Подобно демонам, Ивейн рождён из Тени. Возможно, именно таким изначально он и был задуман Судьбой, но у Акраха были иные планы на существо, что почти пятьдесят лет назад ступил на землю Эноа. Мальчик рос почти что самым обычным ребёнком, с самыми обычными детскими желаниями и потребностями. Только существование его с самого начала омрачено осознанием рождения исключительно благодаря воле Акраха. Ивейн не был ни демоном, ни иным созданием Тьмы или Тени. Он стал воплощением страха и существование его мотивировано лишь судьбой стать преданным слугой Акраха, что в будущем понесёт знамя веры божества кошмаров. В тени прячется весь кошмар мира и многие страхи человечества, от того Тень стала лучшей родительницей для будущего воина Акраха.
То, что с обретением плоти получило имя Ивейн, существовало не одно столетие, но не имело самосознания и пугало всё разумное и неразумное население Эноа, прячась по ночам в кустах, в отражениях зеркал, когда смотришь на них искоса в темноте, рисовало лунными тенями в фантазиях разумных неведомых монстров, давило на горло во сне, даря сонный паралич. И с обретением плоти почти ничего не изменилось. Юный Ивейн хоть и выглядел как человеческий ребёнок, все вокруг знали и чувствовали его истиную природу. И неудивительно, Ивейн ступил на свет именно там, где ему оказались рады - в крохотном, спрятанном от всего остального мира, поселении истовых фанатиков Акхара. Само сообщество в полсотни последователей называло себя Орденом Паладинов Акхара, но куда там. Эти люди и представители других рас были самыми настоящими культистами, сектантами, антипаладинами, если вам будет угодно. Это маленькое сообщество жило только тем, что истово веровало в Акхара и скорое его пришествие к смертным. Жертвоприношениями, странными обрядами, молитвами и прочими непотребствами они пытались приблизить этот день. И, в какой-то степени, им это удалось. Мальчик на вид лет трёх-четырёх, светлоокий и черноволосый, с лицом самого невинного на свете существа однажды появился в их самостройном храме. Жрецов не обманула его ребячая внешность, поклонники Акхара сразу поняли, что за существо перед ними. В отличие от самого мальчика. Он не понимал, что происходит, где он и кто все эти страшные люди. Наречённый одной из жриц, что впоследствии заменила мальчику мать, Ивейном, существо явилось миру как самый обычный ребёнок с чистым разумом и отсутствием знаний. Долгое время он ничего не понимал, привыкал и учился. Всем поселением Ивейна взяли под опеку и стали усиленно вводить в мир со своими извращёнными взглядами на вещи.
Ивейн стал примерным учеником, его любознательность сыграла на руку и самим фанатикам. Мальчик схватывал всё налету, за год юнец идеально знал основы и нюансы веры и стал способен держать в руках оружие. С самого начала ему говорили, что Ивейн - будущий воин своего родителя-бога, от того нести кровавое знамя нужно уметь с младых ногтей. Акрах никогда не отвечал на молитвы Ивейна, но часто сам говорил с истинным существом, не раскрывая планов на Ивейна, но давая наказы и общаясь через него со своей паствой в отдельно взятой деревне.
Отвратительная атмосфера общества быстро извращала изначально чистый разум существа. Ивейн быстро привык, что жизнь не имеет ценности, только чистый гедонизм может принести хоть какое-то счастье, он не узнал, что такое страх, потому что с самого появления в этом мире ему внушали, что он и есть страх. В десять лет Ивейн впервые убил человека и осознал, что не ощущает при этом ничего. Совсем. Ни мандража, ни душевного подъема, ничего. Будто комара прихлопнул.
Ивейна готовили стать великим воином, ежедневные изнурительные тренировки, постоянные путешествия с учителями для “разнообразия локаций и целей для тренировок”. Ивейн вместе с наставниками грабил и вырезал деревни, торговые караваны, подпольные и гладиаторские бои - где была боль, туда обязательно приводили Ивейна. К двадцати годам он исходил все известные ныне места, где обитают разумные существа Эноа. Если бы он продолжал существовать в вакууме их сообщества, возможно, задумка фанатиков удалась и Ивейн вырос бы истинным последователем божества ужаса. Но возможность наблюдать, как живёт остальной мир, зародили сомнения в разуме юноши. Он продолжал быть всё таким же жестоким и хладнокровным, каким его растили, но самосознание истинного существа заставляло не слепо верить заветам, а думать. И Ивейну не нравилось, что он надумывал. Все происходящее, вся эта кровавая война, которая по заверению жителей его поселения просто обязана произойти в самое ближайшее время, когда Ивейн наберётся достаточно сил, стали бессмысленными. Сомнения правильности взглядов жителей поселения зародились в нём.
Пять лет Ивейн копил в себе неопределённость. Но его становление прервали силы из вне. Пусть и маленькое, но целое поселение чокнутых фанатиков рано или поздно должны были обнаружить. К ним пришёл Серебряный Орден. Перебив большую часть населения и пленив остальных, члены Ордена принялись за пытки. Почему-то у Ордена была уверенность, что их секта не ограничивается одним посёлком и где-то есть еще психи. Среди пленённых был и Ивейн. Он не желал сражаться, уровень его сомнений в методах поклонников Акхара достигло пика, и юноша искренне пытался пояснить рыцарям, что они и правда одни, что Ивейн искренне хочет помочь и вообще отречься от Акраха. Но члены Серебряного Ордена видели в Ивейне истинное зло. Юношу пытали пять дней подряд, моря голодом и давая воды лишь раз в сутки. К сожалению, Ивейн не мог поведать рыцарям того, чего не существовало. Ивейн вообще не умел врать в силу того, что ему никогда такого не требовалось. Но Серебряный Орден абсолютно уверен во лжи из уст источающего эманации страха. Человек существо живучее. Пытки не всегда приводят к нужному результату. Разум и тело адаптируются к боли, постепенно привыкают. Возможно, Ивейн так бы и умер там, но пиком издевательств стало отрезание языка за нежелание говорить. Ивейн взращён настоящим гедонистом и лишение одного из главных органов удовольствия ударило по нему больнее, чем смерть соратников и многодневные пытки.
