Она вернулась.
Самая преданная спутница жизни, пусть и весьма непостоянная по своей натуре, бессонница вернулась в покои герцога, скользнув к кровати совсем неслышно, невесомо. Коснулась руки, заставляя открыть глаза, прошлась холодком по спине, будто призывая заворочаться. Она не вносила дискомфорт, не требовала внимания сверх меры; вела себя как старый друг, что письмом спонтанным вдруг решил напомнить о существовании. Чувствуешь что да, она и вправду есть, но и не боле. По крайней мере, эта леди не забрала бодрость в этот раз. Разве что попытки уснуть, что и доселе казались весьма наивными, бессмысленными в край теперь признались; от них и вовсе отказались.

Нет.
Этому слову, пусть даже мысленному, но уж обозначенному, сопутствовал вздох, чуть слышный и слегка печальный. Сей ночью сна не будет вовсе.
Дождь шелестел довольно громко за окном, но монотонно, будто единым звуком, да чудилось в нём всякое. Иной раз – шёпот, другой – чей-то едва ли различимый зов. Словно что-то незримое алкало внимания невероятно жадно, находясь снаружи и пока что не успев дойти.

Следующее прикосновение к руке уже связалось вовсе не с туманным эфемером сущностей тяжелых мыслей. Слишком реальное для такого, оно принадлежало девушке вполне живой, одной из многочисленной прислуги, весьма безликой. Герцог обернулся на неё, готовясь выплеснуть эмоции – он не любил быть отвлечённым, пусть даже занятием и было созерцание окна, - но вдруг осёкся, осознав, что даже не заметил как она вошла. Как будто сами тени укрыли силуэт в себе, доводя за ручку до кровати. Широко распахнутые глаза блестели в крайне тусклом свете, да уста шептали что-то о богах. И гром бы непременно грянул, если б не монета, что у неё в ладони вдруг ребром сверкнула.
Внезапно, стало всё ясней, хоть ироничным это слово было ныне донельзя. Видать, в ночь эту странную вернулась не одна бессонница к нему.

Резким жестом плащ оказался на плечах, ведь так куда привычней. Гостя не стоит никуда вести, в этом совсем нет смысла, на повод такой можно и самому явиться лично. Давненько Орден о себе столь образом забавным уж не заявлял, словно всё с той же тьмой смешавшись, затаившись. А ведь давно пора; в каком-то смысле даже повезло, что помянул сей факт не он один в столь мрачный час ночной.

В руке – свеча, как символично, всего одна, но пламени её для тёмного особняка местами будто ощущалось слишком много. Пожалуй, ныне герцог вполне бы смог сойти за самого небесного посланника, излишне светлый да невероятно яркий на фоне коридоров ночью. Да только было в том огне, на самом дне его, что-то настолько тяжкое, что становилось ясно, отчего же лик сей лжив невероятно. То было адово дыхание само, что повергало в жар своим касанием, да в бегство – многих, кто его узрел сполна когда-то.

Дверной проём комнаты нужной словно ощерился сотней зубов на миг, но отступили они столь ж резко, сколь и появились. Иллюзия, не более того, лишь зрения обман… аль кто и в самом деле хочет показать себя настолько сильно, в тени засидевшись уж совсем сверх меры всякой?

— Коли надежду у порога не оставил ты… - наедине с собою можно отринуть вежливость фальшивую. Наедине с людьми такими – и подавно. — Готов узреть воочию я милость эту.

Пламя свечи погасло, сметённое дыханием безжалостно. Для таких личностей и так чрезмерно много света здесь.

Отредактировано Hellios Asari (2019-10-03 01:06:37)

Тени скользили по стене.
Полностью в свет Асари так и не вышел, предпочтя на месте же застыть, спиной к стене легонько прислонившись да неотрывно на собеседника взирая. Тот стоял чуть поодаль, ближе к камину, да тоже тень отбрасывал немалую, но она была словно другой. Тьма же за герцога спиной будто жила своею жизнью, мелко подрагивая, извиваясь, меняя форму. Однако этого никто не видел, даже шальным взглядом не удостоив ненароком, ведь разве ж может что-то быть неправильно с тёмным отражением простого света от огня?

