниточки, ведущие к правде. Разумеется, Седоборд пытался скрыть это, но…»
  Старик вздохнул, перелистывая очередную страницу. Гримнир рассказывал, что чем большее он сомневался в своем учителе, чем больше подозревал – тем лучше тот относился к ученику. Не то в насмешку, не то надеясь скрыть правду. С пренебрежением и даже насмешками отнеслись к его вопросам и предположениям и старшие в Гильдии. Что, мол, завидно стало, пытаешься оговорить учителя? Стыдно должно быть!
  Устав от собственно бессилия, туманной полуправды и бесконечных сомнений, Каранак решил выяснить все прямо…
«…потрясло и ужаснуло Гримнира. Весь «героизм» его учителя был спектаклем. Некогда в юности Мартин был побежден одним из демонов, с которым вызвался сразиться. Побежден – и порабощен. Тварь сладким ядом влилась в его душу, предложив сделку. И вот славный воин уже под контролем чудовища разыгрывает свои «подвиги», питая тварь страданиями других и своим тщеславием, делая порочную связь все крепче…»
  Летописец заворчал, листая страницы одну за другой. Кто только сунул ему эту дурацкую книжонку – слишком уж много тут лишнего, надо переделать…. Про кого она в конце-то концов!..
«…но вернемся к суть повествования. В бешенстве от предательства столь близкого человека, в ужасе от него, от попытки вовлечь в это и его самого, Гримнир бросил учителю вызов. Быть может, молодому человеку и не хватало опыта или дисциплины – но благословение Ратраны и свирепая, неудержимая ярость принесли Каранаку победу даже несмотря на силы демонического покровителя Седоборода...»
  Да…гном помнил, что было дальше. Демон бросил свою марионетку, как только понял, что она стала бесполезна. Побежденный, сломленный и искалеченный Мартин словно пришел в себя, очнувшись от многолетнего сна. Его знак героя и памятная фреска, до того защищенные хитроумной иллюзией вмиг потемнели, отражая мерзкие деяния, которые повергли в ужас и отвращение самого мужчину.
  Но ненависть Гримнира было уже не остановить. Седобород пытался объясниться, хотел исправить свои ошибки – но Каранак не дал ему такого шанса. Он обезглавил своего изувеченного наставника, не в силах простить его и желая спасти от позора. Именно с тех пор словосочетание «Ярость Гримнира» стало нарицательным для обозначения неостановимого, свирепого, близкого к безумию гнева, влекущего за собой горькие последствия и сожаления.
«…несколько дней спустя обитатели Гильдии были ошарашены неожиданным появлением Гримнира на пороге. В руках он нес голову Мартина и его знак…настоящий знак. Запятнанный и осквернённый…»

Охота. Месть. Новая жизнь.

