Пятница. 17.09.2013

Несмотря на то, что календарь неумолимо показывал вторую половину первого месяца осени, погода снаружи была откровенно летняя. Это, конечно, угнетало Фоксов, — такая погода, а ты тут в школу ходи, ну что за дела? Но зато дело шло к празднику! День города! Салюты, торжества, выступления артистов и миллион... нет, миллиард! Нет, квадро... квадрапрати...эээ...ллион!..
— Стив, — мягко ткнул брата лапкой в бок Эдди.
— ...сладостей! — закончил брат. — И не дерись, а то я тебе в нос дам, чтоб знал.
— А я тебе в глаз.
— А я старше.
Эд закатил глаза, — ну, началось.

Так уж получилось, что лисята были не просто дети авантюриста, — как ни крути, а родились они в семье кожевника-мастера, к тому времени уже прочно и уверенно державшего кожевенных дел мастерскую в Росентауне, хитря и проводя выгодную торговлю, при этом умело заметая следы — как полагается лису. Их родители, как уже было сказано, были современными альранами, не чуждыми веяниям эпохи и технического прогресса, и чувствовали себя в торговой стихии города совершенно прекрасно. Отец выделывал и готовил шкуры и кожу, делал вещи и занимался поставками, мать успешно проводила сделки в его отсутствие и помогала делать их успешными во времена присутствия; жили душа в душу, ведь лисы-альраны сочетаются законным браком на всю жизнь. Отцы принимают активное участие в воспитании потомства, а также всячески заботятся о подругах еще до появления лисят. В этих вопросах семья Фоксов была образцовой.

Эдди и Стиви родились на отшибе Росентауна, в квартале альранов. Сначала родился Стиви, следом за ним через пятнадцать минут родился Эдди, что навсегда загнало несчастного в положение младшего брата. Эти пятнадцать минут были, по сути, единственным временем, которое братья провели врозь. Всю остальную свою насыщенную и полную приключений жизнь они были все время вместе.

И от этого все только усугублялось.

Ибо даже по меркам альранов Стиви и Эдди были стихийным бедствием.
— Ондо, гляньте, — говорил старый лис Соломон, только их завидев. — Стиви и Эдди пошли. От пацаны! Не лисы, орлы! Соколы! Настоящие гангстеры, а не пацаны. Тюрьмы на них нет.
"Гангстеры" при этом гордо задирали носы.

Несмотря на это, впрочем, родители время от времени могли доверить лисятам Важные Поручения, совершенно мнения лисят на этот счет не спрашивая. И сегодня у них как раз было одно такое.
— Ну что, Эдуард, — Стиви в сотый раз попытался пригладить волосы. Не вышло. — Готов идти к Ройко?
— Райко, — машинально поправил брата Эдди и вздохнул. — А что, есть варианты?
— Ну...
— Кроме "сбежать к пруду купаться". Это совсем не вариант.
Стиви был вынужден признать, что вариантов больше не было, и что вариант сбежать совсем не хорош.
— Не, — покачал он головой, — тут у всего города и особенно у альранов праздник, который явно омрачит жестокое двойное убийство родителями маленьких лисят. Да еще и в такой, этой самой, политической ситуации. Газеты напишут, судачить будут. А если сбежим, на меньшее рассчитывать не приходится. Мама нас тогда на перчатки пустит.
— Ага. Или, в крайнем случае, оставит без сладкого на всю оставшуюся жизнь.
Братья испуганно переглянулись.
Перспективы пугали.
— Ну тогда и не будем портить праздник ни себе, ни людям, — подытожил Эдди. — Вперед, Александр-Стивен, мой дорогой брат, нас ждут великие дела.

  Лисята вздохнули. Это, конечно, было совершенно в духе мамы: вручила сверток, сказала отнести товарищу Райко, местному Очень Важному Еноту, и совсем ее не заботит состояние двух горячо единственных детей и их мнение на этот счет. Эдди и Стиви, конечно, повздыхали и посокрушались, но толку с того было чуть.

