Её крайне неохотно отпускали. И сегодня, и вчера, и каждый день после того, как в неистовом пламени скрылась северная часть Аварина. Скрылась, чтобы в прежнем виде не показаться уже никогда.
Вот только за этим стояло нечто большее, чем просто изменение городского ландшафта. И если в головах тех детей, что милостью богов не стали участниками событий рокового дня, новости о драконе в городе приобрели характер скорее фантастический, в головах взрослых картина вырисовалась куда более устрашающая. Они видели битву. Но не ту, о которой барды сложат свои песни, когда боль утихнет, а воспоминания поблекнут, не битву доблестных героев с безжалостным драконом. Они видели битву людей за жизнь, – свою и близких, – которую многие проиграли. Слишком многие. И вполне четкое осознание того, что им и самим, скорее всего, не выйти было бы из неё победителями, только укрепляло тревогу в их сердцах.
Поэтому, да, воспитатели, как могли, старались ограничить свободу своих воспитанников и удержать их подле себя, будто тонкие стены приюта сумеют защитить их от дыхания дракона, реши тот навести порядок уже в другой части Аварина. И Айри эти ограничения тоже касались. Хотя, наверное, лучше будет сказать, что именно её они в первую очередь и касались. Что её совсем не устраивало.
Она всегда очень тонко чувствовала настроение других людей. И сейчас в приюте поселился страх, который не имел ничего общего с легкой игривой взбудораженностью, какая порой бывает после удачной страшилки на ночь. Путь и чужое, но тяжелое и такое липкое чувство проникало в самые дальние уголки души, заставляя дремавшего в ней зверька напрягаться, будто пружина, готовящаяся вырваться наружу. Это уже пугало её саму. Так что за право выбираться из приюта она ежедневно боролась с таким неистовым отчаяньем, что у взрослых не оставалось иного выхода, кроме как уступить.

Доставка писем позволяла ей не думать о тех метаморфозах, что происходят в окружающем мире. Есть письмо и где-то там, есть человек, которому оно предназначается, всё просто и понятно. Вот и сейчас она спряталась за этим бумажным щитом, выданным ранним утром Почтовой Гильдией. Ещё и заказ был с пометкой ''лично в руки''! Где-то в недрах объемной шапки кошачьи уши зашевелились в радостном предвкушении приключения, а намотанный чуть ли не до глаз потрепанный годами шарф поймал легкий девичий смешок. И только хвост не сумел присоединиться к этому празднику жизни, томясь в темнице зимней одежды.

Указанный на конверте адрес ей удалось найти без особых проблем, проблемы поджидали уже на месте. Впрочем, от места назначения в виде гостиничного номера всегда ожидаешь какого-нибудь подвоха. То в налаженном механизме Почтовой Гильдии произойдет сбой, и отправку произведут уже тогда, когда адресат пару дней как выселится из указанного номера. То просто в подобных, – явно не самых дешевых, – местах не спешат пропускать маленького альрана, чтобы господ не беспокоила. Впрочем, с последней обозначенной проблемой Айри решила разобраться путём весьма элегантным, предпочтя с ней просто не сталкиваться. Она – маленькая и юркая, а грузная леди на первом этаже, решившая вдруг выяснить за качество предоставленной её комнаты, – громкая и видная. С таким-то отвлекающим фактором девочке не составило труда проскочить все возможные пункты допроса и направиться прямиком к нужному ей номеру.
Наконец заветная дверь нашлась, и почти тут же ощутила на себе град ударов, лишь слегка приглушенных варежками.
- Почтовая Гильдия! – Бодро заявила о своем прибытии Айри, прекращая тарабанить в дверь. – Письмо для…
Она запнулась, страшась неверно назвать имя адресата и тем самым ненароком его обидеть. И чтобы этого точно избежать, тут же стянула зубами варежку и запустила освободившуюся руку в сумку, силясь нащупать заветное письмо.