«…но никто не желал его слушать. Разумеется, на поиски и поимку самого демона желали отправить кого-то еще. «Ты слишком юн! Гнев застилает тебе глаза! Ты не справишься!» Все этого вкупе с подозрением и перешептыванием бывших товарищей и друзей приводило Гримнира в еще большую ярость… И наконец, терпение его лопнуло. На глазах у наставников он разбил свой собственный, уже успевший потерять непорочный блеск знак и во всеуслышание заявил, что тогда сделает это сам…»
  Старый гном покачал головой, перелистывая очередную страницу. Он не застал тех событий, но знал о том, что и как случилось потом. Покинувший гильдию Гримнир увел с собой почти десяток человек людей, доверившихся ему. Вернувшись на место убийства Седобород, на том самом камне, что стал для его учителя плахой, Каранак поклялся, что отомстит – и за него и за себя. Поклялся собственной кровью…
  Он выследил чудовище. Он всегда был хорошим охотником, а его ненависть к твари не давала покоя, заставляя не спать ночами, цепляясь за каждую ниточку и каждую деталь, но это все равно заняло почти пять лет. Ему и его товарищам пришлось исколесить почти весь материк. Кто-то сдался, кто-то – погиб, но связанный клятвой и ненавистью Гримнир и не думал отступать…
«…про это сражение и этот поединок сложили легенды. Монстр успел собрать вокруг себя небольшой культ и героям пришлось тяжело. Не все смогли покинуть это место…»
  Верно. Каранак так никогда и не простил себе тех, кто погиб из-за его мести. Слишком дорого далась победа. Им всем.
«…Гримнир же лично сошелся в схватке с чудовищем в свирепой схватке и после первых же ударов его меч разлетелся на сотни осколков. Но даже это было бессильно остановить его – подобно зверю герой набросился на противника с голыми руками и в жестокой схватке одолел его врукопашную, свернув противнику шею и загнав его нечистую сущность обратно в Тень...но и сам герой не пережил поединка – израненный и истекающий кровью он попросил у выживших товарищей прощения за то, что привел их сюда ради своей мести. Привел – и не сумел защитить…
  Гримник Каранак, получивший прозвище «Мстительный» был похоронен на том самом поле, где исполнил свою клятву, под тем самым камнем, на котором он ее принес…но история его на этом не закончилась…»
«…и теперь сложно сказать как именно и почему это произошло. Кто-то говорит, что это было заклинание, кто-то – что демонические силы, но большинство сходится на том, что Ратрана не возжелала так легко отпускать  благословленного ею человека...»
  Гном нахмурился, перелистывая страницу. Почему-то тут не было одной из версий самого Гримнира – о том, что он попросту проклят. Проклят за свою ошибку, за гибель друзей, за убийства наставника, которому мог дать шанс…
«...душа, оставшаяся запертой, усыпленной в том самом клятвенном камне, нашла себе новое тело, возродившись в нем…»
  Старик ругнулся, когда телегу снова тряхнуло и свеча хлопнулась на пол. Да что ж за криворукий!..
  Впрочем, он и без книги помнил, к чему все это привел. В первую очередь - к грандиозному скандалу и не менее громкому разбирательству. Что если это темная магия? Что если убитый демон занял его тело? Что если...
  Но вот незадача – к магии сам Каранак был не только не способен, но и абсолютно невосприимчив! Словно гном. Версии о некромантии и демонических происках потерпели полный крах и возрождение Гримнира стало новым чудом Богов и доказательством его избранности. Камень же, после долгих обсуждений, был помещен в здание Гильдии...

Пути расходятся. Искупление в смерти. Возлюбленный Венетии.

