[icon]http://s3.uploads.ru/E810H.jpg[/icon][nick]Iblis[/nick][status]Ibby the Grey[/status]
[icon]http://s3.uploads.ru/E810H.jpg[/icon][nick]Iblis[/nick][status]Ibby the Grey[/status]
Боль. Не сердечная, но вполне ощутимая. На кончиках пальцев, стираемых о струны, жесткие и грубые. Но боль приятная. Ибби любил ее хотя бы потому, что четко помнил слова отца, напоминавшие о том, что боль это штука важная. Она говорит тебе о том, что ты жив. И как бы пафосно и смешно ни звучали эти слова, в целом, они были верны. Правильны, можно было даже сказать. Не то чтобы Иблис был мазохистом, но ощущение, что ты что-то чувствуешь, все же радует, тем более, когда голова забита мыслями мрачными. А мыслей мрачных было предостаточно.
Жизнь вообще была довольно дерьмовой в последнее время. В основном из-за невозможности относиться к ней легкомысленно. Полгода тому назад он мог спокойно выпивать в трактирах, драться, петь, заводить романы. Сейчас же это было тяжело. С места на место, из города в город. Потому что было дело, было дело вполне четкое, требующее внимания. Не только лишь одного барда, но и других людей. И не-людей, впрочем, тоже. Нет, конечно, теоретически, он бы мог все провернуть и сам, но зачем привлекать к себе внимание? На то и были друзья. Просьба там, карточный долг здесь. Ничего существенного, просто слухи, немного информации. Парочка имен, парочка вещиц, парочка советов. Картинка постепенно складывалась, хотя некоторые ниточки дракон отметал за ненадобностью. В конце концов, у него была вполне четкая цель, хотя сейчас эта самая цель не слишком сочеталась с сидением у фонтана и бряцаньем по струнам. И с пением.
Он пел о расставании. Не том, которое связано с болью, тем более болью на кончиках пальцев. Или болью сердечной. Нет, он пел о том, как отношения заканчиваются, и половинка уходит не от поющего, а поющий уходит от половинки, разочарованный, но чувствующий, что продолжаться так больше не может. Рваный ритм. Слова, произнесенные, когда лютня уже стихала. Словно инструмент и голосовые связки общались по очереди. Что звучало слегка странновато. По крайней мере первые куплеты, будто общался бард с кем-то, кто отвечал ему звонкими струнами, вопящими и ругающимися, из-за чего представление это больше было похоже на какой-то номер, чем на песню. И, в целом, это как раз и был номер.
Ибби просто выпускал пар. Позволял себе немного безумия, немного мыслей о том, чтобы спеть что-то интересное, а не набрать денег на проживание. Этим он всегда мог заняться и в ближайших тавернах. Здесь же, посреди площади, не смотря на толпы людей, он был один. Он был в себе. И пел для себя.
Ровно до момента, пока не перестал, а в уютный маленький мирок, ограниченный каменной кладкой и фонтаном, за спиной, на бортик которого и присел полуорк, одетый в темное, со шляпой на голове, не вторгся кто-то, заставивший поднять взгляд и, не прерывая удары по струнам, обратить на себя внимание.
Слова. Слова были резкие. Требующие внимания. Таким тоном обычно задают язвительный вопрос, чтобы затем вывести беседу к мордобою, но задают его обычно мужчины. Ну или женщины, которые имеют в компании мужчин, готовых за них драться. Ведь это весело, насмехаться над кем-то, выглядящим не как человек – а именно как нечеловек Ибби и выглядел. Серая кожа, заметные клыки на нижней челюсти, проступающие меж губ. Белоснежные волосы. И красноватые, будто невыспавшиеся, глаза, вечно намекающие на то, что бард употребляет вещества не слишком полезные для здоровья.
Что, в целом, было правдой.
Но на незнакомку, бредущую в одиночестве, поднял взгляд полуорк не сразу. Приветствие, хоть и необычное, заставило серокожего сыграть еще пару нот, пока глаза его изучали сапоги внезапно объявившейся, в голове дракона была мысль. Простая такая. Не собираются ли его побить?
