“Джавахир”, покачиваясь, скользила по волнам. Прохладный северо-западный ветер наполнял украшенные алым рисунком паруса и гнал ее домой, к Иш-Калафу. Путь к южным землям лишь начинался - корабль покинул порт Рекна всего два дня назад, и впереди была еще неделя пути по волнам Изумрудного моря.

Феликс стоял у правого борта, уперевшись ладонями в деревянные перила, и рассеянно созерцал алеющий горизонт. На фоне закатного неба мелькали черные силуэты чаек, что кружили над кораблем и перебрасывались пронзительными криками. Они прилетали с мелких островов, что лежали где-то к западу отсюда, и сопровождали всякий торговый корабль в ожидании наживы. Прямо как пираты.

Ферн вспомнил события летнего плавания, и вздрогнул. Нет, дело было даже не в самих пиратах - а в той ужасающей резне, которую устроили на корабле его “защитники”. Если бы Ферн был в тот момент в здравом уме (а не под действием наркотических дымовых шашек), то. несомненно, прыгнул бы за борт и на всех парах помчался бы к пиратам, лишь бы подальше от того кровожадного чудовища с клинком наперевес. Кажется, он обещал ей пиво?
О Хайрана, надеюсь, эта девица уже забыла мое предложение…

К счастью, на “Джавахир” среди пассажиров Феликс ее не видел. Впрочем, в прошлый раз ее тоже не было - наверняка она переместилась на корабль через телепорт, так же, как забрала их всех с корабля в ту пещеру.
Оставалось надеяться, что в этот раз обойдется без пиратов и судну не потребуется спасение. Впрочем, шансы благополучно добраться до Кафы были высокими - “Джавахир” сопровождали три легких военных судна, что скользили сейчас неподалеку от грузного торгового корабля. Маариф аль-Назар, ишеханский купец и владелец этой шикарной каракки, никогда не жалел золота на найм охраны.

Феликс усмехнулся краешком рта и почти ласково провел ладонью по дереву перила, отполированному сотней ветров и тысячами людских рук. Старушке “Джавахир” уже был не один десяток лет, но она верой и правдой служила своему господину. А Феликс за свою жизнь не единожды ходил на ней пассажиром.

Который раз только за последний год он собирался пересечь море? Четвертый или уже пятый? Ферн и раньше путешествовал на Иш-Калаф, но в последнее время судьба все чаще и чаще уводила его с материка к далекому южному острову. Феликс начинал всерьез задумываться о том, чтобы задержать в жарких землях подольше. При должном загаре он вполне мог бы сойти за местного, или хотя бы за “полукровку”, благо, что местный язык он уже более-менее выучил и даже отчасти освоил порядки Ишеханцев (в особенности те, что касались свободы нравов и культуры воскуривания “благовоний”). Дело оставалось за малым - отыскать уголок пустыни, где до него не доберутся нажитые честным трудом враги.
Ну, хорошо… не таким уж честным.

Здесь стоило бы упомянуть, что рекнский пройдоха отправился в очередное морское путешествие отнюдь не из жажды насладиться просоленным воздухом или повидать полюбившиеся пальмы. Причины у него были вполне определенные и, как водится, достаточно нелицеприятные, что было прекрасным поводом лгать направо и налево. Даже если кое-кому лгать не очень-то хотелось.

Феликс повернулся спиной к борту и оперся о перила пятой точкой, скрестив руки на груди. Беглым взглядом он окинул палубу, разыскивая среди снующий моряков одну пассажирку, с которой они крайне удачно попали в одно и то же время на один и тот же корабль. Первые пару дней пути Ферн старался не докучать ей своим обществом, но у него это получалось из рук вон плохо. Так что, не отыскав ее на палубе, Ферн прекратил подпирать задницей борт и отправился к спуску на нижние палубы.

- Здравствуй, - так же коротко и негромко произнес Ферн, глядя в лицо южной красавицы, и на его как всегда небритой физиономии сама собой вдруг расцвела радостная улыбка, а в глазах зажегся лукавый огонек. Кажется, сегодня Хайрана снова обратила на него свой взгляд, и вот он - удачный момент, чтобы наконец заговорить с прелестным Цветком Пустыни, пока рядом нет ни богатенького старика-купца, ни ее зверей. Пустынный волк и диковинный ушастый зверь, кажется, чуяли Феликса за много метров и бросали на него недобрые взгляды. Особенно Айгу, который уже знал Феликса лично, причем не с самой лучшей его стороны.

