Нур вновь восхитилась тому, что предстало перед её взором. Аварин был куда более полон красок, нежели Ишехан. В Иш-Калафе люди носили разноцветные яркие одежды, дабы разбавить нежный кремово-жёлтый цвет песка хоть какими-то другими оттенками. Здесь же в этом не было нужды. Вероятно поэтому и по причине погоды, которая разнилась ото дня ко дню, люди здесь одевались неярко, преимущественно в темные и выцветшие одежды. Кроме того, они не позволяли друг другу увидеть чужую кожу. Это было неестественным и странным для Нур. Как может танцовщица танцевать, целиком облачённая в длинное платье, которое помимо всего прочего содержит это ужасное орудие пыток, которое здесь считается нормой - корсет. О, да, за те пару дней, что южанка провела в столице, она постаралась проникнутся культурой и обычаями континента, однако когда её облачили в традиционный для города наряд, пусть и красивый внешне, у неё перехватило дыхание. И в данном случае, это отнюдь не метафора. Хабиба стояла перед мутным зеркалом, боясь пошевелиться и не имея возможности глотнуть спасительного воздуха. Танцовщица даже на секунду усомнилось в своём звании лучшей, ибо в таких одеяниях даже Цветку Пустыни не было возможности совершить ни одного па.

Тем не менее это приключение окончилось благополучно (хвала богам!), и настал один из фестивальных дней, на которое было назначено представление Хабибы. По пути из дома, разумеется, на не раз обдумывала свой танец, но её разум был окутан тревогой ещё более, чем раньше. Её страшила публика... Как знать, возможно взгляды людей континента так сильно разнятся с южными, что её танец, откровенный и честный вызовет в сердцах толпы лишь отторжение.

Браслеты на её лодыжках звякнули, когда Нур сделала шаг. Воздушные, полупрозрачные одежды цвета золота и песка легко колыхнулись. На сей раз Нур решила рассказать о любви. Ещё один шаг босых ног и она на сцене. Тысячеглазый монстр толпы, привлеченный блеском и шуршанием шали уставился на уроженку Ишехана. Он был похож на огромного паука, раскинувшего свои сети по всему городу, и Нур невольно ощущала себя бабочкой, каждое движение которой погружает всё глубже и глубже в липкие сети. Прогнав свой страх она замерла. Мир для неё перестал существовать, как только началась музыка.

В одной деревушке в пустыне жила женщина. Её глаза были слепы, но своими руками она творила чудеса и лечила людей. Внешне она была очень красива и весьма молода, так что неудивительно, что многие стремились заполучить её. Однако она всем давала отказ. И как-то сидя дома с очередным больным она услышала вопрос, который ей не задавали давно: "- Как ты ослепла, ведунья?" Женщина вздрогнула от нахлынувшей скорби, но не подала виду. Её ответ был весьма краток: "Меня ослепила любовь". Разумеется, вопросов стало ещё больше, и поддавшись на уговоры женщина рассказала.

Она жила в прекрасном оазисе со своей семьёй. Её братья были караванщиками, а она, старик-отец и сестры, как и несколько других семей жили в оазисе в мире и достатке. Но однажды, после песчаной бури, обнаружили они невдалеке от дома путника. Он страшно исхудал и был на грани смерти. Добрые люди забрали его к себе, не спрашивая о причинах или прошлом, вылечили и дали работу. Мужчина оправился довольно быстро под заботливой рукой матери. И незаметно между ним и героиней вспыхнула страсть.

Наслаждаясь своим счастьем днями и ночами, женщина не заметила тьмы внутри своего возлюбленного. Его тело было здорово, но разум был пошатнут Пустыней. Одним утром она проснулась с тревожным ощущением. Она встала и вышла из шатра. И, о боги, что она там увидела. Несчастный сумасшедший вырезал всех в клане, оставив в живых лишь её, а сам от горя и вины от содеянного, от душевной боли, что внушила ему Пустыня, повесился на священном дереве. Она не помнила, сколько дней провела в забытьи, едва осознавала, что руками копала могилы, а затем, сидя у костра, не в силах пережить страшной потери, женщина взяла одно из горящих поленьев и приложила к своим глазам в наказание за свою слепоту, вызванную желаньем и настоящим чувством.

Нур замерла. Из зала послышались овации. Дружный хор поддержки, улюлюканье и все прочее, что сопровождает хорошее выступление, но Хабиба уже скрылась за занавесом. Её взор покрыла легкая пелена слёз. Под влиянием собственной истории, она почувствовала себя бесконечно одинокой. Айгу ожидал её сразу за сценой. Степной волк молча подошёл к танцовщице и уткнулся в её колени, а Нур улыбнулась своему пушистому другу.
- Пойдём, Айгу... Нам нужно подправить моё лицо до тех пор, пока не наступит пора вновь выходить на сцену, - ласково сказала она по-ишехански питомцу, потрепав между ушей. Волк тихо рыкнул и лизну руку дрессировщицы.

