В дебрях аваринской, да и не только аваринской, библиотеки есть множество книг. В одной из них, называемой “Удивительные Факты Профессора Мориунда”, которая, в общем-то, и является сборником удивительных фактов, не слишком популярных, да и, в большинстве своем странных, набранных во время путешествий этого самого профессора, есть одна очень важная строка. Сейчас вряд ли удастся найти эту самую книгу, потому как, опять же, господин Мориунд был тем еще прохиндеем, и труды его не пользовались большой любовью, но эта самая строка звучала примерно следующим образом: “Даже при наличии двух родителей-людей, при наличии в семейном древе альрана, не старше пяти поколений, есть вероятность появления ребенка с кровью животного”. Зачем этот факт в самом начале истории?
Ну, затем, что именно из-за него жизнь Аннабель Вормвуд пошла под откос. Начиналось все довольно неплохо, на самом деле. Девочка росла в столице, появившись на свет в знатной семье, хоть и малочисленной, но богатой и вполне узнаваемой. Рождение дочери графа не слишком-то радовало, учитывая, что ему нужен был наследник, а не наследница, но относиться к Анне никто по-злому не торопился. Она была миленькой девочкой, довольно доброй, что проявилось, когда она уже начала подрастать. И доброта эта только подкреплялась отношением матери, души не чаявшей в дочке, которая, казалось, была точной копией своих родителей. Ну, точнее, маменьки. От папы у Аннабель было не так уж много черт, кроме хитрости и довольно странных моральных норм, позволявшей девочке иногда подшучивать на темы, которые не слишком свойственны для обсуждения у детей. Тем не менее, назвать ее странной или какой-то зловещей не удавалось.
Клише на клише, год за годом. Опять же, обычная история аристократки, которая постепенно впитывала знания, обучаясь у различных мастеров и музыке, и манерам, и правильной речи, при этом не забывающей иногда гулять с детьми сословия куда ниже, чем ее. В конце концов, никто из родителей не был против, чтобы и с простолюдинами Аннабель общалась, ведь не королевских кровей же она была, чтобы расти в изоляции. Так что, постепенно учась жизни и со стороны знати, и со стороны простых обитателей столицы, Аннабель готовилась к тому, чтобы стать такой же успешной аристократкой, как, например, и ее мама.
Пока у нее не появился хвост.
Вообще, это было довольно странно. По канонам жанра и книг, которые тогда читала Анна, она должна была заорать, стоило только ей обнаружить, длинное зеленое нечто, торчащее из спины в том месте, где позвоночник должен был заканчиваться. Но почему-то паники не было. По крайней мере у нее. У родителей ситуация была хуже, когда в их комнату зашла девочка с зеленой змеей в руках и сказала что-то вроде “Мам, пап, а у меня хвост...” Мама просто была в шоке. Отец же отправил девочку в комнату, попутно отправляя слуг к знакомым докторам, и постепенно ситуация перестала напоминать ту, когда сказочную принцессу все обхаживают. Нет, для тех, кто ринулся ночью помогать Вормвуду-старшему, все было предельно ясно. Дочка просто его была не совсем человеком.
И вот с этого момента жизнь как раз и сделала крутой разворот, притом, для всей семьи. Аннабель, в целом, конечно, заметила изменения, но у нее был хвост! И язык! Длинный! Выстреливающий, которым можно было яблоко даже поймать со стола! Невероятно же!! Еще бы, на фоне этих изменений она не сильно обратила внимание на то, что папа и мама мрачнели день ото дня, а когда девочки не было дома, ругались. И ругались в пух и прах. Потому что идея с дальним родственником альраном казалась глупой. Невозможной. И куда проще было понять другую вещь – ребенок Карла Вормвуда не был... Ну, “его” ребенком. В смысле, да, Анна росла в его доме, ее мамой была его жена. Но вот его дочерью она не была. Да. Она была дочкой какого-то альрана, не иначе. Но точно не его.