Конечно, встреча должна была произойти немного иначе. С первого дня плавания у Феликса было достаточно времени, чтобы продумать все до мелочей: где, когда и как он ее выловит, что скажет и что будет дальше. И весь сегодняшний вечер он перебирал в мыслях разнообразные реплики, которыми мог бы эффектно поприветствовать свою знакомую. Но все эти планы вылетели из головы в то самое мгновение, когда она произнесла свое “Здравствуй”.

Ферн силился угадать, что было в этом приветствии. Радость, печаль, вынужденная вежливость? Была ли она обижена на него после того случая в обители Вайны? В тот раз он так и не сумел понять, а затем уже не представилось возможности спросить...

Теперь между ними повисла неловкая пауза, и с каждой секундой этой паузы Феликс все сильнее чувствовал себя идиотом, который вот-вот упустит долгожданный шанс. Вспомнив, как в прошлый раз Хаби ускользнула от него в каюту Маарифа, он невзначай прислонился плечом к стене коридора, так, что преградил ей возможный путь отступления.

- Я заметил, вы с капитаном большие друзья, - наконец нарушил паузу Феликс. Слова были сказаны вроде как непринужденно, а на лице все еще сияла улыбка, но по его прищуру было очевидно, что упомянутый факт ему не очень-то по душе. - Отчего же тогда прекрасный Цветок Пустыни сегодня гуляет в одиночестве по нижним палубам?

Где-то наверху шальной морской ветер загудел и с новой силой раздул паруса Джавахир. Каракка ворчливо скрипнула мачтами и качнулась, поддавшись зову ветра. Пол под ногами накренился, и Феликс едва успел выставить ногу, чтобы не потерять равновесие.

- В его покоях?.. - эхом повторил Феликс за Хабибой, и улыбка сползла с его лица, а брови взлетели вверх, выражая неприятное удивление. Слова, сказанные южанкой, укололи неожиданно остро. Он рассчитывал поддеть ее и вызвать на оправдания, но вместо этого сам получил что-то вроде ответной издевки. Феликс припоминал, как острый язычок Нур вывел из себя его дядюшку в Аварине, и сейчас не был до конца уверен в том, намеренно или случайно она задевает его своими словами.

Ферну потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки и вернуть своему лицу улыбку, но на этот раз улыбка немного напоминала оскал. Прищур глаз сделался не лукавым, а почти угрожающим. Если эта девочка собиралась отшить его, то у нее это так просто не получится.

Судно вновь покачнулось, заставив мужчину непроизвольно наклониться к Хабибе уже неприлично близко. Настолько, что он уже мог чувствовать ее запах, который сплетался с тонким ароматом табака из свертка. Феликс узнавал этот запах. Такой табак в смешении с неким магическим зельем воскуривали в самых дорогих и самых лучших домах любви Ишехана. Получившийся дым очаровывал разум, заставляя подниматься из глубин души самые потаенные желания, и рисовал перед внутренним взором удивительные картины, которые причудливо смешивались с реальностью. Если Феликс не ошибался, и это был тот самый табак, то у Маарифа явно были отнюдь не дружеские планы на эту смуглую леди. И было очень сомнительно, что Хабиба этого не понимает.
Ферн сцепил зубы, удерживая на лице подобие улыбки.
-  Что ж, я не смею тебя задерживать… Но перед тем как воссоединиться с ним, скажи-ка… Отчего ты так жестока ко мне, прелестная дочь пустыни? - проговорил он тихо, склоняясь к загорелому ушку танцовщицы, что выглядывало из черных шелковых локонов. - Я может не такой близкий друг, как господин аль-Назар, и далеко не самый порядочный парень на этом корабле... - он поднял свободную руку, и его пальцы коснулись завитка возле ее уха. - Но все же не чужой тебе, чтобы вот так бежать от меня… правда?

Последние слова бродячий лорд произнес уже шепотом, нанизывая на палец колечко черных волос Нур.

