У Аши было не так много вещей, которые бы она не любила в плане погоды, природы и прочего «естественного». Но вот что она действительно переносила плохо – это сырость, причем в холодную пасмурную погоду. Когда на голову сыпется не пойми что: то ли дождь, то ли снежная крупа, а сам ты чувствуешь себя не пойми как: то ли еще ничего, то ли уже простыл. Ничто человеческое не было девице чуждо, в том числе элементарная хандра и плохое самочувствие из-за остывших и промокших ног. А они такими и были с того момента, как Аша наступила на хрупкий лед на луже и, конечно же, промочила кожаный сапог едва ль не насквозь. Мерзостная погодка.
В такое время у нее была привычка прибиваться к людям или другим разумным существам. Она могла просидеть день-два, а могла и пару недель на одном месте, даже помогая по хозяйству за место под крышей и еду. Для Аши это был справедливый обмен, для людей в деревнях (особенно с маленькими детьми) – лишние руки в помощь да глаза в пригляд. Так удивительно получилось, что девица в общем-то любила детей и была не прочь с ними возиться. Но в этот раз… в общем, так сложились обстоятельства, что ей пришлось спешно, бросив часть своих вещей, сбежать из деревеньки в пригороде Россентауна. А потому что не стоило формировать крылья подле людских жилищ, если не хочешь лишних глаз.
В общем, Аша пришла в город под вечер, мрачно рассматривая дорогу под ногами и чувствуя, что простужается. Ей нужны были хотя бы какие-нибудь целебные травки, а еще лучше – кров, и работа, и теплый суп. И желательно, на несколько дней, чтобы не носиться по этой неясной погоде по лесам да весям в поисках лучшей жизни. Так час бывает: планируешь одно, а потом, по дурости своей, приходится отказаться от планов.
По пути показалась, кажется, лавочка. Нет, скорее всего были до нее другие, но Аша была погружена в свои мысли, так что их не заметила. Да и, строго говоря, она довольно часто действовала по наитию, которое могло отвернуть ее от приличной двери в пользу пошарпанной, еле висящей на петлях и вообще весьма сомнительной. Так вот, в окошках лавочки горел неяркий свет, и почему-то он казался очень уютным и многообещающим. Кажется, даже чем-то вкусно пахло, но возможно это ветром надуло из соседних домов. «Надеюсь, хоть какие-то лекарственные травы у них найду…», - думать о чем-то большем было страшно. Обычно за товаром присматривать не ставят не пойми кого с улицы, так что вряд ли получится найти тут работу. Но, возможно, хозяева хотя бы направят туда, где работник не помешает.
- Доброго вечера, - Аша постаралась натянуть на себя самое дружелюбное выражение из всех ей доступных, но в чавкающих сапогах и заскорузлой от грязи куртке это было проблематично. В итоге вышла такая жалкая пародия на дружелюбие, с толикой мольбы.

Это было не просто неожиданно. Это был ураган изумления, оторопелости, недоверия и мысли смыться (вдруг ее эта нага – весьма необычная, к слову – решила сожрать по кусочкам на праздничный ужин?), который в общем-то вымел все мысли из головы напрочь. Фантастическая доброта! У Аши обычно такое вызывало острое чувство подвоха, так и было в этот раз. Но в то же время, нельзя этого отрицать, почему-то конкретно эта нага к себе располагала. Но все равно не настолько, чтобы не вздрогнуть при звуке закрывшейся двери и… «Черт побери, какого я творю?!», - девица издала смесь из рыка и стона и отдернула руки от завязок куртки под горлом. Какой-то совершенно сюрреалистический вечер. Может, это так произношение наги влияет, как раскачивание кобры?
- Да, да… хорошо… - слишком большой поток слов, суеты, доброжелательности и внимания. Аша решила, что если ей предстоит быть съеденной, то сил на сопротивление у нее сейчас нет и она просто примет происходящее как факт бытия. Всем однажды будет пора покинуть бренный мир, чтобы в него вернуться. Она чихнула в кулак. От изменения температуры окружающей среды ос начало закладывать.
От открывшегося прохода в подвал пробежали мурашки по хребту. Вспомнились разные страшилки про подвалы, в которых непременно находят свой конец доверчивые и наивные девочки. Аша в очередной раз отдернула руки от завязок куртки и проследила за здешней хозяйкой взглядом. Попутно, ее глаза отмечали детали интерьера. Честно говоря, ей было трудно понять, было ли это влияние здешней атмосферы, магии наги, усталости или еще чего, но внимание девицы не могло отыскать никакого крючка, чтобы повесить на него свою недоверчивость и победно сказать себе: «Ага! Нет, это не добрые намерения у хозяйки! Это все обман!», - а может, это была элементарная старость и старческий маразм доверия. На этом предположении Аша всерьез задумалась о своем возрасте и том, что у нее уже несколько дней ломит суставы. Видимо, гипотетическая вечная жизнь не подразумевает под собой устойчивость тела к износу. В носу опять защекотало, и она снова чихнула, на сей раз про себя. Пальцы таки развязали шнурки завязок под горлом и перешли к пуговицам.