Месяц ушел на то, чтобы семья развалилась окончательно. Примерно через две недели ругань перешла уже в обычную жизнь, и Аннабель, которой тогда было лет десять, кажется, начала не просто замечать, но и жить в атмосфере крайне враждебной. Последняя капля попала в переполненную чашу, когда отец семейства вспылил и наорал и на жену, и на дочь, заявив, что не хочет видеть их обеих, и пора бы им убираться из его дома, что Кристина Вормвуд и сделала, захватив с собой девочку. Потому что оставлять ее в Аварине точно не стоило.
Так началось путешествие в Росен. По крайней мере там была родня Кристины, и именно поэтому дворянка из рода куда менее значимого, чем Вормвуд, и решила отправиться туда. Что ждало в этом случае Анну? Ну, ничего особенного. Разве что отсутствие отца. Может быть, чуть менее веселая жизнь – в конце концов, друзья-то остались в Аварине. Как и парочка учителей, которые действительно нравились девочки. Ничего страшного, ведь мама была все еще рядом. Вот только и это изменилось. В тот самый момент, когда, проезжая по одной из дорог, мать попросила дочку принести ей воды из ручья, остановив их вагончик.
И когда Аннабель вернулась, вагончика, лошади и мамы не было. А она стояла одна на дороге. С ведром воды.
А потом ее сожрали волки.
Шутка. Но, в целом, да, эта история так и  могла закончиться, учитывая, что Анна была одна. Совсем одна, посреди тракта и в голове ее постепенно начинало появляться понимание, что это все из-за нее и она сама виновата. И ее хвост. Папа их выгнал с мамой из-за нее. Мама ушла тоже из-за нее. И сгинуть ей на этом тракте, видимо, суждено. Потому что дороги до Росена она не знала. Не знала вообще что теперь делать. Зато знал проезжающий мимо купец, который увидел довольно неплохо одетую альранку или полудемоншу. И предложил ее подвезти. Нет, не до ближайшего Росентауна, а просто куда-то. Потому что отправляться к маме девочка теперь не могла. Хотелось, но не могла. Ее бросили не просто так. Это было ясно.
В конце концов, она успокоилась. Купец же, дав девочке сладостей, вскоре слушал только всхлипывания, а не рев, и когда та пришла в себя, начал расспрашивать, что Анна делала вообще одна на дороге. Так появилась маленькая история о девочке, которую просто оставили. И история, конечно, трогательная, разве что не достаточно трогательная для того, чтобы удочерить Анну. Но, по крайней мере, ее подвезли до трактира вниз по дороге, ведущей к Рекну. Затем поговорили с владельцем придорожной корчмы на тему того, не нужны ли им работники, потому что так-то отправляться Анне было некуда. И когда оказалось, что, да, нужны, а сама девочка не против того, чтобы замарать руки, потому что, опять же, не требовать же ей подношений и прочего – титула-то уже и нет, вроде как – та устроилась работать.
И так закончилась история Аннабель Вормвуд. Зато появилась Юци. Маленькая юркая Юци, зеленоволосая, с алой радужкой и хвостом. Юци была не столько хорошей работницей, сколько... Хитрой, что ли. Она делала все поручения, но все равно находила время чтобы бездельничать. Развлекала гостей иногда игрой на гитаре. Периодически роняла посуду, разбивая ее вдребезги, но спустя месяц к ней попривыкли. Мало ли таких вот девок работает в придорожных заведениях. Ничего особенного, очередной альран-беспризорник. Беспризорница.
Ну, точнее, ничего особенного не было до того момента, как Юци-Аннабель не поняла, что денег ей мало. И ей нужны деньги на дорогу. Она была в меру умной, в меру хитрой и в меру ловкой. В меру, чтобы в какой-то момент в руке ее оказался кошелек одного из клиентов, и никто этого даже не заметил. Улов был не слишком большой, а случай этот не привел ни к чему невероятному. Ну, потерял кошелек и потерял – за постояльца заплатил его знакомый, а девочку-официантку никто и не заподозрил. Да, хитрюга, но слишком добродушная, чтобы воровать.
Второй случай был куда менее удачный. Потому что стоило уже Юци подумать, что та все сделала “правильно”, ее схватили за плечо. А серокожее лицо в шрамах, с шляпой на голове, наклонилось близко и... Нет, не окусило лицо альранке. А попросило еще пиво. И кошелек. Обратно. К вечеру.