Отредактировано Felix Fern (2018-05-11 01:16:27)

Услыхав стук каблуков по дощатому настилу палубы, Феликс поднял глаза вверх. Звук двигался по направлению к лестнице, по которой не так давно спустился он сам, а значит Маариф очень скоро будет здесь. Феликс недовольно поджал губы. Неусидчивый старик, которому трудно было потерпеть лишние десять минут, начинал раздражать его все больше.

Ферн почувствовал, как Хаби прижалась к нему, и на мгновение подумал, будто все же взял верх над своенравной южанкой. Но та сразу же отстранилась - и иллюзия маленькой победы мгновенно разбилась, оставив чувство разочарования.

-  Значит, даже не дашь мне шанса быть честным? - торопливо проговорил Феликс, опуская взгляд на Хаби. В его голосе скользнула нотка огорчения, а лицо сделалось серьезным. Ферн отслонился от стены коридора, но не для того, чтобы пропустить Нур, а чтобы сделать полшага обратно к ней - те полшага, на которые она отстранилась. Звук шагов Маарифа уже переместился на лестницу, и Ферн не желал, чтобы ишеханец услышал их разговор, поэтому, оказавшись рядом с Нур, он наклонился к ее лицу и заговорил почти шепотом: - Послушай… нам еще неделю идти до Иш-Калафа… ты можешь и дальше бегать от меня по всему кораблю, как дикая кошка, но от этого ничего не изменится. А я бы очень, поверь мне, очень хотел бы, чтобы кое-что изменилось...

Ферн не успел договорить - за спиной уже раздался стук туфлей Маарифа. Какого демона этот старик перемещался так быстро?
Феликс сжал губы, выпрямился и обернулся через плечо. Долгим и выразительным взглядом он посмотрел на владельца судна, который, бодро стуча подкованными каблуками, приближался к ним из дальнего конца коридора.
Сейчас Феликсу меньше всего хотелось пересекаться с ним. Он и без того уже был почти на взводе, и видеть улыбающуюся физиономию этого ишеханского толстосума, который собирался снова забрать Нур в свою каюту, не было никакого желания. И уж тем более вести с ним светские беседы. К несчастью, из закоулка, где стояли они с Хаби, не было иного выхода, кроме как по узкому коридору мимо самого аль-Назара.

- ...Как пожелаете, госпожа, - в  полный голос произнес Феликс и отступил на шаг, предоставляя Нур возможность выйти из закоулка. Он демонстративно склонился перед ней, показывая свое намерение попрощаться.

Отредактировано Felix Fern (2018-05-11 23:37:32)

К ночи ветер немного успокоился. Он больше не толкал каракку внезапными порывами, и теперь “Джавахир” шла ровно, слегка покачиваясь и тихонько поскрипывая, как будто баюкала своих утомившихся пассажиров. На корабле было тихо, не считая приглушенного звука голосов, что доносились откуда-то далеко из трюма - то матросы играли в кости, определяя, кто следующим пойдет на верхнюю палубу, чтобы сменить дозорного. Дозорный же в это время мирно дремал под фок-мачтой, обняв бутыль рома, которую около получаса назад радостно распивал вместе с одним пройдохой, вопреки строгому наказанию боцмана не играть и не пить с человеком по фамилии Ферн.

Феликс вновь стоял у борта, опираясь ладонями о гладкие деревянные перила. На сей раз он не всматривался в горизонт, где темная линия моря сливалась с такой же темной линией небес, а выгнув спину и запрокинув голову, смотрел в небо. Его слегка затуманенный взгляд был прикован к звездам.

Моряки говорят, что каждая звезда на небе - это душа, которую Лира заботливо поместила на небосвод, чтобы указывать путь тем, с кем эта душа была связана при жизни. Тысячи и тысячи чьих-то судеб мерцали огоньками в ночной темноте, подавая сигнал незримым в темноте путникам, бороздящим просторы моря.

Феликс молча усмехнулся, разглядывая очередную звезду. Кажется, ни одна из них не желала иметь дело с пропащим любимчиком удачи, потому что жизненный путь его с каждым годом все больше и больше напоминал ему путь пьяницы, который слепо шарахается по городу, пытаясь отыскать свою хату.
Ферн тяжело вздохнул. прикрыл глаза и низко опустил голову, позволяя ветру шевелить топорщащиеся пряди волос на затылке. Он постарался выгнать из головы все те мысли, которые уже несколько часов тлели в его сознании, и просто слушал шум волн, что ритмично бились о гулкие бока корабля.