-  Странно все это… - она вполголоса обратилась скорее к себе, снимая куртку и тако подходя к спуску в подвал. Аша внимательно осмотрелась, прислушалась, визуально проверила прочность ступеней и все-таки решила спуститься. Каждую секунду она ожидала или толчка в спину, или неожиданного препятствия под ногами, но… все прошло благополучно. И тут у девицы возник вопрос, кто из них двоих более доверчивый: хозяйка или она сама? Вопрос был риторический, но все равно было интересно. Так что Аша размышляла, неспешно осматриваясь и приводя доводы в пользу одной и другой версии, пока снимала рубашку, стягивала прилипшие насмерть к ногам сапоги и брюки. Сумки и кошелек она припрятала поближе к ванне (очень странно и довольно-таки непривычной для здешних мест), чтобы видеть их постоянно. Все же, доверие было не настолько безграничным, чтобы оставить без присмотра свои деньги и ценные вещи – все, что она успела взять с собой, спешно сбегая.
Вода была теплая, приятная и вообще в кои-то веки кости приятно заломило, а потом они перестали мерзко ныть. «Все-таки, я стара, как древняя карга. И маразматична настолько же – разделась, плещусь, вообще у незнакомого создания в подвале», - Аша усмехнулась и стала ополаскивать волосы, выбирая из прядей веточки и просто придавая наконец себе природный платиновый цвет. А то стала – черт пойми какая. Серобурмалиновая.
Через какое-то время сама хозяйка спустилась в подвал. К тому моменту Аша уже достаточно отмокла, нервы пришли в себя, и мозги выдали логичное заключение, что надо выжать из ситуации максимум. Конечно, тягаться с нагой в силах довольно трудно, но есть вероятность, что она непривычна к крылатым созданиям и, если вдруг, преимущество неожиданности будет на стороне Аши. Философская идея о том, что «все когда-нибудь умрем» перестала быть такой соблазнительной после водных процедур и остатков лесных орешков, стащенных у какой-то белки (бедное животное! Но с другой стороны они часто забывают свои тайники). Аша внимательно следила за хозяйкой, напряженная, как согнутый лук. Порвись тетива – и его вывернет наизнанку.
- Я – Аша, вроде как бездомная бродяга, идущая за ветром, - настроение было лиричное, да и после представления наги доверия к ней прибавилось. – Брела, брела – и набрела на Вашу лавочку. А что заставило… - здесь случился долгий взгляд и вздох. – если однажды сложится, расскажу. Вряд ли, но я не исключаю такого. - Настой пах божественно. Но пока что Аша не рисковала протягивать руки к мискам и пробовать принесенное угощение. Хотя, конечно, хотелось очень, но… - Вы не думаете, что довольно странно так… впускать чужих созданий? А ну как мне нужны Ваши внутренности для какого-нибудь черного ритуала?
Девица, конечно, блефовала. Но ей было важно увидеть, как изменится лицо хозяйки при этом вопросе и ответе на него. Аша ожидала эмоцию, чтобы понять, чего ожидать от наги.

Нельзя сказать, что Ашу совершенно не поразил внешний вид хозяйки, хотя и реагировала она на нее довольно спокойно. Дело в том, что когда живешь в лесах да полях да еще и полутайком – видишь прилично странных, непривычных созданий. Главное, это при всем многообразии красок, особенностей и форм суметь их идентифицировать по виду. И вот в этот раз, опираясь на змеиный хвост и человеческое туловище-руки-голову, Аша заключила, что имеет дело с нагой. С необычной, невиданной прежде формой, но все-таки нагой. В конце концов, мир огромен, и, если удивляться каждому плюс-минус странному созданию, – умрешь от удивления на первой же ярмарке.
- Да, слово верное, если Вы имели в виду – красивое, лиричное, тонкое, сенсетивное, выразительное, - девица протерла мокрыми ладонями лицо и прилегла на бортик ванны. Совершенная необычность поведения Йиссы стала понятна из ее краткого рассказа о себе: она не слишком привыкла к людским порядкам, которые повсеместно разлиты в обществе. Какая очаровательная, почти наивная невинность! Аша подумала, что, все-таки, они совершенно разные. Когда ее жизнь как крылатого создания только начиналась, она боялась людей как огня и ожидала от каждого практически разумного создания опасность и подвох. А, меж тем, у Йиссы есть дом, есть работа, есть регулярный заработок… и еще не известно, с социальной точки зрения, кто из них успешнее устроился. Судя по всему, для своего уровня достатка наге потребовалось не так и много времени, в то время как к своему уровню бытия Аша шла чуть ли не полторы сотни лет. Забавно.
- … К тому же – Вы с-с-сами призналис-с-сь, што бездомная и бродяжничаете. И к чему приведёт такой образ жизни? Это – безответс-с-ственно! Так ш-ш-што быстро кушать и пить нас-с-стой! – Аша нахмурилась, но пришла к выводу, что находится не в том положении, чтобы строить из себя умудренную годами и опытом (и разваливающуюся) старуху. Вдобавок, чай пах прекрасно. Йисса сама его попробовала. Если, конечно, у наги нет иммунитета к ядам и если она не блестящая актриса, то настой должен быть хорош. Так что Аша воспользовалась приказом-приглашением и налила себе настой. Тепло снаружи, тепло внутри… так недолго и леди себя почувствовать! От такой мысли ее скривило.
- Чудесно, чудесно… - девица ухмыльнулась. – настроение стремительно ползло вверх: видимо орехи в желудке расширись, и голод отступил на пару шагов, уступив место почти сытому благодушию. На деле же она все больше ощущала себя престарелой матроной в обществе милого, очаровательного юного создания. «Боги, пора прекращать с детьми сидеть – до добра не доведет», - Аша вздохнула и поставила пустую чашку. Мясной бульон она пока есть не решалась: по своей птичьей натуре мясо она ела крайне редко и почти всегда после чувствовала себя плохо. Рыба, даже птица – это еще ничего, но вот красное мясцо… Но, может, чуть позже аппетит вернется.