Он склонил голову. Так, чтобы из под полей шляпы на потрепанную девицу взглянул глаз с покрасневшим белком, а клыкастый рот скривился в улыбке, а затем в оскале.
- Вечера. - не опуская глаз, продолжая цепляться за детали, подал голос Ибби, рассматривая незнакомку, которая запросила довольно популярный репертуар, тут же позволяя пальцам сменить ритм, и начиная дергать за струны уже в другой манере. Выжидающе. Словно фоновая музыка для их диалога, который был довольно таки простецким. Песни на заказ, почему бы и нет?
Чуть горбящийся бард немного пересел, выпрямил спину, согнув правое колено, а левую ногу вытянув, будто для песенок про драконов нужно было занять другую позу. Уже два глаза смотрело на Мишель, пока безымянный полуорк подбирал мелодию.
- Почему бы и нет? - произнес он уже чуть лениво, опустив взгляд наконец-то к лютне, и подхватив затею незнакомки, желающей услышать о крылатых ящерах, одновременно закрывая свои глаза полями шляпы с белым пером – Как насчет “Трагедии в Павоне”? -
Репетуар был взят из головы, где песен было множество. И еще до того, как девица продолжила, пальцы начали щипать струны, заставляя их петь старую песню о том, как в портовую деревеньку нагрянул дракон, спалил все дотла, и победить его надо будет конечно же рыцарю на коне, правда, не копьем, но луком. Старая песня. Довольно простецкая, но вот комментарий девицы заставил руку менестреля в какой-то момент дернуться, не слишком удачно попадая в ритм. На один момент. Одно мгновение, списать которое можно было на непрофессионализм.
- А... Аваринская беженка? - он снова поднял взгляд, продолжая бренчать по струнам, еще не доходя до самой “песни”, но чувствуя определенное напряжение. Девица была грязной. В смысле, в ней четко угадывалась длинная дорога, полная лишений. Что было вполне обыденно для любого, кто жил в северном районе столицы. Но была деталь, за которое внимание зацепилось. “Драконица”. Не “дракон”, как это звучало обычно. Да еще и связанный с любовью.
Иблис не был прорицателем, не умел читать мысли. Он умел петь. И играть на лютне. Ну, еще губной гармошке. Скрипке. Он умел решать простые проблемы, например, как сделать так, чтобы королевство людей не пыталось открыть охоту на драконов по всему континенту. А еще он был достаточно догадлив, чтобы порасспрашивать, чтобы позадавать ничего не значащие вопросы, и, подумав пару секунд, добавил, не позволив Лоран опровергнуть догадку о женщине, которая осталась без дома из-за дракона в феврале:
- Не отвечай. - еще пара нот, снова опущенный взгляд, после чего из под полей шляпы, не слишком большой, чтобы скрывать вообще все лицо Ибби, а только верхнюю его часть, там, где были красные глаза и белые брови, послышался вопрос – Значит, песня про месть, хм? -
Левая рука сжала лютню. Вместе с ее грифом и струны. “Трагедия в Павоне” не подходила. Она была про героя. А заказанный репертуар был о другом. Иблис даже не допускал мысли, что речь шла о драконе, у которого отобрали любовь. Витьеватая манера речи говорила о принцессе или принце, у которого этот самый дракон любовь забрал. И такие песни тоже были. И он их помнил. Но одна маленькая догадка, воспоминание и пара ниточек, в сторону которых Иблис решил не продолжать расследование, заставили его опять склонить голову.
Один единственный красный глаз. Смотрящий на Мишель. Без улыбки. Губы, с клыками, разомкнулись, чтобы задать один простой вопрос, чтобы незнакомка перестала быть незнакомкой:
"Как зовут тебя, бродяжка?"

