Черная бусинка глаз с любопытствующим отливом смотрела за  пришлецами, подошедшими к воротам. Приметность вороны была крайне слабой, чтобы обнаружить ее сразу, поэтому ее резкий хриплый "КАР!" прозвучал словно гром посреди ясного неба. После исполненного поганства она встрепенула шумно крыльями и степенно взлетела, скрывшись где-то далее на территории кладбища, откуда послышался хриплый грай ее сотоварищей. Они словно смеялись над шуткой, исполненной их товаркой над незадачливыми гостями. На старом полуразвалившемся погосте и было предостаточно воронья, предававшихся своим обычным вороньим делам. По ночам они часто здесь проводят свое время и место это предпочитают не менять уже не первое десятилетие. Тут и там меж могил, шурша перьями, прыгали истинные хозяева этого места и его некогда единственные обитатели, перекликиваясь между собой и переругиваясь на вороньем наречии.

Когда Мортимер и Мавис пересекли ворота, их ушей коснулись едва слышные звуки копки лопатой. Коп-коп, шир-рк! Коп, шир-рк! Шр-к, шр-к, шр-рк! Размеренные, спокойные и вполне обычные звуки для этого места, они словно успокаивали и настраивали на нужный лад и уже создавали атмосферу какой-никакой, но жизни на последней точке пути для смертных. И эти звуки не прекратились даже после того как всполошилось местное воронье.

Идти, ориентируясь на звуки, пришлось довольно долго. Кладбище пусть и было заброшенным, но протяженным и не пустым, так что даже было слышно небольшое эхо. Но окончательной уверенности в том, что искомый ими человек (или нет) на месте, послужили слова из песни, которую местный рабочий обитатель хрипло напевал (или накаркивал, прокашливаясь и прочищая глотку?) себе под нос. И это бы звучало успокаивающе, если бы не жутко. И как ни странно рядом с местом, где он копал, было больше всего ворон и они... слушали его.

- Плачь – не плачь, пробил твой час, встречай создателя~!

Смутный силуэт в темноте, затерявшийся среди могил на разной высоте. Он копал у подножия холма, так, что только свет от масляной лампы освещал место его работ и проявлявшейся из ямы два метра на один лопаты с периодически появляющимся силуэтом его носителя. Он выглядел словно вороний правитель, на его плечах висела темная куртка с изрезанными рукавами на манер перьев, а длиннополая и удлиненная к лицу шляпа скрывала его лицо, создавая иллюзию клюва. И этого обитателя совершенно не стеснял и не смущал тот факт, что он уже окружен.

- А потом, под землю - навсегда... Ох, как это печально...

Звуки копки резко прекратились. Послышались звуки щелчка кремния об огниво, а вспыхнувшее на миг пламя посвидетельствовало о том, что у работника кладбища настало время перекура. Самокрутка, поделка алхимических гениев в области травоведения - некогда эту дрянь позволяли себе только богатые господа, но нынче она получила распространение и среди простого народа в виде вторсырьевого табака. В Крествуде, откуда гробовщик был родом, она была распространена. Парень выдохнул сизую струйку дыма и потом вылез из ямы, чтобы посмотреть на затянутое тучами небо, из под пасмурного полотна которого периодически проглядывала луна и звезды.

И встретился взглядом с новыми лицами в этом акте. Его руки крепко сцепились за лопату, а взгляд кинутый исподлобья, освещенный немного тлеющей самокруткой в зубах придавал ему специфичный вид.

- Уходите отсюда, ночные гости. Здесь не место для живых. Вас не учили в детстве, что по кладбищам ночью гулять - опасно? Местные обитатели, чей покой вы нарушаете, забирают таких простаков, как вы, в свой мир, а вашим матерям остается только плакать над оставшимися после вас тряпками. Проваливайте, коль жизнь дорога!

Он отставил в сторону лопату, с силой воткнув ее в землю. В его словах не чувствовалось угрозы, только... предупреждение? И укор.

