Кажется, он опаздывал. Все темные дела обычно стоит делать ночью, хотя бы потому, что Рекн, не смотря  на свою репутацию города пьянчуг и разбойников, которая нет-нет, да все-таки всплывала, все же должен был когда-то отсыпаться. В какой-то момент, правда, Эвер пришел к выводу, что отсыпается он утром – местные вставали крайне поздно по сравнению с теми же жителями Трехпутья, но ощущение, что что-то не так, не покидало темную фигуру с пепельной кожей и красным горящим взором.
“Подготовился?”
- Да, сделал стрелу как ты говорила. Одной должно хватить. Если не сработает, то не вижу смысла вступать в драку. - сухо ответил мужчина, сбивая с головы капюшон по мере того как его шаги перестали стучать по относительно твердой дороге и принялись шуршать травой. Дорога от города в итоге привела его к лесу, и сомнений в том, что это правильная тропа, не было. Даже скудных способностей Эвера хватило на то, чтобы провести несколько поисковых ритуалов, которые под присмотром супруги указывали на одно и то же место, а точнее, не столько место, сколько просто отправляли в одну и ту же сторону. С одной стороны это было уже неплохо – не нужно было выдумывать какие-то невероятные вещи на манер подкупа местных или опрашивания очевидные вещи, которые считались невероятными сами по себе благодаря внешности Эвера. С другой стороны это наводило на мысль.
Если он так легко смог найти причину этих болезней, значит, возможно, он будет не один. Поэтому он торопился. Поэтому вместо ожидания была выбран путь вперед. Если догадка о том, что цели Эвера действительно сумели призвать демона, и эта хворь была его подарком, подтвердится, нельзя было ни в коем случае позволить какому-нибудь герою или авантюристу изгнать чудовище. Или допросить. Любое освещение этих событий могло бы привести к тому, что культ бы зашевелился, и позволить этому случиться означало сильно ухудшить свою жизнь. Сколько еще времени у него вообще было? Росентаун был пуст, Рекн в общем-то, тоже. Остался Аварин и Нортран – всего два места, которые надо было очистить перед подготовкой к ритуалу. И это были самые тяжелые места для охоты. Усложнять ее еще сильене было гибельно.
Впрочем, задуматься об этом всерьез не удалось, в основном потому, что отвлек Соррена от размышлений лежащий в траве вперед мужчина. Распластавшийся по земле, одетый в довольно темный пиджак, он неплохо сливался с грязью, но вот стеклянная бутылка, которая не столько лежала, сколько стояла аккуратно на земле, послужила неплохим ориентиром и только благодаря ней Эвер и смог рассмотреть пьянчугу. Несколько шагов и пара секунд потребовалась на то, чтобы отбросить все опасения и довольно быстро прийти к выводу, что прерывать свой крестовый поход во имя поимки гипотетического демона не было смысла из-за всего одного пьяницы.
В основном потому, что пьяница был мертв.
Несколько красных струек, тянущихся от уголка рта к траве, которые легко отличались от вина, которое мужчина мог бы употребить перед тем, как откинуться, явно были кровью. Бледный вид же, вполне свойственный для покойников не был чем-то, на что стоило обращать внимание, но что привлекло внимание Эвера, так это ощущение, будто одежда была ему больше на несколько размеров. И либо он не мог позволить себе ее по размеру, либо… Ну, вариантов было не так уж много. Какова вероятность, что он умер от той же болезни, что и культисты, учитывая, что по следам этой самой заразы Эвер и шел? Довольно неплохая. Это мог бы, конечно еще и просто нищий, но как только Эвер присел на одно колено, чтобы дотянуться до бутылки и взять ее в руки, быстрый взгляд на этикетку тут же дал понять, что, нет, нищим этот человек не был.
“Королевский запас. Неплохо. Навевает воспоминания.”
- Две бутылки. И то только на свадьбе. - задумчиво пробурчал Соррен, бросая беглый взгляд на мертвеца и, не вставая с колена, добавляя – Твое здоровье. -
всего две бутылки этого пойла удалось раздобыть в день, когда они поженились. Притом, смели их со столов так быстро, что до Эвера бокал в итоге так и не дошел – слишком уж редкое вино было. Тем более для деревенских земель, из-за чего встретить его в Рекне, в общем-то, тоже было довольно таки неожиданно. Но, по крайней мере такие маленькие радости чуть приподнимали настроение.
“Почему не мое?” - с наигранным возмущением воскликнул голос в голове, заставляя Эвера только тихо хмыкнуть, когда большой палец левой руки с характерным звуком сдвинул пробку с горлышка и поднес его к губам.
