[icon]http://erebos.f-rpg.ru/img/avatars/0019/58/c4/24-1528541684.png[/icon][nick]Pensaer[/nick][status]Совсем не Груня[/status]
Он прибыл в город поздно вечером. Еще до того момента, как село солнце, но тогда, когда людей на улицах можно было уже и не встретить. В конце концов, это крупные города могли позволить себе бодрстсвовать по ночам, мелкие же, на манер Тарта, как и все деревни, как и все поселения, засыпали как только солнце опускалось. Двери настежь закрыты, окна же с шумом захлопывались, как только в проеме показывался кто-то. Никто не хотел, чтобы к ним в окна заглядывало чудовище, коим был Пенсай, прохаживающийся по улицам, словно привидение, обернутый в черный саван из кожи и чешуи. Только красная морда с одним единственным мягком светящимся желтым глазом на лице без носа намекала на то, что под черным одеянием не кости, в лучших традициях упоминания смерти, а плоть. Тем не менее, для некоторых осознание, что улицам пустынного городка, где мало что случалось, и на который мало кто обращал внимание, ходит одно из тех же чудовищ, что привело мир к упадку, было куда страшнее, чем какие-то истории про приведений. Потому как фантомы могут просто напугать. Демоны же… Вполне вероятно, перебьют всех, кто здесь живет, найди они хоть какое-то подтверждение, что здесь был кто-то из сопротивления, или хотя бы намек на шпионов.
Благо, цель у вот этого конкретного красномордого была совершенно иная. И, наблюдая за тем, как это чудовище периодически вдыхает воздух через рот, а затем будто осматривается, вряд ли его интересовало общее положение в городе. Нет, совсем не интересовало. Кроме одного единственного человека, чей запах перекликался с другим, знакомым, принадлежащим уже давно лежащему в могиле.
- Хм. - скрывая за губами острые клыки, тихо мычит чудовище, затем бросает еще один взгляд, в котором читалось довольно большое количество презрения, на дом, стоявший чуть дальше по дороге от перекрестка.
Один взгляд. Всего один, после которого чудовище расплывается в улыбке. Хотя, в его случае это был скорее оскал.
Затем, шаг. Еще один, расслабленный, неторопливый, потому что торопиться теперь уже не было смысла. Это был тот самый момент, когда запах, до этого постепенно увядающий, усилился. Стал явным. Наполненным деталями настолько, что нельзя было не сделать целый ряд выводов. Кто бы ни забрал глаз демона себе, найдя его в чьей-нибудь усыпальнице, или же просто найдя среди ила в какой-нибудь речке этот светящийся камешек, сейчас он был близко. Либо был в этом месте достаточное время, чтобы оставить множество следов. Но запах, пожалуй, был той самой основной ниточкой, что заставляла двигаться вперед. И он двигался. Смакуя каждый шаг, предвкушая окончание этой длительной свистопляски с поиском похищенного глазного яблока.
Дверь не пришлось даже выбивать. Он просто толкнул легонько когтистой ладонью испещренную дырками от термитов пожухлую деревянную створку, и та поддалась, приглаша чудовище в довольно большой зал с уходящими на второй этаж изгибающимися лестницами. Никакого света, никакого свидетельства о том, что здесь кто-то жил. Оно и правильно, потому как спустя еще два шага у дяди Пенни появилось вполне четкое ощущение, что жить здесь просто никто не должен.
- Театр. В таком захолустье. - раздается низкий голос с нотками язвительной ухмылки, по мере того, как чудовище делает еще несколько шагов, на этот раз к тем дверям, что вели вглубь постройки, в которой каким-то чудом не оказалось огромного количества бездомных.
С другой стороны, возможно, в этом городе уже некому было занимать такие вот здания. Наверняка найдется парочка домов в лучшем состоянии, и когда половицы под ногами ассара начали заметно трещать, тот, в целом, понял, по какой причине его не встретил какой-нибудь пьяница. И, возможно, тот, кого преследует сейчас Пенсай, забрел сюда без четкого понимания, что в любой момент вся эта конструкция может рухнуть.
