Слуги деловито подготавливали товар, будто зал этот принадлежал их господину, а не какой-то незнакомой женщине. Санджит же совершенно спокойно реагировал на это и выглядел если не хозяином, то добрым гостем. Он оценивающе окинул взглядом "тронный зал". Место это совершенно не понравилось ему. Маленькое, тесное. Самое то, чтобы выслушивать отчеты, но совершенно не подходящее для заключения договоров. Санджит потомственный торговец, он знает толк в договорах. На слова о нем от Романа Санджит весело усмехнулся.

"Стены давят", — Санджиту вдруг подумалось, что проходи такой прием у него дома или дома у его отца, да у любого из Аль-Надиров или любого другого арида, гостей бы уже усадили в удобные кресла, принесли угощений и напитков, показывая свое расположение для диалога. А здесь все сухо, как в землях вокруг Джевада. Санджит повернулся к своим слугам и жестом приказал им покинуть зал. Вообще, немного странно. Обычно торговцы не называют своих работников слугами.

— Ваше Сиятельство, я могу предоставить вам стандартный контракт Гильдии Героев на наемничье ремесло. Нам будет достаточно внести несколько правок относительно нюансов наших возможностей и ваших требований, — Санджит достал из котомки, водруженной поверх увесистого мешка, что принесли слуги, тубус с бумагами и принялся искать нужный свиток, — В этом деле всех нюансов не учесть, но плюс-минус мы сможем оговорить разные стороны вопроса.

Пожалуй, да. В поисках сейчас Санджит не помощник, так пусть займется бюрократией. Хотя, на самом деле не существовало никакого типового договора Гильдии Героев не существовало. Это просто бумага, составленная самим Санджитом, с помощью которой можно потом легко отчитаться в Гильдии, не более.

А мальчишка-то смышленый. Санджит с трудом сдержал улыбку.

— Я впишу нас обоих в исполнителей, — заверил он Романа, расправляя бумагу и протягивая ее Кирстен, — Договор можем скрепить печатью Гильдии Авантюристов, если вам угодно.

Никаких кабальных условий в договоре не было. Он действительно выглядел как самый обычный договор для наемников со вполне реальными цифрами оплаты.

— Я бы добавил в условия необходимость использования магии, но тут нашим консультантом пусть будет Роман. Я не очень хорошо представляю трудозатраты в его типе способностей.

Пока Кирстен изучала документ, Санджит наклонился к коллеге и тихо заговорил непосредственно с ним:
— А еще я бы хотел предложить одну занятную авантюру по окончании этой работы конкретно для тебя, мой друг. Мне требуется хороший охотник на монстров, один я не справлюсь в одном дельце.

Ромка, несколько неформально полулёжа левитируя над лавкой, обрадовался.

— Стало быть, первыми, кто заключил здесь торжественно официальное соглашение, были герои! Хороший знак, я считаю. Что до авантюр, дядь Санджит, то это мы, конечно, с двух ног да на грабли в любое время, только давайте сначала обезвредим локацию и отдадим злоумышленников в руки правосудия, посетим суд и, конечно же, публичную казнь. Я люблю ловить чудищ, они большие и громкие!

Мальчишка медленно подплыл к графине, не замечая внимательных взглядов стражников.
Ну, то есть, не замечая демонстративно. Игнорируя, то есть.

— Итак. Я буду говорить за себя, потому что себя я знаю, и хочу объяснить вам, как это будет. Теперь, когда у нас договор, мне некуда деться. Дело будет сделано. Ну или я умру, но, честно говоря, первое вероятнее. За работу принимаюсь тут же... точнее, я уже работаю. Расскажите пока, что вы готовы рассказать, но будьте готовы, что я могу впоследствии уточнить что-то, о чём вы рассказать не готовы.

Несмотря на негромкий расслабленный голос и дурацкую позу, взгляд де Бо был серьёзным и внимательным.

— И ещё, — добавил он. — Ночные смены — мои. Договорились?

— Не казнил и не собираюсь, — буркнул мальчик. — Я герой, а не королевский суд о двух ногах с печатью и обвинительным заключением. На то нет моих полномочий и санкций, а зато существуют специально обученные профессионалы-палачи. Я вердиктов не выношу и от официальных процессов стараюсь держаться подальше. А чем, кхм, ликвидация отличается от казни — так, по-моему, только тем, что второе законно, происходит публично и по целому списку скучных установленных правил, в остальном смерть одинаково грязна, и каждый одинаково пачкает  кровью лезвие и землю, на которую падает. Ни в коем случае не выступаю супротив и никаких не высказываю оценочных суждений. Это ваши земли, ваши враги и вам решать, что делать с виновниками. Вы здесь власть.

Он почесал нос.

— Вот с этого и начнём. Расскажите сначала, по порядку, от прихода к власти до победы. И не стесняйтесь называть имена, это нам с коллегой здорово поможет.

И тут-то Санджит понял, что не особо что-то смыслит в сыскном деле. Он не мог даже чуть-чуть прикинуть, на сколько полезную для расследования информацию передала им с Романом госпожа граф. Здесь он больше исполнитель. Скажите, кого найти - он найдет. Но чтоб еще угадывать, кого конкретно искать... У Романа это получается лучше.