  Вздыхали и сокрушались братья не для вида. Филипп Фокс, как уже было сказано, был современным лисом и против перемен никогда не выступал. Потому он рьяно взялся за дело, выкроив время между основными заказами, и сделал для будущего провоста колье с мехом норки и бусинками, сработав от души, потому что иначе не умел. Соседи вполголоса судачили о том, что старый солдат-альран прогнулся под людишек, но Фокс не обращал на разговоры внимания. Стиви, впрочем, поколотил соседского мальчишку, осмелившегося высказать это братьям в лицо. Этот пацан каждый день чистил зубы, делал зарядку и уроки, и вообще был изрядной свиньей.

  Однако, убедить родителей в правильности этих мер не удалось. Наверное, потому, что любые оправдания, когда ты стоишь в углу, звучат жалко и неубедительно.

  И, собственно, этот сверток и должны были вручить мальчики, чтобы засвидетельствовать почтение будущему главе города и поздравить его с наступающим Днем этого самого Города. Отец уехал за шкурами, мама отправилась воевать с поставщиками и грузчиками, ибо дела были превыше всего, и крайними остались братья. А мальчики очень не любили ответственности, официальных мероприятий и всего такого. Тем более что мероприятие, задуманное как полноценный прием, грозило затянуться.

— Ну, хоть конфет поедим, — вздохнул Эдди, успокаивая расстроенного Стива.
Деваться, впрочем, было некуда.
— Ну как так? — Стив был несчастен. — Что этот енот, не подождет до завтра? В пятницу у него дела, наверное. Может, завтра сходим? Сегодня гости съезжаются, рыцари всякие, целое дело! И что мы, это пропустим?
— Не откладывай на завтра...
— ...то, что можно сделать послезавтра. Эд, трусишь?
— И ничего не трусю... трушу, — обиделся Эдди. — Просто надо.
— Вот интересно. Рот открываешь ты, а говорит при этом мама, как это получается? Ладно, давай так, — решил Стиви. — Мы отнесем все, что надо, наедимся конфет и прочее, но ничего же страшного не случится, если мы по дороге задержимся?
— Задержимся?
— Пять минут. Ну... десять, может быть.
Эдди кивнул. И почему он сам об этом не подумал?
— Ну какие-то полчаса ничего не решат, — согласился он.
Брат просиял.
— Да пару часиков и все! Делов-то.

Если описывать состояние Шион конкретно в эту пятницу, то всё можно сократить до одного слова – плохо. Совсем как в предыдущий День Города, в Росентаун приехало очень и очень много людей, девочка пребывала в состоянии вялой апатии. Такое количество людей, собравшихся в одном месте одновременно действовало на девочку подобно морской болезни – как и в прошлый раз, Шион, свернувшись калачиком в тёмном углу заброшенной часовни желала, чтобы эти дни поскорее прошли. Ну, что же, оказывается, что праздник не является праздником для всех жителей Росена.

Пока девочка собиралась с силами, стараясь не поддаваться накатившим головокружению и тошноте, в голове Шион мелькали картинки прошлых дней. Конкретно – последние полтора месяца. Вроде как столько прошло с момента знакомства Шион и юного барона Ове. С тех пор, как они вместе отправились в катакомбы под часовней и вернулись обратно, душа-химера и маленький рыцарь часто встречались друг с другом в этой часовне. Они разговаривали, иногда даже играли. Говорил, впрочем, по большей части, только Брайен. Шион оставалась молчаливым слушателем. И, похоже, это вполне устраивало обоих. До определённого момента.