Сказать о том, что Юци напугалась до усрачки – значит не сказать ничего. Но ее не обнаружили. Точнее, не обнаружили все, кроме полуорка, у которого она сперла кошелек. Более того, кошелек все еще был у нее и, теоретически, до вечера официантка могла бы сбежать, прихватив все свои сбережения. Может, добралась бы до Рекна. Теоретически. Или, теоретически, ее бы поймали и оторвали лицо. Опять же, о том, что бывает с ворами, Анна\Юци знала. Теоретически. Тюрьма, все дела, так что, наверное, надо было бы все-таки отдать тому полуорку или орку его кошель. И это она и сделала, когда заметила, что этот постоялец один единственный ближе к вечерку оказался в корчме.
Надо признать, было страшно. Но Юци подошла. Поклонилась. Передала кошель. И ее не только не избили и не изнасиловали. Даже нотаций читать не стали. Просто попросили извиниться.
А на следующий день он опять пришел в корчму. И на следующий тоже. Играл на лютне, пел песни. В целом, развлекал постояльцев и клиентов. Местный бард. Серый Ибби, так его называли. Но Юци не могла отделаться от мысли, что приходит в корчму он не за тем, чтобы попеть и поиграть, нет. Он следил за ней. И, спустя неделю, когда поздняя ночь опять оставила только этих двоих в корчме, девочка все таки нашла в себе смелость спросить, что бард тут делает. На что получила точно такой же вопрос.
“А ты сама что здесь делаешь?”
Это было крайне странное знакомство. Ибби был человеком, кхм, точнее, полуорком странным. Пришел с севера, много смеялся, много пил, много играл, в том числе и на лютне, и в кости, но никогда не задавал лишних вопросов. Будто ему плевать было на все то, что происходит вокруг, за редким исключением. Он оставался в корчме еще на пару недель, и периодически общался с девочкой, о которой сам то и дело узнавал чуть больше, чем она хотела рассказать. Вероятно, даже догадался о том, что Юци не ее настоящее имя. Может, узнал что-то о ней от других постояльцев. Но оставался будто бы за тем, чтобы нет-нет, да взять в руки лютню, а ей выдать маленькую гитару, и тихо сыграть что-нибудь вдвоем. Странное знакомство. Очень странное, которое должно было закончиться отъездом полуорка, который в последнюю ночь, когда уже должен был отправляться в путь, снова спросил девочку, что она тут собирается делать.
Она ответила. Теперь уже не помнит, что. Но помнит точно, что ей предложил бард. Путешествовать. Заманчиво. Интересно. Она согласилась просто потому, что не видела себя в старости официанткой или владелицей какой-то корчмы. Она согласилась, потому что ей нравилось петь. Ей нравилось играть. Скрипка. Лютня. Гитара. Тамбурин. На чем угодно. А Ибби вполне четко намекал на то, что не прочь сыграть с девочкой еще где-нибудь.
И они отправились в дорогу вдвоем. Сначала в Рекн. Затем на юг. Потом мимо Аварина на север. Юци увидела много новых мест. Много новых людей. Где-то пела. Где-то точно так же пыталась воровать, и хотя Ибби не ругал ее за это занятие, сама девочка, а потом уже девушка, понимала, что, вероятно, заниматься этим не стоило. Только вот комнаты в трактире сами себя не оплатят. А она точно не хочет оставаться в еще большем долгу у полуорка.
Это было веселое время. По крайней мере, веселое до того момента, пока Юци не подросла. Девочкой ее больше нельзя было назвать совсем. Девушка. Красавица. Сладкоголосая альранка с длинным хвостом и длинным языком. Во всех смыслах. Вскоре ее имя стало вполне четко расходиться по континенту. Не на уровне каких-нибудь невероятных бардов из легенд, но ее узнавали. Точнее, узнавали ее песни, ее голос и ее струны. Даже когда дуэт распался, о ней все равно были в курсе по крайней мере в крупных городах.
Не изменилось это положение и в тот момент, когда Юци перестала быть просто “Юци” и стала “Юци Вормвуд”. Потому что спустя столько лет, она могла четко сказать, что муки совести ее не трогали. У нее была семья. В лице одного единственного полуорка. Та же семья, что бросила альранку... Ну, она вполне могла заметить, что у Юци все хорошо. Что она счастлива. И что жизнь ее ей нравится. Да, пожалуй, именно этого хотела Юци.

Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Поклоняется всем богам сразу в зависимости от ситуаций. Нет, не религизона. Просто оппортунистка.
     
Мировоззрение, отношение к расам:
Chaotic neutral.

~Chameleon!~
Ну, Юци – альран-хамелеон. У нее есть хвост. Цепкий. У нее есть длинный язык, выстреливающий примерно на 60см, способный ухватить интересующий объект. Правда, после таких упражнений он немного побаливает. У нее... Странная кожа. Меняющая цвет. Не на абсолютно любую палитру, не сразу и вообще это довольно тяжело контроллировать, но это есть. И, теоретически, она может стать абсолютно черной, за исключением глаз. Или абсолютно зеленой. Цвет волос тоже может менять. Но, опять же, на такие изменения требуется обычно до 30 секунд.
Сюда же, она достаточно ловкая. И гибкая. Координация, в целом, у нее в норме, что является, наверное, даже заслугой, скорее, ее основной работы.
А, и, конечно, еще один момент. Она может косить глазами и следить за двумя объектами одновременно. Не спрашивайте, зачем, но это по крайней мере забавно.

~Bard!~
Юци поет. То есть, она бард. Она вообще довольно неплохо подходит для этой профессии, ибо такие параметры как харизма и красноречие у нее ,похоже, выкручены на максимум. Голос тоже миленький. Играть умеет на куче инструментов, но предпочитает скрипку, лютню и тамбурин. Притом, тамбурин держит хвостом. Альран-оркестр!

~Thief!~
Есть хобби. Не то чтобы это было хорошее хобби, но со временем оно стало скорее привычкой, и заключается в том, что Юци любит подворовывать. Не ради наживы, потому как сейчас денег ей хватает, скорее, чтобы “оттачивать навыки”. Или что-то в этом роде. Условно, эта самая врожденная ловкость позволяет ей подрезать кошельки без лишнего шума. В конце концов, мало ли когда это понадобится, да и занимается подобным девица не то чтобы часто, чтобы ее ловили за руку, но все же имеет место быть.
Расценивает воровство скорее как спорт. По этой же причине любит воришек, будь то те же самые рекнские беспризорники или какие-нибудь местные. Обхитрить их – тоже веселая задачка.
Теоретически, могла бы на подобном сделать состояние, став форточницей, к примеру, но не опускается до каждодневного нарушения закона, ибо уже имеет заработок на сцене.

~Greedy!~
Очень. Жадная. Знает цену деньгам. Так что всегда пытается сэкономить. Или залезть в чужой карман. По этой же причине часто соблазняет мужчин, намекая на то, что девицу неплохо бы чем-нибудь угостить. В ход идет обаяние, манеры и просто опыт общения, и, в зависимости от настроений, иногда Юци удается провести несколько дней в том или ином трактире, не потратив ни медяка за кровать и еду.

~Noble!~
Все еще аристократка. Обучение в детстве не было полным, но какие-то его крупицы все еще сохраняются в голове альранки. Она помнит манеры. Она помнит уроки. Она помнит как ее пытались даже научить фехтованию, что, правда, потом перетекло скорее в использование небольшого ножа. Теоретически, если ее запихнуть в высший свет, она не потеряется. Просто пока необходимости в этом не было. Да и зачем вообще?

~Agent!~
Подрабатывает не только бардом. Эту часть способностей лучше не трогать, потому как она является своеобразным спойлером, но упомянуть стоит. В каком-то смысле Юци работает на одного влиятельного человека, с которым познакомилась чуть ближе, чем ей стоило, и благодаря милосердию этого самого человека, ее не лишили жизни, а предложили хранить тайну. В довесок выполняя редкие поручения. Которые могут варьироваться. И точно так же в случае пропажи музыкальной дивы ее вполне могут хватиться. Или не хватятся. Кто знает...
     

Связь с Вами:
Грууууня! :3