За этим мерным звуком он не услыхал приближения легких шагов, и, когда его плеча коснулась чья-то ладошка, он вздрогнул от неожиданности. Крепкое словцо, выражающее степень удивления и возмущения, уже чуть было не слетело с языка, когда Ферн развернулся лицом к неожиданному гостю. К счастью, он вовремя спохватился, увидев, что перед ним Хаби. Недовольная физиономия Феликса сразу же разгладилась, и на ней снова появилась довольная улыбка, а хмурый взгляд в миг сделался бархатным. Его губы пришли в движение, чтобы приветствовать южанку лукавой колкостью. Но та не дала ему произнести и слова, заставив замолчать поцелуем.

Сказать, что Феликс был удивлен - значит ничего не сказать. Он, конечно, рассчитывал, что рано или поздно она не сможет устоять перед его обаянием и переменит свое мнение, но… это произошло так быстро! Настолько, что Ферн в первые мгновения даже не поверил, что она всерьез. Впрочем, тело откликнулось гораздо быстрее мыслей, и он крепко прижал к себе Нур, отвечая на ее поцелуй.

Вкус рома на ее губах был для него почти не заметен - он сам лишь недавно расстался с бутылью, которую теперь обнимал уснувший под мачтой дозорный. А вот сладковатый вкус дыма, который наполнил его рот… Феликс узнал его сразу же, и на мгновение отнял губы от губ Нур, но лишь затем, чтобы сделать глубокий вдох и впустить сладкий дурман в свои легкие.

Зелье, которым был пропитан табак, должно было начать действовать лишь через несколько минут, но Ферн ощутил сладостное покалывание во всем теле почти сразу же, как вновь припал к губам прелестной южанки. Быть может, виной тому была привычная реакция на любовный дурман, который ему доводилось вдыхать не единожды, но, видят боги, дело было вовсе не в этом. А в том, что эта сильная и стройная дочь пустыни, которая прильнула сейчас к его груди, сводила его с ума значительно сильнее, чем все зелья в мире.

И он был честным. Он прижимал ее к себе, и пальцы чувствовали ее гибкую спину и горячую кожу сквозь тонкий шелк легких одеяний. Плавным движением пальцев он нащупал разрез между двумя полотнами ткани на ее лопатках, и проник ладонью под тонкую ткань, касаясь ее обнаженной спины. И ощутил, что ее гладкая бархатистая кожа была во сто крат нежнее, чем самые изысканные шелка.

Он был честным, и не было даже необходимости вдыхать зачарованный дым, чтобы искренне отвечать на ее порыв. Но если госпожа того желала…
Феликс на ощупь скользнул ладонью по ее плечу, затем по руке, подбираясь к ладошке, в которой была зажата трубка. Он нехотя отстранился от девушки и, осторожно забрав из ее пальчиков трубку, поднес ее к своим губам. Не отрывая взгляда от блестящих в темноте глаз Нур, он медленным и глубоким вдохом втянул в легкие волшебный дурман. Уголек в трубке с притоком воздуха разгорелся ярче, освещая красным бликом лицо мужчины.
- Должно быть, ты решила поработить меня, прелестная госпожа?.. - произнес он чуть охрипшим голосом, отрываясь от трубки, и вместе со словами из его рта выскользнуло облачко сладкого дыма. - Тогда неси сюда мой ошейник, пока я не передумал… - на лице Ферна расцвела шальная улыбка, и он снова потянулся к губам Нур.

...снова потянулся к губам Нур, щурясь, будто сытый кот, но вместо ее губ ощутил своими губами прикосновение ее пальчика. Феликс открыл глаза и взглянул на Хаби чуть удивленно. Облачко дыма, секунду назад вставшее между ними и скрывшее ее лицо, быстро рассеялось под дуновениям морского ветра, вновь открывая черты ее лица звездному свету и взгляду Феликса. Что-то изменилось в ее взгляде, но одурманенный маленькой победой разум пройдохи сейчас не был готов замечать подобные вещи. Сочтя прикосновение ее пальчика не более, чем девичьей игрой, Феликс высвободил свою ладонь из разреза ее одежд, мягко обхватил пальцами ее ладошку, что останавливала его порыв, и отвел в сторону. Но Хаби вдруг перехватила его движение и потянула его за руку куда-то прочь от борта, в сторону дремавшего под мачтой дозорного.