Серебряному Ордену не повезло, будем честны. Нечистый на руку Асари вполне мог начать сотрудничать и с ними, подвернись случай удобно, использовать в своих целях; да и, кто знает, может даже им самим некую выгоду невольно принеся. Герцог не выделял кого-то из богов, не имея предпочтений и, тем более, и близко не намереваясь к ним взывать когда-то. Но раз уж вышло так… да, стоит признать, несладко им может прийтись, коль карты пали нужным образом да против них.
«Боги милостивы»
…
ха-ха.
Посмотрим же, сколь хорошо взывали к ним воины доблестного серебра.

— Польщён вниманием я вашим, - довольно странно было видеть, как фраза подобная идёт вне сопровождения картинным жестом. Увидев со стороны, иные лица сказали бы, что герцог не иначе как самому себе таковым изменяет. Ни руки на сердце, ни поклона, в котором иной раз будто возможно узреть насмешку, настолько сильно веяло c него демонстративностью лукавой. Но нет, Асари просто спокойно говорил, более не предпринимая действий никаких. В обществе такого человека нет места жестам лишь для вида. — Коль Орден счёл меня достойным, по божьему велению и не иначе, то быть сему. Подарок ваш приму я, несомненно.

Взгляд выцепил украдкой силуэт ребёнка, когда комнату внезапно яркой вспышкою накрыло, но герцог вида совсем не подал. Кому есть дело до иллюзий, что бессонницей подкинуты наверняка?
Вместо этого взор его скользнул вдруг вверх куда-то.
Где-то там, возможно, именно в этой стороне, — сложно сказать наверняка из-за архитектуры непростой, — спал маленький мальчик сном младенца, пусть он и старше был уже давно весьма. Спокойно наблюдал он сны свои, даже не подозревая, что речь о нём вдруг заведут в такой компании лиц мрачных. И не тревожило сейчас ничто, быть может, последнюю крупицу семьи де Бо.

— Историю, что упомянута, не понаслышке знаю я. – взгляд герцога снова вернулся к собеседнику, скользнув по силуэту с некой ленью, просто выражая обращение к нему. — Наследник сей семьи – приёмный сын мой, так уж вышло.

Асари чуть сощурил очи, но толковать подобный знак никак не удавалось. Он не любил лишнего говорить про личные дела, на вопросы отвечая крайне прямо и по делу. Если потребуется – сами уточнят.

— По правде, время стёрло с памяти детали той трагедии ужасной. И буду рад весьма, коль свой рассказ вы полностью поведать сможете, не опуская то, что я примерно знать могу.

Ощущение того, за диалогом наблюдает кто-то третий, росло с каждой секундой.
Впрочем, не похоже, что это кого-то здесь смущало.

Отредактировано Hellios Asari (2019-10-07 01:33:24)

Всю историю, от первых слов и до финала любопытного, герцог слушал, не произнеся ни слова лишнего. Казалось, будто фигура его и вовсе утратила движение, уподобляясь статуе мраморной, что так некстати почему-то прислонили к кухонной стене. Лишь изредка моргая да кивая между слов, чего, впрочем, не требовалось, он думал параллельно о чём-то своём. Глаза блестели кромкой ледяной, но не читалось в этом взгляде абсолютно ничего.

Асари мог сказать о многом…
О том, как уважал он дом де Бо? Что было, безусловно, ложью чистой, но ведь для красного словца можно было и замолвить оное, дабы сочувствие впоследствии выглядело куда ясней. Учитывая то, что он услышал, да некие данные, что знал до этого – род сей знатный вполне стоил неплохого отношения, да только важно ли кому?
Очень уж вряд ли.

