Наблюдать мир с высоты птичьего полёта – чудесное и завораживающее зрелище. Многие вещи, которые беспокоят тебя перестают иметь значение здесь, среди облаков, где тебя не достанет ни одна живая душа. Оттуда всё кажется ужасно мелким и незначительным настолько, что невольно ты задаёшься вопросом: «Неужели меня действительно заботили такие мелочи?..» Серебристые верхушки гор, изумрудная зелень лугов и лесов… Всё это сливается в одно разноцветное лоскутное полотно, подобно гигантской картине.

Впрочем, впечатление усиливается, если подняться ещё выше. «Но выше птиц же никто не летает!» - скажете вы, после чего я рассмеюсь вам в лицо. Ещё как летает! Так высоко, что с земли ни одна живая душа её не увидит!

А парила Хирн на действительно головокружительной высоте. Раскинув широкие крылья, дракон медленно плыла по воздуху и от всей души наслаждалась полётом. Ровно до того момента, когда о себе громким урчанием напомнил ничего не евший целую неделю желудок.

Голод – не тётка, даже для дракона. Тем более для дракона. Поэтому Хирн внимательно стала выискивать свой обед. Благо, в этом ей помогало её невероятно острое зрение. Не прошло много времени, как подходящая еда была найдена. Это была гигантская орлица.

Синегорские орлы предположительно считаются одними из самых могучих, ловких и быстрых летунов во всём мире. Мало кому удавалось потягаться с ними в воздухе. Да что там, даже с земли при помощи орудий, сконструированных гномьими умельцами сбить даже одного орла – уже далеко не тривиальная задача. Обычно в таких случаях говорят: «Клин клином вышибают». Что означает, что с одной птицей может справиться только другая птица. Синегорские орлы являются очень территориальными существами и готовы укокошить любого сородича, который забрёл на чужую территорию, с особой жестокостью. В общем – не очень приятные создания. Особенно если учесть то, что едой они считают всё живое, что недостаточно маленькое, чтобы остаться незамеченным или недостаточно быстрое, чтобы убежать. «Отмороженные» ребята, а?.. Ха-ха…

Тем не менее, мясо у этих животных вполне себе вкусное и питательное. То, что определённо стоит подать на обед. При условии, конечно, что повару удастся убедить предыдущего хозяина добровольно расстаться со своим имуществом.

Уж что-что, а Хирн могла быть «убедительной» - в этом сомневаться не стоило. Облизнувшись, дракон сложила крылья и резко спикировала сверху на ничего не подозревающую жертву…

Скорее всего, орлица не поняла, что её атаковало, но она сразу сообразила, что дело – дрянь. Это же понял болтающийся у неё в когтях Феликс. Вцепившееся в крыло птицы изумрудно-зелёное чудовище ничуть не уступало по размерам своей предполагаемой добыче, но просто так пернатая курица сдаваться явно не собиралась. С животным упрямством удерживая свою добычу, свободной лапой орлица, всячески изворачиваясь, старалась садануть дракону по глазам, но каждый раз мазала, скрежеща когтями по зелёной чешуе. Во все стороны летели перья и пух, залеплявшие Хирн глаза. В попытках ответить на выпады птицы, крылатое создание старалось подтянуть её поближе и нанести удар лапами и переломать орлице кости, но, как и крылатая курица, не достигла в этом успеха…

Таким образом, визжащий, рычащий и клёкочущий комок из дракона, орла и человека между ними заметался в небесах, теряя перья и постепенно снижаясь. Противники, по природе будучи упрямыми до мозга костей, явно намеревались превратить друг друга в фарш.

А несчастный Феликс невольно обнаружил себя между молотом и наковальней в этом противостоянии…

Надо сказать, что Хирн попалась до неприличия упёртая птица. Мало того, что ей удалось вырваться из её хватки, так она ещё и по морде ей саданула! Вот это уже окончательно привело дракона в бешенство. Теперь сожрать наглую курицу было для неё делом чести, которое не терпело отлагательств! Подхваченный крыльями воздушный поток уносил Хирн в небеса, давая ей возможность подготовить новую атаку. Вот только ускользающая в каньон орлица такой возможности давать не собиралась.

Что ж, птица умно поступила, что заложила вираж в узкие скалы. Не то чтобы дракон не могла повторить её трюк и продолжить погоню, но ей просто не хотелось. Вместо этого она набрала высоту и, в результате чуть-чуть отстав, продолжила преследование сверху. Наблюдая за тем, как птица маневрирует среди скал, дракон пыталась угадать, куда она движется и где лучше обустроить место для засады. Наконец лабиринт ветвистых трещин сократился до одной, ясно ведущей к выходу. Несколькими взмахами крыльев Хирн вырвалась вперёд. Действительно – прибыв на место, она обнаружила, что скалы здесь заканчивались, прерываясь небольшим плато и практически отвесным горным склоном, покрытым низкорастущими хвойными деревьями. План созрел практически мгновенно.

