Эта история начнется со склепа. Благо, она не связана с живыми мертвецами — по крайней мере, пока — а только с кладбищенской тишиной, промерзшей февральской землей и детским криком, прорезавшим спокойствие могил и тут же вызвав к себе внимание местного сторожа, зевнушего на первом крике, а на втором с выпученными глазами побежавшего в сторону своего удела.
В аббатстве Святого Дюрана эту историю потом будут рассказывать еще долго. Мол, что мертвецы подкинули ребенка, и девочка эта будет до конца своих дней проклята, и мертвецы с ней будут всю жизнь, но, в действительности, ничего такого не случилось. Нет, конечно, наверное, где-то байка про дочку упырей еще ходит, и в ней Гонэль наверняка похищает младенцев из кроваток, но Гонэль-настоящая, а не та, кто родилась в роли страшилки для непослушных деток, с мертвецами дела не имела вовсе. Обычная девочка. Излишне крикливая с малых лет, но все же в остальном мало чем отличающаяся от других детей, она оказалась в одной из многочисленных инстанций Церкви. И, учитывая, что некоторые монастыри и церквушки к подкидышам имеют довольно особенное отношение, сдавать ее никуда не решились.
Так что, первые свои дни, месяцы и годы девочка проводила в компании монахов и монахинь, а еще настоятеля, чьи попытки воспитать из еще одной сиротки слугу богов раз за разом оказывались неудачными.
В раннем детстве, конечно, проблем не было. Гонэль росла послушной, понимающей. Она не была упрямой, слушала старших, и истории про богов и их деяния ей нравились. Так же, как детишкам обычным нравятся сказки. Только вот, как оказалось, окружающий мир может предоставит столько же увлекательных историй и рассказов. И по сравнению с ними притчи церковников казались скучноватыми. Стоило ей провести достаточно времени со сверстниками, появившимися ближе годам к шести — а сверстниками в данном случае оказались беспризорники с соседних к аббатству улиц, как все попытки настоятеля пошли прахом. Потому что, как оказалось, уличная жизнь интересна. Она занимательна, она наполнена приключениями, поступками, плохими и хорошими. И она не имела той скучной морали, которую в Гонэль пытались втемяшить. Извести, правда, окончательно учения церкви из ее головы не удалось — в конце концов, аббатство было ей домом, и как бы далеко не заходила Гонэль в своем общении с другими детьми, она всегда возвращалась обратно. Зачастую, чтобы получить оплеуху-другую от местных монахов, но никогда просто так — всегда за дело. Например, за воровство, если на этом ее ловили. Или за то, что дралась с мальчишками, пытаясь защищать кого-то. Много накопилось со временем.
Так, постепенно, она и росла. Разочарования в спокойной жизни в обществе церковников постепенно копились. Желание же посмотреть остальной мир только становилось больше. И, возможно, если бы не одна маленькая встреча, когда девочке было уже лет то ли 12, то ли 13, она бы действительно отправилась куда-нибудь в путешествие, получила бы нож в печень и померла где-нибудь на большой дороге. Но, нет. Ей стоило всего лишь один раз встретиться с человеком, пришедшим в аббатство с улыбкой на лице и мечом в ножнах.
Эту встречу, на самом деле, Гонэль вряд ли будет вспоминать так уж сильно. Она была просто первым шагом, и тем самым первым моментом, когда узнала о том, что Серебряный Орден это не сказки на самом деле, и не какая-то история из тех, что ей рассказывал настоятель. Потому что один из их рыцарей был прямо сейчас в аббатстве, и стоило Гонэль услышать о том, что этот человек истреблял нечисть, ее интерес возрос до максимума. Она заговорила. Он заговорил в ответ. Все с той же улыбкой, теплой и добродушной. Без жесткости в голосе, без назидательных речей. Живо. По-настоящему.