[icon]http://s3.uploads.ru/E810H.jpg[/icon][nick]Iblis[/nick][status]Ibby the Grey[/status]
Честно говоря, у него была вредная привычка. Жевать зубочистку. Простенькая, малозаметная привычка, которая не слишком влияла на других людей, но способная выдать, внимательно ли полуорк слушает собеседника. Наверное, по этой причине он старался от этой привычки избавиться, потому как, стоило чему-то важному случиться, зубочистка, движением языка, переносилась из одного уголка рта в другой. В тот самый момент, когда Лоран подала голос, Ибби мог ощутить несуществующую зубочистку, перекочевывающую с одного места на другое, хотя на деле по нижней губе его просто прошелся островатый розовый язык.
Можно было бы ответить на угрозу. Или посмеяться. Можно было бы поставить под сомнения слова женщины, которая, по мнению некоторых, была мертва. В целом, ничего необычного. Опять же, облик Ибби не слишком располагал к нежным разговорам, хотя и на это полуорк был способен. Вся суть здесь крылась в деталях. В раздражении и гневе, в произнесенном имени и обещании сломать лютню. В неверии других встреченных людей, ощутить которое можно было как эль на губах. Но даже со всеми этими деталями, реакция барда была слишком внимательной, что ли. Слишком направленной, хотя с тем же успехом он мог бы посмотреть и сквозь бродяжку. Дело точно было не в ее сбивчивой попытке поставить на место серокожего.
Дело было в том, что Иблис уже успел узнать. Не так уж много, потому как не так уж много его волновало. Единственная вещь, которая была важна – нельзя, чтобы появились новые жертвы. Не с точки зрения сострадания, упаси боги, конечно, нет. С точки зрения осторожности. Не стоит давать повод смертным ставить под сомнение, что они здесь самые главные, раз их много. Пусть думают так, потому что так проще. Проще ходить от города к города, проще, когда они не ведут открытой войны. Даже самая маленькая такая война уже портила планы, и последствия любой охоты на драконов отзывались еще несколько лет после ее завершения. С точки зрения любой из сторон это было предприятие затратное, и подталкивать к полномасштабным поискам не надо было просто исходя из осторожности. И Ибби работал в эту сторону. Искал виновного дракона, а точнее, драконицу. Узнавал причину. Узнавал другую информацию. Много слухов, много несвязанных событий, постепенно переплетающихся с глупостью и случайностями. Одной из таких случайностей была Лоран, стоящая перед бардом, опустившим голову и позволившим пальцам ответить на угрозу, дергая за струны. Будто вызывающе ведущая себя бездомная не пыталась только что насолить словесно красноглазому.
Мишель для Ибби была неважным фактором. С тем же успехом Грун могла была сорваться от любой другой мелочи. Точнее, не-мелочи. Драконицу можно было заставить взорваться вспышкой гнева, но это были временные меры, и изучение детальное показало, что второй раз этот же прием не сработает. Нужна была четкая причина. За неимением причины вывести синегорскую ящерицу на чистую воду не вышло бы. И это было главное.
Труньк.
Извинения. От той, что Скорм его знает что делала в городе роз. Действительно, что она здесь делает? Ибби задумался на мгновение, поняв, что на этот вопрос у него не было ответа. Он перестал интересоваться Лоран, стоило ему узнать, что ее куклу-подделку обезглавили в Башне. Ремнли не поскупился на детали, а с каждой новой толикой информации, интерес Ибби терялся. Но вот он нашелся. Лоран была не просто жива, в чем не было сомнений. Она не была в Башне. Она же не была и с Грун. Так что она делает в Росене?
Он присвистнул. Не в знак удивления. Подозвав. Обратив на себя внимание. Затем сгорбился, подавшись вперед и отложив лютню, придерживая ее только за гриф, но позволяя деке упереться в землю. Поставил один локоть на колено и глядя из под полей шляпы на ту, что уже собиралась уходить. Кивнул, наклонив голову, в сторону. На каменный бортик фонтана. Место рядом с собой.
- Так присядь, отдохни. - легкомысленно ответил менестрель, затем развернулся, не поднимая задницы с камня, потянувшись свободной рукой куда-то в сторону, телом загородив свои махинации, после чего вернулся обратно в свое положение, держа в руке бутылку, с темного стекла которой стекали капли воды.