Притаившись среди ёлочек и сосенок, Хирн прижалась к земле так низко, как только могла. Всеми силами она старалась держать в узде захвативший её с головой охотничий азарт. От этого дикого коктейля покалывало в кончиках пальцев, крыльев, хвоста. Пасть непроизвольно растягивалась в подобии того, что люди называют «улыбкой». Улыбкой хищника, загнавшего свою жертву. Предвкушение добычи.  Слышен свист ветра. Лапы напрягаются, Связки мышц натягиваются, словно струны. Можно почти физически расслышать их напряжённый звон…

Резкий прыжок с раскрой пастью и лапами, и Хирн уже вгрызлась в плечо орлицы, когтями вцепившись в грудь и крылья. Сила, с которой та выпорхнула из каньона, однако, была так велика, что инерцией обеих отнесло к самому краю обрыва, с которого они благополучно сиганули вниз – навстречу хвойному лесу. Вынужденная первой почесать спинку об отвесные скалы, Хирн со всей силы пыталась припечатать орлицу об каменную стену, что ей пару раз удалось, прежде чем они обе, кувыркаясь и оглашая окрестности леса рёвом и клёкотом, рухнули во власть бело-зелёной пелены…

Раздавался треск деревьев и во все стороны летели хвоя, перья, древесные щепки и комья снега. Комок из сцепившихся орла и дракона, вместе с умудрившимся всё это пережить человеком, прокатившись по ухабам и оставив за собой солидный след разрушения, наткнулся на ещё один обрыв, где он наконец-то расцепился. Орлица вместе с человеком покатилась куда-то дальше, в то время как дракон распласталась у подножия обрыва, пытаясь перевести дух. Было очевидно, что сегодня полётов больше не будет ни с той, ни с другой стороны.

В какой-то момент выдохшаяся орлица таки выронила измотанного Феликса, пока она, распластавшись на снегу и нескольких поломанных деревьях, судорожно пыталась встать на лапы. Судя по тому, под каким неестественным углом торчало её левое крыло, взлететь она вряд ли сможет… А вот встать и на своих двоих догнать и заклевать насмерть какого-нибудь человеческого индивидуума она вполне сможет, если дать ей шанс.

Кроме того, с противоположенной орлицы стороны до Ферна стало доносится тяжёлое ворчание и недовольное шипение. Кажется, Хирн тоже очухалась и пришла добить свою добычу, чтобы потом съесть. Хотя её движения были довольно вялыми, по сравнению с погоней совсем недавно. Так или иначе, оба противника были прикованы к земле, оба были потрёпаны и оба были в примерно равных условиях. Оба хотели превратить друг друга в фарш.

И невольным участником этих событий стал не планировавший оказываться меж двух огней вообще никогда в жизни Феликc Ферн. Шулер, картёжник, бродяга, жертва обстоятельств и собственного везения.

И вот, дракон и его пернатый обед наконец встретились лицом к лицу. Бежать некуда. Теперь только победа или смерть. Оттолкнувшись, Хирн тигриным прыжком налетела на свою добычу, разинув голодную пасть… Точнее, попыталась. В силу того, что человек оказался благополучно проигнорирован драконом, в силу своей незначительности, вот он-то и подстроил ей самую главную пакость. Вместо того, чтобы сомкнуть челюсти на шее орлицы, Хирн протаранила её плечом, навалившись сверху всем своим весом. Всё это, пытаясь протереть глаз, в который Феликс швырнул снежок. Однако сразу кровавой расправы не последовало, в силу того, что Хирн была занята другим противником.

А она боролась за свою жизнь до самого конца. До последнего пыталась скинуть с себя изумрудного дракона и убежать, спастись… Но всё было кончено в тот момент, когда мощные челюсти сомкнулись на шее орлицы. Приглушённое рычание, сдавленный клёкот, движение мощной шеей, треск костей и посмертный вздох. Глухой стук увесистой пернатой головы о землю.

Всё было кончено.

Внимательно взглянув на свою жертву, Хирн отступила вбок. Птица лежала со сломанной шеей, широко раскинув огромные крылья. Совершенно точно, что она была мертва. Можно было приступать к трапезе, если бы не одно «но»…

Почувствовав резкую боль во рту, Хирн недовольно заворчала, поворотила языком по всей пасти, после чего, надувшись, повернулась назад и выплюнула солидных размеров зуб. Размером с ладонь, больше напоминающий кинжал или нож, он вонзился в снег как раз-таки перед пытавшимся убежать Феликсом. Вот тогда-то дракон заметила, что она здесь не одна.

- Ты кто? – с любопытством спросила Хирн, в то же время приноравливаясь, какую часть от птицы ей откусить первой (всё ещё бросая заинтересованные взгляды в сторону человека), - Учти, птицу не отдам.