- Ну, потому что ты немного… мертва. - пожал плечами мужчина после того, как первый глоток попал внутрь, после чего пробка была возвращена на место.
“Вот грубиян.”
- Не обижайся. Когда вернешься, я обещаю… - засовывая за пояс бутыль, чуть приспустив его, начал говорить Эвер, и как только рука его освободилась, с плечам был снят лук – настало время для действий – ...мы купим вместе целый ящик этого вина. И будем пить, пока не упадем. -
“А потом?” - с теплотой спросила она. Теплотой и некой пошлостью в голосе.
- Ты знаешь, что будет потом. - не без нее же и ухмылки ответил Эвер, прежде чем его лицо снова вернулось к тому каменному выражению, а левая рука положила на тетиву стрелу, что была подготовлена специально для демона. Взгляд его был нацелен на небольшой домик, который стал виден чуть более четко благодаря пробивающимся лучикам солнца  с горизонта. Скоро будет рассвет. И до того, как он наступит, Соррену нужно было оказаться внутри. Иначе его будет слишком легком заметить той фигуре, чья тень только что на мгновение показалась в одном из окошек домишки, что был приставлен к мельнице.

Он слышал все. От еле различимого смешка, который впору было принять за слуховую галлюцинацию, до топота и шороха, который будто раздавался разом во всем доме. Пока  не стихли, так же внезапно, как появились, когда Эвер ударил локтем по двери, заставляя ее распахнуться и тут же юркнул в дверной проем, держа наготове и лук, и ту самую единственную стрелу, которая имела смысл. В отличии от тех, кто были в колчане. Скрип тетивы, натягиваемой и явно выжидающей внезапного удара. Скрип половиц под ногами, которые еле оправлялись от ударов тяжелых сапогов. Скрип нервов, которые могли бы быть более натянутыми только если бы Эвер был жив. Ситуация была довольно напряженной, а когда раздался голос, так и вовсе стала похожей на сцену из фильма ужасов.
“Пф-ха-ха-ха-ха-ха!” - сцена, которую тут же нарушил воображаемый голос в голове Эвера, залившийся смехом в самый неподходящий момент, и заставляющий мужчину, который, в общем-то, может и не дышать, делать глубокий разочарованный вздох.
“Фууух, прости. Просто это прямо классика жанра. Если бы я была устраивала засаду на какого-нибудь палача из Деорсы, то прямо один в один сказала бы тоже самое.” - продолжил воображаемый голос под возобновившийся скрип половиц, по которым теперь уже заметно осторожнее начал ступать живой мертвец.
Эвер двигался медленно. Слово “осторожно” действительно подходило ему, наконечник стрелы вилял то к одному из углов коридора, который, видимо, служил прихожей, то к другому в попытках найти цель, но здесь было пусто. А еще Соррен молчал. Конечно, стоило все же выпалить что-нибудь на манер “Я пришел убить тебя, чудовище!”, чтобы хоть как-то подыграть общему настроению, или же, прямо противоположное, заверить монстра, что он пришел исключительно ради разговора, что, впрочем, было в той или иной мере враньем. Но вместо этого Эвер молчал. Губы сомкнуты, взгляд напряжен. До того, как он решится открыть рот, ему стоило бы сначала найти того, с кем ему предстоит говорить, и пока что поиски не увенчались успехом.
Шаг за шагом, сначала в комнату. Кажется, гостиная. Общая атмосфера снаружи и так была довольно удручающей, теперь же, когда утренние лучи солнца пробивались сквозь ставни и окна и освещали убранство, становилось и вовсе тоскливо. Во всем и всюду было видно разложение, и речь была не столько о процессе гниения мяса, сколько о развале всего дома в общем и целом. Старая мебель, в пятнах, явно видала и лучшие времена, пол был липким, явно залитым изрядным количеством спиртного и, что тоже приходило на ум, блевотины. В двух местах на стенах были видны потеки, образоваться которые могли только от стремительного полета бутылки в них же, которые были довольно хорошо знакомы Эверу. Личный опыт был достаточно богатым для таких наблюдений, но пришел он сюда не для того, чтобы созерцать чужой упадок, по крайней мере в отношении хозяина этого дома.
“Ты даже не ответишь ей? Неужели думаешь, что она не знает, где ты?” - через какое-то время, видимо, ей стало скучно, раз только после длительной паузы Соррен снова услышал этот знакомый голос, уже проходя мимо кухни - “У меня к тебе только один вопрос, зачем ты зашел внутрь?”