Она была не важна. Важно было, что Ибби проведет еще какое-то время неподалеку от рогатой и свалит по своим делам. Возможно, попросит Юци приглядеть за этой девахой. Юци справится, а он займется другими делами. Например, начнет выяснять местоположение людей, которые что-то знают о драконах. Узнает, друзья ли они или враги. Лоран во всем этом деле участвовала мало, из-за чего Ибби не мог отделаться от мысли, что здесь она случайно. В конце концов, вероятно, Башня отправила ее на какое-нибудь задание. Неподалеку от Висты, почему нет? В голове дракона даже не появлялась мысль о том, что волшебница знала о Грун. Точнее, не так. Не было подозрений, что Мишель в курсе чешуйчатой личины синегорской ящерки. “Роман” - определение расплывчатое, но мало кто из спящих с Ибби, знал о его огнедышащих корнях. Исключением была парочка людей. Может, чуть больше, учитывая, что теперь кое-кто знала, что он жив.
- Иногда лучше просто остановиться... - начал было дракон, посмотрев в видимую только ему одному точку где-то впереди, после чего глянул на бутылку, избавленную от пробки движением большого пальца, и тут же продолжил - ...оглядеться вокруг и подумать. -
Отпил. Винище было тем еще пойлом. Но пойлом хорошим. Бывало и намного хуже. Это же, крепкое, вязкое, словно нектар, отличалось дико сладким вкусом, заставившим полуорка поморщиться и тут же протянуть бутылку помятой магичке.
- Тем более, если ищешь кого-то. - алкоголь давал в голову достаточно быстро, чтобы Ибби не заметил простой мысли в своей черепушке. Что, может быть, Лоран знает. И ищет Грун. Намеренно, зная, что она дракон. Может, чтобы убить. Может, чтобы узнать точно ли это была Грун. Может, чтобы сказать что-то. Что, в общем-то, опять же, было иррелевантно. Потому как для рогатой Лоран была мертва. Для большей части мира Лоран была мертва, как и куча других людей, погибших в огне. Но идея о том, что кто-то будет намеренно искать дракона, который сжег половину города, при этом не одевшись в полный доспех с защитой от огня, могла прийти только на нетрезвую голову, что и случилось сейчас.
И у Мишель точно при себе не было полного комплекта доспехов с защитой от огня.

[icon]http://s3.uploads.ru/E810H.jpg[/icon][nick]Iblis[/nick][status]Ibby the Grey[/status]
Если у вас когда-нибудь получится ввести настоящего дракона в состояние шока, то можно смело говорить, что жизнь удалась. Жизнь Лоран, вполне возможно, удалась дважды, просто потому, что действительно удивить ей удалось уже второго ящера, хотя только один из них был крылатым. Что все равно было довольно значительно, потому как бард,сгорбившийся и спокойно вернувшийся к бренчанию на лютне, стоило женщине принять бутылку, держал лицо довольно неплохо, ровно до момента упоминания дракоши.
- Бывал там пару раз, но перед магами трудно выступать. - не без улыбки заметил полуорк, никак не прокомментировав странноватую фразу, понять смысл которой серокожий отказался, прекрасно понимая, что подобрать нужный ключ для этой загадки у него не выйдет. Но, по крайней мере, улыбнулся, следя за движением пальцев, тревожащих музыкальный инструмент, заставляя его снова заполнять городскую площадь мелодией. Разве что, эта была намного тише. И не такая ритмичная, чтобы привлекать внимание. Скорее, она была для вот этих двоих, сидящих у фонтана, выпивающих и думающих о своих горестях. Отличное музыкальное сопровождение для случайной встречи двух незнакомых личностей.
Он остановился в первый раз, сделав небольшую паузу и заметно усмехнувшись, на упоминании постели. С одной стороны, тащить сейчас туда кого-либо желания не было. Не то чтобы оно не появлялось периодически, но прямо в эту минуты одиночество и определенный уровень свободы, с ним связанным, ценился куда больше компании на несколько вечеров. Да хоть на всю жизнь. Но стоило барду промолчать, а женщине продолжить свой монолог, красные глаза полуорка сначала перестали следить за лютней, а затем обратились к Лоран, пока пальцы замедлялись.