Слегка недоумевающий, Ферн покорно последовал за Нур. Не было ни одной причины, чтобы не позволить этой смуглой ладошке вести его туда, куда заблагорассудится его госпоже. Она держала его руку мягко, вела без единого усилия, и он шел, будто зачарованный зверь вслед за хозяйкой. Не удивительно, что этой красавице удается подчинять себе величественных львов Иш-Калафа, проплыла мысль в тумане сознания.

Сперва Феликс подумал, что Хаби поведет его к своей каюте. В действительно, что могло быть более правильным и логичным, чем перебраться вдвоем туда, где никто им не помешает…

Однако, путь их лежал не на нижние палубы, а несколько ближе. Хаби остановилась у мачты и принялась разуваться, заставив Феликса остановиться на пару мгновений в легком недоумении. Но недоумение вскоре рассеялось, и на его лице снова появилась широкая рассеянная улыбка, а в глазах мелькнула ему одному ведомая уверенность: он подумал, что Хаби решила разоблачиться перед ним прямо тут, за мачтой. Да, прямо с противоположной стороны мачты тихо похрапывал дозорный в обнимку с бутылью рома, и его присутствие выглядело немного… неуместным в сложившейся ситуации.. но разве не славятся южане своим нравом, свободным от излишнего смущения и предрассудков?..

Не долго раздумывая, Ферн решил последовать ее примеру. Зажав тлеющую трубку зубами, он ухватился за край своей рубахи и потянул ее вверх, обнажаясь по пояс и подставляя тело прохладному ночному ветру. Он стащил одежду через голову (о да, это чудо, что не подпалил ее трубкой), и на пару мгновений она закрыла ему обзор. А когда Ферн освободился от рубашки, то обнаружил, что его вожделенная красавица с грацией кошки… ускользает наверх по вантам. Комкая в руках рубашку, Феликс запрокинул голову и некоторое время смотрел, как она поднимается наверх. А затем, хмыкнул, бросил рубашку через плечо (ее в падении сдуло ветром и унесло куда-то вдоль палубы, но плевать!), ухватился за крепкие шершавые веревки и полез вслед за ней. Эта девчонка, кажется, задумала что-то интересное.

Ферн карабкался наверх, почти не отрывая взгляда от фигурки в шелковых одеяниях, что двигалась парой метров выше. Снизу открывался особый вид на гибкую и стройную фигуру ишеханки, так что мужчина, даже если бы и мог, не слишком-то торопился догонять ее. Ну и немного мешала качка, причем не столько качка морская, сколько качка “ромовая”, к которой примешивалось легкое головокружение от дурманящего дыма в легких, что с каждым мгновением все глубже и глубже проникал в кровь. И с каждым новым вдохом Феликс невольно втягивал волшебный дым через зажатую в зубах трубку.

Наконец, они добрались до гнезда, и Хаби первой скрылась внутри. Феликс поспешил потянуться следом.

- Гошпожа вешьма ижобретательна, дожжен прижнаться… - прокомментировал Феликс, с каждым словом выпуская изо рта облачко дыма. Говорить с трубкой во рту было не шибко удобно, но руки, увы, пока что были заняты. Наконец, Ферн уцепился а края широкой “бочки”, да простит Маариф за столь прозаичное сравнение, подтянулся и забрался внутрь, туда, где его уже ждала Нур. Что ж, здесь, быть может, не самое удобное место для сладостных утех, но, определенно, крайне романтичное.

- Я выхожу замуж, Феликс.

Благо, Ферн уже успел опустить обе ноги внутрь “гнезда”, иначе, не ровен час, свалился бы от неожиданности обратно на палубу, прямо с многометровой высоты фок-мачты. Мысли о сладостных утехах мгновенно разбились вдребезги, оставив в голове на несколько мгновений только звенящую пустоту и искру раздражения. Нет, не на Хаби, а на того богатенького недоноска, который сидел на своей царственной заднице где-то там, среди песков, но даже оттуда умудрялся влезть между ним и Нур и испортить такой момент.

