Вино закончилось быстро.
К счастью, кроме вина в девушках хватало и другой субстанции, чтобы удовлетворить ею друг друга сполна.
Эарвен и Франциска были персонами разного темперамента, но были у них и точки пересечения, и эльфка была искренне рада тому, что не ошиблась в своём выборе. Сперва ей показалось, что эта кукла отлично подойдёт для развлечения на вечер-другой, успокоить нервы, но сейчас, чем дальше заходило дело, тем выше становилось мнение Маэлвин о своей новой спутнице.
Не без глупых улыбок и бесстыдно пошлого румянца, обе особы добрались до второго этажа. Туда, где совсем рядом шёл разговор между дворфийкой и Альбертом, туда, где как им казалось, им никто не помешает. В коридоре Эарвен зажала было героиню в бедственную позицию, но та ловко выкрутилась и две бессовестные девицы вкатились в комнату.
Обе свято верили, что помещение полагалось им: Эарвен верила в то, что это комната Франциски, а Циска в то, что это комната Маэлвин.
Они ошибались обе. Это была комната Фрейи.

Альберт кивнул наёмнице и почесал щетину. Последняя, возможно, когда-то и претендовала на звание бороды, но у сухого старика, сидящего перед Фрейей, очевидно были проблемы с волосами. Лысина на это тоже намекала. Так что клоки грубых седых волос торчали туда-сюда, да и только.
— Вот и славно, — Отозвался Альберт и встал из-за стола, подойдя к окну. — Отправимся в путь с первыми петухами, так что постарайся выспаться и ни в коем случае не пей. Алкоголь — основа всех ошибок. А наше дело важное.
За нос, конечно, водить Фрейю Альберт не собирался, но ему хватило одного взгляда на дворфийку, чтобы понять, что той можно вертеть как вздумается. Она-то, само собой, другого мнения, и думает небось, что вся такая прожжённая и опытная, и прожила наверняка не меньше трёх дюжин лет, но старик хорошо знал этот сорт приключенцев; их жизнь ещё не била обухом по голове до потери сознания.
К сожалению, ситуация и в самом деле была незавидная, так что приходилось обходиться тем, что есть.
Если всё пройдёт удачно, её даже можно будет отпустить с положенной наградой.
Альберт не верил в честность или справедливость, но в его сердце ещё оставалось местечко для сентиментальности и Фрейя со своей рыжей шевелюрой и небольшим ростом напоминала старику дочь, которая уже давно выросла и обзавелась целой вереницей собственных детишек разной степени мерзости.
— Все детали расскажу ближе к делу, сейчас тебе их знать ни к чему — опасно, — Отмахнулся старик рукой и, кажется приметив что-то сверкнувшее вдали, торопливо закрыл окно на ставни, — А пока иди к себе. Я снял для тебя комнату по соседству. Выйдешь в коридор направо и сразу следующая дверь — твоя.
И кинул ей ключ.

...как раз там, где прямо сейчас Эарвен бесстыдно оседлала одну пьяную героиню по имени Франциска на чужой постели.
Хотя о праве собственности пока знала только Фрейя. Хорошо хоть, что они не успели раздеться и пока ограничивались лишь страстными неловкими поглаживаниями да поцелуями в шею.

А Сохатый со своей бандой уже вышли на улицу. Пришло время действовать.

Отредактировано Franciska (2019-07-19 15:30:01)

Альберт лишь неопределённо хмыкнул в ответ на последние слова Фрейи.
Он мог бы найти тысячу и одно оправдание своему поступку, но истина особо и не скрывалась: он заботился о своих подчинённых. У довольных работников меньше лишних мыслей и больше поводов для преданности.
Кроме того... ну да неважно, решил про себя Альберт и подошёл к окну, запереть ставни.
— Чёрт побер...

Руки Эарвен — её главное достоинство. По крайней мере — в глазах новых знакомых.
Сама-то эльфийка знала, сколько усилий она прикладывала для того, чтобы стать значимой ещё хоть в чём-то, но большинству посторонних это, само собой, было неведомо. Поэтому они всякий раз повторяли: «эти руки — настоящее золото», и были правы, и искренне недоумевали, почему Маэлвин от того становится только грустнее.
Тем не менее, её личные мотивы не отменяли упомянутого достоинства: руки Эарвен знали, как сделать правильно. И касалось это самых разных вещей. В том числе и тех, которыми хотела заняться наследница Минвэ прямо сейчас.
Мимолётные касания груди, пускай даже и через одежду, и Франциска уже не может удержаться от того, чтобы промолчать.
Эарвен в ответ улыбается, довольная своей доминацией, а в пьяной голове Циски лишь мысли о том, что её ещё никто так не касался.
Как это возможно? Как? Как?.. — Проносится в светлой голове, пока эльфка коленом опирается на постель промеж ног героини, опускает правую ладонь ниже, туда и...