— У вас не порицаются кровосмесительные браки? — тут уже Санджит не смог сдержать гримасу отвращения. Слова Кирстен о том, что ее собирались заставить выйти замуж за дальнего родственника оказалась самая неприятная из всего рассказа о бедах графства. Удивительно, зашоренные жители материка вот так легко могут выдать девочку замуж за какого-нибудь двоюродного дядю? Мар от такого уйдет в монастырь. Даже на Иш-Калафе, с его свободными нравами, косо смотрит на такое.

— Мне видится, что любой хоть сколько-нибудь состоящий с вами в родстве может желать забрать земли, — высказался в конце Санджит, — им будет проще сжечь весь особняк вместе с вами и всеми, кто присягнул вам, — он украдкой глянул на стражу, — Ну, я бы сделал именно так.

Толком имен они так и не получили. Только Ульф и Марта. Совсем беда. Санджит потер подбородок, разглядывая узор на своем жетоне Гильдии Героев.

— А сколько вообще у вас осталось живых родственников?

— Это им только в плюс, — заверил Роман. — Всем известно, что меч состоит из клинка и рукояти, клинок режет, а рукоять это место для крепления бойца. Солдат должен выполнять приказ и боевую задачу, а не думать.

Он, словно вспомнив что-то, бросился за солдатом вдогонку.

— А, впрочем... извините, Ваше Сиятельство... дядя Педер, вы меня подождите. Проводите наружу. Я как раз... наверное, отчитаюсь, как вернусь. Услышанного пока что мне довольно. А вы, дядя, ну, вы тоже, уже ветеран же, в чине не ниже ефрейтора, а вот так. Вот знал я одного деда...

Поравнявшись с бедолагой Педером, он прилип к нему сбоку и оставшиеся в зале могли слышать, как постепенно стихали леденящие душу солдатские истории.

— ...иногда приказы могут жизнь спасти! Если, конечно, к нелепой смерти не приведут. Один боец когда-то, в дни эльфийской, попал в плен к лесным эльфам. Правда, в первую войну — он и еще один товарищ пошли за водой, а когда вернулись, весь отряд уже уничтожен. Отправили его на какую–то плантацию в лесу, домой вернулся в 719. Каждый день приносилис утра ломоть хлеба с орехами и еще чем–то, на перекус. Вернулся домой здоровее, чем на войну был ушёл. Прожил до девяноста лет, был в рукопашной девять раз. А смерть да, была нелепая, — простыл за пару дней юбилея. Ну, родственники решили считать, что дожил до девяноста, потому что почти, что там погрешность в пару дней, а рассказывать, что прожил до восьмидесяти девяти скучно и до-о-олго...

Дверь зала закрылась. Стихло эхо от затворившейся двери.
Наступила такая долгожданная тишина.

Отредактировано R.B. (2020-03-27 20:23:01)

В этот момент распахнулась дверь в тронный зал. В дверной проём зашли трое: двое тех, кто ранее ушли, и ещё один бедолага, о котором, впрочем, сказать "зашёл" было бы преувеличением. Фактически, его волокли за шиворот. Тот, судя по всему, смирился с судьбой и не пытался вырваться, но и работы своим конвоирам тоже не облегчал. Роману, впрочем, было всё равно, ведь вёл-то задержанного главным образом широкоплечий стражник. Рядом с мальчишкой парили уже обе сферы — и красная, и зелёная. Герой улыбался, но как-то недобро.

— Мы тут чернила принесли...

Роман осёкся, увидав развернувшуюся картину. И вообще все как-то разом замолчали.

— Интересно тут у вас, — осторожно одобрил герой, придя в себя. — Так, я говорю, чернила принесли. Вместе с чернильницей.
Стражник замер, переводя взгляд с графини на калафийца.
— Дядь Педер, ну что ж ты дёргаешься, — мальчишка покачал головой. — Никто не режет Наше Сиятельство, ну. Сам же видишь, твой коллега стоит на посту, и два пустынных ассассина тоже не участвуют в побоище. Дружеский спарринг, тренировка и желание разнести это прекрасное помещение в хлам. Но, к делу.

Лысого детину швырнули к ногам графини. Души рядом с Бо словно бы стали светиться ярче.

— Вот, извольте. Сокол наш книжный. Ворона здешних мест. Конюх, пользовался непритязательной внешностью, все в один голос утверждают, что просто врождённый дурачок, но лошадей любит и навозом не брезгует. Ясное дело. Никто бы и не подумал, глядя в это пережившее работу добротного пахаря лицо, что этот гражданин умеет читать и писать. Вот, конфисковали письменные принадлежности. Письмецо отправить не успел... точнее успел, но ворона мы изловили.

Лысый конюх трясся, словно в лихорадке, но пока не проронил ни звука.
Мальчик протянул хозяйке замка письмо.