Ферн молчал, как будто не услышал слов, произнесенных Нур. Он спустился внутрь гнезда и не спеша уселся на дне, прямо рядом с Хаби, скрестив ноги на ишеханский манер. Откинувшись назад, он прислонился обнаженной спиной к прохладному дереву, взял пальцами трубку и медленно, глубоко вдохнул, снова набирая полные легкие дурманящего дыма. Кажется, дым заполнил не только его легкие, но и его голову, окутал саму душу, отгородив от всего лишнего и оставив наедине с одной единственной мыслью. С одной единственной фразой, которая эхом повторялась в голове. Феликс все не отвечал, и Хаби тоже молчала. Феликс чувствовал своим плечом ее теплое и гладкое плечико, и краешком сознания размышлял, не сыграть ли в дурачка и не сделать ли и вправду вид, будто не услышал. Быть может, обойдется?

Глядя в небо, Ферн приоткрыл губы и медленно начал выпускать изо рта дым. Ветер сразу же подхватил его и развеял, как будто и не было. Жаль, что он не мог так же развеять сказанных слов. Которые, судя по сжавшей в клубок Нур, дались ей с немалым трудом. Что ж, если уж становиться честным, то надо с чего-то начинать...

- Я знаю, - наконец произнес Феликс, наблюдая, как рассеивается очередное облачко дыма, выскользнувшее изо рта. - За калифа... Знаю.

Ферн прищурился, вспоминая что-то. На его лице не было написано расстройства или гнева, он выглядел довольно спокойным, как человек, который давно принял некую правду, которой не мог противиться.

- Дворцы, шелка, слуги, золотые фениксы рекой... Я не большой знаток в тонкостях ваших обычаев, но сдается мне, что любая из красоток Ишехана наверняка была бы счастлива занять твое место, -  Феликс наконец повернулся к Хаби. Она сидела рядом, плечом к плечу, и ее печальное лицо было совсем близко. - Но ты что-то не выглядишь счастливой избранницей владыки пустынь… - Ферн неотрывно смотрел на Нур, улавливая взглядом каждое движение ее лица. Его глаза блестели, отражая звездный свет.

Отредактировано Felix Fern (2018-05-28 08:35:10)

- Не больнее, чем знать, что вы намерены подарить себя другому, мой прелестный цветок, - Феликс усиленно сохранял драматичное выражение лица, хотя после слов Хаби о ее нежелании становиться “львицей” тягостное чувство в груди пропало, и теперь внутри все тихонько пело от радости. Сдерживать эмоции было не так-то просто, и Ферн спрятал свой откровенно улыбающийся взгляд, опустив глаза. Он наблюдал, как смуглые пальчики скользили по его груди, следуя за узором витиеватых шрамов. Старый рубец ничего не ощущал, но там, где Хаби касалась живой кожи, Феликс мог поклясться, он ощущал легкое покалывание. Он отпустил трубку, оставив ее Хаби, а сам взял в руку ее ладошку, прервал ее путешествие по своей груди и приложил к своему сердцу.  Где-то глубоко в груди оно билось учащенно, взволнованное прекрасной ночью и радостной надеждой.
Кажется, его план начинал складываться все более удачно.

- Я был бы счастлив насладиться щедрыми дарами и удовольствиями твоей земли, но, боюсь, у меня есть куда более важное дело. - На лице Феликса все же появилась коварная улыбка. Он поднял взгляд на лицо Хаби. - Я обещал быть честным с тобой, так что признаюсь...  я собираюсь обокрасть одного очень влиятельного человека. И заберу я у него нечто крайне ценное. И, возможно, даже останусь жив, - улыбка на лице Ферна стала широкой, а глаза сощурились. - Но мне потребуется кое-какая помощь, поскольку…
Он поманил Хаби к себе пальцем, чтобы она подвинулась ближе, а затем наклонился к ее ушку и страшным шепотом сообщил великую тайну:
- ...Поскольку я собираюсь украсть у калифа невесту.