- Спровоцировать ее. - тихо, в своей обычной манере, ответил Эвер, слегка расслабляя мышцы на руке, позволяя им отдохнуть и прислушиваясь. Пока было довольно тихо, хотя, опять же, по канонам жанра, каждую минуту его должны были одаривать какой-нибудь едкой фразочкой, ущемляющей его самолюбие.
“О? О… Ооооо! Ну, в целом, да. Неплохо. Лучше чем ничего.” - трудно было определить, серьезна она, или нет, и, пожалуй, это вводило в замешательство куда сильнее, чем тот факт, что Соррен пока еще не встретил ни одного выпада со стороны врага. С тем же успехом демон мог уже скрыться, хотя, вероятно, называть его демоном было неправильно. В основном, потому, что это была “она”, но этот измученный голос вряд ли можно было называть “демоницей”, хотя бы потому, что такой оборот подразумевает скорее суккуба. Суккубы, правда, не заставляли людей умирать от болезней, за исключениям ряда определенных, но этот поток мыслей Эвер остановил еще до того, как он успел набрать обороты.
Еще несколько шагов, на этот раз в сторону лестницы, подниматься по которой, не смотря на всю осторожность живого мертвеца, оказалось крайне громко. Впрочем, скрываться уже не было смысла, и, в определенный момент шаги мужчины стали более уверенными, в то время как взгляд все так же продолжал попытки выцепить хоть что-то из темноты, пока, в конечном счете, это молчаливое хождение по полусгнившему старому дому не наскучило и незваному гостю.
- Меня интересуют несколько трупов. Красные мантии, капюшоны. Все трое умерли из-за тебя. - начал Эвер, стараясь держаться подальше от окон, говоря монотонно и упоминая, казалось бы, очевидные вещи. Очевидные для того, кого бы могли привать эти самые трое мертвых колдунов, но, скорее всего, куда менее очевидные для Хвори. В основном потому, что в конечном счете смерть застала лишь одного из послушников культа, когда тот был, можно сказать, в парадном облачении в виде красных тканей. Все остальные, вместе с семьями, умерли в обычной одежде мало чем отличаясь от других горожан, и единственная их особенность заключалась только в том, что Соррен прекрасно знал об их делах. И прекрасно знал, кем они были при жизни.

Иногда охота выходила удачной. Крайне редко, но все же это случалось, когда, например, все шло не просто “по плану”, а когда сама судьба подводила кабана к какому-нибудь старому капкану, который кто-то из охотников просто забыл снять в свое время. Ситуация, в которой оказался Эвер была крайне похожа, разве что охотился он сейчас немного не с целью забить и зажарить демоницу, а потом съесть, да и дом ни разу не был похож на леса возле Трехпутья, но вот это странное чувство, которое испытываешь, глядя на то, как твоя добыча сама себя загоняет в ловушку без твоей помощи, было крайне знакомым. Практически один в один. Но до него Соррен был напряжен и готов к конфронтации.
Ровно до того момента, пока над его головой не раздался треск. После такого никакого ожидания опасности уже не было – первая эмоция, которая овладела Эвером, был страх. Его он тоже был способен испытывать, и страх за свою жизнь, за жизнь супруги, которая так и не будет возвращена в мир, был достаточно осязаемым, чтобы заставить мужчину с некой долей испуга потратить время на взгляд над собой, после чего охотник резко метнулся в сторону. В прыжке. Одновременно падая на пол, кувырнувшись, при этом чудом не сломав лук и ту самую единственную стрелу, после чего, в ворохе пыли и щепок, оказаться в положении сидя на одном колене и с вновь натянутой тетивой. Его единственное оружие, маленький наконечник, направлен в сторону кашляющего облака, залитого светом, постепенно оседающего и позволяющего снять пелену с рогатого чудовища, копошащегося, кашляющего и крайне недовольного.
“Свяяятая Вайна, это еще что?!” - она заметила фигуру первее, распознала и удивилась. Еще до того, как суровый взгляд Эвера, направленный к двигающемуся центру кучки обломков, чуть смягчился, отдаявая толикой того же удивления, что испытала мертвая супруга, что только подтверждал чуть приоткрытый рот. Реакция эта была вряд ли замечена, хотя бы потому, что все это время охотник был во мраке, в отличии от его жертвы, крайне хорошо освещенной благодаря ее падению и пробитой крыше. Пару мгновений он помедлил, вслушиваясь в произнесенные хриплым голосом слова и угрозы. Затем сделал шаг вперед.