- Что ж, давайте сыграем. Не думаю, что вам удастся меня чем-то удивить больше, чем Вашим простодушным и открытым приемом незнакомки, - Аша улыбнулась и, положив руки на бортик, устроила на них голову. – Я стараюсь не доверять без особой нужды разумным созданиям, потому что это может быть чревато, - она прикусила губу и после располагающе улыбнулась. – Но Вы – просто какая-то мистика. И вот мой вопрос: признайтесь, что так действует расслабляюще на ум? Гипноз? Какая-то трава?
Внимательный взгляд медных глаз изучал лицо наги на предмет мелкой мимики.

Аша не заметила, как потеряла контроль над собой. Это было слишком хорошее состояние, слишком мирное, будто оказаться в компании старого, очень старого друга, с которым пройдены огонь, вода, медные трубы и еще тысяча и одна неприятность. Будто сидеть в какой-нибудь бане, на задворках мира, где никому нет дела до того, какие у тебя особенности и что с тобой не так… да и Сам Йисса явственно отличалась от обычных наг, хоть Аша и встречала их всего ничего раз. Но читать-то она умела, и уши у нее были, чтобы слушать. Видимо, совокупность этих фактов, а также усталости, свербящей в горле простуды, расслабляющего чая, мерного голоса и… Это было мгновенно. Крылья развернулись сами собой: мелкие, недооформленные, как у цыпленка, потому что были не результатом желания, но невероятного умиротворения. Девица даже не сразу поняла, что произошло, хоть перья и оказались в воде и мгновенно намокли, создавая ощущение странной смеси приятного с дискомфортом. А когда Аша поняла, что в общем-то облажалась, лицо ее побледнело и под волосами, по спине пробежали мерзкие мурашки. Однако, реакция наги была такой… наивной, что она невольно улыбнулась и почти рассмеялась. Это было невероятно забавно, на ее взгляд. И, в общем-то, понимая, что Йисса не относится к ее крыльям как к чему-то из ряда вон, Аша не стала их сразу собирать, напротив – расправила, расстелив по воде и доращивая перья и размер. Хотя они и не были постоянной ее физической особенностью, все-таки их присутствие дарило ей почти ощутимую легкость, расслабляло мышцы и помогало выпрямиться, словно с плеч сняли тяжкий груз.
Аша внимательно слушала хозяйку и на этом «например» поднапряглась. Ей доводилось встречать существ, обладающих властью над чужим умом, чувствами. На себе, правда, девица не испытывала их способности, а потому толом и не знала, как на самом деле ее ум реагирует на сторонние изменения. Так что, когда нага заговорила шепотом, Аша ожидала всякого. От полной потери себя до ничего. А в итоге ощутила эйфорического вида прилив эмоций, от которого на миг помутилось в глазах и на щеках расцвел румянец. Почти сразу же последовала отрезвляющая кадка воды на голову. Аша фыркнула, избавляясь от воды, попавшей в нос.
- Знаете, Йисса… - она попробовала имя на вкус и ей показалось, что оно вполне соответствует своей обладательнице. Аша не знала, что дальше сказать, но ей и не пришлось гадать. Видимо, обращение было достаточно тихим, и нага его пропустила. Так что теперь предстояло всего-навсего ответить на вопрос. – Да, все хорошо, но, пожалуй, давайте договоримся впредь не играть с моей головой. Она уже и без того слаба от возраста.
Аша рассмеялась. А затем, услышав второй вопрос в рамках «игры», рассмеялась еще пуще.
- Мой вид? – Она едва оправилась от своего веселья. Видимо, все-таки постэффект у влияния наги был. – У меня нет вида. Я одна такая, насколько мне известно, - отчего-то, эти слова вызвали меланхолический вздох. Аша собралась и, бестолково хлопнув крыльями по воде и подняв брызги, принудила их исчезнуть. Затем, глядя в глаза Йиссе, моргнула третьим веком. – Предпочитаю считать, что меня на кой-то черт сотворили боги с какой-то, черт ведает какой, целью, - девица оторвалась от бортика, потянулась, нисколько не стесняясь (ей было за сто пятьдесят лет и повидала она за эти годы немало, так что стыд как эмоция у нее несколько атрофировался). – По крайней мере, я не встречала упоминаний о таких, как я. Тем более – не встречала. А от мяса мне не очень хорошо – я предпочитаю фрукты, овощи, орехи и прочую растительную ерунду. И – мой вопрос. Откуда будете и чьей крови? Я таких наг еще не встречала.
От приподнятого настроения стремительно не осталось почти ничего. Сосущее чувство одиночества в этом мире, понимание, что наутро, скорее всего, придется идти опять в мир и брести куда-то, куда несут ноги… Аша осознала, что одинока. И с горечью подумала о всех тех, с кем сталкивалась и кого забыла, так как это были мимолетные встречи. «Иронично, обладать потенциальной вечностью и не знать, куда себя приткнуть», - ее взгляд будто обратился сам в себя, а губах возникла горькая полуусмешка.

Теперь кое-что начало проясняться. Если Йисса всего-навсего подросток, да еще и не так давно в людском сообществе… не смотря на весь свой жизненный опыт, Аша встречала не так много наг, а уж оказаться в их поселении и среди их обычаев ей и вовсе не приходилось. В какой-то степени, эти существа были даже более закрытыми, чем сама Аша, и это ее если не настораживало, то вызывало уважение к их стремлению к уединению. Конечно, бывали и наги, которые более-менее прижились в городах, но… но к ним отношение явно было в подавляющем большинстве если не враждебное, то не доверительное.
