Первое воспоминание - падение. Даже не так, нет. Тяжесть - именно тяжесть! - ветра, будто цепями тянет откуда-то из нутра наружу (где это нутро, где граница внешнего?). А потом, словно взрыв мыльного пузыря, свобода. И - теперь самое время для этого - падение.
Сложно назвать это воспоминание чем-то осознанным или ясным. Это не было внутреннее, оформленное: «Я – падаю», которое было бы связано с образами приближения к чему-то, быстрого и неконтролируемого, смертельно-опасного приближения. Это было ощущение разрыва с чем-то важным, с чем-то, что до сих пор было всем. А по факту – это были брызги перьев, выдранные ястребом со спины голубя. Брызги перьев и – капельку – божественное внимание и мысль: «А почему бы не дать свободу воли и жизни чему-то подобному?». Возможно, что, кроме фактора внимания Анхар к рядовой охоте хищника на глупую пичугу, приложился и фактор мировой магии – сложно судить. Может быть, божеству на самом деле и дела не было до этого события, а весь акт сотворения потенциально разумной жизни состоялся по воле магии мира. Главное, Аша появилась на свет в момент охоты, смерти, и бытие ее началось со свободного падения.
Перо упало в траву, а сама суть разума, тогда еще безымянного, осознавала себя настолько плохо, насколько вероятно себя осознают черви. Чтобы видеть мир – надо обладать глазами, чтобы обонять или слышать – носом и ушами. И все же, не обладая ничем из перечисленного зародившееся сознание чувствовало мир вокруг. Не образами, но ощущениями. И, поначалу, оно могло только «наблюдать», насколько можно наблюдать в таком ограничении органов чувств.
Перо сдвинула белка, оно подлетело от вспорхнувшей из травы куропатки, потом его подобрала для постройки гнезда пичуга. Простые события, совершенно незначительные и рядовые, наполняли реальность существующего неотрывно от этого пера разума невообразимыми красками и явлениями. В гнезде вылупились птенцы, сначала слепые и галдящие, голые и беспомощные. А потом они стали открывать глаза и оперяться, и разум перышка осознал – что такое зрение. Это было сложное понимание, и не вполне ясное: это не было зрение посредством собственных глаз, но, возможно, видение посредством глаз птенцов. А, может, это было просто видение, не обусловленное физически воплощенным органом. Одно было ясно: когда птенцы оперились окрепли и выросли, из гнезда их упорхнуло на одного больше, нежели было в свое время яиц. После короткого первого полета один птенец не вернулся, но родители этого не заметили.
Так, с помощью наблюдения за птенцами, мир Аши (тогда у нее было мелодичное птичье наименование) наполнился зрением, слухом, каким-то обонянием, голодом и вкусом, но главное – чувством полета. Но уже на этом, достаточно простом этапе самосознания, Аша чувствовала себя как нечто большее, чем просто пичуга. Это было не вполне знание – скорее предзнание, предощущение того, что ей предстоит стать чем-то большим. Так и вышло: сперва было преображение в хищную птицу, кажется, сову или филина, которая сожрала Ашу во время закатной охоты. Всегда приятнее охотиться, чем быть добычей, и поэтому в следующий раз Аша преобразилась в лисицу. А потом – в почти (sic!) человеческое дитя.
Да, звучит все это довольно просто: взяла и изменилась. На деле это происходило весьма причудливым образом и отнюдь не быстро. По сути, всякий раз разум Аши попросту занимал предоставленный ему сосуд, подобно тому, как его занимает жидкость. И всякий раз через какое-то время черноты и непонимания она приобретала снова чувства и ощущения, а на спине птицы или лисицы неожиданно появлялось серое – совершенно не к месту растущее перо. Иными словами, чтобы что-то жило, что-то должно умереть – и Аша, будучи сожранной хищником, вытесняла, поглощала его сознание и становилась им. Схема сложная, неясная и, к счастью, недоступная для полноценного осознания разумным существом. Именно поэтому на этапе превращения в человека, которое само по себе было актом подражания, а не описанного выше процесса вытеснения, Аша почти забыла все, что было до. Это стало сном, комплексом чувств и страхов, которые иногда снятся. Неким аналогом древнего мозга, отвечающего за инстинкты. Итого получилась девочка, лет эдак пяти, ничего не знающая, не умеющая, не понимающая, которая обнаружилась за околицей мелкой деревушки в три двора, не носящей даже названия.