Соррен никогда не встречался до этого с демонами. Никогда лично и напрямую, так сказать. Если они как-то еще учавствовали в его жизни, до, зачастую, мельком, и если и действительно принимали участие, то контактировала с ними именно супруга, знания которой превосходили ее ученика во много раз. Конечно, он слышал рассказы, в том числе от нее самой. О разномастности, об уникальности. Об угрозе и об их нраве. О том, что не бывает двух одинаковых демонов. И об их чудовищности. Но, пожалуй, ничего из того, что рассказывала возлюбленная, не сочеталось с тем, что видел сейчас Эвер, и от этого он сделал еще второй шаг вперед, следом за первым.
То, что он видел, было похоже на человека. И одновременно не выглядело как человек. Точнее, женщина. Точнее, что-то, что когда-то, возможно, было женщиной, но сохранило лишь силуэт себя предыдущей. Рога и крайне странный выбор прически мало беспокоили сейчас живого мертвеца, будто завороженного приближающегося к столбу света, льющегося из дыры в потолке. Куда больше его беспокоили черты лица, напоминавшие труп своей бледностью, притом, изрядно пролежавший в болоте, на фоне которых даже Эвер казался бы галантным и живым красавцем. Он ожидал увидеть монстра, чудовище с шестью глазами и острыми зубами, но вместо этого…
“Ааа ну не подходи. Не подходи, говорю!” - знакомый голос выбивает из некоего ступора как раз в тот момент, когда свет проливается на серую кожу охотника, являя высокомерный и довольно бесстрастный взгляд алых глаз, уставившихся на извивающуюся… добычу? - “Эвер, Бездна тебя побери, шаг назад!”
Он не слушает. Точнее, слышит, но действует сам по себе. Супруга всегда давала дельные советы, но ее же слова не контроллировали Соррена. Он был все еще сам по себе, и поэтому мужчина сделал последний шаг, убирая стрелу в колчан, а лук за спину и, присев на одно колено, достал из сапога нож. Жесткая хватка тут же остановила попытки Хвори вырваться из обломков, когда пятерня в перчатке сошлась на ее правом роге, приподнимая его и заставляя живое проклятие приподнять и голову, так, чтобы ее взгляд теперь мог встретиться только с его. Так, чтобы любые попытки вырваться были остановлены еще в тот момент, когда в голове появляется мысль “Я выберусь, я смогу”. Нет. Только не пока два красных глазных яблока смотрят тебе в душу. Если у демонов, как говорится, есть душа.
Еще одним критерием провала этих самых попыток было лезвие, приставленное к коже на подбородке. Но по сравнению с изучающим взглядом Эвера, пожалуй, металл был далеко не самой страшной вещью.
- Нет. - произнесло красноглазое чудовище. Спокойно, без ненависти, без угрозы. Просто, как факт, заключающийся в том, что он не уйдет, и не послушает ее.
- Думаю, ты помнишь. - добавило чудовище чуть позже, слегка прищуриваясь, будто изучая лежащую демоницу – Ты помнишь каждого, кого ты убила, потому что кроме них, у тебя больше ничего нет. -
Еще одна пауза. Соррен знал, о чем говорил, хотя бы потому, что был достаточно стар, чтобы встречаться с разными людьми. С разными историями. Но рано или поздно приходишь к выводу, что все эти истории так или иначе попадают под определенные категории. У кого-то неразделенная любовь, кто-то несчастен потому что беден, иные же настолько остервенело относятся к своему ремеслу, что не замечают всего того, что находится за пределами их зоны комфорта. В конечном счете учишься распознавать их, находить по голосу, по жестам, по их делам. И Эвер готов был дать руку на отсечение, если пока безымянная Хворь не подходила именно к тому типу людей, которые находили огромное удовольствие в своем увлечении. Даже если оно заключалось в убиении людей.
- Поэтому, расскажи мне. Как ты попала в этот город. Кто тебя призвал.  И с какой целью. - чудовище снова не задавало вопросов, но когда последние слова сорвались с его губ, оружие вернулся обратно в небольшие ножны на сапоге, а рука отпустила рог, после чего тот самый монстр с кроваво-красными глазами резко превратился в человека с серой кожей и…. ну, да, кроваво-красными глазами, сложившим руки на колени и теперь взирающим с некой долей интереса, хотя пару раз взгляд его уходил куда-то в сторону, будто мужчина прислушивался к чему-то.
Но, самое главное, он не нападал. И терпеливо ждал.