Из пятидесяти жителей поселения и такого же количества рыцарей выжил лишь Ивейн. Прошедшие года стёрли подробности, но с той ночи его кожа и волосы будто навсегда пропитались запахом крови убитых им. Ни одного целого тела Ивейн в итоге не нашёл. Отрубленные конечности, вывернутые наизнанку внутренности, массово отделённые души от тела. Небольшое поселение стало братской могилой. Там же, на трупе командира отряда Серебряного Ордена Ивейн отрёкся от своего “родителя”, с заветами которого Ивейн перестал соглашаться и стал категорически не согласен с ролью, которую в этом цирке отвело ему божество. Акраху совсем не понравилось неповиновение существа, которое живёт только благодаря его воле. Божество прокляло своё дитя, отпечатав на лице Ивейна тьму, чтобы все, кто повстречает Ивейна,  знали и помнили, чем может окончится предательство. С тех пор Ивейн больше не слышал голос Акраха.
До прихода Ордена в поселение о существовании Ивейна как личности никто не знал. Был просто паренёк, на которого подсознательно страшно смотреть. Вымершая деревушка и трупы почти сотни рыцарей Серебряного Ордена унесли с собой в могилы тайну его естества. Больше никто не мог рассказать о юноше, чье существование несёт миру истинный страх. В первом же поселении, куда Ивейн пришёл, он представился фамилией той женщины, что взяла на себя роль его матери. В забытой богом таверне, спустя двадцать пять лет существования в физическом мире, родился Ивейн Фалленстаг. Его бытие приобрело оттенок мучения. Он не мог изъясняться с окружающими иным способом, нежели письмом. К сожалению, не многие деревенские умеют читать. Он рос одновременно узником и миссией своего маленького сообщества и теперь просто не представлял, как жить дальше. По сути, он ничего толком не умел, чем можно зарабатывать на жизнь законными методами. Он пытался устраиваться разнорабочим, курьером, даже в конюшни. Но шлейф тревоги, постоянно тянущийся за ним, и новый отталкивающий внешний вид отобрал у Ивейна возможность нормально существовать в законопослушном обществе. Как-то со временем вышло, что Ивейн всё же приноровился к новому миру, начал зарабатывать не только грабежами путешественников. Совершенно случайно, но ему удалось выйти на тех, кто смог дать ему пусть непостоянную, но хорошо оплачиваемую работу. Всё, где требуется физическая сила и грозный вид, стало его ремеслом. От выбивания долгов до заказных убийств и охоты на опасных монстров.
О нём начали ходить слухи. Точнее, не совсем о нём. Скриб-убийца, человек без лица, человек со звериной пастью - около пятнадцати лет назад по Эноа начали расползаться сплетни о человеке, способном в одиночку разобраться со всей стражей Аварина. Ивейн не понимал, откуда взялся этот слух, ведь ему ещё не приходилось сражаться с таким количеством противников разом. Но он абсолютно уверен, что Скрибом нарекли именно его. Внешнее описание Скриба в слухах пусть и довольно размыто, но вполне очевидно. Как и откуда это прозвище закрепилось за ним, Ивейн не имел понятия. Но оказался совсем не против. Чем больше слухов ходит о нём, тем больше станут платить за работу известному убийце. А денег ему требовалось много: на нормальную жизнь, на поиски того, кто сможет снять проклятье и вернуть ему лицо, а в идеале ещё и язык. Ивейн смог начать работать самостоятельно, без посредников примерно тогда же, новое прозвище сыграло ему на руку. Всего за год Ивейн практически перестал пользоваться именем, данным при “рождении”, став для всех Скрибом. Его это даже больше устраивало. С новым именем он мог хоть частично отречься от прошлого, что всё ещё терзало его сомнениями. Он буквально заболел идеей, что причина его появления на свет неправильная, что ему следует очиститься. Он обращался к церковникам, но те, видя его сущность, отворачивались. И тогда он, озлобившись окончательно на официальную религию, решил самостоятельно искать способы вернуть себе и своей душе, если она есть, успокоение и очищение. И Скриба совершенно не смущало, что для достижения его целей деньги добываются путём отнимания жизней других.
За пятнадцать лет существования Скриба как личности и как слуха, о нём узнал весь криминальный мир Эноа, его имя стало пугалкой для стажёров стражи и Гильдии Героев. С последними, кстати, у Скриба за это время сложились неоднозначные отношения. Многие о нём не слышали, часть его ненавидит и даже мечтает поймать и передать закону, а ещё с одной частью у Скриба вполне себе неплохие, даже партнёрские отношения. Забавно, но даже в Гильдии Героев есть малодушные и не очень законопослушные личности. Скриб оброс связями, его ни разу никому не удавалось пленить, ни разу он не представал перед судом за все свои деяния. Скриб научился смотреть на мир скептически, оброс непробиваемой шкурой цинизма да и в принципе начал относиться к жизни проще. Он успел привыкнуть общаться с окружающими мимикой, жестами и с помощью текста, для чего постоянно носит с собой записную книгу и связку угольных карандашей. Если отбросить “Великие Цели Всей Жизни”, то Скриб на деле окажется самым обычным мужчиной с самыми обычными желаниями. Поесть, поспать, выпить, повеселиться, проснуться с красивой женщиной в одной постели, всё на столько просто, что даже удивительно. Из-за общества, в котором он рос, Скриб имеет проблемы с эмпатией. Ему сложны и непонятны некоторые человеческие чувства вроде любви, благодарности, привязанности. При этом никогда не лжёт, потому что не умеет и не видит смысла в обмане, и не терпит вранья в свой адрес.
Ивейн зло, он никогда этого не отрицал. Он жестокий, хладнокровный, но и у него есть принципы. Он никогда не станет сотрудничать с работорговцами и насильниками. О первых он считает, что “я отнимаю жизни, а не свободу”. Про вторых… вторых он просто не выносит.
Он не агрессивен в привычном понимании этого слова. Он не истерит, не кричит, не ломает вещи, не огрызается. Он ведет себя как человек, абсолютно уверенный в своей силе и том, то за любой проступок не получит наказание. Он не знает сострадания, не помнит страха, ведет себя как бессмертный.
Любит женщин, деньги и выпивку, но по непонятной причине взаимностью отвечает только последнее.
Никем доподлинно не подтвержденный слух из разряда страшилок, что если ночью вы слышите, как кто-то скребется ногтями вам в дверь, знайте - Скриб пришел за вами. И лучше вам никогда с ним не встречаться.

Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Рождён с благословением Акраха, но обращён к Киа, при этом всем своим существом ненавидит Серебряный Орден и всю официальную церковь.
     
Мировоззрение, отношение к расам:
Хаотично-злой. Ко всем относится с одинаковым ожесточением нейтралитетом.

Умеет читать и писать, прекрасно считает. Худо-бедно способен обслуживать себя в быту от приготовления пищи (тут всё достаточно просто, главное, чтобы было съедобно, а вкусовые ощущения не важны) до поддержания одежды и оружия в чистоте и целостности. Великолепные познания в богословии и географии. Обучен верховой езде, неплохо держится в седле. Способен себе и другим провести первую помощь в случае ранений.
Высока вероятность, что бесплоден.
Главные его способности - боевые. Его тело само по себе физически великолепно развито, сильно и выносливо, рукопашный бой для него - не проблема. При этом любая острая штука в его руках превращается в смертоносное оружие, будь то меч, топор, нож или осколок стекла. Даже если Скриб держит в руках какое-то экзотическое, преимущественно холодное, оружие впервые, минут через пять он приноровится к нему. Два скимитара стали продолжением его рук и этими мечами он способен устроить кровавую баню один против всей стражи Аварина. Знает и умеет применять десятки способов убийства гуманоидов и монстров, ещё больше осведомлён в вопросах пыток.
Из-за особенностей своего рождения очень чувствителен к божественным эманациям: Скриб "видит" и чувствует любые божественные вмешательства будь то существо с благословением или проклятьем, магия, завязанная на той самой божественности или любые другие проявления этих высших сущностей.

Связь с Вами:
Дискорд wfSHM#3080

Отредактировано Scrib (2020-01-29 14:50:23)