Тем не менее, именно театр это был. Еще одну дверь спустя, красноликий, опуская обеими руками капюшон с головы и позволяя ему упасть на плечи, открывая тем самым шевелюру из щупалец, уходящих под воротник, оказался в окружении кресел, каждый из которых был обращен к сцене с алым занавесом, в лучших традициях подобных заведений. Медленно проводя когтями по обивке так, чтобы не порвать ее, заложив свободную руку за спину и согнув ее в локте, он двигался вперед мимо рядов, слегка постукивая по деревянным деталям сидений. Запах же с каждым пройденным сантиметром становился все яснее. Все четче, пока, наконец, ассар не перемахнул через проем для оркестровой ямы, и не оказался уже на сцене, держа руки за спиной и оборачиваясь к пустому залу.
Крайне самодовольная улыбка. Крайне самодовольная ситуация. И только шорох где-то неподалеку заставил монстра наконец-то оторваться от куда более самодовольных размышлений о том, чтобы податься в актеры, требуя от него внимания. Заставляя развернуться так, чтобы открытое пространство было по левую руку, а занавес по правую. И, кажется, ему стоило сейчас продвигаться за кулисы. И в этот раз – тихо, потому как как только ступня, обтянутая красной кожей, с толстыми когтями на кончиках пальцев, легла на половицу, не было никакого звука. Бесшумно. Как и следовало двигаться чудовищу, идущему по пятам.

[icon]http://erebos.f-rpg.ru/img/avatars/0019/58/c4/24-1528541684.png[/icon][nick]Pensaer[/nick][status]Совсем не Груня[/status]
По мере своего приближения к цели он становился все более и более безрассудным. Поводы для такого поведения вполне были. В конце концов, поначала бесшумные, шаги его стали чуть более различимы, ведь как ни напрягал свой слух ассар, иных шорохов или дыхания поблизости не было. Как бы ни втягивал он воздух, наполнен он был только одним запахом, постепенно обрастающим все новыми и новыми нотками, ведь становился все четче от одного коридора к другому. Пенсай все еще был осторожен, но теперь куда менее, чем поначалу. В конце концов, тот, кого он искал, был один. И пах кровью. Не сразу чудовище поняло эту маленькую деталь, но в конце концов эта железная нотка оказалась достаточно явной, чтобы ассар остановился и, заложив руки за спину, перестал красться, окончательно потеряв тот азарт, что был ему присущ в начале пути.
Да, это была именно что азартная погоня. Он не знал, кто его цель, не знал ничего, кроме того, что этот кто-то каким-то образом раздобыл глаз зубастого демона. Места менялись, ниточки тоже, вместе с ними запахи, но, как и любое путешествие, и эта маленькая погоня постепенно заканчивалась, в итоге приводя Пенсая в один отдельно взятый театр, а уже в нем – к гримерке. Гримерке, где сидел сейчас один, судя по всему, раненый, человек, вполне вероятно, даже не знающий, что его преследуют. Или же знающий, но не вполне осознающий, зачем. У каждого на Эребе, кто был рангом ниже самого захудалого демона, явно могли быть догадки, по какой причине за ними кого-то могут отправить. Подозрения, клевета, доносы, вот это вот все подготоваливало неплохую почву для подобных настроений. Однако, точно узнать причины можно было только в момент встречи с преследователем.
Для Элли этот момент наступил в тот момент, когда когтистая лапа легла на круглую дверную ручку, повернула ее, а затем толкнул дверцу, впуская в закрытую гримерку поток воздуха. В проеме стояла фигура. Еле различимая, кроме силуэта, достаточно высокого, чтобы наводить на мысле о ком-то зловещем и явно не слишком добром, но все же стоящая недвижимо прямо посреди проема с заложенными за спину руками. Шаг. Медленный, с уже знакомым скрипом половиц, без стука каблуков по дереву, неторопливый, затем еще один. Казалось бы, прогулочный, но крайне контрастирующий с тем фактом, что этот человек… человек ли?.. направился именно в эту самую комнату из всех доступных. Если бы были слышны другие звуки, другие шаги, хоть что-нибудь, что свидетельствовало о том, что искал он просто что-то неопределенное, а не именно девочку, возможно, у нее был бы шанс. Но, нет. Фигура продолжала стоять в гримерке, медленно осматривая ее, пока темнота не начала постепенно раскрывать одну деталь внешности за другой,
А затем, послышался вздох.