Аша заметила, что от ее слов Йисса посерьезнела. После признания в возрасте (по отношению к виду, конечно), девица поняла, почему у наги довольно-таки открытое поведение и простота. Но, помимо понимания, пришло ощущение собственной старости. Опять. Видимо, вечер такой – осознанный. Нет, не сказать, чтобы Аша всерьез считала себя старухой: по осени и зиме у нее всегда была хандра, ломота, а в последние годы она вообще предпочитала более южные земли близким сердцу пейзажам Синегорья. Также, она понимала, что внешне выглядит вполне молодой, издалека может даже сойдет за шустрого подростка. Но в такие минуты, когда она размышляла и сравнивала себя с другими и других с собой, она понимала, что забыла вероятно больше лиц и историй, чем ее собеседнику довелось узнать. Хотя, конечно, периодически попадались личности и подревнее ее, но на таких Аше не особенно везло.
- Вы решили, что я оголодавшее несчастное создание, а такие и при худосочном телосложении не против мясца, - девица улыбнулась. Как бы то ни было, она не могла винить богов (если вообще они прямо повлияли на ее создание, чего Аша не могла сказать с уверенностью). Был период, особенно когда… когда она разочаровалась в любви как таковой. О, как она обвиняла, ругалась, страдала. А потом – прошло. Она живет, она изучает, да, у нее нет цели, нет постоянных спутников, да, ей одиноко и вообще устало. Но в целом она бы не решилась променять себя и свою природу – особенно – крылья и чувство полета – на дом, мужа и ораву вечно голодных до еды, знаний, любви детей. Да даже на одинокую оседлую жизнь Аша не решилась бы променять чувство пути. Когда ты стоишь на месте – конец бытия не чувствуется, не ощущаешь своего к нему приближения или стремления так, как когда бредешь куда-то, не столь важно – куда.
Нага нырнула в ванну, и настолько быстро оказалась у Аши за спиной, что та даже не успела среагировать. Это было очень ловко и органично, так что, пользуясь аналогиями с водными змеями, девица предположила, что Йисса как-то связана с водой. Но тут же в противоборство с этой параллелью вступили плавающие ужи. А плавали они весьма ловко, ныряя, хоть и были змеями суши. Из этих размышлений Ашу выдернуло прикосновение к плечам (она не слишком любила тактильный контакт с теми, с кем едва познакомилась), и она вздрогнула и качнулась было в сторону. Однако, от дальнейших разговоров, стало почему-то смешно и… умилительно? Наверное, это правильно слово. «Партнер для спаривания, - Аша едва не рассмеялась в голос, просто зажмурилась и содрогнулась от беззвучного смешка. – Это просто очаровательно. Надо запомнить, что такую формулировку можно применять к разумным созданиям». Отчего-то, так ей показалось, это было наивно, просто, смешно и так… наверное, приравнивало человека как вид к корове или гусю, за которыми этот самый человек ходит. Да, это было довольно метко. Аша подумала, какой может быть реакция какого-нибудь не слишком далекого мужичонки, если его приставания отшить таким простым: «Вы мне не интересны как партнер для спаривания». Скорее всего, он не поймет сперва, о чем речь. Потом снова не поймет, а когда поймет… девица живо нарисовала в воображении пунцовое от гнева лицо человека, который не знает, что и сказать. И рассмеялась.
А руки Йиссы тем временем прохаживались по спине и плечам. И, надо сказать, это было очень и очень хорошо. Когда-то, когда ветер занес Ашу на юг (место уже смазалось в памяти, но она помнила, что там было очень тепло, солнечно и воздух был достаточно влажный, пахнущий солью и водорослями), у нее было неожиданно достаточно денег. Настолько достаточно, чтобы повестись на рассказы о целительных массажах и заплатить за один такой. Так вот. Руки Йиссы – если то заведение еще стоит (что вряд ли, кажется, прошло лет пятьдесят, а может больше, да и заведение было мелким) – были бы вероятно в тех местах востребованы. Даже под лопатками возникла приятная истома, как бы намекая, что есть вероятность второго спонтанного формирования крыльев. Да и вибрации. Словно приложить кошку ко всему телу.
Аша слушала нагу вполуха, погружаясь в воспоминания, которые считала забытыми, и восстанавливала в памяти стертые впечатления. Это был странный процесс, но увлекательный, так что девица не сразу поняла, что Йисса перестала ее касаться. А когда прозвучал ее голос без акцента, да еще и так странно – Аша вздрогнула и резко обернулась. Моргнула, собирая расслабленное третье веко, и внимательно уставилась на нагу. А потом – рассмеялась.
- У Вас, определенно, талант к тому, чтобы быть человеком, но быть собой Вам идет куда больше, - она усмехнулась и повернулась в одну-другую сторону, разминая позвоночник. Спина совсем не болела и словно бы вернулась подвижность. Даже наоборот, если есть что-то наоборот этому чувству зажатости и ломоты. – А руки у Вас золотые, тут не поспоришь.