Пара зашла в гримёрку, где все артисты хранили реквизит и переодевались, но там уже кто-то был. Мужчина стоял, склонившись над масками, одна из которых была подарком факира и мага Райхата богатому вельможе Аварина. Незнакомец стоял спиной, но этого было достаточно, чтобы девушка заметила накладное ухо и край грима. Он выглядел подозрительно. А когда тот скрыл маску в полах одеяния стало ещё более тревожно. Прежде, чем он вышел на зов, Нур подошла к чужаку и тронув его за плечо спросила:
- Вы что-то искали, господин?
Сзади неё Айгу приготовился к прыжку.

Грим на лице мужчины был таким ярким и, честно говоря, весьма небрежным, что рассмотреть черты его лица было решительно невозможно, но Нур уловило нечто знакомое в его образе. Его манера стоять, то, как двигалось его тело навевало ностальгию и печаль. Хабиба обладала прекрасной мышечной памятью, недаром была танцовщицей. Годы работы на сцене и наблюдения за артистами привели к тому, что она могла узнать человека по одному движению. Однако в этот раз, нахлынувшие эмоции и просто шум помешали ей увидеть в незнакомце с одним накладным ухом того самого чужака Рашида и приём у арида Муаммаля, после которого она решительно не могла оставаться в Ишехане, находясь в тоске и скорби по ушедшему от её рук другу.

Нур нахмурилась и хотела было уличить проходимца в краже маски, но внезапное появление третьего действующего лица немного спутало планы. Одна из хорошеньких аваринских танцовщиц-полуэльфиек, кажется Рима, появилась в поле зрения Нур. Выступление её трупы было хорошим, даже Хаби от души аплодировала и для себя заметила пару движений на будущее, однако она успела лишь вежливо улыбнуться вошедшей прежде чем осознала, что будет дальше. Визг девушки не был неожиданностью для южанки, но она все равно чуть поморщилась, когда неприятные для нежных ушей звуки достигли их. Впрочем, когда в гримёрку стремительно влетели все остальные участницы труппы, Нур поняла, что упустит незнакомца.

Едва отбиваясь от хора нахлынувших вопросов, Хабиба краем глаза заметила уходящего из шатра воришку. Нужно было срочно что-то предпринять! В голове не было ни одной мысли на этот счёт, кроме...
- Айгу! Морда! - скомандовала южанка, и послушный степной волк встал на задние лапы, положив передние на плечи одной из стоявших девушек, и сотворил на своём зверином лице подобие улыбки. Надо сказать, что в таком состоянии Айгу был неотразим... Ни одна дама не устояла перед его шармом в такой ситуации, вот и девушки испустив почти синхронный умильный вздох на мгновение отвлеклись от словесных пыток Цветка Пустыни, чтобы потискать ставшего на это время почти плюшевым сурового степного хищника.

Шепнув питомцу: "Прости", - Нур поспешила скрыться в том же направлении, что и незнакомец до того, как эльфийки опомнятся. За занавесом ткани, отделявшим вместилище реквизита от шатра артистов южанка поспешно оглянулась в разные стороны в поисках подозрительной личности. Мужчина был уже у выхода.

Хабиба не питала иллюзий на тему того, сможет ли она догнать местного жителя (а это, вероятнее всего, был он) в извилистых поворотах улочек Столицы Людей, так что следовало обезвредить его до того, как он совершил ещё один шаг.

На одном из ящиков Нур заметила метательные ножи. Не раздумывая ни мгновения она схватила один из них, отметив, что он слегка разбаласирован и метнула в сторону незнакомца. Прицел был взят весьма удачно, так что клинок срезал по пути краешек второго ненастоящего уха и вонзился в толстый столб опоры, поддерживающей шатёр, рядом с лицом мужчины.

- Ни шагу! - произнесла южанка по-аварински, - Иначе следующий попадёт в более чувствительные места...
Разумеется, Нур имела в виду то, что сейчас целилась в ненастоящее ухо, а теперь будет кидать в живую плоть, но чужой язык остаётся чужим даже, если неплохо знаешь его.
- Верните, что взяли, господин вор.
Нур медленно двинулась в сторону незнакомца, держа наготове ещё два кинжала.

Континентальный житель удивил её возмущенными криками. Воспитываемая на идеалах правды Хабиба даже была немного ошарашена такой наглой ложью, поэтому застыла на пару мгновений, а в её голове пронеслась мысль о том, чтобы извиниться. В конце концов ножи не были так хорошо выверены как её, а такая небольшая цель, как кончик накладного уха, сильно увеличивает шанс травмы. Но Нур была абсолютно уверена, что не задела мужчину. Откуда же тогда кровь на его руках?

"Очнись, Нур! Он же стремиться тебя запутать! - все же сказал внутренний голос и глаза девушки вновь сверкнули гневом.
- Не притворяйтесь, господин. Вы не из здешних артистов, иначе знали бы, что это подарок здешнему знатному господину... Его имя... - девушка чуть нахмурилась вспоминая незнакомое и неудобное для её языка имя, - Да, господин Эрнест Форд.

Держа кинжалы наготове, Хабиба приблизилась к мужчине на расстояние вытянутой руки. Она знала, что в этой ситуации находится с невыгодной стороны. Чужестранка весьма странной внешности, агрессивная, угрожает внешне такому безобидному (да, незнакомец выглядел и правда немного по-дурацки и совсем неспособным на нечто такое) артисту ножами и говорит о краже. Если бы сюда зашёл любой из жителей континента, всё выглядело бы именно так.