О том, как в самом деле в маленьком Сиэле видит отголоски? Снова – фальшь неприкрытая, герцогу малыш достался почти книгою чистой, семья успела заложить в него, на самом деле, не так уж много, да и не знал Асари о родителях его достаточно, чтобы наследие читать столь явно по одному лишь поведению. Слишком уж мало интересовало его это; кто знает, если б не была трагедия столь громкой, помнил бы он вообще о горстке аристократов?..

О том, как соболезнует беде? Высшее отражение чувства сего сейчас спало в кроватке, горя не ведая, как и происходящего здесь, на кухне ныне. Кто смог бы упрекнуть герцога в том, что для дома де Бо он сделал недостаточно, коль сын их жить продолжил, да не просто так, а в роскоши, пожалуй, даже большей, нежели доселе? Пожалуй, требовать с него что-то ещё – глупость невероятная, ведь и такого проявления сочувствия вполне себе могло не быть. Асари был пресквернейшим эмпатом, пусть и скрывал сие весьма успешно, но сантименты и сахарные фразы по поводам подобным дождаться от него было уж слишком трудно. Слова пустые произносятся легко, но всё же сотрясать воздух бесцельно и безрезультатно герцог однозначно не любил.

О том, как благодарен он за дар столь щедрый? Несомненно, вот только повторяться было ни к чему. Произнесённое однажды и неопровергнутое нет смысла дважды произносить, коль не считаешь собеседника глупцом невыносимым. Гость же его таковым вовсе не был, да и отсутствием слуха, как видно, не страдал. Орден же, к тому же, просто знал. Знал, что сей подарок придётся герцогу по нраву, знал, что не откажется никто, ведь… хех, боги милостивы.

Да, конечно. Разумеется.
Асари мог сказать о многом, но даже звука не проронил сейчас он в адрес вестника нежданного. Лишь глаза сощурил и голову поднял, совсем немного, чуть заметно, - первые движения за столь долгий срок, не иначе как резная статуэтка ожила и в самом деле.

Забавно было то, что кухню до сих пор никто иной визитом не тревожил. Он и гость — единственные лица здесь, да столь, казалось, взаимоисключающие. Серый, промокший раннее до нитки человек, будто бы воплощение и вправду улиц мрачных, дождём ныне объятых. И герцог собственной персоной, неужто в самом деле «Ваша Светлость», почти что белый в свете пламени камина да от контраста. Мог ли подумать кто о том, что заключат персоны столь противоречивые почти негласный, вскользь упомянутый едва ли договор?

Асари оторвался от стены, плавно и бесшумно придя в движение и приближаясь к бледному ребёнку. Пожалуй, стоило бы удивиться, что-то воскликнуть, обратиться всё же снова к гостю своему словом иным…
Бесспорно, кто-то другой бы именно так и сделал.
Но только не он.

Взор хладный скользнул по тени, что будто рассыпалась на множество глаз, но безучастен к ней остался, решив свой ход замедлить до предела лишь на лице мальчишки. Взгляды пересеклись.
Впервые ли за эту ночь?

Герцог остановился подле него, слегка склонившись. Как перед равным себе.
— Доброй ночи, Роман де Бо.
Асари мягко улыбнулся, как ни странно, даже не наиграно. Мнимой любезности всё так же места не нашлось.
— Добро пожаловать в семью.
Голова его слегка набок склонилась, в такт паузе, но боле ничего не выражая. Глаз от ребёнка герцог всё так же не отводил, казалось, даже не моргнул с того момента, как приблизился.
— Пошли.
Да руку протянул, будто и в самом деле родного сына собрался спать увести в кроватку. А ведь время позднее, вполне себе пора бы.
— Наутро, полагаю, обрадуем Сиэля вестью вместе.
Понять причину он не мог, но вдруг ужасно захотелось яблок.

Отредактировано Hellios Asari (2019-10-24 02:03:55)