Аша проводила взглядом хозяйку и крепко задумалась. Только что ей предложили – после внезапно предложенной ванны и травяного настоя – еще и место для сна. Хотя бы на одну ночь. В этом было что-то совершенно волшебное, такое, как если бы Йисса была кем-то около божества. Ну, или наивным ребенком, что в общем-то по всей видимости и было. А может, она просто видела своих гостей гораздо более точно, проницательно, так, как самой Аше при всем ее опыте и не снилось. С другой стороны, будь у нее дом, кто его знает, насколько ясно видела бы она случайных ночных посетителей. «Нет, я бы их не пустила в свою ванну. Да и спать под одной крышей с незнакомцем…», - она вздохнула и прикрыла глаза, прикладываясь спиной к бортику. И все-таки эту ночь. Если она согласится (а выбора у нее похоже не было) ей тоже придется провести с незнакомкой в одном доме. В доме незнакомки. Хотя, боги великие, когда это ее останавливало! Но одно дело – проситься на ночлег или предлагать свою помощь по хозяйству в обмен на еду и кров, а другое – вот так вот быть обласканной.
Девица успела задремать ненадолго, провалиться в смутное состояние, когда вроде бы бодрствуешь, но окружающий мир наполняется странными вещами. Так, даже привычный звук становится ярким и новым. И из этого состояния Ашу выдернуло то, что она случайно втянула носом воду, съехав по дну. «Так благополучно живущие в ванне и топятся по неосторожности», - она отфыркалась, откашлялась и выбралась из воды. Желания надевать грязную и мокрую походную одежду не было, так что, надеясь на еще одну благосклонность со стороны хозяйки, Аша стянула несколько полотенец и обрезков ткани и обмоталась ими, соорудив примитивное подобие платья. «Сойдет даже денек отходить, если она мне позволит одежду выстирать», - хотя… после всего, что Йисса позволила гостье, усомниться в том, что она разрешит выстирать одежду? Воистину, странная мысль. Она собрала свою одежду в большую наплечную сумку, собрала остальные вещи, подхватила поднос (каким-то чудом ничего не уронила) и бодро пошла на выход из подвала.

В таком виде, немного поразмыслив у входа в подвал, Аша таки вошла на кухню и составила поднос с допитым настоем и нетронутым бульоном на угол стола. После она вздохнула, окинула взглядом предложенную еду, кивнула и присела напротив наги. Вещи свои девица свалила под ноги.
- Спасибо. Если бы Вы мне подсказали, могу ли я где могу постирать свою одежду – было бы очень хорошо. – Аша взяла абрикосовое семечко и с удовольствием его раскусила. Мягкий, слегка будто молочный с кислинкой вкус. Или ей это показалось? В любом случае, угощение было хорошее. Так что она взяла второе семечко, третье и в итоге впилась зубами в яблоко. – Честно говоря, денег у меня нет, отблагодарить Вас здесь нечем. Но… - на миг Аша задумалась, а потом решила, что это будет правильно: - я много чего умею в быту. Могу помочь вести хозяйство, может, дать несколько ценных советов по поводу жизни человеческого общества, - она смахнула основанием ладони брызнувший на подбородок яблочный сок и улыбнулась. Улыбнулась, вопреки обычному своему поведению с незнакомками и незнакомцами, с хозяевами и случайными встречными, - улыбнулась тепло и открыто. Видимо слова о том, что Йисса тоже в том или ином роде единственная, создали особую привязку, возможность соотнести себя с ней по самому болезненному пункту. Аша подумала, что, даже если нага откажется от ее помощи, и ей придется уйти завтра-послезавтра, Йиссу она не забудет. И, скорее всего, как-нибудь навестит еще раз. Чисто из дружеских побуждений.

Просто удивительно. На какой-то момент Аша задумалась о том, что, возможно, при входе в эту лавочку ее огрели по голове топором, раскроили череп, выпустили мозги и теперь она погружена в продолжительную предсмертную иллюзию, если и вовсе не попала в странный филиал загробной жизни, где желания исполняются, и для этого им не обязательно быть произнесенными вслух.
- Да… я, наверное, лучше сама постираю… - она никогда не отличалась скромностью или стыдом, но от такой готовности Йиссы сделать для нее чуть ли не все Аше стало неловко. Да, она привыкла брать от жизни и окружения все, что можно, но не привыкла, чтобы это приносили на фарфоровом блюдце с ручной росписью. А дальше девица только несколько удивленно хлопала глазами и потребляла второе яблоко. Она не вполне понимала, зачем нага говорит ей подумать на счет того, чтобы остаться. Да боги великие, как-то раз Аша ночевала в комнате с покойником! При параде всем таком, на столе уложенном, ожидающем назавтра прощания и похорон. И вроде даже тогда выспалась. Что могло быть такого, что заставило бы ее передумать и отказаться от перспективы пожить как почти нормальный человек, под крышей да при работе? Воистину, чудно…
В тот момент, когда хозяйка выпрямилась, Аша подхватила ногой свои сумки, подтянула их к руке и перехватила лямки рукой. Доверяй, но не теряй бдительности. Она бы и одежду забрала, но как-то после того, как Йисса ее предложение постирать самой проигнорировала… было опять же почему-то неловко. Девица покорно следовала за хозяйкой в комнату и снова оторопела. Нет, ну, это уже ни в какие рамки!..
- Да боги всемогущие! – «или не всемогущие, но что-то могущие», - добавила она про себя. – Прекратите Вы это, право слово. Даже если бы Вы просто предоставили мне участок пола – этого было бы достаточно. Не извиняйтесь каждый раз, как делаете добро, а то точно ведь будут Вашей добротой пользоваться.