Любой и зашёл. Один из стражников пришёл на крики господина в гриме и с подозрением уставился на ишеханскую танцовщицу.
- Какого чёрта здесь происходит, девчонка? Ты ж должна скакать по сцене? - грубо обратился неотесанный мужлан к Цветку Пустыни.
- Я видела, как сей господин прячет в полах плаща подарок нашего факира одному из знатных господ Аварина, - немедленно ответила ему Маних. Честность - лучшая политика, когда ты не в своих краях. Шансов на то, что грубо слепленная ложь на чужом языке будет лучше почти не было.
- Погоди. Что? - медленно произнес стражник. Нур уже сомневалась в том, что эта туша вообще в состоянии выдавать длинные предложения. - Это ж тоже артист. Чего это он не мог взять эти ваши штучки-дрючки с перьями?
Нур вздохнула. О, боги, почему из всех благословенных вами людей, ей достался самый недалёкий.

Пока стражник чесал лысую голову в попытках разобраться, что происходит, Маних решительно распахнула одеяние мужчины и... ничего там не обнаружила. Разочарованный вздох готов был сорваться с её губ. Забыв про континетальные приличия, девушка принялась тщательно обследовать каждый сантиметр зеленой ткани облачения мужчины, начиная с верха его камзола.
- Не может быть?! Я же точно видела...
Её руки, по случайному стечению обстоятельств, оказались в опасной близости к карману и лежащей в ней маске, когда представитель закона, наконец, отошел от проявлений южной раскованности. Стражник подошёл и схватил девушку за руку:
- Так, ты. Иди-ка лучше пляши. Оставь беднягу в покое, или идите играйте в ваши игрища в другом месте, - презрительно фыркнул он и ушёл, оставив Хабибу полной изумления от эффективности работы здешней охраны.

Хабиба большую часть своего бытия провела в Ишеханской школе искусств, что значило, обмануть южанку такими заявлениями, было невозможно. Маска была где-то в складках его одеяния... И пусть в плаще предмета не оказалось, он наверняка был в кармане штанов. Тем не менее, шанс был упущен, мужчина отступил назад, а стражник и вовсе удалился восвояси.

Овации в сторону выступающих всего на миг отвлекли Нур, как и объявление её номера, так что когда плащ взлетел в воздух Маних успела сделать лишь шаг, поймав ладно сшитый кусок ткани, за которым, разумеется, уже никого не было. Разочарованию южанки не было предела, но выступление... Зрители сделали её той, кем она являлась. Оставлять их без внимания было все равно что плюнуть в душу искренне любящему тебя человеку. Но в то же время, зная, как факир оберегал эту маску во время всего пути, да и просто из чувства справедливости, Нур не могла остаться в стороне.

Мгновения утекали сквозь пальцы подобно пескам Иш-Калафских пустынь, а правильный путь так и не возник перед глазами Нур. Танцовщица перебирала в уме все варианты, и, увы, их было немного. О, боги, дайте же знак!

Голос полуэльфийки застал южанку врасплох. Слова не до конца достигли затуманенного трудным решением разума жительницы Ишехана.
- А... Господин Фокс? - переспросила женщина, отгоняя наваждение, - Тот мужчина?
- Да, да!! Этот великолепный молодой человек, который рассказыал нам та-а-акие истории. Только послушайте!
На губах у Маних появилась улыбка. Боги дали подсказку! Подхватив под руку лепечущую без продыха Риму, Нур весьма успешно вздыхала и охала в такт её рассказу, смысл которого сводился к ещё одной лжи этого человека. Плавными шагами девушка и все её подруги двигались к краю сцены.

Даже взойдя на помост и оказавшись на самой сцене эльфийки не прекращали трещать. Толпа в недоумении воззрилась на девушек, глашатай поперхнулся, а музыканты в недоумении остановились. Те, осознав ситуацию замерли. И толпа была заинтригована.
- Дорогие гости, - широко улыбнувшись, начала южанка, обернувшись к ожидающим зрителям, - В Ишехане среди артистов есть традиция. Когда находишь нового друга - поделись с ним сценой. Это ли не будет твоим самым главным признанием вашей дружбы?
Нур обернулась к эльфийкам и улыбнулась им с такой искренностью и добротой, что в толпе послышались возгласы умиления.
- И я вышла сейчас, чтобы представить Вам моих новых друзей, Риму и её трупу... Эти девушки восхитительны! Надеюсь, их созерцание доставит вам не меньше удовольствия, чем мне. Прошу, ради меня, поделитесь с ними своим восторгом, как делитесь им со мной, во время наших встреч!
Толпа зааплодировала, а Нур, не теряя времени, скрылась за сценой. Эльфийки же полные изумления и в то же время польщенные такой похвалой от кумира замерли, но затем принялись танцевать.