Точнее, нет, не так. Воздух с легким, еле заметным, свистом втянули ртом, пропуская сквозь зубы, а выдохнули уже с разочарованием и явно какие-то недовольством. Не прямым, не направленным на кого-то конкретного, не обиженным. Но, скорее, ожидающим чего-то куда более интересного. И, в целом, это самое интересное наступило спустя какое-то время, когда чудовище развернулось лицом к тому самому дверному проему, затем отправилось к нему тем же неторопливым шагом. Но вместо того, чтобы продолжить свой путь дальше по коридору, который вел от главного зала, от закулисья, Пенсай сложил руки на груди и, оперевшись спиной на стену, что была напротив входа в гримерку, пристроился прямо у единственного пути к отступлению. Хотя, нет, не единственного. Была еще одна дверь. Ведущая дальше, вероятно, к выходу из театра, по еще одному коридору, через склад с реквизитом, через комнаты, где раньше хранились костюмы, маски, некоторые декорации.
- Выходи, как будешь готов. Я никуда не тороплюсь. - раздался из коридора низкий голос, принадлежащий словно какому-то старику, прожившему достаточно лет, чтобы поседеть, но недостаточно, чтобы начать постепенно готовиться к тому, чтобы отойти на покой. Нет, голос был властен, могуч, и явно принадлежал только что вошедшему и ушедшему к коридору ассару, и в том, что это был ассар, не было никаких сомнений. Одного взгляда хватило бы на то, чтобы это понять.
Ведь коридор был освещен. Немного, не какими-нибудь фонарями, но лунный свет, пробивающийся сквозь незабитые досками окна, уже давал достаточно, по сравнению с темной гримеркой, где сейчас царил мрак. Одетый в черные одежды, высокий, страшный, с всего лишь одним светящимся желтым оком, направленным к гримерке, и крупной челюстью, в которой явно были крайне острые зубы. Таких как он можно было заметить в городах. Редко, но можно было. Существа, которым, в целом, плевать на людей, которые слишком заняты своими делами, чтобы потрошить смертных направо и налево, но явно не считающих людей чем-то выдающимся, достаточно важным, чтобы оставлять их в живых, если их смерти требуют хоть малейшие обстоятельства.
И, тем не менее, он ждал. Не торопился, как сам сказал, даже не шелохнулся за то время, что прошло с момента произнесения этой фразы, будто бы Элли предоставлялся какой-то выбор. Вряд ли, правда, был какой-то четкий путь к отступлению, к спасению, учитывая, что этот самый выбор не был озвучен. Скорее, монстр не видел смысла в том, чтобы сразу переходить к расправе, которую имело смысл смаковать. На деле же, единственная мысль, что витала сейчас в голове Пенсая, заключалась в полной свободе действий.
Свобода была полезной штукой. Она могла позволить более расслабленно подойти к каким-то вопросам. Конечно, он мог бы с пеной на губах искать потерянный глаз, но вряд ли бы тогда он потратил меньше сил, сем сейчас. Скорее, напротив, только бы лишний раз наделал каких-то ошибок в процессе, в отличии от своего спокойного вида сейчас. Потому как возвращение имущества, в конечном счете, было единственной четкой целью. Все остальное – вторично. Неважно. Остальные аспекты не было смысла как-то задевать, все события в конечном счете сами собой развенуться так, как должно быть. Поэтому, вместо того, чтобы вытянуть прячущегося человека из под стола за ногу, распороть ему брюхо и потом уже покопаться в его вещах, ассар ждал.
- Уйти отсюда, оставшись в живых, вполне возможно. Если, конечно, в обратном нет твоей цели. - с легкой усмешкой снова замечает голос, после чего смолкает. Кажется, время подходило к концу, но возвращаться обратно в гримерку вторженец не торопился. Все еще ждал. Все еще терпеливо следил за темной комнатой с открытой нараспашку дверью, все еще хотел выцепить какое-то движение со стороны раненого, явно находящегося не в лучшем виде, человека, которого не было смысла и дальше истязать, судя по запаху крови, которой была наполнена гримерка. И постепенно этот самый запах просачивался в такой же концентрации и в коридор.