«Врёт, - думала Хирн, с любопытством разглядывая странного «Никто» перед ней, - или недоговаривает что-то. Странный он какой-то…»

- Пожалуйста… - недоумевая, произнесла дракон, после этого вцепившись в тушу орлицы и вырвав из неё солидный кусок мяса, который тут же был проглочен. Тем не менее, от глаз Хирн не укрылось то, что выпрямился загадочный «Никто» как-то слишком резко. Может, у него что-то болит? От такого-то падения… Признаться даже у самого дракона немного болели лапы от жёсткого приземления. А уж про человека и говорить нечего.

- А ты точно целый? – спросила Хирн, повернув голову в сторону человека, - Ничего не болит?

Вопрос про когти немного озадачил дракошу, но, когда незнакомец указал ей на орлиную лапу, тогда-то она и заметила странный золотой браслет с пульсирующим красным камнем. В душе Хирн стали зарождаться подозрения, уж не за это ли этот ушлый малый попал в птичьи лапы? Впрочем, внимательный взгляд в мысли «Никто» не выявил ничего подозрительного… Кроме желания подзаработать, да и только.

- Ну, тут ты прав, - медленно ответила Хирн, - Когти я не ем. Они не вкусные…

Захватив пастью птичью лапу, дракон в один укус лишила её когтей, которые тут же свалились в снег. Как быть с драгоценностью, ящерица пока не решила, но предупредить человека о своих подозрениях всё же стоило.

- Мне это золото ни к чему, но… ты не боишься, что эта штучка окажется проклятой?

Не сказать, что Хирн так уж переживала за какого-то там пять минут назад встреченного человека, но предупредить его об предполагаемой опасности всё же стоило. В конце концов, дракон не считала вообще всех людей своими врагами – только тех, кто её сумел разозлить. А этот малый к ним пока что не относится…

- Смотри, если хочешь её забрать – останавливать тебя я не буду… Но смотри – я тебя предупредила.

После этого, Хирн вернулась к трапезе, вырывая из тела поверженной орлицы очередной кусок мяса…

Среди многих вещей, которые приходятся драконам не по душе, лжецы – одна из самых ненавидимых. Будь то простое жульничество или же грандиозный обман и выдача себя за другого человека, всё это приводит древних ящеров в бешенство или, как минимум, сильно портит им настроение. А уж если еда оказалась совсем не тем, чем являлась на самом деле… То тут был совершенно другой уровень оскорбления.
Примерно с минуту Хирн возвышалась над растерзанным трупом, осознавая произошедшее. Видимо, кольцо на лапе уже бывшей орлицы всё-таки было не совсем обычным. Было ли оно проклятым? Было ли оно сделано именно с этой целью? В данный момент изумрудницу это не интересовало.

Единственное, что чувствовала сейчас Хирн – невероятное чувство обиды и ощущение того, что её очень лихо и жёстко обманули. И вместе с осознанием приходили гнев и обида. Было ли ей жалко убитую? Нет. У Природы есть вполне чёткие правила, которым повинуется всё живое – если ты не осторожен или слаб, то точно станешь чьей-то добычей. Она стала добычей, но вовсе не той, что хотелось бы Хирн. Люди – существа, у которых практически нет мяса, а значит, голод они совершенно не утоляют. Значит, убивать их ради еды бессмысленно.

В горле у дракона заклокотало и в следующее мгновение женщину накрыло волной изумрудно-зелёного пламени. От жара снег вокруг начал таять, приоткрывая голую землю, растекаясь лужами повсюду. Когда огонь исчез, на месте трупа было только большое, чёрное пятно. Даже пепла не осталось. А это свидетельствовало о том, что дракон явно не была в лучшем расположении духа.

- Отдай кольцо, - Хирн обернулась к «Никто», только для того, чтобы увидеть, как золотой обруч падает в снег, а сам человек старается отойти как можно дальше. Подцепив кольцо когтем, дракон подтащила его к себе, после чего уже знакомое пламя целиком скрыло в себе ювелирное изделие. От него вскоре тоже ничего не осталось.

После этого, Хирн угрожающе нависла над Феликсом. Бежать, в любом случае, было бесполезно. Даже без помощи крыльев, она без особого труда смогла бы поймать и убить беспомощного человека, попросту разорвав его на части. К счастью для Ферна, Хирн не отличалась кровожадным нравом, только если её не спровоцировать.

- Я знаю, о чём ты думаешь, - спокойно произнесла изумрудница, глядя на человека, - ты считаешь, что я знала, кем являлась эта орлица с самого начала, так?

Тут она отрицательно покачала головой.

- Это неверно. Я, как и ты, была обманута.

Вздох. Глаза Хирн засветились тусклым, зелёным цветом, в то время как она смотрела прямо в глаза Ферну.

- Впрочем, сомневаюсь, что ты мне поверишь…

Драконий гипноз – страшная вещь. Никогда не поймёшь, когда попадаешь под его влияние.

- Для тебя будет лучше, если ты обо всём забудешь. Прости. Сейчас тебе лучше уснуть.

Возможно, Феликс успел почувствовать головокружение, а может и нет. Для того, кто проваливается в забытьё – всё фиолетово.