Пару раз мальчику удавалось вытащить Шион из часовни и немного прогуляться вместе по Росену. Обычно поздним вечером, когда людей на улицах было совсем немного и вероятность наткнуться на случайного прохожего была минимальна. Было… Странно. Хотя Шион и раньше замечала, что город был довольно милым, в компании с Ове он представлялся в других красках. Более ярких, наверное?.. Скорее всего. Однако, сколько рыцарь не бился, убедить Шион прогуляться по дневному Росену ему никак не удавалось. И взгляни он на девочку сейчас, он бы, скорее всего, понял бы, почему. Тем не менее, на случай, если ей всё-таки захочется прогуляться, Брайен сделал Шион подарок – просторный и плотный зелёный плащ, который полностью скрывал личность девочки от нежелательного внимания.

Наконец приступ тошноты был подавлен и девочка, поборов головокружение, встала на ноги. Слабости нужно преодолевать, ибо только так можно стать сильнее. Вдохнув побольше воздуха во всё своё существо, Шион подобрала плащ, на котором до этого лежала и, закутавшись в него поглубже, прошествовала к воротам часовни. Стоило хотя бы попытаться найти Брайена. И заодно узнать, что же за штука этот «День Города».

Ничего хорошего из этого не вышло…

На улицах было куда больше людей, чем должно было быть обычно. Слуги, артисты, горожане – все куда-то спешили. Были и торговцы-лавочники, наперебой голосящие, насколько у них хороший товар, и мастера, несущие дерево и прочий материал для сцены, куда требовалось, в общем и целом, куча разношёрстного народу, которому не было дела до миниатюрной, завёрнутой в плащ фигурке.

Шион точно не знала, когда это началось и когда это всё закончится – с того момента, когда этот безумный водоворот подхватил её, она окончательно потеряла чувство направления и ощущение реальности. Тысячи голосов отовсюду сводили с ума. Хотелось закрыть уши и свернуться калачиком где-нибудь, но могучий поток людей сделал это невозможным. Шион уносило куда-то, откуда, она думала, она не вернётся…

…Закончился этот ужас тогда, когда Шион обнаружила, что стоит на краю просторного поля. Где-то вдалеке мелькали разноцветные пятна шатров приезжих рыцарей. Шион могла бы разглядеть снующих между ними пажей и оруженосцев, а иногда и самих рыцарей, о чём-то оживлённо переговаривающихся. Могла бы, если бы её не поразил новый приступ головокружения. На шатающихся от слабости ногах, девочка побрела вперёд, ведомая едва уловимым запахом, который она, тем не менее, могла узнать из тысячи других таких же. Неповторимый запах души Брайена Ове.

Вряд ли Брайен ожидал того, что Шион появится у него за спиной. Тяжело дыша, готовая свалиться на землю прямо здесь из-за неожиданно накатившей на неё усталости, тем не менее, на лице девочки играла улыбка облегчения. Он был здесь и это всё, что имело на тот момент значение. Отдышавшись и собравшись с силами, девочка прошептала:

- А… Брайен… Здравствуй…

— Ши... Шион? — Брайен вздрогнул, но постарался скрыть вызванный внезапностью испуг улыбкой.
Он подозревал, что это получилось не очень хорошо. Но все чувства уступили место тревоге, когда он увидел ее состояние.
— Что с тобой? — вполголоса спросил он, не желая, чтобы кто-то еще услышал. — Это из-за... вот этого всего?

В обычные времена луг у Альранских ворот служил местом гуляний для жителей города в эти праздничные дни, но сейчас он преобразился. За одну ночь здесь вырос другой, шелковый город, больше и красивее каменного. Шатры рыцарей Брайен уже видел, но за ними дюжины торговцев поставили свои палатки по краю поля — здесь продавались сладости и фрукты, пояса и башмаки, кожи и ленты, посуда и драгоценные камни, пряности, перья и прочие товары. Жонглеры, кукольники и фокусники бродили в толпе, показывая свое искусство, тут же толклись темные личности и карманники. Мальчик бдительно затолкал свой кошелек поглубже в сумку.

— Да, — кивнул он. — Мне тоже... неуютно.