Хаби двигалась быстро. Она потеряла не так уж много времени, однако вор наверняка скрылся в толпе. Нур неплохо ориентировалась в незнакомых городах (достаточно, чтобы найти свой трактир и рынок), но о том, чтобы найти того, кто скрывается от тебя нарочно не могло быть и речи. Однако был тот, кто смог бы без труда вычислить проходимца.
- Айгу! - позвала любимца Нур, - Найди его.
Южанка указала на плащ. Песчаный волк немедля подбежал к зеленому куску ткани и принюхался. Да, "без труда" не выйдет, ведь в Аварине, куда больше запахов, чем в пустыне, тем не менее, эти хищники славились тем, что чуяли свою жертву за невероятных расстояниях. Возможно и на сей раз волк не упустит добычи.

Айгу, тихо зарычал, возвращая внимание девушки к самому себе. Хаби захватила ножи, отметив, что нужно будет, как-нибудь устроить номер с их метанием и выбежала из шатра вслед за животным.

Люди шарахались в сторону от южанки и её зверя, так что им не составляло труда двигаться в толпе. Они бежали довольно долго. Айгу вел её неотрывно следуя за запахом чужака. Поиски увели пару от освещенных и многолюдных улиц, приведя в пустынные районы Аварина.

В конце очередной улочки виднелся мужчина, он был наполовину раздет и передвигался бодрым шагом человека, хорошо сделавшего свою работу. Южанка и зверь остановились и переглянулись. Нур кивнула, а песчаный волк практически бесшумно побежал к аваринцу. Даже, если бы мужчина заметил, он бы вряд ли успел сбежать. Айгу напрыгнул на него сзади, и мужчина упал в лужу. По мутной глади потекли разводы от грима на лице вора. Возможно, Хаби удастся узнать его лицо, когда она подойдёт.

Айгу рычал, но не нападал на незнакомца, сильно придавливая своими мускулистыми лапами ноги мошенника к земле. Хаби подбежала к ним. Лица "господина Фокса" по-прежнему не было видно, ведь он лежал к неё спиной.
- отдайте маску, господин вор, - грозно произнесла танцовщица.

Хабиба вздрогнула вглядевшись в своё "отражение". Ещё несколько мгновений назад перед весьма рассерженной южанкой был мужчина, пусть и в гриме, странном костюме, но совершенно точно - мужчина. Тем не менее, в одно мгновение его лицо преобразилось и стало точной копией Маних. Женщина отпрянула в шоке, а Айгу зарычал, ведь отличить свою хозяйку от подделки он мог безошибочно.
- Какие бы нечестивые темные силы не управляли тобой, вор, но немедленно прекрати сие притворство! - сурово произнесла танцовщица.
Как смеет жалкий воришка притворятся ею? Какое колдовство использует, дабы придать себе облик столько похожий и в то же время так разительно отличающийся от её. Незнакомец был удивлен, его мимика была совершенно иной, чем у натуральной обладательницы лица. Айгу в нерешительности смотрел на хозяйку, но та не могла просить напасть: слишком уж абсурдная картина получилась бы.
Нур сглотнула.
- Сними моё лицо немедленно! - потребовала Цветок Пустыни, - Оно не может быть использовано таким образом!
Да, всё верно... Это лицо создано для зрителей, оно существует лишь на сцене, его выражения призваны вызывать восхищение у толпы, и её тело может принадлежать только одному человеку, так открыто его не позволялось видеть никому! Сбросивший же плащ незнакомец был по пояс наг. Возмутительно!
- Эй, что здесь происходит!? - голос прохожего вывел Хаби из состояния шока.
Девушка вытащила свою копию из лужи и практически потащила за собой. Айгу плелся сзади, как бы невзначай показывая зубы и намекая на то, что будет, если вор попробует сбежать, да и хватка у повелительницы зверей была отнюдь не женская. Они прошли несколько поворотов прежде чем Хаби заблудилась. Само по себе это не вызывало проблем, но только не в такой ситуации. Выдохнув, Хабиба потащила девушку, которая, тоже сомнительно пришла в себя в трактир. Кинув мужчине в качестве оплаты богато украшенную камнями серьгу Нур кивнула наверх. Она старательно прикрывала собой воришку. Трактирщик ухмыльнулся и в легком поклоне подал ключ.
- Второй этаж. Первая комната налево, - произнес он, - Развлекайтесь, душеньки. Я ведь могу и помочь...
Его последняя фраза была уже направлена в пустоту, ибо Хаби уже втащила незнакомку на лестницу и затолкала в комнату. Айгу остался сторожить снаружи. Толкнув самозванку на кровать, Нур же уселась сверху. Один из ножей угрожающе завис над шеей мужчины в женском облике.
- Кто ты такой? Какое колдовство сделало такое?

Хмурящиеся брови Хабибы разошлись. Незнакомец не врал: он действительно понятия не имел о том, как работает маска, но не отрицал, что украл её. Она убрала кинжал от горла так похожего на её собственное. Затем она воткнула блестящую сталь по самую рукоять в опору балдахина над кроватью затем, чтобы иметь возможность его быстро достать. То же она проделала с ещё четырьмя ножами. Женщина не торопилась слезать. Позиция сверху давала ей возможность пусть и не полностью, но частично обездвиживать незнакомца на случай, если он решит сбежать.

Нур взяла в руки маску, снятую Феликсом и повертела в руках. На первый взгляд в ней не было ничего особенного. Если бы не это ощущение... Внезапный порыв, и девушка почти надела маску на себя, но краем глаза заметила движение руки своего подобия.