По мере получения новой информации, слово за словом, Ибби чувствовал, как, постепенно перестает верить в то, что слышит. Нет, идея влюбленности дракона и не-дракона была не такой уж и странноватой. Это встречалось, это бывало, иногда подольше, иногда поменьше, но бывало. Ничего нового, разве что обычно мало кто из любовник и любовниц знал о том, что удалось встретить на пути им именно дракона. Но, видимо, в случае с Грун та делилась всеми секретами. И Иблис все не мог понять, что именно его удивило, это понимание, или то рвение, с которым Лоран пыталась эту самую Грун найти.
Сначала серокожий взглянул на нее, стоило бродяжке упомянуть жену. Мозг не сразу связал этот статус со знакомой рогатенькой, из-за чего бард вскоре опять вернулся к созерцанию лютни, продолжая бренчать тихую мелодию, знакомую ему очень хорошо. В которой наступила пауза при упоминании имени, а полуорк воззрился на Лоран с таким видом, будто задавал ей немой вопрос “Серьезно?”. И повторял, точно так же, безмолвно: “Нет, серьезно?!”
Взгляд сам собой перешел на бутылку. Потому что можно быть сколько угодно любителем романтики, но бытие в виде гигантской огнедышащей ящерицы рано или поздно заряжает цинизмом. Цинизмом, с которым воспринимать фразы про заслуживание любви становится губительно для рассудка.
Ибби моргнул.
Затем отпустил лютню, взялся за горлышко бутылки и медленно отложил ее в сторону, подальше от Мишель, которой либо уже “хватило”, либо не стоило и начинать. Потому как стоило полуорку вернуться к созерцанию исповеди волшебницы, та взглянула на него, задав вопрос... А потом ее вырвало. И полуорк снова взглянул на бутылку. Затем задумчиво, с некоторым непониманием, что именно послужило причиной такого откровения, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать.
Проблема была в том, что не знал, что именно. Из-за чего воцарилась пауза. И в музыке, и в словах, любезно заполненная не любезными ругательствами со стороны Мишель. Но именно ее ругань позволила дракону в обличье полуорка, приоткрыв рот, упереть локти в колени и, чуть согнувшись, разбил фасад непрошибаемой скалы, которой он казался, не смотря на все слова или жесты волшебницы. Он не шелохнулся когда трепала его за щеки, потому что это как-то не особо его беспокоило. Не шелохнулся и когда она поправляла волосы. Но сейчас у Ибби создавалось четкое впечатление, что либо кто-то вложил достаточно времени и денег, чтобы найти вот именно его и тоже как-то подставить, как это сделали с одной наивной драконицей, либо... Ну, либо это какое-то невероятное стечение обстоятельств.
Опять же, определенный шарм в ней был. Речь шла и о той, кто прямо сейчас грязно ругалась на странном языке, и о той, чей взгляд, грубый на первый взгляд, скрывал за собой решимость и наивность кексика с ванилью. Только спустя пару мгновений Иблис смог сформировать вполне четко, что именно его так беспокоило. Пожалуй, решимость это и была. Она же заставила дракона сначала закрыть рот и нижнюю половину лица рукой, затем потереть бороду и наконец молвить.
- М-да... - протянул он, постепенно собирая те кусочки загадки, которые он отмел за ненадобностью, но раз уж эти самые кусочки сами пришли к нему в руки, не воспользоваться ими было просто нельзя. Конечно, подобное поведение в каком-то смысле выдавало. Случайный встречный не будет в шоке делать такой вид, будто он только что, благодаря одной незнакомой бродяжке, вдруг осознал вообще все. Но, опять же, на некоторые вещи просто перестаешь обращать внимание, когда тебе достаточно много лет. А Ибби, так-то, был довольно стар.
