— Упёртый ты чёрт, — ласково, точно перед ним было неразумное дитё, говорил Радо, — что тебе мешает взять эти монеты, а? Давай разойдёмся уже с миром!
Гном снова буркнул что-то и демонстративно отвернулся к своей лавке. Радо тихонько взвыл и схватился за волосы. Ещё утром он даже не представлял, что умудрится встретить гнома и воспылать к нему столь горячим чувством как злость.
В Ясновеле Радо оказался впервые и был очарован им с первых мгновений. Витала какая-то волшба в этой деревушке; что-то прямиком из сказаний, наполняющее сердце необъяснимой радостью и тихим счастьем. Добродушие жителей мягким одеялом окутало ходока, притупило его настороженность по отношению к людям. Закончив разносить письма, Радо захотел немного задержаться, хотя обычно людские селения покидал так скоро, как только мог.
Он, похрустывая яблоками, погулял в дубовой роще, с удовольствием помог паре травников в поисках. Макнул нос в ясновельское пиво, угостил им эльфа-путешественника, поделившегося с ним забавной историей. А на торговой площади необычной деревушки произошло ещё одно волшебство: Радо впервые увидел гнома. Возле его повозки собралась толпа, рассматривающая небольшое выступление. Гном-торговец показывал механические игрушки самых разных размеров, оригинальные изобретения; стоявший подле мужчина красочно описывал всё и переводил его слова.
Радо протиснулся в ряды зевак, но смотрел он не на игрушки, а на самого гнома. Тот был точно таким, как описывали их народ: крепко сбитый, невысокого роста, сурового вида и — конечно же! — с бородой, хитро заплетённой и уложенной волосок к волоску. Как знать, сколько бы ещё Радо разглядывал чужеземца, не привлеки его внимание очередная игрушка, которую показывали толпе. На полированной жёрдочке, которую держал гном в больших ручищах, сидела птица. Сияющая на солнечном свету, мастерски расписанная невиданными узорами, она раскрывала крылья, вертела головой и даже тонко-звонко щебетала, как колокольчики клювом трогала. Радо смотрел на неё; даже когда её убрали обратно в повозку, он пытался вытянуть шею и заметить отблеск с крыла. Игрушка была удивительно живой, несмотря на стальное нутро, и чем-то затронула волка.
Гном закончил показывать товары, взмахнул рукой, и желающие получить диковинку волной хлынули к его повозке. Тоскливо думая о цене таких игрушек, Радо побрёл дальше, но уже ни яблоко в руке, ни приветливые улыбки на лицах людей не могли его отвлечь. Перед глазами стояла яркая птица.
Когда Радо, чертыхнувшись, едва ли не бегом всё-таки вернулся, у значительно опустевшей повозки прохаживался один только гном, которого в мыслях Радо прозвал Бородой. Оставшиеся игрушки из повозки он переложил на лавку и зорко наблюдал, чтобы никто не подходил к ним слишком близко. Его спутника, переводившего с гномьего, не было видно.
Ну, не страшно, подумал Радо, тут ведь ничего сложного нет, уж с разумным-то существом я смогу найти общий язык! То ли гном был слишком близок к своему прародителю камню, то ли Радо одичал, но договориться у них не вышло.
Борода на режущем слух всеобщем назвал цену, стоило ткнуть на, к великому облегчению, непроданную птицу. Радо развязал кошель, отсчитал серебряные и понял вдруг, что птица не шевелится.
— Что с ней? — спросил он, кивая на игрушку. — Как её оживить?
Борода ещё раз — уже менее терпеливо — повторил цену; это, видать, было единственным, что он умел говорить на чужом языке.
— Нет-нет, — помотал головой Радо. — Как её заставить двигаться?
Борода воззрился на него с досадой и, багровея от раздражения, снова сказал цену. Спустя несколько бестолковых попыток Радо махнул рукой и уже был готов купить даже неподвижную игрушку — ладно, потом разоберёмся, решил он, — однако гном вдруг наотрез отказался что-либо продавать и жестами показал, куда несостоявшемуся покупателю следует идти. Радо, считавший себя знатоком дорог, вскинул брови и на мгновение даже заинтересовался сложным жестом, потом опомнился и стиснул клыки. Волк скользнул из груди в голову и стал шкорябать когтями виски изнутри, не понимая, почему они не могут получить эту птицу.
Тише-тише, хороший, обратился он зверю внутри.
— Какие ветра носят твоего спутника, — проворчал Радо, прикладывая пальцы ко лбу и морщась от боли. — Да что тебе стоит продать её, медведи тебя дери?
Борода сплюнул на землю и дрожащим от ярости голосом стал что-то втолковывать ему. Или, может, отчаянно ругался на не желающего уходить альрана.