Он знал, что Шион чувствует себя, скажем так, неважно, по иным причинам, нежели сам Брайен. И отчетливо теперь осознавал, что ранее она не выходила из своего убежища отнюдь не из-за лишней стеснительности. Но куда им деться? В эти дни везде толпы народу, а в этот раз — вдесятеро больше. Столько рыцарей и лордов! Возможно, намечается турнир, а Ове и не в курсе? Поучаствовать бы, — мелькнула шальная мысль. Но мальчик хорошо знал, что, остановившись на этом веселом поле и заяви о себе как рыцарь, вдоволь хлебнет и молчаливого презрения, и открытых насмешек. Будут, возможно, и такие, которые проявят к нему доброту, но это в некотором роде еще хуже.

— Можем отсюда уйти, — Брайен взял Шион за руку, — скажи только куда. Я, в принципе, все тут посмотрел, ничего интересного...
Он уловил запах шипящих на огне колбас, и у него потекли слюнки. Завтра есть целый день, — сказал он себе. Хватит и погулять, и поглазеть.
— Если я чем-то могу помочь...

И тут мальчик заметил пару мелких альранов, которые приближались к ним. "Лисы", — понял он, даже мельком глядя на эти любопытные рыжие морды. С лисами надо держать ухо востро.
— Могу чем-нибудь помочь? — осведомился он, включив лорда на полную. Надменный взгляд, чопорные речи. — Мы с леди уже уходим...

— Спасибо, леди, — братья одновременно поклонились, опустив уши.
Затем выпрямились. В неловком молчании лисята смотрели на мальчика двумя парами одинаковых зеленых глаз и хлопали ресницами. Затем перевели взгляд на девочку. Вид у них был совершенно ошарашенный.
— Секундочку, сэр, — осторожно сказал Эдди. — Мы ответим. Но давай сначала я попробую кое-что о тебе угадать.
Стиви глянул на брата и сделал страшные глаза. Тот не отреагировал на передаваемые мыслеграммы.
— Тебе тринадцать лет, тебя зовут Брайен Ове, Львенок из Аварина. Ты получил звание рыцаря в двенадцать лет, после чего решил податься в Гильдию... этих, как их...
— Эд, дохлого енота тебе на воротник...
— Стив, не перебивай, а лучше напомни, что за гильдию...
— Героев, ясное дело. Но Эд!..
— А потом ты оказался в Росентауне и тут убил змею.
— Здоровенную!
— Опасную!
— Чешуйчатую!
— Зловещую!
— Мертвую!
— То, что мертво, умереть не может, Стив.
— А в глаз?
— А в нос?
— Короче, — подытожил Эд. — Ты сэр Брайен.
— А ты, леди, — добавил Стив, оглянувшись, — та девочка, которая звала птиц. Мы искали птиц, но не нашли... Ну то есть, нашли, птиц-то тут вагон, но то не те птицы, наверное, а если надо кого найти, то мы лисы, мы умеем охотиться, прятаться и добывать пушного зверя, потому что мы дети кожевника, который может сделать мяч и...
— Стив.

Лисята переглянулись.

— Сэр, леди — торжественно провозгласил Эдди. — Александр-Стивен и Эдуард Элжернон Третий...
— Третий?
— Третий; рады приветствовать вас и обещаем любое содействие по любым вопросам! Вы легенда!
— Сэр легенда, леди еще легендарнее.
— Графиня о вас мно-ого говорила.
— О вас, сэр, не о вас, леди. О вас говорят остальные!

Стив и Эд снова отвесили поклон, улыбаясь как пассатижи.

— Если вам негде остановиться...
— ..потому что у вас не шатра...
— ...а его нет...
— ...то можете пожить у нас! Мы как раз живем на отшибе, подальше от всех этих людей и шума, можно отдохнуть нормально. Родителей на выходные все равно дома не будет.
Лисята рассмеялись с самым злодейским видом.

Отредактировано Stevie&Eddie (2017-07-10 13:16:37)