- Положим... - начал было дракон, глядя в пустоту перед собой, но тут же повернув голову к Мишель и повторившись – Положим, я знаю, где найти ее. -
Промолчал. Недолго, смакуя слова. Примерно прикидывая, прикидывая снова, насколько стоит помогать. Нет, конечно, стоило. В этом был принцип. В этом был смысл. Не какой-то общемировой смысл на манер Глобальной Справедливости и Высшего Блага – в такие вещи Ибби не верил. Но он верил в друзей драконов. И вариантов здесь было не так уж много. Либо Мишель Лоран – друг Грун, и тогда ей стоит помочь. Потому что друзья других драконов это друзья Ибби. Либо, она одна из тех, кто знает о драконах. Об их личностях. О тех маленьких масках и забавных историях, которыми прикрываются некоторые из чешуйчатых. И хорошо было бы, если эти знания остались при ней, а не разливались как пролитое вино по мостовой, заполняя каждый разлом и щель.
- Что будешь делать, если ты ей больше не нужна? - спустя одну паузу спросил полуорк, но тут же поднял вверх указательный палец, стараясь показать, что это был вопрос не про эмоции, а про факты – Я к тому, что разные вещи бывают, и мало ли у нее уже свои планы на жизнь? -
Короткий разговор. Не слишком понятный, но довольно хорошо запомнившийся, проводимый между серокожим и той, которая больше не носила облик с рогами. Поиски крепости далеко на севере, извинения. Опять же, выпивка. И полное отсутствие каких-то четких ориентиров, куда именно отправится эта самая рогатая. С тем же успехом, узнай она про Лоран, стала бы искать ее? На тот момент Иблис был в курсе о кукле. Но промолчал. Потому что речи про волшебницу не было. А вот она, оказывается. Ищет Грун. Которая, может, уже попыталась забыть ее и ее смерть, как страшный сон. Или пытается. Скорм его знает. Но подпускать эту женщину к драконице, ожидая исхода с очередным пожаром, как-то желания не было. Как и, впрочем, особо удерживать этих двоих. Его дело было не про это, нет. Совсем не про это.

[icon]http://s3.uploads.ru/E810H.jpg[/icon][nick]Iblis[/nick][status]Ibby the Grey[/status]
“Кроме шуток” - эти слова вертелись в голове дракона, пока он тщательно воспринимал сказанное Лоран. Недоверие было объяснимым и понятным. Недоверие было той вещью, к которой можно было привыкнуть, и к которой Ибби как раз и привык, но вот тот факт, что бард не вернулся обратно к лютне и струнам, снова сгорбившись и начиная бренчать тихую мелодию, мог бы говорить об определенном уровне понимания предмета разговора. Хотя предметом и была другая личность. И вопрос про нее заставил серокожего задуматься. Не столько над тем, знает ли он ее или нет, сколько, “какую информацию он может выдать, чтобы подтвердить факт знакомства?” Ибби опять задумался. Красные глаза опять вильнули в сторону, но быстро вернулись к Мишель, разве что теперь в более расслабленной манере, после объяснения и рассуждения о том, что будет, если все “совсем плохо”.
Он снова передвинул воображаемую зубочистку из одного уголка рта в другой, в действительности просто облизав нижнюю губу быстрым движением языка. Дерьмово это все выглядело. В смысле, пока обстоятельства говорили о том, что эта самая компаньонша Летти делала дела далеко не так, как в молодости это делали брат с сестрой. Толком поговорить с рогатой не удалось. Но, проворачивая в голове все подробности, плюс сказанное вот этой вот смертной, у Ибби постепенно появлялось ощущение, что, нет, Грун он не знает. Он знал о драконице, который жег Аварин, потому что узнал о смерти важного для нее человека, и узнал во второй раз за короткий срок. Он знал о притворяющейся смертной девице, которая была надломлена достаточно, чтобы казаться странной и остающейся в стороне, но недостаточно, чтобы совсем сломаться. Он знал о той, которой нужен был просто отдых. Достаточно длительный и отдаленный от всех событий. Ну или по крайней мере отдаленный.