«…не пожелал. У него была своя идея и своя цель, отличная от обычной для Гильдии. Сначала это были всего лишь слухи – дескать, некие герои делают то, что…обычно герои не делают…»
  И верно. Каранаку опротивели белые одежды, холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Он стал…другим. Много ли стоят хваленый героизм и честь, если даже лучшие могу пасть? Нет, им пора измениться. Благородство и красивые песни пусть остаются другим – с него хватит и того, что зло наказано. И наказано так, чтобы всякий впредь боялся совершить нечто подобное…
«…и идеи эти быстро набрали определенную популярность. Старшие члены Гильдии, разумеется, смотрели на подобное без одобрение и даже с осуждением, младшие – или боялись или восхищались. Вокруг Гримнира собралась целая группа подобных ему. «Павшие» герои, ищущие искупления или смерти (или то и другое), те, кто считал, что добро должно быть с кулаками и те, кто, как и он, жаждал мщения за друзей или родных…»
  С этого все и началось. Гримнир и его…ученики, конечно, не откололись от Гильдии, просто…держались особняком. Делали то, что герои делать не хотели или не могли. Охотились на павших собратьев, убивая их – или принимая к себе…
«…второй шанс. Каждому. Не важно, что ты совершил в прошлом – важны лишь дела в настоящем. Даже худший из худших может искупить свою вину – пусть и посмертно…»
  Битвы, подвиги, свершения…гном устало протер глаза. Увлекательное чтение на много страниц, но сейчас, честно говоря, у него нет сил. Он и так помнил большинство подвигов и сражений Гримнира, его путешествия, победы и поражения. Помнил каждое из его обличий (среди которых были и довольно курьезные, вроде гнома и даже женщины!) и каждую из его смертей. Подумать только, почти триста лет прошло… Ничего, приедет – почитает и поправит как надо.
«Но Гримнир…менялся. Медленно, быть может, незаметно даже для самого себя – но менялся. Становился все более жестким и жестоким. Его гнев не остывал, а словно лишь разгорался с каждой охотой, подобно тлеющим углям, на которые бросали сено…
…и даже говорили, будто сама богиня вражды обратила на него свой взор. Впрочем, Каранак и так поклонялся ей, как богине ненависти и мести, что не дает забыть о своей цели или дрогнуть руке. И есть Ратране он посвящал победы – то Венетии доставались убийства. И уж поверьте, их было достаточно, чтобы завоевать ее благосклонность. Говорят, именно она заронила семена жестокости в его душу и его справедливость…»
  Старик тяжело вздохнул, перелистнув страницу и покосился на ларец. Гримнир и сам понимал, что уже не тот наивный юноша, которым когда-то явился в Гильдию, но просто не видел другого выхода. Как остановишь жестокость, не ответив на нее еще большей жестокостью? Как победить монстра, не став ему подобным?.. Даже внешность его менялась - одежду и доспехи стали украшать черепа, кости и шкуры убитых чудовищ. Ну и не только чудовищ...
  Потерял ли он себя? Наверное, все же нет. Или, во всяком случае, не до конца…

Конец. Пропажа. Потухшее пламя.

«…но что же стало с великим воином? С самым противоречивым, быть может, героем за историю гильдии?.. Спустя почти сотню лет после его пропажи и предполагаемой смерти и  нам известно слишком мало, чтобы сказать точно. Мне, дорой читатель, известно множество версий, но я позволю себе изложить лишь несколько из них. Которой из них верить – решай сам.
  Одни говорят, будто в один день Гримнир, наконец, исполнил свое предназначение – и просто исчез, ушел из нашего мира, как должен был уйти в день первой своей смерти. Другие считают, что он, наказанный за свою жестокость и жизнь, полную крови переродился в виде существа куда худшего – демона, чудовища. Третьи – будто Каранак, уставший от своей вечности и сражений добровольно прервал свой жизненный путь. Четвертые – говорят, будто он, наконец, нашел противника. Который смог не только убить его, но и уничтожить его душу…  Пятые – думают, будто одна из богинь, наконец, забрала своего чемпиона к себе. Кто-то же и вовсе считает, будто герой оставил свое дело и по сей день странствует по миру, скрываясь ото всех…
  Быть может, мы никогда не узнаем правду.
  Вскоре исчезли и его сторонники, последователи, ученики – кто-то смог найти себе прощение, но большинство, верные своим клятвам до конца, погибли, сражаясь или пытаясь отыскать своего предводителя…»
  Гном с досадой хлопнул кулаком по ларцу, снова опрокинув свечу и непотребно выругавшись. Ну конечно же никто ничего не знал и никогда бы не раскрыл правду!.. Ведь она куда проще и куда отвратительнее. Еще одно темное пятно на белых одеждах его товарищей и всей гильдии героев…
  Не было никакого драматического сражения. Не было богов, не было демонов. Были лишь люди…
  Последней целью Гримнира должен был стать сын одного из довольно высокопоставленных людей, аристократа, имевшего немалый вес в обществе – и самой гильдии. Развращенный,  самодовольный мальчишка, предпочитавший развлекаться с простым людом, нежели помогать ему, используя и свой титул и власть в своих целях.
  Отец угрожал, пытался подкупить и даже умолял Каранака, но получил лишь насмешку и суровый отказ – если щенок захочет исправится, то примкнет к ним. Если же нет…что же, никогда не поздно сделать еще одного наследника, пусть и с помощью конюха…
  И тогда он обратился к остальным членам гильдии – выше по званию. Шантажом, подкупом и просьбами он подговорил нескольких на дерзкое, страшное преступление. Во время очередной пирушки, Гримнир был попросту…отравлен.
  Наутро его тело со спокойной улыбкой на застывших губах нашли в постели. А знаменитый клятвенный камень пропал и никто не могу сказать, где его искать.
  Справедливости ради, слугам был дан четкий указ – раскрыть правду и вернуть камень как только и отец и его наследник уйдут из жизни… Но те, как и их новый господин, побоялись выполнить его целиком, узнав правду…
  И вот он, старый друг Гримнира, вынужден везти его «тело» обратно на родину, в Нортрам, подальше от всего произошедшего и попутно составляя целую книгу, на случай, если после столетней спячки его Каранак повредился в уме или памяти… Пожалуй, нужно будет отдельно написать о том, как к нему попал этот камень. Чертовски увлекательная история!..

