[indent] Что отличает Лилайю, так это её боевой, волевой нрав. Она умеет за себя постоять и ни за что не даст свою персону в обиду. Никому. Никогда. Она спокойно может дать сдачи обидчику как в физическом, так и в словесном выражении, никогда не забывает оскорблений в свой адрес и, будьте уверены, всегда ответит на них, рано или поздно. Скорее поздно – лиса отнюдь не спешит кидаться давать всем затрещины направо и налево без разбора. Слишком утомительно каждый раз разводить драки посреди улицы, таверны или чистого поля. Максимум может беззастенчиво отвесить пощёчину незадачливому кавалеру или подзатыльник особо дерзкому юнцу, если ей не понравится их поведение в её отношении. Но чаще всего Лили предпочтёт немного подождать, найти более подходящий момент и только потом сделать свой ход - силы в ударах у неё вполне достаточно. Конечно, не так много, как, например, у взрослого мужчины или альрана более крупного вида, зато она с лихвой берёт ловкостью и умом, благо и того, и другого имеется в избытке. Да и слова для подобных дел она подбирает далеко не всегда самые мягкие. Ненавидит, когда её принимают за слабую, нежную малышку и пытаются беспричинно защищать или опекать "от опасностей внешнего мира". Облик обманчив: эта маленькая и хрупкая с виду леди запросто может оставить вам на память хорошую оплеуху или пару глубоких царапин (а то и чего похуже), если ей что-то не понравится. Не стоит её недооценивать.
[indent] Лилайя - очень лёгкая натура, она всегда с удовольствием поддержит различные интересные идеи, причём чем более забавный или изощрённый способ развлечься будет ей предложен, тем с большей вероятностью эта особа последует за вами и поддержит вас во всех начинаниях. Её очень просто подбить на какое-то дело, однако она никогда, никогда не сделает что-то, что может повредить ей или её репутации. А если вдруг и сделает, то обязательно постарается, чтобы это полностью сошло ей с лап, на какие бы ухищрения ни пришлось пойти. Частенько хмурится и покусывает губу, если ей что-то не нравится. Если лиса не захочет – обломитесь, вам ничегошеньки не светит. Она упрямее стада ослов, и чтобы убедить её сделать что-то, что противоречит её желаниям или принципам, не хватит и черепашьей жизни. Даже не пытайтесь, только зря время потеряете. У этой дамы есть собственная воля, рассудительность и в достатке самолюбия. Во всех её действиях сквозит гордость и непокорность. Она не боится открыто выражать свои мысли, особенно если её что-то не устраивает. Приручить эту дикую хищницу можно либо насильно, либо если она соизволит счесть вас достойным общения. В этом вопросе она и правда действует как самая настоящая принцесса.
[indent] Обладает отличной памятью и хорошим слухом. Благодаря матери получила разностороннее образование, которое отнюдь не прошло мимо прекрасных ушек этой хитрой лисички, а позже, слава Нотхур, нашла опытного и крайне (КРАЙНЕ!) терпеливого наставника, к которому девушка даже успела проникнуться определенным уважением. Также Лайя весьма сообразительна, ей не нужно повторять дважды или что-то объяснять: что она не поняла или не услышала, она спокойно додумает или узнает сама. Никогда не лезет за словом в карман, они у неё просто переполнены разными выражениями, как обидными, так и нет. Она знает, где мёдом намазано, может определить, с какой стороны дует ветер и как лучше поступить в той или иной ситуации, чтобы быть в выигрыше. Частенько изворачивается, чтобы получить желаемое, но никогда не выбирает способы, которые бы уязвили её гордость или испортили её репутацию. В простых вопросах чаще всего обольщает или строит глазки – смотря что и от кого требуется.
[indent] Мало кто может сказать, есть ли у этой с виду неприступной дамы настоящие друзья. Она не особо стремится заводить более крепкие знакомства и создавать прочные связи с кем-либо. Отчасти из-за страха слишком сильно привязаться к кому-то и стать зависимой от этих эмоций. Отчасти из-за недоверия к окружающим, готовым ради наживы предать её, выдать её отцу и вернуть в золотую клетку. Отчасти же из-за того, что понимает: если её узнают получше, ей будет труднее получать желаемое, прикидываясь не такой, какой она является на самом деле. Почти никто доподлинно не знает, что творится у неё в голове: Лилайя так просто не доверяет своих секретов. С её характером у неё может быть лишь один или два по-настоящему близких существа, а остальные - лишь бесчисленные знакомства, которым не дано подняться выше отметки "приятель". В основном круг её общения ограничивается такими же, как она, путешествующими по материку членами Гильдии Героев, с которыми лиса даже на удивление хорошо ладит, умудряясь при этом держать их на расстоянии вытянутой руки, некоторыми, так сказать, "полезными" людьми из разных кругов общества, и просто какими-то заинтересовавшими её "на один раз" личностями, но таковых пока что можно пересчитать по пальцам одной руки.