- Моё тело - мой храм. Никому не дозволено касаться его таким образом, - произнесла южанка перехватывая руку вора у самой своей груди. Ещё раз вглядевшись в образ девушки под ней Нур заметила, что копия всё же была неполной. Бюст опоясывали шрамы, те самые, которые лишь мельком Хабиба успела заметить, пытаясь вернуть утраченное. Женщина задумчиво провела по ним рукой. Шрамы были весьма старые и, вероятно, совсем непростые, раз колдовство изменившее даже голос не подействовало.

- Откуда у тебя они? -  внимательный взгляд тёмных глаз пронзал девушку. Возможно, этот вор не врёт, но, вероятно, он не самый простой человек на материке. 

Стук в дверь прервал разговор на полуслове, заставив южанку обернуться. Хозяин трактира, видимо, решил узнать распоряжения об ужине (и одновременно подсмотреть, чем занимаются его клиенты). Увидев обеих девушек в пикантной позе, да ещё и одну полураздетой мужчина остолбенел, выронил стаканы, которые держал в руках и, нагнувшись собрать осколки, прошептал почти неслышно:
- Они ещё и близняшки!..

Вмешательство третьего человека стало неожиданностью для хозяйки зверей. Её смущение не было предела, щёки покраснели, но не за неё саму, а за своё отражение.
- Айгу! - громко сказала южанка. Пёс мирно дремал у комнаты, уставший от выступлений и погони.
Недовольный своим пробуждением, он всё же встал, потянувшись, и за штаны начал вытаскивать мужчину из помещения. А тот будучи весьма смущенным, краснея и извиняясь уже и сам пятился к двери старательно прикрывая фартуком свой "восторг" от увиденного.

Когда непрошеный гость покинул комнату, дрессировщица спустилась на пол.
- Да, ты прав... Я зна, её хозяина. Мы вернем сей волшебный предмет, но прежде... Нам нужна одежда для тебя.

Да, одеяний, даже самых примитивных, в комнате не было. Но когда воришка оторвал от простыни несколько лоскутков, на лице девушки появилась ироничная улыбка.
- То есть, именно такими представляется тебе мои одежды? Полоски ткани,- произнесла она, приподняв брови, - Мне кажется, будь на моём месте любой иш-калафский портной, ты бы не ушёл живым. К счастью для тебя, перед тобой всего лишь танцовщица, которая привыкла к подобным замечаниям.

Нур выхватила у собеседницы полоски и начала обвязывать нагую половину тела полосками ткани. Пальцы привыкшие к сложным костмам ловко орудовали скользя по телу девушки как по собственному. Ощущение было... Странным. С каждым мгновением, что Хаби смотрела на чужое-своё тело, она терялась. Вот уж правда "посмотреть на себя со стороны". Нур невольно закрывала глаза, словно бы стесняясь, хотя что такого смущающего может быть в собственном теле?

Наверное дело было как раз в этом. Как танцовщица, она знала саму себя вдоль и поперёк. Свои предпочтения, слабые места, каждый мускул и сантиметр кожи она чувствовала и тот факт, что всем этим пользуется некто другой вызывала раздражение. Оно было настолько сильным, что Цветок Пустыни, привыкшая улыбаться на сцене и подавлять чувства для зрителя, не могла просто сдержаться, что казалось невероятным и вдвойне усиливала странность происходящего.

Погруженная в свои мысли, она не заметила как слишком туго затянула повязки, опомнившись лишь от легкого вскрика воришки. Это же вернуло Нур к действительности, и она начала прислушиваться к словам незнакомца. История была описана весьма красноречиво, что любой Мастер над словами в Иш-Калафе позавидовал бы такому красивому описанию. Хайрана значит... Богиня удачи. Действительно капризнейшая из богов... Означает ли эта встреча то, что танцовщице она не благоволит? Ведь ей не удалось вывести на чистую воду этого господина, а сейчас она рискует и "лишиться лица". ЧТо же на уме у это богини?

- Удивительно.Так ты не обычный вор, а благословленный богиней, - произнесла она тихо и спокойно, - И почему же твоя покровительница не позволяет мне увидеть твоё лицо?
Взгляд внимательных глаз был устремлен в такие же как у неё в попытке отыскать ответ. И ей даже показалось, что какая-то тень промелькнула в них, но мгновение, и она исчезла. Хаби моргнула несколько раз и отвела взгляд.
- Я закончила.