Аша с удовольствием уселась на матрас и почувствовала себя очень хорошо. Ей было оставлено блюдо, с которого она перетаскала все орехи и съела третье яблоко, пока осматривалась и прикидывала планы на будущее. Выходило так, что планов у нее и не было, как, впрочем, и всегда. Единственный план был – не умереть, и работа у Йиссы (Аше очень хотелось, чтобы продолжительная и полезная) как раз ему соответствовала, как на первый взгляд. Но все же, укладываясь спать, Аша подложила под голову сумку, а под нее– короткий нож. Обычно она его прятала или под одеждой, или опять же в сумке, но сейчас, чтобы как-то успокоить свою сходящую с ума необходимость обеспечить безопасность, девица переложила нож, проверив, как вынимается из ножен, и обхватила рукоять. Ей и самой не верилось, что он пригодится. Но так было поспокойнее.

***После ночи, достаточно рано утром***
Утро выдалось чудесным. Аша выспалась, отдохнула, отогрелась, пожевала жесткий корешок (походная версия чистки зубов все из той же сумки), перекусила причудливой выпечкой с подноса и чувствовала себя прекрасно. Немного обнаженно, так как при утреннем свете обрезки и полотенце не казались таким прекрасным одеянием, как вечером, но все равно – прекрасно. Она проворно сбежала в кухню, почти на автопилоте, ориентируясь на звук: хозяйка уже что-то делала – видимо, готовила.
- Утро доброе, если оно такое, - Слегка лохматая со сна, похожая на хохлатого воробушка, Аша жизнерадостно улыбнулась обернувшейся Йиссе. – С чего мне начать?
Она не видела необходимости в том, чтобы давать формальный ответ на предложение наги, сделанное накануне вечером, так как это предложение было сделано в ответ на ее предложение и в общем-то выходило, что Аша как бы согласилась на него еще до того, как Йисса его озвучила. Сложная схема, но в уме встрепанной девицы все было вполне логично. Вдобавок, впервые за долгое время в ней было столько энтузиазма и юношеского задора (никак, дело в теплой ванне и целительном массаже – лет 50 слетели с такой легкостью, будто их и не было), что ее просто распирало от необходимости куда-то их приложить.

Не говоря ни слова больше, Аша проворно кинулась в подвал. Пользуясь тем, что Йисса волей-неволей уже знала о ее секрете, а других людей не было (она это слышала, ощущала и видела) – она сформировала маленькие, совершенно непригодные для поднятия ее тела в воздух, крылья. И все же, кое-для чего они годились лучше любых других – это дополнительный бонус к маневренности, особенно на скорости и прыжках вниз. Да, девица, игнорируя ступеньки, с разгона сиганула в подвал, но прыжок получился мягким, с аккуратным приземлением и небольшой инерционной пробежкой после него. Естественно, одно полотенце по пути она едва не потеряла, а второе сползло с бедер. Но какое до этого дело! Забавно, что, почему-то, после того, как она увидела хозяйку за готовкой и перекинулась с ней парой утренних фраз, Аша совершенно позабыла про свою настороженность к ней. Ее распирало. Обычно, если с ней такое происходило вдали от людей, она долго и с упоением летала, ныряя и взмывая, паря и ускоряясь, тренируясь быстро перестраивать крылья по необходимости. Собственно, поэтому еще она позволила себе эту вольность с прыжком в подвал.
Она оделась очень быстро, быстро прочесала пальцами волосы и заплела их в косу, перехватив низ лентой. И, да, в рубашке и куртке у нее были скрытые прорези, куда, при необходимости, можно было протолкнуть крылья. Но необходимости не было: одеваясь, Аша уже более-менее взяла себя в руки и расформировала крылья. Так что наверх она поднялась как самый нормальный человек – на ногах, зевая и потягиваясь. Йисса же тем временем накрыла на стол, что было безусловно приятно.
- Кажется, судя по запаху, где-то здесь есть еще каша… - девица с готовностью уселась за стол и стянула пару кусочков фруктов.  Затем, внимательно посмотрела на хозяйку и стянула кусок хлеба. – Ну, я могу сказать, что за свою жизнь ухватила знаний там и сям… я неплохо разбираюсь в травах здешних, умею оказывать первую помощь. Бегаю быстро, так что могу помогать с курьерскими вопросами, если будут. Могу помогать по дому. И… - Аша задумалась, а потом все-таки решила сказать: - я видела, что Вы вчера читали. Я, конечно, не специалист по рынкам, торговым взаимоотношениям, политике и прочему, но, возможно, смогу Вам в чем-то помочь советом или примером, - снова пауза: Аша перекусывала фруктами с хлебом. Потом, продолжила: - Будь сейчас весна, я могла бы предложить сбор трав для лечения. Благодаря… м… своей особенности, я довольно шустро покрываю большие расстояния. Если есть, где отдохнуть после пути, - достаточно подняться достаточно высоко, и людям уже будет не понять: что это мелькнуло между облаков. – Но сейчас зима, так что здесь я вряд ли смогу помочь. А так, вообще говоря, то попросите – сделаю. Если чего не знаю – попрошу показать, научить, а потом и сама справлюсь.
Она внимательно посмотрела на Йиссу, ожидая ее вердикта. Отчего-то идея, что можно для наги собирать травы, оказалась такой щемяще привлекательной, что Аша захотела остаться на несколько месяцев в этом доме, чтобы эту идею воплотить в жизнь.

