Вероятно,сегодняшний день можно было назвать «спокойным». Вчерашний был наполнен кровью и сталью, но с приходом ночи от него остались только воспоминания, тщательно завязанный мешок, лежащий в корзинке в дальнем углу вагончика, боль в мышцах и улыбка. Стелла уже успела привыкнуть к этому постепенно утихающему настроению — блаженству, спокойствию и этому ощущению, будто мир подождет. У некоторых людей оно наступало после тяжелого трудового дня, другим же хватало выкуренной трубки, и хотя к «трудовому дню» вполне можно было отнести вчерашнюю деятельность, Стелла никогда не могла назвать причину появления этого чувства «нормальной». Говорят, сумасшедшие люди никогда не признают себя сумасшедшими, и один этот факт позволял Карис считать себя вполне женщиной со вполне стабильной личностью, пусть эта стабильность и добывалась чужой кровью.
Но все это было вчера. Сегодня, держа в руках поводья, слушая равномерное цоканье копыт Кривоглазки, Белая была действительно счастлива. Лучи солнца, падающие сквозь листву на ее руки и рукава платья, легкий ветер, пробивающийся сквозь стволы деревьев, кроны которых заслоняли небо — всего лишь час назад она въехала в эти леса, и пока что дорога не была для нее жестокой. На других трактах, обычно, каждые несколько часов она то останавливалась, чтобы прибить обратно отстающее колесо, или же чтобы вытащить вагончик из грязи, но ,видимо, в этих местах власти Рекна все же решили следить за дорогой, да и дождя давно не было, так что проблем по пути не было — можно смело было наслаждаться видами. Разбойников, что примечательно, тоже не наблюдалось, и хотя, с одной стороны, Стелла была бы рада, крайне рада, взяться за любое оружие из своего арсенала, сейчас это отсутствие деятельности только еще пуще настраивало на тихий летний денек, совершенно обычны й для любого человека, никак не связанного с гильдией героев, но по-своему особенный для женщины в сером дорожном платье. Да, сегодня Белая не была во всем белом, напоминая о своем прозвище лишь перчатками цвета снега.
Честно говоря, она даже не помнила, как доехала. То ли виной тому был этот лес — ведь обычно Стелла добиралась до Рекна на корабле, и только в этом году приобрела передвижной домик и лошадь, из-за чего решила проехаться до своего родного дома через леса — , то ли теплая погода расхалаживала, но в какой-то момент женщина просто поняла, что уставилась на дорожный знак, стоя на перекрестке, указывающий на столицу в одном направлении, Рекн во втором и на некие «... Вешки» в третьем. Истертая со временем надпись сохранила лишь второе слово, в то время как первое заросло неким подобием ядовитого плюща, или, быть может, действительно ядовитым плющом, но думала в тот момент Стелла не о растениях. Она подняла голову — в небо, пытаясь разглядеть сквозь листья положение солнца. По ее ощущениям, она только недавно выехала с постоялого двора, но еле заметные багряные нотки в медленно темнеющем небе говорили о том, что прошло уже много времени и Карис в пути уже давно. Скоро закат, а затем ночь, а ночи в лесах — крайне темные. И полные волков, без труда способных растерзать Кривоглазку, оставь ее без присмотра. И оставлять свою лошадь без присмотра Стелле не хотелось, как и спать, пусть и в вагончике, посреди леса, поэтому, вздохнув, опуская голову, Белая хлестнула поводьями по воздуху, чуть дернула их на себя и направила свой передвижной дом к непонятным Вешкам. В конце концов, это название предполагало наличие жителей. А там, где есть дома, в которых горит свет, волки вряд ли появляются, по крайней мере не каждый день, и, честно говоря, Стелла надеялась, что сегодня как раз будет не один из таких дней.
Чувства, тем не менее, обманули героиню, и как только она увидела вдалеке расступающийся лес, тут же показывающий аккуратно стоящие домики с каменными основаниями, переходящими в стены из дерева и соломенные крыши, то сразу поняла, что крайне зря повернула так рано. Под скрип колес она выехала из душных объятий природы, глядя на Солнце, только поднимающееся, чтобы начать свой ежедневный ход, и еще раз отругала то ли себя за невнимательность, то ли наваждение за внезапность, однако, висящая на одном из домов вывеска в виде наковальни, тут же заставила отступить чувство вины, хотя бы потому, что кузнец Карис требовался уже давно, а найти его в таком захолустье означало сэкономить несколько золотых на дорогих и крайне хитрых кузнецах Рекна. В конце концов, сейчас ей нужен был даже не ремонт оружия, или какой-то шедевр, а лишь наработки и, еще раз улыбнувшись удаче и все же простив себя за то, что решила заехать в неизвестные Вешки, Белая повела свою лошадку к одному из домов на окраине, оставляя вагончик достаточно близко к самой деревеньке, но при этом на некотором отдалении от здания, дабы не нарушать пространство той семьи, что жила теперь по соседству с героиней, хоть и на один-два дня максимум.
Остановив свое передвижное поместье, тут же спешившись, спрыгнув со скамейки, на котором просидела всю дорогу, Карис тут же забежала сначала внутрь, вышла с корзинкой, накрытой тканью и небольшим мешочком, предназначение которого, судя по звону, заключалось в имитации кошелька. Затем, поставив корзинку перед лошадью и отвязав свою любимую спутницу, уже зарывшуюся в недра корзины, чтобы позавтракать овсом, Стелла еще раз окинула взглядом свое обиталище и, довольно кивнув головой, еще раз проверила, что вагончик ее никуда не уедет, ибо стоит на «тормозе» - двух воткнутых в землю острых палках по обоим концам этого ныне статичного сооружения, и наконец-то отправилась в сторону своих соседей. Практика показала, что в таких случаях, прежде чем действительно оставаться в каком-либо захолустье, первое, что надо сделать — поприветствовать тех людей, что ближе всего к тебе живут. Второе — поговорить со старостой деревни. И только после этого заниматься своими делами. Ведь эта земля не принадлежала Стелле, а это значило, что за нее надо будет либо платить, либо просто попросить разрешение на временное пристанище. И, доброжелательная улыбка и не слишком громкий стук, а так же кошель, повязанный на поясе у путешественницы-героини, говорили о том, что готова она к обоим вариантам развития событий.