- Ну, разумеется, не в твоих интересах показывать мне своё лицо, - немного раздраженно подумала Хабиба. И правда, какой представитель темной профессии хотел бы быть узнанным? Однако это всё же казалось странным, ведь Нур была в Аварине впервые и вряд ли бы могла каким-то образом опознать негодяя в лицо. Если только... Они не встречались ранее... Или же это был некто весьма знаменитый. Второй вариант был весьма убедительным, если бы не тот факт, что знаменитые люди обычно не воруют (по крайней мере, самостоятельно). Первый же имел ещё больше прав на существование, если бы не тот факт, что многие преступники из-за её связей держались от неё в стороне, а те, кого она все же знала вряд ли бы уехали из Иш-Калафа. Маних покачала головой и на сей раз позволила себе игнорировать настойчивое ощущение дежавю, которое преследовало её с тех пор, как она повстречала воришку реквизита. В мире не так уж много сложных вещей, ведь как правило самое верное решение - самое простое, так что Нур решила не придумывать теории заговора и ограничиться убеждением, что этот человек просто невероятно осторожен.
- Да, я позволю Вам это, - ответила Нур на заданный вопрос весьма холодно, к ней вернулась её вежливая манера речи, но тут же смягчилась, - Моей целью является лишь возврат пропажи. В моей душе нет ненависти к Вам и нет стремлений Вам навредить...
И правда, как она может осуждать этого человека, если не знает его обстоятельств? Возможно, он просто вынужден творить зло, может его заставили затруднения, другие люди или в какой-то момент он просто совершил неверный выбор. Может дело не только в Хайране и её благословении, ведь не эта богиня заставила его забрать маску. Удача сопутствует и хорошим людям. Мысль о том, что она заранее осудила незнакомого человека вызвала чувство вины. Хаби прикусила губу, повернулась к своему отражению и схватила незнакомца за руки. Глядя уже в который раз в свои собственные и одновременно чужие глаза, словно в темное зеркало, она произнесла:
- Никогда не поздно, господин, - произнесла она всей душой надеясь на то, что её слова не будут пропущены мимо ушей, - Никогда не поздно начать заново - сделать правильный выбор.
В глазах у танцовщицы читалась почти мольба. Однако и это мгновение закончилось. Нур отвернулась и пошла к двери. Айгу сонно потянулся услышав скрип открывающейся створки.
- Айгу, веди обратно, - сказала Хабиба грустно. Питомец коротко рыкнул в ответ. Надо будет дать ему хорошенько отдохнуть до завтра. Волк устал. Здесь в столице он чувствовал себя не уютно. Слишком много красок, другая речь, странные порядки... Словно бы совершенно иной мир. Также чувствовала себя и Нур. Она молча пошла за зверем. Не было нужды следить за незнакомцем, что носил маску, ведь он хотел вернуть назад свой истинный облик.
Двигались они бодрым шагом и вскоре достигли того места, откуда начали. Нур обернулась к человеку позади.
- Идите вперед, - сказала она тихо.

Отредактировано Habiba Nur Manih (2017-10-01 12:51:36)

Хабиба стояла вблизи шатра, не нарушив своего обещания, не вмешиваться в происходящее никоим образом. В её глазах воришка был лишь жертвой обстоятельств теперь. Да, наверняка! У него точно должны были быть причины для столь неподобающих деяний. Маних даже немного занервничала. Райхат был человеком, как говорили в Ишехане, "с изюминкой". В седую голову старика порой приходили презабавнейшие идеи, похожие внешне на ребячество, но изнутри открывающие глубоко скрытую под покровами лжи и эгоизма истину.
Что на сей раз задумал сей благородный муж? Какое наказание будет дано обманщику за скверное деяние? Сердце Нур ускорило свой бег. Всему виной, вероятно, то, что вор надел именно её лицо. В задумчивой растерянности девушка не знала, чем себя занять. Она опустила голову, внимательно разглядывая свои руки. Браслеты позвякивали на них. Их звон был похож на звяканье цепей...
Следующий шаг Маних был прерван внезапным столкновением с человеком. Ошарашенная сим происшествием южанка поспешила поклониться, бормоча извинения на родном языке, но в ответ услышала лишь чужую речь.
- О, кто это тут у нас? Что за потаскушка не смотрит, куда идет? - услышала Нур голос чужеземца. Строго говоря, чужестранкой в данной ситуации являлась она, но... Хаби подняла голову. На неё смотрел богато-одетый господин с тяжелым взглядом и ледяным, подобно снегам Синегорья, голосом. Стоящий рядом с ним мужчина, видимо лакей, поспешил вмешаться до того, как разразился скандал межконтинентального масштаба. Почему "до"? Потому что Нур не знала слова "потаскушка" и уже была готова уточнить у грубияна значение сего оскорбления.
- Мой господин! Это же Цветок Пустыни! Лучшая танцовщица всего Юга, - затараторил он поспешно.
- Да ну? - приподнял бровь никто иной как Эрнест Форд.
Затем он весьма цепко для своих лет схватил девушку за руку: - Тогда, тем более. Она хорошенькая. В качестве платы за нанесенный мне ущерб, она просто обязана пойти со мной. Но прежде, тот старый прохиндей-факир обещал мне подарок. Зайдём.
И до того, как южанка смогла освободиться от железной хватки или возразить, мужчина почти что силком втащил её в шатёр. Танцовщица обратила полный негодования взор на хама и была готова высказать ему многое, но тишина, повисшая меж всеми отвлекла её. Ах, да... Как со стороны ещё может выглядеть такая ситуация?
Первым заговорил Райхат.

Как только рука богатея наконец разжалась, обнажив красные следы в виде пальцев на запястье южанки, Хабиба отшатнулась прямо в заботливые руки Райхата. Мужчина накинул плащ на танцовщицу, но больше всего на свете той хотелось сейчас помыть участок кожи, которого коснулся этот человек. Тем не менее, такой возможности не представлялось, поэтому Цветок Пустыни лишь запахнула поплотнее полы полученного ею одеяния.