Аша широко улыбнулась, осознавая, что ей, в общем и целом, предложили постой, работу, за которую, по всей видимости, будут платить. Это было приятно. Она взяла тарелку, отложила из общей плошки себе каши принялась уплетать ее с аппетитом и уверенностью существа, которое вполне почувствовало себя частью этого микромира.
- Что ж… задержаться – с радостью задержусь. Когда долго слоняешься по миру и нигде не задерживаешься, начинаешь ощущать… м… - Аша замерла с полной ложкой в руке и посмотрела в потолок. Она пыталась подобрать определение своим чувствам, порожденным годами дороги. – Неприкаянность? Пустоту и определенную неопределенность.
Она кивнула и таки съела кашу, а потом черпнула еще. Возможно, объяснение получилось не очень ясным, но оно было вполне вразумительным по мнению Аши. Да и потом, если Йиссе не доводилось ощущать бесконечность дороги, то сложно будет объяснить эту круговерть лиц, событий, явлений, которые дорогу сопровождают. И, при всей этой круговерти, возникающее ощущение однообразие, оскомины.
- Книги, это очень хорошо, - Аша умела читать. Худо-бедно, но азам ее научила приемная семья (очень давно), а потом она понемногу практиковалась. Правда, с книгами в ее жизни были определенные сложности: нечасто приходилось их получать в руки, да и были они тяжелыми и часто неудобными для дороги. Так что именно тома знаний читала девица редко: ее знания строились на житейском опыте, наблюдении, устном разговоре с разными существами. Неоднократно по зиме – земля ей пухом! – Аша останавливалась у старушки-знахарки, которая жила южнее Валхейва. Помогала по дому в обмен на знания, где-то с месяц, в самое любое время. Да, это была своего рода стабильность, которая канула в Лету: старушка померла лет *дцать назад (Аша по своему обыкновению путалась в прошедших временах да и, честно говоря, местностях, так что возможно, что старушка жила, например, восточнее Валхейва или вообще окрест него). Неожиданно, перед девицей встало это сморщенное лицо и запах сушеных трав ударил в ноздри. Память Аши была штукой причудливой: забывая напрочь какие-то эпизоды, она могла их вдруг вспомнить ярко и отчетливо. Чтобы через минуту прогнать и снова позабыть.
- Да, конечно. Будут блестеть! – Отстраненно-задумчивое выражение сменилось жизнерадостным, и Аша доела последнюю ложку каши и утащила еще кусочек фрукта. – Где их мыть?.. И куда прибрать остатки еды?
И, с видом деловой состоятельности, она начала собирать посуду на столе в одну стопку. Труд – облагораживает. А когда тебе почти постоянно нечего делать – становится почти потребностью.

Аша слушала внимательно и запоминала на будущее – что и где должно быть. Проследила за тем, как Йисса переложила остатки хлеба в чистую миску (почему бы не оставить его тогда на той же тарелке?), кивнула на фразу о том, что воду горячую придется набирать внизу. На самом деле, так как тарелок было немного, девица решила, что помоет посуду как раз в подвале, а потом подумает, как можно обойтись без горячей воды вообще. По ее опыту просто промыть тарелки можно было и в прохладной воде с мылом – выходило чисто и просто. В тех же деревнях далеко не всегда бывала возможность нагреть под каждый прием пищи воды, чтобы посуду помыть. И ничего – Аша никогда не жаловалась на плохие условия. В конце концов, не лед же!
- Мне? Наряд? – А вот это уже было нечто, что не вписывалось в представление девицы. Она окинула взглядом свою уже чистую одежду: рубашка (ношенная, но вполне крепкая), достаточно теплая кожаная куртка с шерстяным подкладом, крепкие еще вполне брюки, высокие сапоги на мягком ходу… - А что не так?
Она немного осоловело смотрела вслед наге и думала, чем же она не соответствует городской жительнице. Но это убей боги не поддавалось пониманию. Это было примерно на том же уровне, на котором бывали претензии к тому, что Аша «не вышла рожей», чтобы подходить под какое-нибудь сословие, скажем, дворянское. Не годилась в утерянные дочери какого-нибудь обнищавшего и канувшего в Лету барончика (было дело, она пробовала прикинуться кем-то другим – не вышло). Короче, странно. И, продолжая размышлять об этом, Аша подхватила стопку посуды и потопала в подвал.
Тарелки не были громоздкими или тяжелыми, так что она спустилась с ними легко и просто. Сгрузила в углу, нашла чистую тряпку, мыло, зачерпнула в ведро воды (кажется, чистой? Удивительное место – откуда тут берется вода?) и стала споро промывать тарелки. Никакого прилипчивого сора или жира на них не было, так что они довольно быстро оказались чистыми. Одна смена воды – для ополаскивания, еще одна тряпка – для протирки посуды… и Аша метнулась наверх с чистой стопкой, чтобы расставить ее по полкам в кухне. И вот только девица закончила с расстановкой…
- О, вы выглядите превосходно! – Она искренне улыбнулась наге, поворачиваясь к ней и вытирая руки о рубаху. – Всего в меру: скромности, привлекательности, намека… весьма гармоничный наряд, - а затем Аша умолкла и прекратила улыбаться. Ей предложили надеть платье. Это и есть соответствие городу? Вот, значит, что не так? – Ах, платья… да, конечно, я переоденусь и спущусь.