Слово за слово, и он вытянул из нее желание не оставаться в аббатстве, когда придет время. Казалось бы, ребенок, к ее мечтам можно не проявлять так уж много внимания, ведь они изменятся. Но Гонэль говорила о том, что хотела бы заниматься чем-то полезным. Чем-то нужным. И ей для этого всего лишь надо покинуть Аварин, и вот тогда-то... Тогда то она могла бы тоже бороться с демонами, уничтожать тьму, вот это вот все. Рыцарь же только улыбался. Иногда тихо хмыкал, но, стоило им пообщаться достаточно, попрощался.
А на следующий день она заметила, как он тренируется во внутреннем дворце аббатства. А рядом — еще один меч. Тренировочный, тупой, поменьше. Прямо под ее рост.
Возможно, настоятель был против. Возможно, только обрадовался этому. Его мнения Гонэль на этот счет так и не узнала, но предложение рыцаря было принято радушно и практически мгновенно. В конце концов, детская энергия это штука такая — надо просто показать ей что-то поинтереснее, или же дать понять, что махать ковыряльником это не так уж интересно. Но для Гонэль это было действительно завораживающе. И тяжело. В конце концов, Церковь теперь показала ей ту сторону, что не могли ей поведать монахи. А вот рыцарь из ордена — вполне.
Он приходил еще несколько раз. Точно так же они общались. Чаще про то, что нечисть это штука опасная, и ее приходится уничтожать. О том, что Тьма не дремлет, и в рассказах рыцаря это была не абстрактная тьма, что фигурировала в книгах. Нет, это была именно что Тьма с большой буквы. Осязаемая. Жуткая. Жестокая. Толкающая на ужасные  поступки. И вместо того, чтобы напугаться, Гонэль только сказала, что очень хочет помочь рыцарю.
Тот кивнул.
И спустя пару месяцев, когда воина по имени Ян отправили на борьбу с чудовищами в другой город, в аббатство Дюрана заявился иной латник. И вскоре Гонэль попрощалась и с настоятелем, и с друзьями, а дорога повела ее и ее наставника в иные места. Туда, где сначала девочку могли бы проверить, сможет ли она вовсе быть частью ордена, а затем сделать из нее кого-то, кто мог бы противостоять тьме.
Наверное, это был эксперимент. По крайней мере, стоило Гонэль оказаться в монастыре на отшибе столицы, полупустом и заполненном книгами и редкими стойками с оружием, понимание, что детей в орден берут редко, пришло довольно быстро. Ее, в общем-то, и не считали каким-то супервоином или дарованием. Скорее, просто пытались понять, способна ли она на что-то, и девочка старалась как могла. Тренировки. Зубрежка. Обучение. Один за другим, один за другим, дни сменялись, превращались в недели и месяцы. Постепенно из нее выталкивали и добродушность монахов, и ту безбашенность уличных беспризорников. Заменяли дисциплиной. Пониманием. Честью. Доблестью. Раз за разом, не без результата, но с результатом меньшим, чем предполагали. Все же, ранний возраст давал свои плоды, и из будущей Трефор, взявшей эту фамилию у одного из святых, довольно успешно делали очередного последователя Серебряного Ордена. Здесь уже не было отвлекающих улиц и развлечений. Не было и тех вещей, над которыми можно было заскучать. Гонэль довольно ясно дали понять, что ей понадобятся все знания, что она получит в ордене. Точно так же, как слушать надо не только наставника по ближнему бою, но и других рыцарей, то приходивших в монастырь, то уходивших. Иногда с такими же учениками как и сама Гонэль, но чаще в полном одинчестве.
Иногда туда приходил и тот рыцарь в синем, что направил девочку сюда.
Потребовалось пять лет. Не все они были проведены в четырех стенах или во внутреннем дворе за тренировками. Последний год — в компании наставника. В дороге. От одной деревни к другой. Раз за разом используя плоды своих тренировок. Гонэль стала тем, кого можно было назвать еще не рыцарем, но уже и не оруженосцем. По крайней мере, у нее был свой серебряный меч. Свои доспехи, и рядом  с ней был тот, кто всегда будет ей соратником, хотя последнее и оказалось ложью, потому как ,стоило им опять вернуться в монастырь, на зиму, учитель сказал, что с этого момента она может отправляться в путь сама.