Кофейник на столе, отражающий пробивающиеся через щели в закрытых ставнях, неожиданно заерзал. Затем он заерзал сильнее и уверенно поехал к краю стола. Из-под крышки стали вырываться клубы пара и раздался свист. Итог всего этого был единственно закономерным — чайник свалился с грохотом и эффектами, озарив разноцветной вспышкой весь дом. Из-под стола послышалось осторожное "Ай!", а затем оттуда выглянула взлохмаченная голова с волосами мягко-фиолетового цвета. Глаза, светящиеся голубым неоном, широко раскрылись от любопытства.

— Здрасте! — поздоровался мальчишка, лучезарно улыбаясь. — Я долго спал? Не подскажете, сколько сейчас градусов ниже нуля? Я Раито!

Ответом ему было только гулкое эхо. Хотя, по идее, — прикинул мальчик, — никакого эха быть не должно. Свеча, горевшая в уголке, давала какой-никакой свет, и рассмотреть убранство этого, с позволения сказать, помещения он вполне мог. Убранство удручало. И никого, кто мог бы дивиться и радоваться Непостоянному богу Раито. Мальчик потянулся и собрался уходить. Но не тут-то оно было, — он уперся в какую-то непонятную невидимую стену, ударившись о нее лбом и от неожиданности не удержав равновесие.

— Ай! — сказал морфёнок, потирая ушибленные места. — Это еще зачем?
Здесь кто-то явно оставил ловушку на духов. Раито роднялся, беспомощно огляделся и расстроенно пнул одну из негорящих свечек на полу.
— Э-эй! — заорал он. — Есть тут кто? Какого лешего, блин? Что я вам сделал? Уберите ловушку!
Ну так. Соль, порох, сера, свечи. Раито подумал, затем начал раздуваться как воздушный шарик, но, как ни старался, выбраться за пределы полусферы не мог.

— Э-эй! — морфёнок аж засопел от обиды. — Меня вообще видно? Слышно?

Тут в голову Раито пришла мысль, что ловушка могла и не давать ему возможности быть услышанным остальными. Он подумал, затем подумал еще, потом сел на пол и напрягся, пытаясь превратиться во что-то способное противостоять хоть чему-то. Но слой этой Сферы хоть и был тонок достаточно, чтобы позволять Раито менять свою внешность, не позволял идти дальше. Возможно, пока. Но будет ли у него это самое "пока"?

Закрыв глаза, мальчик сосредоточился на поиске Оси, но то ли он слишком привязался к этому миру, то ли боги ушли так давно и так далеко, что теперь до них не докричаться даже существам Оси, тысячи лет назад одаренным богами... На этот вопрос нельзя было ответить однозначно, однако никакой Оси Раито не увидел. Он оставался беспомощным маленьким ребёнком. Его это разозлило. Глаза снова поменяли цвет, в этот раз без согласия Раито.

— Что вы хотите со мной сделать? — проговорил он. В его глазах серой стали была злость. — Как я вообще сюда попал? На кой все это?
Мальчик развел руками, показывая, что именно он подразумевает под "все это".

Раито расстроенно шмыгнул носом. Он сел на пол и хмуро сложил руки на груди.
Оставалось надеяться, что его здесь кто-то найдет.