Была бы у Ибби при себе трубка, он бы закурил. Но трубки не было. Зубочистки тоже.
- Ловлю на слове. - проговорил полуорк в шляпе, промолчав какое-то время, но вскоре добавив – Сомневаюсь, что где-то еще есть драконица по имени Грун. -
Опять сгорбился. Каждый раз, когда мозг надо было запускать в работу “на полную”, Ибби гнул спину, шею, будто становясь меньше, хотя на деле просто пытался как-то абстрагироваться от происходящего. Надо было подумать. Надо было подумать над тем, что делать дальше и как именно делать. Теоретически, очень даже теоретически, этих двоих можно было бы свести вместе. Потому что почему бы и нет. При достаточной осторожности и при отсутствии упрямства, им можно было бы указать какое-нибудь место, куда не стали бы заглядывать рыцари да охотники на драконов, если они появятся. Теоретически. Правая рука сама потерла белую бородку, пока дракон выдерживал паузу, становящуюся постепенно неестественной, ровно до момента, пока полуорк не выпрямился резко, хрустнум позвонками на шее, и, хлопнув себя по колену, повернул голову к Лоран.
В нем теперь не было той пьяной задумчивости. Тихой осторожности. Он говорил с манерами старого друга, знающего прекрасно, что нужно его собеседнице, без явзительности и какой-либо шутки, выставляющей волшебницу в плохом свете.
- Положим, я лгу... - подал голос полуорк, вскинул брови, отстранился и позволил окинуть себя взглядом – И веду тебя к западне, чтобы совершить непоправимое. Значит, тебе нужно задать такой вопрос, на который случайный прохожий, к которому ты сама подошла и дала имя твоей драконицы, ответить не сможет. -
Тяжело. Держать такой диалог было тяжело, так что Ибби снова поднял вверх указательный палец, предлагая сделать паузу, потянулся обратно к бутылке, задумался на мгновение, сделал глоток, кивнул самому себе и протянул ее опять Лоран, раз уж рвет ее не от выпивки, после чего, закрыл глаза и потер немного лоб, чувствуя обжигающий виноград на языке.
- Или... Или я должен сказать что-то, что не знает бард, но что знает тот, кто искал Грун... - эта фраза прозвучала тише, но стоило ей оборваться полуорк поднял веки и посмотрел на Лоран так, будто прикидывал, насколько можно сливать подобную информацию кому-то, кто может оказаться таким вот “охотником”.
- У нее... Черные волосы. Длинные. Она постоянно невыспавшаяся, теперь, наверное, уже не от работы. И у нее такой... взгляд. - эти фразы были произнесены уже не глядя на Лоран, а куда-то в сторону. А с последними словами, подобрать которые не удавалось, сидящий на бортике фонтана полуорк провел у себя перед лицом ладонью с распростертыми пальцами и попытался дать какое-то визуальное толкование глазам их общей знакомой.
- Глаза как у убийцы, странные, а вот взгляд наивный. - задумался ровно на полсекунды – А еще она не в курсе, что ты мертва. -
Моргнул. Нет, не так.
- Жива. В смысле, что ты жива, а не мертва. - кажется, алкоголь начинал давать в голову, но на деле, мозг просто закипал от услышанного и от случившихся совпадений, из-за чего думать было трудновато, но Ибби старался – Я... Общался с ней. Недавно, кажется, в Нортране. -
Небольшая пауза. И мутный взгляд в сторону, с вопросом, заданным самому себе.
- Или Крениве?..
Чуть мотнул головой, сбрасывая наваждение, и стоило это сделать, полуорк воззрился на Лоран, которой так и не представился, после чего кивнул и произнес последнюю фразу.
- Кстати, меня можешь звать Ибби. - заключил он свой сумбурный рассказ, проверить который еще стоило реакцией Мишель, но подводить итоги, добавляя к своему имени “из драконов”, бард не стал. Хотя бы потому, что это было не важно. По крайней мере для волшебницы. Наверное.