О, да, Райхат был прав, однозначно калиф был бы в ярости, знай он о случившемся, ведь хватка пожилого аристократа была столь цепкой, что следы, возможно кое-где станут синяками. Никто не смеет трогать собственность калифа в подобной манере! Нур была очень зла. Невоспитанный, но богатый, этот мужчина с материка не имел понятия о манерах. В его глазах читались властолюбие и эгоизм, а сердце казалось, если не чёрным, то тёмным и, возможно даже, с гнильцой. Его стиль общения... Угх... Нур видела в чужеземце что-то среднее между человеком и животным. Ей хотелось взять кнут и рассказать мужчине... Левая рука в тени плаща сжимала рукоять одного из двух оставшихся метательных ножей.

Тем временем этот Форд своими руками коснулся подбородка лже-Хабибы. Однако прежде чем правой рукой Нур успела убрать руки недостойного представителя континентальной знати от похожего на её собственное лица, последнее стремительно изменилось, став мужским. Прежде чем падающая маска коснулась земли в шатре, Нур узнала его.

Вор был ей знаком. А вот его настоящее имя - нет. Нур сглотнула и отступила на шаг. Стоявший сзади Райхат придержал Хаби так, чтобы та не споткнулась, но все силы во всем её молодом и выносливом теле внезапно испарились. Ей даже показалось, что воздухе витают отголоски запаха. Этот запах вызывал тоску и тошноту. Запах львиной крови. Зрачки южанки сузились, а на лице мелькнуло отвращение. И пусть это был всего миг, каким-то образом господин Форд уловил смену настроения и решил обернуть все в свою пользу.

Он подхватил под локоть Феликса и развернул лицом к Нур так, чтобы она ещё лучше его рассмотрела. С усмешкой он произнёс:
- Ну, что, девчонка, погляди, кто скрывался под твоей личиной на самом деле, мой горе-племянничек. Хорош?
Райхат приподнял бровь в явном неодобрении, но промолчал, а Хаби, скинув вместе с оцепенением плащ коллеги подошла вплотную к мужчине. Она ладонью провела по шраму на его груди. Да, сомнений не было, но была надежда, но и она угасла. Это был тот же парень, что и в день, когда ради него она убила своего друга. Стоила ли жизнь вора жизни её благородного зверя?

Форд тем временем все распинался о том, как он беспокоился за непутевого родственника, сколько проблем тот уже причинил, в общем как мог поливал грязью Феликса, прикрываясь извинениями, конечно же. Даже Райхат не мог его вежливо заткнуть.

- Нет, не хорош, - тыльной стороной ладони, в которой все еще был зажат клинок, Хабиба заботливо вытерла подтеки грима с лица Ферна, опасное лезвие пронеслось в миллиметрах от кожи мужчины, - Вот теперь гораздо лучше, господин Форд, - улыбнулась Нур, повернувшись, - Я плохо поняла, что Вы сказали, но вижу, что хвалите своего племянника так рьяно! Наверняка, он стремиться быть похожим на Вас, господин Форд!

Все верно. Это был весьма невинный комментарий от иноземной танцовщицы, которая плохо знает язык, только вот Хаби знала его не настолько плохо. Но единственный, кто был в курсе того, что это прямое оскорбление обоим, был Райхат. Брови старика уползли ещё выше. Сохраняя невинный вид, Нур с удовлетворением заметила, как раздувается от злости мерзкий дворянин и мрачнеет его потомок.
- О, да, мой уважаемый Райхат, да не потухнет огонь Ваших факелов, столь драматичное воссоединение требует простить ша... шалуна и устроить хороший вечер. Кроме того, я вижу, как Вы проголодались, мой господин - обратилась южанка к факиру и тот согласно кивнул.
- О, свет очей моих, Хабиба, ты всегда так точно чувствуешь, когда старику что-то нужно! - рассмеялся мудрец и тотчас позвал своего слугу, шепнув ему нечто на ишеханском.

Слуга умчался, а Райхат не спеша подошел к своему личному шатру и распахнул полог. В легком полупоклоне он спросил:
- Что же, господа мои, не согласитесь ли отужинать с нами? Обещаю, вы не разочаруетесь! - хитро улыбнулся старик. У Нур побежали мурашки, факир явно задумал очередную шалость, но разбираться с этим сейчас ей вовсе не хотелось. То, с чем ей предстояло разобраться, так это со своей обидой. Да, Нур была зла, да, она намеренно оскорбила чужеземцев, но она понимала, что сделала это от невыносимой боли от потери своего соратника и друга, а посему, если она проведёт больше времени в компании Феликса, возможно её душа отпустит эту злость?

Чтобы лишить воришку возможности сбежать, Нур взяла его за руку и мягко потянула в сторону шатра. Не более чем вежливый жест, если не учитывать, что хватка стала бы моментально железной, попробуй мужчина отстраниться. Хабиба же вела себя в точности, как её новые подруги, полуэльфийки, щебеча что-то милое и по-женски нсуразное, пока вела Феликса к ковру, вокруг которого лежали сотни разномастных подушек.