Ее посвещением были все те годы, что она провела здесь. Ее наградой был тот меч, что помог ей не умереть и победить тварей, с которыми она и ее наставник повстречались. Возможно, не хватало парочки церемоний. Возможно, нужно было бы побольше людей. Но, вскоре собравшиеся в главном зале рыцари, и ее учитель, потребовавший от Гонэль встать на колени и произнести клятву, заученную давным давно, оказались вполне достаточным антуражем, чтобы дать понять Трефор — да, теперь она одна из них. И теперь она будет сильной. Теперь она станет кем-то важным, кем-то, кто будет нести свет. Кем-то, кто будет всегда защищать слабых.
Посвящение в рыцари было событием значимым. Оно было той точкой, ради которой, в каком-то смысле, девушка и жила. И стоило ей получить тут же подсказку, где искать следующие цели, теперь уже самостоятельно, как раз в путь Гонэль и отправилась.
Валхейвская часовня была тем местом, которое Гонэль забудет не скоро. Возможно, по той причине, что это было первое «ее» место. Деревеньки по пути от монастыря не бедствовали так-то. Им не нужна была помощь в убийстве внезапно появившихся демонов. Может, запомнился Валхейв еще и потому, что тамошний настоятель не был рад ее видеть, хотя и плащ, и меч, и доспехи, выданные Гонэль, как-то должны были намекать на то, что она — решение его проблем. Скорм его знает. Но ее направили дальше. Рассказав о демонах, о чудовищах, обитающих в лесах и появляющихся по ночам возле хижин охотников.
Первая встреча была стремительной. Быстрой. Трое противников, один за другим павших от серебряного меча. Шипя, воспламеняясь, корчась на промерзшей земле, пока Трефор пыталась понять, конец ли это. Вторая встреча ,спустя пару дней, была уже труднее. Намного труднее. Она еле унесла ноги и сумела запереться в одном из заброшенных домиков на окраине леса. А по утру выбралась только потому, что твари отступили.
Вероятно, уже в этот момент она начала понимать, что Серебряный Орден это не компания истребителей. Тренировки, общение с учителем, все это меркло на фоне того одиночества, того отчаяния, которое испытала Гонэль, стоило ей одной окунуться во все это варево из когтей, зубов и свистящих по воздуху лезвий. Поэтому, стоило ей встретить в третьем месте, которое ей стоило проверить на предмет логова чудищ, колдуна, кажется, пришедшего от гильдии героев, она сразу согласилась на компанию.
Ведь вдвоем веселее! Вдвоем проще! Действительно проще. Потому что они сумели найти это самое логово. Они двинулись вперед. Расчищая путь пламенем и клинком, заляпываясь кровью и ихором, по трупам и хрустящим костям, пока последняя из тварей не пала, а Трефор, обессилев, не присела на камень и не сняла шлем, чтобы отдышаться. Как раз в тот самый момент, когда помогавший ей колдун сделал какой-то жест двумя руками и произнес заклинание.
А потом была темнота.
Глухие звуки, будто слышно их было под толщей воды. Тупая боль, будто чувствовались эти прикосновения, которые должны быть острыми, болезненными, так, словно ощущаются они через прослойку из плотной-плотной ткани. Ее мышцы, двигающиеся, напрягающиеся, ноющие. Пальцы, сжимающие рукоять — она все еще ее сжимает, не отпуская ни на миг. И свист лезвия. Она все еще машет им. Дерется. Двигается. Перед глазами пелена, и стоит лишь приподнять веки — мелькают какие-то лица. Незнакомые. Неясные. Один за другим, искаженные болью. Кажется , страхом. Снова и снова, пока прикосновения к броне не начинают обжигать, а меч в руке вопить от каждого прикосновения к нему, от каждого удара. А затем снова тишина и темень. И осознание того, что, возможно, она будет с Гонэль до конца времен. Если не дольше.

Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Поклоняется Аэну и Ноктаре, ибо положено. «Поклоняется» в том плане, что чаще, как рыцарь ордена, возносит им молитвы, но практически любое действие Гонэль сопровождает краткой молитвой какому-то конкретному богу. И знает о них довольно много вещей.
     
Мировоззрение, отношение к расам:
Определенно гуд. Старается быть лоуфулом, на деле же тот еще хаотик. Возможно, с возрастом немного поменяется.
Ненавидит демонов. Считает их отродьем. К остальным же относится довольно нейтрально. По крайней мере, пока какая-то отдельная раса не будет замечена в поклонении тьме или чему-то в этом роде.

Swordsma-woman! - умело управляется с двуручным мечом. Массивным таким. Еще из оружия может вполне эффективно использовать копье, булаву и лук, но предпочитает скорее арбалет, ибо им орудовать проще. Вообще выступает за то, что попроще, по крайней мере в вопросах вооружения. В конце концов, в ордене не обязывают использовать что-то одно, просто из всех орудий только серебряный меч достался в свое время Гонэль. А двуручный он потому, что на момент начала тренировок практически все тренировочные были слишком большими для нее, вот и попривыкла к оружию побольше и потяжелее.

Heavy armored knight! - Предпочитает тяжелую броню. Тяжелую. Неповоротливую. Но непробиваемую. Вообще, Трефор не слишком уж ловка, и, наверное, поэтому именно полный доспех был ею выбран в качестве меры защиты, но, в свое время начиная учиться бою в таком доспехе, скорость и выносливость она подкачала неслабо. Из-за чего в бездоспешном виде довольно таки опасна. Броник же просто помогает ей быть иногда неосмотрительной.

Divine buffs, but no magic! - Не умеет в магию. Совсем. Те вещи, которым ее научили в Ордене, относятся скорее к молитвам и к просьбам отдельно взятым богам. По крайней мере, про отсутствие магии ей сказали тамошние монахи сразу, но нет-нет, да какая-то молитва действительно помогает. И здесь речь идет не о том, что помолившись Вайне Гонэль резко и за одну ночь может зазубрить пять талмудов по церковной истории, нет. Скорее, в моменты, когда дерьмо попадает на вентилятор, если Трефор не забудет произнести молитву какому-то конкретному богу, этот самый конкретный бог может ей помочь. Например, распугать всю нежить в округе ослепительным светом Аэна. Но как это работает на самом деле, какие условия срабатывания и прочее, выяснить не удалось. По крайней мере, понять механзим работы подобных заклятий без толкового, действительно толкового, церковника или мага, не выйдет.

Walking library of facts – Знает очень, ОЧЕНЬ много вещей про церковь. Тонну. Если бы не общая безалаберность и желание помогать миру истреблением супостатов с мечом в руках, Трефор могла бы стать неплохой такой монахиней. Возможно, настоятельницей в каком-либо храме. Но, нет. Что не отменяет того факта, что эту девицу можно воспринимать как одетого в доспехи священника, способного отпустить грехи и наставить на путь истинный, и подобное восприятие будет верным.

Cheerful but lonely -  Слова одного рыцаря, того самого, в синих одеждах и с мечом, зашедшего в аббатство, сильно повлияли на Гонэль в свое время. Так, рыцарь в ее понимании всегда должен защищать слабых. Всегда должен смеяться громче всех. Всегда должен улыбаться. Никогда не должен терять надежду. Увы, эти принципы удается ей вспоминать только когда рядом кто-то есть. В одиночестве же Трефор ощущает свою слабость. Так что, теоретически, эти убеждения могут быть расценены как определенный штраф к морали, если Гонэль одна, но бонус, если она в составе группы.
     

Связь с Вами:
Пока ЛС. А дальше посмотрим. :3

Отредактировано Gautnaelle Trefor (2020-07-02 14:46:02)