Порыв морского ветра туго натянул парус, качнул мачту и заставил взвиться в воздух черные волосы Хаби. “Джавахир” ворчливо скрипнула, как будто выражала свое неодобрение дерзкому плану вора. Но тому было определенно плевать на мнение старой каракки, равно как и на мнение кого бы то ни было. Кроме, может быть, этой прелестной леди, которой предстояло стать той самой кражей.
- Ты поможешь мне? -  добавил Феликс, но в его интонации было больше утверждения, чем вопроса. В его глазах уже зажегся азарт и уверенность в непременном согласии Нур.

- Откуда... Откуда тебе известно имя моего супруга?

Хаби отодвинулась прочь. Феликс оказался застигнут врасплох ее реакцией на его удивительную осведомленность. Он и сам уже позабыл, что Нур ни разу не обмолвилась при нем о своем “выкупе”, а правду он узнал из весьма неожиданного источника.
- Святилище Вайны, - коротко ответил Феликс,отводя взгляд к южному горизонту, туда, где за морем лежала великая пустыня.. - Я не спрашивал ни о чем нарочно, но богиня, похоже, лучше меня знала, чего я желал и какие ответы мне были нужны…

Последние слова он произнес уже затылку Хаби, которая отвернулась прочь, скрывая свое лицо в ночном сумраке. Похоже, его слова огорчили Нур. Она снова заговорила, и Феликс отчетливо слышал в ее голосе горечь и разочарование. И прошло много мучительно-долгих мгновений, прежде чем она, охваченная тревогой, снова приблизилась к нему.

- Биение твоего сердца уже оплачено мною один раз. Я не могу...

Она так и не договорила. Она была слишком близко. В силах ли иссыхающий от жажды устоять перед холодным источником, чья живительная влага вот-вот коснется его губ? Не отвечая, не давая закончить фразу, Ферн прижал Нур к себе, уничтожая последнее крошечное расстояние между ними. Он ощутил, как ее ладошка, что лежала у него на груди, на мгновение уперлась, пытаясь помешать, но в тот же миг ослабла. Прелестная южанка могла быть сколько угодна горда и капризна, но, Феликс был в том уверен, она, как и многие женщины этого мира, была бесконечно слаба против своей собственной страсти. А он, к своему стыду, этим вечером стремительно утрачивал остатки своей учтивости, а потому, не задумываясь, готов был пользоваться каждым мгновением близости.
К тому же, ему нужно было выиграть время, чтобы обдумать ответ.

- ...Сколько? - хрипло прошептал Феликс, когда их губы наконец распались. - Сколько золотых фениксов стоит твоя свобода? - Он поднял руки и взял ее лицо в свои горячие ладони. Провел пальцем по ее мягкой и гладкой щеке. Прижался лбом к ее лбу и заглянул в самую глубину темных омутов ее глаз. - Я желаю освободить тебя так сильно, как никогда ничего не желал, прекрасный Цветок Пустыни. Никакими богатствами мира я не жаждал обладать так страстно, как тобой… - Ферн отпустил личико Хаби, его руки вновь обняли ее и он прижал ее к своей груди. Его колючая щека шершаво скользнула по ее нежной щеке, его губы оказались возле ее ушка, продолжая шептать. - Назови меня алчным скупцом, и ты будешь права, моя госпожа... Равно как и твой Калиф, я - мужчина, который желает сделать тебя своей. Но еще более я желаю, чтобы этот выбор был сделан тобою, по велению твоего сердца, а не по воле долга перед ним или передо мной… - На несколько мгновений Феликс умолк. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул аромат ее мягких волос, помедлил, а затем мягко отстранился от Хаби, но объятий не разомкнул. -   Я сделаю то, что ты просишь, и если у нас все получится, я прошу тебя только об одной... нет... о двух вещах. Первая... - Ферн отнял правую руку от плеча Нур и выставил указательный палец. - Первая - ты, Хабиба Нур Маних, распорядишься своей судьбой так, как пожелаешь сама. И второе, - Феликс разогнул второй палец, и его взгляд сделался более жестким и мрачным. - Ты не спросишь меня, откуда я взял деньги.

Ферн умолк, серьезно глядя на Хаби.

Отредактировано Felix Fern (2018-07-14 02:05:23)