В дальнейшем взросление и становление Аши происходило примерно, как у любой обычной человеческой девочки. Ее приютила большая семья, где кроме нее было еще четверо детей, среди которых Аша была самая маленькая. Ей дали имя, Бахи, которое ей никогда не нравилось, но к которому она привыкла. Ее учили, как и всех девочек, вести хозяйство, быть хранительницей очага и прочему, что составляет образ примерной женщины, жены и матери. Вот только с того момента, как ей стукнуло лет тринадцать, Аша начала понимать, что ей никогда не было комфортно в обществе других детей, да и людей в целом. В частности, ей очень сильно мешала ощутить свою общность с людьми причудливая мутация: у нее было развито третье веко, и порой Аша (тогда еще Бахи) смаргивала им. Выглядело это странно, тем более что девочка сама не могла уверенно контролировать этот процесс – для нее это было обычное моргание.
Аша начала замыкаться в себе все больше, и все дольше просиживала у старой знахарки, которой вроде как была нужна помощь по хозяйству. Тогда же, по счастью, наедине с понимающей многое старухой, Аша впервые сформировала крылья. Вышло это совершенно неожиданно и неосознанно: она чистила крышу и свалилась с ее края. Ясное дело, что ни вспорхнуть, ни как-то минимизировать последствия падения такое спонтанное явление не могло, наоборот. Аша зацепилась перьями за выступавшую доску и выдрала их, что было очень больно.
Первой реакцией девочки был страх. Банальный страх, ведь она не такая, как все: людям как-то не по статусу иметь крылья. Второй – ужас и ожидание какого-то краха, ведь старая карга (про которую ходило много разных слухов) все видела. Третьей – облегченное разочарование в своих ожиданиях, потому что старуха всего-то пригласила ее попить чая. В дальнейшем эта женщина давала Аше много дельных советов, в частности – по возможности скрывать свою природу перед людьми. Она же рассказала девочке о том, что порой в мире по каким-то причинам появляются «истинные существа», и вот тогда-то, чувствуя свою природу, Аша стала причислять себя именно к таким существам. А потом, где-то по прошествии года с этого прецедента, Аша сбежала из деревни.
И вот тогда-то, ступив на дорогу, ведущую неведомо куда и зачем, бездумно сворачивая то на ту тропинку, то на другую и полностью отдавшись самому ощущению пути, Аша почувствовала себя свободной и счастливой.
Собственно, тогда же она по наитию придумала себе новое имя – Мунаш, которое с возрастом сократила до Аши. Это имя во-первых никому точно не было знакомо, а во-вторых казалось ей чем-то родным и близким, более соответствующим ее сути. Аша путешествовала по окрестным местам, хотя вернее сказать – слонялась или бродила. У нее не было точной цели, за исключением нежелания встречаться с представителями разумных рас. Будучи еще ребенком, она довольно быстро адаптировалась к полудикому образу жизни, научилась наблюдать за лесом, животными и приметами, которые так или иначе свидетельствуют о наличии неподалеку людей. Естественно, на все сто процентов избегать встреч Аше не удавалось – это было бы удивительно и странно. Однако, при столкновениях с разумными созданиями девочка давала такого стрекача, совершенно не раздумывая о том, куда заведет ее закладывание петель по тропкам, что никто достаточно разумный за ней гоняться не решался. А потом, постепенно, стараясь все больше остаться одной, Аша стала подаваться все севернее и севернее. Тем более что горы, маячившие всю сознательную жизнь на горизонте, манили ее и тянули к себе как магнитом. Со временем она приспособилась выживать в одиночестве, которое позволяло ей тренироваться владеть собственными крыльями и телом вообще. Самое сложное было – научиться моргать по-человечески. Аша долгое время просиживала над какой-нибудь лужицей и наблюдала за тем, как моргает, чтобы третье веко не расслаблялось, на треть или наполовину затягивая глаз, когда она задумывалась или утомлялась. Это только кажется, что моргать – это очень просто. На деле, даже без мигательной перепонки мы не полностью контролируем этот простой процесс.
Долгим было и обретение самоконтроля, достаточного, чтобы крылья не возникали внезапно из-за приснившегося кошмара и быстро пропадали, без каких-то осложнений в виде куцего обрубка, торчащего из спины. Можно сказать, что после этапа наблюдения за окружающим миром, Аша углубилась в наблюдение за собой, рассмотрение всех своих темных душевных уголков, поиска и разбора по полочкам каждого страха или предпочтения. Однако, достаточно скоро здесь стало ясно ощущаться, что у нее недостаток жизненного опыта и знаний, наблюдения за разными разумными созданиями, которые помогли бы ей лучше понять себя. Так, спустя несколько лет уединения, Аша приняла осознанное решение вернуться к людям, найти боле крупные города, встретить других разумных существ и попытаться их понять, чтобы приложить это понимание к себе. В ней прочно жило некое ощущение, которое постоянно придавало существованию землистый привкус недовольства и некоей пустоты. В пути, когда повсюду попадались новые явления, оно притуплялось.