БАХ!

Нет, конечно, гномка вошла в комнату не так громко, но её вторжение в этот интимный момент было подобно взрыву огненного шара.
А высказанные претензии и самодовольный вид потом — только подлили масла в огонь. В огонь Эарвен, конечно, потому что Циска, по-пьяненькому довольно улыбнувшись, кажется, начала сиять только ярче.
— С-смотри, к-какая милая! — Игнорируя претензии Фрейи, восхищённо пробормотала Фран удивительно вменяемым языком. Она хотела добавить что-то ещё, но пальцы эльфки на правой ладони мстительно завершили своё путешествие и героиня потрясённо умолкла, сдерживая неприличный стон.
Эарвен выглядела не такой благодушной.
— Может, ты ошиблась комнатой, девочка? — Стальным тоном возразила Маэлвин. Она, конечно, и сама была от горшка два вершка, но надо ли говорить, что гордость отдельных эльфов, даже низкорослых, давно стала притчей во языцех? Словно желая подчеркнуть своё превосходство, темнокожая эльфийка томно встряхнула головой, позволяя лицезреть всё великолепие её платиновых волос; ныне — распущенных. — Убедись в своей правоте, и попробуй снова.
Отрезала было она, как вдруг в соседней комнате послышались звуки... всего.
Крики, брань, крошащийся камень, битое стекло, удары о плоть; всё это можно было охарактеризовать одним словом — бедлам. И он не сулил ничего хорошего.

Уже изрядно надув щёки и покраснев, Франциска внезапно испустила откровенный стон, а затем невозмутимо вскочила на ноги, аккуратно усадив эльфийку на постель в процессе, и взмахнула невесть откуда взявшимся клинком.
— Там творится злодеяние! ...Героям пора отправляться в путь!
И пьяно рванула в сторону разрушений, изящно споткнувшись по дороге, но тут же перегруппировавшись и сделав вид, что так и задумано.

Комната Альберта и правда представляла из себя печальное зрелище: стену с окном, казалось, едва ли не вырвали с корнем. Всё внутри было перевёрнуто вверх дном, а кровать — расколота пополам. Приглядеться — и можно обнаружить кровавый след, ведущий на улицу.
Крови было немного, так что о смерти говорить не приходилось.

Как вскоре выяснилось — Эарвен тоже не осталась в стороне.
В плаще, с луком из йельского древа за плечами, казалось, будто эльфийка нисколько не пьяна в отличие от своей спутницы, и пальцами, которые ещё недавно касались мест крайне нежных, двигалась по руинам комнаты, встав на одно колено.

Крепко вдохнув воздух ноздрями, лучница наконец резюмировала:
— Здесь поработали магией. Не слишком могущественной, впрочем. — Сказала она больше гномке, нежели Франциске, после чего встала и выпрямилась. — Ты знаешь, что здесь случилось?
Последний вопрос тоже был адресован Фрейе.
Не то, чтобы Эарвен действительно было так уж интересно узнать, кто и зачем выдрал из таверны целую стену, но она всё же не была в самом деле плохой эльфкой. Скорее — слишком уж гордой и твердолобой. К счастью, из присутствующих этого никто не знал.

В этот момент, потерявшаяся было в коридоре, на сцену снова вышла Франциска!
— Милая гномка! — Широко улыбнувшись, девушка почти что упала на обозначенную особу, удачно отставив меч в сторону и никого им не задев, — Здесь кого-то похитили, верно? Наверное, он был тебе важен? Тогда...
Франциска умудрилась споткнуться, не двигаясь, но сохранила стоячее положение благодаря вовремя среагировавшей Эарвен, а затем буквально воссияла посреди ночи, широко улыбнувшись, и воздела меч остриём к небесам, как то делали герои исключительно в книжках.
— Пора делать героические деяния! — Воодушевлённо произнесла она.
— Что это знач... — Не столь воодушевлённо возмутилась лучница...

Но не успела Эарвен закончить свой справедливый вопрос, как Франциска в несколько лёгких шагов разогналась и в беззастенчивом прыжке сиганула вниз, на улицы. Эльфка тут же подлетела к краю, проверить, жива ли незадачливая героиня.
Судя по всему — та была не только жива и невридимо, но ещё и каким-то образом не потеряла в скорости, бодро улепётывая по ночным улицам города.

Эарвен выругалась как-то по-эльфийски, непонятно, — судя по интонации, Франциске после таких финтов придётся не сладко, — а затем бросила злой взгляд на гномку, не потому, впрочем, что злилась именно на неё, и бросила удивительно беззлобным голосом:
— Надеюсь, ты умеешь не только языком работать. Похоже, нам придётся помочь этой... героине. Иди за мной.
И тоже соскользнула вниз, беззвучно, с бессовестно-эльфийской грацией.