Как ни старался голову пригибать, а по затылку всё таки получил. Только понять бы ещё, за что он снова и снова получает! Нет, Морт за регулярные подзатыльники в обиде на Мавис не был, а в какой-то момент и вовсе разок поймал себя на странной мысли, что их отсутствие было бы большим поводом для беспокойства, чем регулярная частота. Вот например получить по отсутствующей шапке за то, что спросонья в очередной раз вцепился пальцами или зубами в её грудь - это честно и справедливо, даже с теми издержками, что был не в себе. По крайней мере это соответствует всему, что Морт знает об этике и вежливом общении между мальчиками и девочками. Но чего ей, гниломозглой, не нравится в волшебных импульсах тёмной силы? И дураку же должно быть понятно, что раз Мавис поднятая мёртвая, значит ей от таких явлений должно быть очень-очень хорошо и приятно. А раз Морт может своими руками сделать ей хорошо и приятно, то за что получает по затылку? Ну, по крайней мере, как ни странно, но и в этих случаях Морту спокойнее получить сдачи, будто каждый лёгкий подзатыльник - это знак, что Мавис на него не в обиде. Воистину, девчонки - очень странные существа, что живые, что мёртвые.

Да, как вы уже поняли, Морт совершенно не в состоянии сопоставить что-то хорошее и приятное магической природы с простой и приземлённой межполовой этикой. Дадим ему время.

Однако же, кладбище, вороны, мародёр-копатель.

Он в самом деле оказался вполне живым человеком со вполне живым пристрастием к самокруткам, вполне живым огоньком излишней самоуверенности в глазах, вполне живой тягой к добру, ну, тому, что уже без надобности лежащим в земле. А ещё с пафосной манерой носить плащ поверх голого торса. Эй, это вообще-то Морт тут трагический-но-мужественно-превозмогающий-герой-одиночка! А уж стоило незнакомцу и цели их контракта по совместительству заговорить, как Морт и вовсе почувствовал, как царапают ржавым гвоздём по стеклу его личного достоинства. Короче, взбесил его парень до невозможности. А Мавис своим дурацким зачитыванием приговора ещё и лишила возможности ответить наглецу в той же драматической манере. И побежала. Ну уж нет!

По плану, как же.

- Ну-ка стоять!
Несколько костяных рук вырвались из земли, крепко хватая Мавис за лодыжку. Успеет ещё побегать. Тут мужское достоинство уязвили!

- Дружище, не шелести особо. Дай, поясню ситуацию. Да, детей учат не гулять по ночам на кладбищах. Там летают дикие вороны, иногда заходит лесной зверь, нередко останавливаются бандиты всякие. И мертвецы, да, конечно, ожившие мертвецы.

Морт медленно вышагивал в направлении могильщика с самокруткой, сверля его тяжёлым взглядом исподлобья, сверкая красными огоньками в глазах.

- Ходячие кости, голодные упыри, моровые умертвия. Реже - призраки или покойные чародеи, что подняли сами себя.

По мере его движения вперёд из земли с тихим хлопком вылетело три черепа. Поочерёдно они занялись алым свечением, шум которого, если к нему прислушиваться, мог напоминать смешавшиеся в один протяжный вой крики, а в языках свечения, если к ним приглядываться, можно было бы, вероятно, разглядеть то, что когда-то было чьими-то лицами. Но всё это так же неточно, как если пытаться прислушиваться к голосам в голове или вглядываться в больные видения. По возможности избегайте вслушиваться и всматриваться в огни чёрной магии. Черепа описали круг над головой Морта, зависая в воздухе возле него.

- Детей учат не гулять по кладбищам, потому что на кладбищах водимся мы! Всё о костях и душах, о свете и тьме, о тайнах силовых лимитов, все рецепты и формулы Старой Гризельды в моей голове! - Морт демонстративно указал пальцем себе на лоб - Ты хоть понимаешь, с кем связался, мальчик?!

Совсем близко подходить Морт не стал. Ограничился расстоянием, достаточным для сурового обмена взглядами, но превышающим длину лопаты. Ну что же, обмен суровыми взглядами произвели. Это что-то вроде сигнала к началу. И первый из черепов, издавая дикий потусторонний визг, метнулся в сторону гробокопа с самокруткой, который себе же на горе сегодня вообразил себя экспертом по опасностям на ночных кладбищах. Череп перестал издавать визг только тогда, когда взорвался. Но издаваемый им шум быстро подхватили другие два, преследуя ту же цель.

Сам же Морт кинжал выхватил, но предпочёл скрыться за изветшавшими надгробиями.
- Грейвс! Ко мне!