***
Словом, так Аша и протянула десятки лет, не шибко старея внешне благодаря магии, ища, сталкиваясь, изучая, убегая. За все эти годы она не обросла какими-то более менее существенными связями: у нее были живые знакомые, были уже мертвые, были те, которых она помнила, и те, которых забыла. В основном она слонялась без особой четкой цели по тем местам, где обитали люди: из всех разумных рас они, пожалуй, вызывали у нее наибольший интерес. В отличие от эльфов, гномов, альранов или иных малочисленных народов они были невероятно разнообразными и… наверное, наиболее непредсказуемыми и, в то же время, ожидаемо разочаровывающими. Тем не менее, среди всех прочих рас самыми располагающими для Аши (среди тех знакомых, кого она помнила, таковых было подавляющее большинство) были альраны. Было в них что-то такое, что вызывало у нее интерес и щемящее чувство в сердце.
В настоящее время Аша по-прежнему слоняется, ищет разных созданий и пытается подступиться к прежде неизведанным наукам и освоить неизученные навыки.

Темперамент: флегматик со склонностью катиться в меланхолию. Тем не менее, иногда вспыхивает не хуже холерика.
Основные черты характера уже были упомянуты – это осторожность, опасливость, закрытость и некоторая изолированность. У Аши довольно слабо развиты социальные навыки, в связи с чем общение с разумными существами у нее стабильно вызывает внутреннее напряжение и стремление спрятаться или атаковать, в зависимости от настроения и ситуации. Естественно, атака или прятки – это в фигуральном смысле: Аша часто поначалу общения кажется или грубой, почти топорной, или тихой, словно мышь. Потом она будет раскрываться, проявлять себя как достаточно внимательный, заинтересованный собеседник, которому или есть что сказать, или который умеет феноменально слушать. Отчасти, это обусловлено созерцательной натурой Аши: по речи и поведению собеседника она старается его нарисовать в своем воображении и предугадать те или иные факты о нем.
Рассудительна и почти всегда спокойна, по крайней мере внешне. По ней довольно трудно понять, какую реакцию вызвали в ее душе те или иные слова.
Не жестока, но, в силу своей созерцательности, предпочитает не вмешиваться в происходящие события, если они ее прямо не затрагивают. Так, вряд ли она вмешается в чью-то жизнь, освободив зверя из силка, заступившись за слабого, который подвергся нападению, бросившись спасать утопающего, если не уверена в своих силах. Аша фаталист, который точно понимает, что все когда-нибудь умрем. Так почему не сейчас?

Скрывает этот факт, но когда-то была по юности нежно влюблена в человека. Уже и имя его вычеркнула из памяти, и лицо, но в связи с жестоким разочарованием в этом чувстве и разбитым сердечком в любовь не верит от слова совсем. Химия, физическая нужда, психологическая несамостоятельность – может быть. Но не некое высокое и прекрасное чувство, нет.

Плюсы:
+ Возможность смены формы крыла в зависимости от текущей потребности (скорость, маневренность, продолжительность и т. д.), которая формируется на подсознательном уровне
+ При хорошем тонусе организма, высокая продолжительность разового полета (до 4-5 часов в парении, 2-3 – активного полета) и/или возможность до трех раз в течение 3-4 часов формировать и распускать крылья
+ Высокая скорость формирования (при хорошем тонусе!) – 2-3 секунды до полного формирования

Минусы:
- «Большая птица». Большие птицы не взлетают с места: не позволяет в первую очередь масса, во вторую размах крыльев. Так что ей необходим разбег, разгон или эффектный прыжок с высоты
- При продолжительном использовании крыльев происходит сильный расход энергии. Так, за указанные среди плюсов часы полета Аша устанет так, как устала бы за 7-9 часов хорошего пешего пути

Сомнительные качества:
? Будучи сформированными, крылья являются физической частью тела, и Аша чувствует все, что с ними происходит. Когда это ощущение потоков ветра – конечно плюс, когда речь заходит о прошившей крыло стреле – явный минус