Она кивнула и стремительно проскочила мимо Йиссы и наверх, в комнату, которую Йисса столь любезно назвала ее. Платья лежали на матрасе, на самом виду, аккуратно расправленные и, конечно, красивые. Но у Аши были свои личные счеты с платьями и тем… неприятным фактом ее биографии, который относился к поре платьев. Нет, конечно, напрямую с платьями он связан не был никак. Но, как часто бывает, девица, разочаровавшись в своей женственности, возненавидела и все эти юбки-плечи-изящные силуэты. Но платья были красивые. Краше того, последнего. «Эх… да что же я, будто от платьев прямо все и зависит», - Аша всхлипнула носом, глубоко вдохнула, выдохнула и взяла в руки серое платье. Ткань была мягкая, достаточно тонко выделанная. «Вещь, определенно, не из дешевых», - она нахмурилась, зажмурилась и все-таки решилась. В конце концов, Йисса пустила ее в свою жизнь настолько легко и широко, что мягкая просьба (даже почти предложение) надеть платье вполне была выполнима.
Через полчаса Аша спустилась. Сапоги она оставила, так как юбка все равно их скрывала, а иной обуви у нее не было. Зато волосы девица постаралась собрать в некое подобие прически из кос, сплетенных в пучок на затылке. Ну, получилось не слишком аккуратно, но все более подходяще для такого наряда. Платье непривычно утягивало фигуру и, что самое удручающее, на спине было целым. Даже когда еще она платья носила, они были посвободнее, с прорезями для крыльев (хотя, честно, Аша сама их делала скрывала складками). Да и ткань была льняная, достаточно грубая и простая. А это платье даже складки образовывало по-особенному, ниспадающие, мягкие, аристократичные.
- Наверное, теперь бы меня приняли за дочь того барона. Как бишь его… - но дело было без малого лет тридцать назад, так что девица, конечно, ничего не вспомнила. Но… на самом деле ей нравилось платье. Нравилось, как оно облегает фигуру, обнажает шею, ключицы. Это было красиво.

- О, спасибо… - Аша неуверенно улыбнулась комплименту от Йиссы и с некоторой долей страха подумала о том, какой еще она может предложить ей наряд. В голове родился образ эдакой закованной - именно закованной из-за тугости и неповоротливости – в платье девочки-аристократки. В узеньких туфельках, с высокой прической и выражением лица а-ля «посмотрите, как я хороша – уж получше вашего». – А кого мы играем и зачем?..
И, конечно, по закону жанра вопрос остался без ответа, так как ровно в этот момент в дверь постучали. Девица проводила взглядом стремительно метнувшуюся к двери нагу и вздохнула. В отличие от здешней хозяйки, Аше было более свойственно достаточно отстраненное отношение к людям. Да какое там – откровенное дистанцирование от них. А сейчас ей явно отводилась некая роль, да и судя по суете Йиссы, в игре, которая была не вполне про обычную Йиссу и обычную лавочку. В открытую дверь вошел с виду состоятельный торговец. Такие обычно сами редко стояли у прилавка, зато владели большим количеством разносортных товаров. «Интересно, что именно ему может предложить Йисса, что он тут? Не уверена, что разовая сделка могла бы его заинтересовать, хотя… может, у нее есть что-то очень ценное? Или просто ему необходимое?», - Аша чуть нахмурилась, скрещивая руки на груди и вытягиваясь в струну. К людям торгового сословия она всегда относилась без особенной теплоты. Возможно, дело было в ее предвзятой уверенности, что человек, который профессионально занимается таким ремеслом, в один прекрасный момент продаст друга врагу, а партнера променяет ради большей выгоды.
Некто Льюис (телохранитель?) вошел следом за коренастым человечком. Выглядел он… как огромная проблема. Да, пожалуй, самое то определение для такого кадра. Он был огромен, с виду довольно угрюм, и Аша всегда сторонилась таких на дорогах, рынках, праздниках. Такие представители рода людского иной раз напоминали ей здоровых верных молчаливых псов, пасть которых захлопывается как капкан и переламывает конечности добычи.
От ее размышлений, девицу отвлек вопрос, который прозвучал с новой интонацией. Чуть позже до нее дошел смысл вопроса, и она встрепенулась и постаралась придать лицу и позе максимально расположения. Вышло не очень успешно, но она искренне постаралась.
- Доброго дня! – Ответ не вполне в тон вопросу, но Аша при этом вежливо кивнула и даже изобразила некое подобие легкого поклона-реверанса. – Меня зовут Аша, я помогаю здесь с делами, - максимально нейтрально, без подробностей, с дежурной улыбкой. Она точно не знала, что именно за сделку хочет заключить Йисса, а потому решила построить из себя милую дурочку. Тем более, что дальнейшая фраза наги только убедила девицу в том, что ей нужно так или иначе произвести впечатление самое благополучное. – Надеюсь, вы до нас добрались без приключений?
Аша расслабила руки, опуская их и аккуратно придерживая юбку. При этом она сделала небольшой шаг вперед. Всем своим видом она старалась излучать дружелюбие и расположение, но ока это давалась с огромным трудом. Все-таки, для нее подобное поведение было скорее исключением из правила, чем правилом. Однако… Йисса заслуживала, чтобы попытаться перебороть свою привычку осторожничать. Аша подошла еще ближе и протянула руку.
- И, да, мне весьма приятно с вами познакомиться, - сдержанная улыбка. Аша надеялась, что мужчина представится, и она – возможно – вспомнит что-нибудь из фактов о нем. Мало ли, вдруг его имя было достаточно широко известным, чтобы о нем говорили в окрестных поселениях? Судя по его виду и виду его путника, это было вполне вероятно.