К моменту, когда стражник отворил дверь, Айри уже нашла письмо, и теперь, с конвертом в одной руке, и шапкой, - она стянула её в процессе поиска, явив миру пушистые уши, - в другой, готовилась зачитать имя адресата. Но стоило ей только открыть рот, как тут же пришлось его закрыть, ведь встретивший её мужчина заговорил первый, и тон его довольным назвать было нельзя. Перебивать ни его, ни обладателя второго голоса, пусть и куда более сдержанного, совсем не хотелось. Так что она помолчала, благоразумно давая им закончить короткий диалог, для того чтобы снова набрать в грудь побольше воздуха, раскрыть рот и...
- Ай-ай-ай! - Это проявление недовольства и, должно быть, зарождающегося страха, явно влезло в заготовленную речь без очереди, так как сказать Айри планировала совсем другое.
Белоснежный конверт полетел на пол - от неожиданности девочка выпустила его из руки, и использовала ту в решении более насущной проблемы. Будто это хоть как-то поможет против стальной, - во всех смыслах, - хватки мужчины, вцепилась в его кисть в безуспешной попытке освободиться.
- И совсем я не убийца, я почтальон!.. Из Почтовой Гильдии! - Она явно была удивлена, что это вообще надо пояснять и почему вообще вдруг на неё пали такие подозрения. В её глазах убийцы всенепременно должны работать ночью и тайно. И в руках у них должны быть отправленные ядом кинжалы, а не конверты с восковыми печатями.
Но, кажется, не все ещё было потеряно, так как на свет вышел второй постоялец номера, который (или "которая", девочка, признаться, не успела это как следует обдумать), как выяснилось, имел не только более спокойный голос, но и куда более разумные доводы. И к которому закованный в броню громила обращался не иначе как "Ваше сиятельство". Путём нехитрых размышлений решено было продолжать вести "переговоры" с тем, кто был больше настроен на диалог и чье слово явно было решающим.
- Да, письмо! - Она буквально повисла на собственной руке, всё ещё находящейся не в её власти, чтобы дотянуться до упавшего письма. А как только ей это удалось, подняла конверт высоко над головой, чтобы все присутствующие его как следует рассмотрели и убедились, что это совершенно точно не смертельное оружие. - Вот оно, самое настоящее! И совсем не обязательно меня хватать, я Вам его и так отдам.
Недовольно сопя, она так и замерла с поднятой рукой в ожидании реакции двух взрослых, совсем позабыв сообщить имя получателя.

Предательство! Причём от кого - от кого-то, кому доверяешь сохранность собственной жизни и целостность руки, попавшей в капкан, что по какому-то недоразумению выглядел как человек.
Игнорируя всех, Айри вперила недовольный взгляд в провинившийся перед ней конверт, будто именно он был ответственен за написанное на нём имя. Обладай тот чувствами, наверняка бы порадовался, что находится вне досягаемости маленькой почтальонки, и та не может привести в действие только что сложившийся в её голове приговор.
- Согласна, Вам имя совсем не подходит, - кивнула, и тут же нахохлилась, словно воробей, пряча в шарфе добрую часть лица, чтобы уже в него добавить на грани слышимости:
- А вот ему очень даже...
По воле случая, закончила она эту фразу как раз в момент, когда человек, на которого она намекала, наконец прислушался к голосу разума в лице его госпожи и отпустил девичью ручку. И она отпрыгнула от него, будто ошпаренная, едва-едва удержавшись от того, чтобы показать ему язык.
Вообще, ситуация с самого начала складывалась не в её пользу и, признаться, в прошлом она делала ноги и при менее явной угрозе в её сторону, но вот незадача... Супостат взял в заложники письмо и, как ответственный почтальон, Айри просто не могла бросить бумажного товарища в беде. Да и оправдываться в гильдии потом не хотелось.
- Айри, - она в два прыжка нагнала графа и последовала за ней, минуя в разговоре стадию напускной вежливости при знакомстве, о которой, впрочем, и не знала, имея очень слабое представление о понятии этикета. То, что она обращалась к взрослым на "Вы", уже было своеобразным достижением. - Да как же Вы его искать собираетесь? Адрес то тот, и номер комнаты тот, только внутри оказались Вы, а не он. Может уехал? А может ошиблись. В любом случае, если ошибка в графе получателя становится причиной, по которой Почтовая Гильдия не может выполнить своих обязательств по доставке, то письмо возращается отправителю!
Последняя фраза буквально от зубов отскочила - явно заученная. Айри даже подняла вверх указательный палец, чтобы продемонстрировать её важность.