…

- Ну, что там? Какого лешего так долго копаетесь?
- Не мешай…я вообще без понятия, какого рожна они везли под такой охраной какой-то долбаный камень!..
  Испуганных лошадей уже усмирили, а тела охранников , стащенные в кучу, уже раздели донага и теперь собирались сжигать. Все награбленное забросили в одну из повозок и собирались увозить, но камень, будь он неладен, не давал грабителям покоя. В огромном, мощном ларце, с кучей замков, вдобавок, закрытый магией, его защищали до последнего.  Но что в нем такого? Быть может, какая-то реликвия?
- Что там написано?
- Имя…просто имена, на самых разных языках. Наша манера письма…ниже – что-то столичное, это, кажется, имя гнома, вот тут – что-то на эльфийском, не могу прочитать… Но это имя. Одно и то же. Гр…Гримнир…Гримнир Каранак? И вот здесь, видишь? И это оно. Просто на разных языках. Может, владелец? Гном тот, например? Вот на кой, спрашивается, ты этого коротышку зарубил – могли бы узнать побольше! – Шаман с досадой хлопнул ладонью по разбитому ларцу.
- Толку от тебя!.. – Прорычал вожак, отталкивая своего колдуна, стаскивая тяжелый, мешавший обзору шлем и хватая блестящий от еще свежей крови и чернил камень в руки. – Сейчас я все сам выясню и…

…

Сутки спустя, купцы, везущие товары из столицы, стали свидетелями последствий кошмарной бойни на дороге и был вынуждены повернуть назад, дабы позвать подмогу оттуда. Разоренный, разграбленный  и сожженный караван и сам по себе внушал опасения – хотя новинкой для последних лет не был.
  Куда больше пугало то, что все нападавшие были убиты. Шайка душегубов, не первый год грабящих окрестности и пугающая народ была истреблена. Их тела даже не потрудились убрать – а тело колдуна так и вовсе прибили к дереву копьем на высоте человеческого роста, словно предупреждение.
  Еще спустя двое суток в Нортрам въехал огромный и неулыбчивый незнакомец-воин в простецких доспехах с лицом отъявленного головореза, тяжелым седельным мешком и топором гномьей работы…

Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Благославлен Ратраной и Венетией. Как истинный воин предпочитает благодарить их за это делом, а не словами, посвящая очередной сражение, подвиг или смерть своим покровительницам. Впрочем, не забывает отблагодарить и Таниса за удачное путешествие.
Мировоззрение:
Хаотично-доброе. Многие могли бы поспорить с этим, зная методы и характер Гримнира (а так же его покровителей) но он действительно стремиться сделать мир лучше и чище. Как умеет.

ОБ ИГРОКЕ:

Связь с Вами:

Пожелания на игру: Вернуть свое законное место в Гильдии, былую славу и отомстить предателям. Ну и в сюжет можно бы

Передача GM'у: Да, в случае необходимости.