Ронья зареклась брать задания напрямую от кого-нибудь из членов гильдии. Проще уж договариваться самой, не подкинут всякую дрянь.
Чай мало им потех да смешков о непутёвых приключениях и неурядицах местной «Спички», с норовом необъезженной задиристой кобылы. Видимо, придётся больно страдающим без новой порции «историй» врезать «копытом».

Ронья скривилась, небрежно стряхивая с лезвия копья кровь и грязь, налипшую на одежду… Кого там, разбойников? Выслушав имеющиеся у гильдии сведенья, Альштад сразу прикинула, что нечего наёмникам там делать: слишком много шито белыми нитками. А от «самой рыжей» там и вовсе толку было бы с гальку и ещё половинку.

Но пришлось идти, раз на горячую голову подписалась и клятвенно заверила, что выполнит всё в срок без сучка, без задоринки.
Лучше бы молчала. Целее была.
Встреча как на картинке, что использовала гильдия, поясняя особо тугим, что такое «разбойники» и с чем это едят: спина, топот, запашок. И невинная девица в беде, как иначе?

Жалко, что дело привычное. Только там караваны, а тут никакой обузы за спиной. Ронья не церемонится. Зря копьё за собой таскает?
Трупьё так и оставляет – не её забота. Платили бы, подсуетилась.

А там снова… шаги, тяжёлые. Ронья прислушивается и напрягается. Смазанные тени не кажутся зловещими со стороны, но никогда не стоит полагаться только на слова. Неспешно, почти не таясь, дабы, если всё в порядке, не проткнуть невинное трепетно бьющееся сердечко. Семира бьёт без промаха и вспарывает тугую плоть как положено.
Позволяет себе беззаботно улыбнуться, точно не вникала в серьёзность и опасность (да разве знает эта дурочка такие слова) ситуации, вальяжно убирая копьё за спину и опуская ладони. Никакого напряжения – встреченный похож на зверьё. Ронье даже нравится.
- Нет-нет-нет, упаси Хайрана связаться с этой сворой, милостивый господин, - широко разводит ранее опущенные руки и смело приближается, ничуть не удивляясь вряд ли способной ещё дышать ноше. – Ронья. Гильдия наёмников. Точнее, авантюристов, но кому какое дело… Значит, сюда и Деорсу отправили. Всё так серьёзно, господин Вазгул?
Ронья демонстративно вздыхает, испытывая острое желание высказать всё товарищам-смертникам. Ну куда уж с Деорсой тягаться.

Оценивающие взгляды Ронья не любила, но давно смирилась. Издержки призвания, профессии и бытия на публике чуть ли не каждый день с рассвета до заката.

Альштад только выдохнула на предположение. Магия… не была самым проблемным в жизни наёмника, часто шла рука об руку, но как же мешалась, если оказывалась частью силы по ту сторону баррикад. Что же. Смирение и принятие. Взять на заметку и разбирать по мере появления проблем.

- Досадная деталь, но терпимая, - Ронья шагает следом, почти след в след, и внимательно поглядывает по сторонам да прислушиваясь. От привычек не так просто избавиться, даже если ты дурак, каких поискать. – Вы уверены в том, что они нос покажут, господин Вазгул?

Не то, чтобы Ронья привыкал сомневаться в высказываниях выходцев из Деорсы… Обычно с ними тесный контакт не держала. Потому о мыслишках не ведала. Даже приблизительно.
Да и грешила путаницей в причинах и следствиях, а потому предпочитала задавать имеющиеся вопросы сразу. Крепкие и сплочённые разбойничьи шайки давненько на пути не попадались, вот и подзабылось. Да и некогда думать об этом, когда постоянно в дороге. 
Ронья, в общем-то, и шагала бы себе спокойно, принимая представителя Деорсы как «Старшего» (было в Вазгуле что-то, напоминающего старшего офицера, а потому армейское нутро не возражало вернуться к статусу «солдатика»), занимаясь той самой «привычкой» да разглядывая алые капли то тут, то там, если бы не резкие слова. Не то, чтобы обидно… Скорее, непривычно. Давненько никто Ласточке в лицо неясным происхождением не тыкал.

Впрочем, зная, в чём шастает, не удивлена ни единому звуку. Плечами только пожимает, беззаботно улыбаясь. Только противно так под ложечкой засосало. Неприятно, когда тебя не по делам судят. Но Ласточка головой качает, прогоняя дурные мысли. Мешают.

- У аристократов очень может быть. А мне деньги нужны, беднее иной церковной мыши буду, - честно и откровенно. Не всякая тварь такую хорошую мину делает да при плохой игре. А тут открытость! Искренность! Признание века! – Так что, господин, не спеши прогонять, пригожусь ещё.
Хотелось пошутить – шутка не шла. Ласточка обречённо шла за старшим, надеясь на то, что деньги достанутся легко. Но Хайрана никогда не дарила удачу просто так, даже любимым детям.  За всё платить надо. И хорошо бы чужой шкурой да чужими руками.

- Господин, вам не кажется, что тихо как-то. Я до сих пор только пару разбойников, не считая вашей ноши, видела, хоть и мимо деревни проходила. По домам сидят? – кто-то должен был спросить очевидное. Ронья грязной работы, какой бы она ни была, не чуралась. Так что и глупости говорить – тоже.

Не то, чтобы прямо рядом с деревней, но... местность и правда излишне тихая. Так и ждёшь подвоха или арбалетного болта в спину. Если не заклятия какого-то. Особенно заклятия.