Ковер был большим, размером с весь шатер. На ковре стоял низкий стол, тоже, занимающий практически все свободное место. Внутри этот стол был полый для того, чтобы рассевшиеся по кругу гости факира могли видеть выступления артистов, да и в принципе, смысл в блюдах, которые стоят дальше,чем на длину вытянутой руки. Полуэльфийки начали рассаживаться, и Нур тоже довела Феликса до определенного места, жестом почти приказав сесть.

Когда же господин Форд решил последовать за своим племянником, его остановила рука Райхата. Хитро улыбаясь, пожилой южанин сказал:
- Мой господин, дадим молодым время насладиться обществом друг друга, верно?
Форд сжал зубы, у него уже были планы и на девчонку, и на этого чертового негодяя Феликса, но он все же кивнул и проследовал за хозяином стола на противоположную сторону, махнув лакею, чтоб тот не спускал с парочки взгляда.

Хабиба же продолжая трещать плавно перевела разговор своих собеседниц друг на друга, оставшись наедине с Феликсом. Взгляд внимательных глаз остановился на лице виновника пиршества. Она ждала его слов.

Её новый знакомый не торопился с ответом. Он уже давно поймал её взгляд, но делал вид, что не замечает её пристального внимания, что не мешало Нур продолжать своё занятие. В прошлый раз для неё он был мужчиной из толпы, кусочком пестрого месива с ярлыком "зритель". Теперь же Хаби рассматривала его как можно более тщательно, не упуская не единой детали.

Мужчина был хорош собой и обладал недурной фигурой. Темные волосы и глаза, а также чуть смуглая кожа, которая видала лучи солнца всех мастей (впрочем, как и дожди) роднили его с южными народами, а по хитрому блеску в глазах было понятно, что он не самый честный делец. Но то же можно было бы сказать про половину всего Эноа. Уникальным его делал шрам, подаренный ему Хайраной. Так что пока мужчина молчал, девушка внимательно разглядывала узор похожий на ветви дерева.

Тем не менее, след божественного вмешательств не открыл никаких тайн. Зато Феликс, наконец, открыл рот. За первую же фразу хотелось влепить пощечину, но Нур лишь нахмурилась. Да, ничего забавного в истории не было. Затем Ферн сменил тактику, видимо, осознав собственную глупость. Он подался вперёд, однако Хаби не была из тех скромниц, которых бросает в дрожь, стоит лишь на пару миллиметров сократить вежливое расстояние меж собеседниками.

Темп его речь замедлился, а голос стал ниже, взгляд темных глаз приковывал к месту. Трепет было возникший где-то внизу живота Нур был безжалостно погашен сознанием того, что жизнь сего представителя континента была оплачена ею. Танцовщица чуть улыбнулась. В такую игру можно играть вдвоём, но главный вопрос, зачем? Что в действительности хочет услышать южанка? Извинения, "мне очень жаль", "соболезную"? Нет. Не то... Нужна причина, чтобы смерть Найта не была напрасной потерей. Таковой пока не было.

- Что Вы, мой господин... Феликс. Я вовсе не жду благодарностей... - с трудом шевеля языком произнесла южанка. Ей не хотелось этого говорить, ведь на языке вертелось обратное: "Ты должен мне". Хаби отвела взгляд и убрала непослушную прядь за ухо.

Тем временем, праздник набирал обороты. Вкусные кушанья заполняли шатёр изысканными запахами, а полуэльфийки чуть под шафе стали ещё более активными, чем были в начале. Райхат, улыбаясь смотрел на молодежь, поглаживая бороду. Его забавляло напряжение между Фордом и его племянником, но он абсолютно ничего не знал о том, что связывает любимую танцовщицу всего Юга с этим воришкой. В голове старика рисовались картины, одна другой краше и изощренней, но он не стал делиться фантазиями со своим собеседником, а лишь тихо посмеивался.

Впрочем, орду тоже было чем заняться, он буквально буравил взглядом своего родственничка, и пожалуй, если б взглядом можно было убить, бездыханное тело Феликса уже бы распростерлось на пестром ковре. Знать бы, о чем говорит этот прохиндей!

Но мыслям Форда, увы и ах, не суждено было сбыться. У богов свои планы и свои шутки, а уж у Хайраны точно было прекрасное чувство юмора. Внезапно вся дюжина полуэльфиек вскочила из-за стола с чётким намерением потанцевать для гостей. Однако, ввиду их состояния, их грация, хоть и прошедшая годы тренировок была нарушена горячительными напитками. Девушка, сидевшая позади Нур весьма чувствительно толкнула южанку при подъёме. Не ожидавшая такого, Хаби подалась вперёд, прямо в объятия Феликса, который в попытках поймать девушку и сам потерял равновесие, так что парочка, крепко держась друг за друга, выкатилась из шатра.

Форд вскочил с четким намерением поймать Ферна, но запутался в полах плаща Райхата и упал лицом в любимый пирог факира. Мастера огня же веселило все, включая песни, которые тут же начали распевать хмельные девушки. Испорченный пирог же тут же заменили новым.

Нур открыла глаза, которые зажмурила в процессе падения. Надо признать, что на сей раз вышло крайне неловко.