— Не запечатано. Но я ещё не читал, всё-таки, договор заключён лишь на словах, а не подписан пока что, поэтому не имею правда читать переписку ваших подданных. Может, он любимой бабушке писал нежное послание, а я, непоседа и насмешник, суну свой нос в чужую корреспонденцию. А так жизнь и смерть этого шакала в вашей руке.

Гражданин Ходор отмолчался. Ромка загрустил.
— Он и нам не отвечал. Может, он немой, не знаю. Писать он, как мы уже поняли, умеет, впрочем. Но и тут я бы не рассчитывал.
Мальчик пошлёпал ладошкой конюха по лысине.
— Судя по тому, что мне показал друг, в его сознании нет отпечатка его господина. Это сложно объяснить...

Роман на минуту задумался.

— Вот представьте себе яблоко, — сказал он наконец. — Просто яблоко. Теперь скажите, какого оно цвета, с хвостиком или без, большое или маленькое, и после того, как ответите себе на эти вопросы, ответьте ещё на один: видели ли вы эти цвета и хвостики до того, как этот вопрос был задан? Вот и тут. Его хозяин есть в воспоминаниях, он с ним встречался, они разговаривали. Но он есть как... как, извините за учёное слово, как концепция. Я говорю вам — представьте его господина. Вы что-то представили смутное, или своего врага, или просто зловещий чёрный силуэт, и это будет куда более подробная картина, чем та, что отпечаталась в сознании нашего незадачливого Ходора.

Заложив руки за голову, мальчик задумчиво добавил:

— Ваши враги, Ваше Сиятельство, умеют хранить свои секреты.

Обернувшись на звук открывающейся двери, Санджит недовольно поморщился. Молодец, Роман, что кого-то нашел и привел, но как было бы здорово, прибудь ты на пять минут позже. Вот еще бы чуть-чуть и чудесный кинжал оказался бы во владении Кирстен, а Санджит стал чуть богаче. Он нехотя убрал кинжал обратно в сумку, слушая доклад коллеги.

"Занятно", — еле заметная улыбка тронула его губы, — "Этот Ходор правда надеялся, что его никогда не поймают?"

Наивность слуг и других пешек иногда удивляла. Не зная истинных целей своих хозяев, - или зная, но в упор не замечая, что эти самые слуги на последних местах, - они все равно упрямо следуют за ними, исполняя любой каприз и подводя себя под эшафот. Преданность тупая, но требующая уважения.

— Я на совсем понимаю, как работает такая магия, — честно признался Санджит, потирая подбородок и рассматривая лысину предателя, — Может, если его попытать, то и образ всплывет?

В любой непонятной ситуации принимайся за пытки! Ну серьезно, сколько заговоров и революций удалось предотвратить в мировой истории благодаря пыткам. Даже если стоит какой-то ментальный или магический блок, его вполне можно сломать другим ментальным вмешательством в мозг. А болевой шок или медленное схождение с ума - это не шутки.

Даже если Санджит был обеими руками за изуверство, на словах про оскопление он невольно дернулся и проронил под нос тихое "ой". Вот она, женская жестокость. Почему бы такие методы не оставить на крайний случай? Но возможность пообедать несколько успокоила Санджита. Он будет не против несколько перекусить.

— О! Это будет замечательно! Ваше Сиятельство, с кем я могу поговорить о включении привезенных нами деликатесов в меню? — на секунду он осекся, разведя руки в стороны, — Естественно, все юл.да первыми могут испробовать мои слуги и я лично, чтобы убедить всех, что еда не отравлена.

Друг с дороги энергично закивал.

— Точно так! Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое. А потом есть. А потом спать! Мне сегодня в ночную! А там, скучая на посту, под светом факелов устраивать чтение "Истории росентаунских кладбищ" вслух. Полезное душе и милое разуму развлечение. Да и стражники не уснут, сплошная польза.

Роман несколько лукавил. Спать ему, конечно же, не хотелось, и необходимости такой не было. Да и чтение "Истории росентаунских кладбищ" устроить при всём желании бы не удалось, потому как не было такой книги. По крайней мере, у Романа. Может, где-то и была. Мальчик не знал.

— Ну, тогда идёмте, — добавил он, поравнявшись с дядей Санджитом и Хенриком. —  Кто бы мне сказал ещё неделю тому назад, что я буду ажно в Семихолмье да на невероятном контракте, так не поверил бы ни в жизнь. Что поделаешь. Голод гонит серого к людям. И не спорьте, дядя Хенрик. Я не знаю, что такое спор. Я спорить не умею. Не люблю. Не хочу.

Дядя Хенрик не спорил.

Роман прав, смыть с себя пыль очень кстати. Даже не смотря на то, что Санджит не планировал задерживаться здесь. Одежда аккуратно сложена на скамью. Оружие подставлено к стене. И не совсем ясно, от чего такого собрался сторожить Хенрик двух гостей. Неужели они тут всех подряд подозревают в заговоре? Неуютно.

— Интересно, они переживают, что мы утащим мыло или от чего Хенрик дверь сторожит? — больше для поддержания разговора озвучил Санджит свою мысль вслух.