[indent] Но если вы приходитесь Лили родственником или каким-то чудесным образом умудрились привлечь её внимание и войти в круг её "приближенных", можете смело пропустить весь предыдущий абзац мимо ушей. К вам это никоим образом не относится. Своих родных и близких лиса, пусть и не напоказ, лелеет и бережет как зеницу ока, и горе тому, кто посмеет их обидеть, оскорбить или хотя бы взглядом коснуться в ненадлежащей манере - вы получите пику алебарды под ребра вне зависимости от обстоятельств, статуса и пола. Дорогих своему ледяному сердцу она любит просто потому что и будет любить, даже если они не будут отвечать ей взаимностью - им она простит что угодно. Жизнь положит, чтобы только у них было всё хорошо и спокойно, хотя никогда, никогда-никогда им в этом не признается и вообще постарается, чтобы они даже ничего не замечали.

When I was just a little girl
My mother used to tuck me into bed
And she read me a story

[indent] Если прочертить на карте путь на восток от Росентауна, а затем опустить еще одну линию на юг от Дола и точку их пересечения сместить на побережье, то вы упрётесь точно в Лорейн - среднего размаха портовый город с прилегающими к нему лесными охотничьими угодьями и немногочисленными посевными полями. Когда-то давно это совсем еще маленькое поселение здесь, на берегу моря, основали альраны, пожелавшие убраться подальше от людей и жить своей личной общиной. С тех пор за сотни лет несколько деревянных домишек и пара огородов разрослись до полноценного портового города, куда порой в неудачные для долгого плавания дни причаливали корабли, отплывавшие из Иш-Калафа. Разумеется, в таком удобном месте не могли со временем не завестись и нечистые на лапу личности - пираты и мародёры, которые, выходя из удобной для них гавани, грабили корабли, идущие курсом с острова в Рекн. В особо "урожайный" для набегов год, получив множество жалоб как от простых моряков, так и - что куда более важно - от нескольких особенно влиятельных купцов и аристократов, потерявших драгоценные товары, корона почла за лучшее обратить-таки свой взор на этот "край мира" и властью данною посадить туда своего ставленника графа, дабы навести уже наконец так необходимый порядок. С тех пор в городе и окрестностях происходило немало конфликтов между преобладающим альранским населением и прибывшими вместе с графом людьми, пока в итоге через несколько поколений массовых поджогов, гонений, восстаний и переговоров всё более-менее не улеглось и не было принято решение графу иметь при себе виконта из числа местных зажиточных альранов.
[indent] Именно в семье такого вот виконта и родилась однажды осенью маленькая лиса, которой дали имя Церера. Младший ребенок в семье, да еще к тому же девочка - её появление на свет, казалось, принесло радость лишь её матери, давно желавшей отрады от тягот своей супружеской жизни. К тому моменту она уже четко понимала, что вышла замуж слишком поспешно. Наивное, доброе женское сердце не успело отличить подлинной любви от мимолетного увлечения со стороны виконта, которого вполне устраивало иметь при себе просто красивую жену, что-то вроде предмета интерьера. Ну и еще для того, чтобы она принесла ему сына, что, собственно, и случилось через пару лет после их свадьбы. Правда, ребенка у матери почти сразу отобрали, сперва отдав кормилицам, а затем его воспитанием занялся самолично отец, с малолетства держа лисёнка почти всё время при себе, усердно занимаясь подготовкой своего будущего наследника. Жена тосковала, билась, но ничего поделать с волей мужа не могла. И только теперь, спустя четыре года, у неё наконец-то появилась радость в жизни, и она отдалась ей с огромным, нерастраченным энтузиазмом.
[indent] Церера росла хорошо и практически не знала грусти и трудностей жизни. Активная, жизнерадостная маленькая девочка с темными острыми ушками, пушистым хвостом и чёрными волосами - причудливый антипод внешности и внутреннего содержания. Несмотря на свой внешний вид, она казалась всем вокруг самым настоящим маленьким солнышком, иногда горячим, если что-то не нравится, но чаще всего теплым и ярким, согревая и радуя своими лучами всех вокруг и в первую очередь - свою дражайшую матушку. Они все делали вместе: читали книжки, играли в игры, ходили в город угощать местную ребятню сластями или просто прогуливались в лесу. А вот отец дочерью почти не интересовался, лишь изредка вспоминая о её существовании, когда проходил мимо или обедал с семьей, и его супруга старалась быть их чаду за двоих, что, в целом, у неё получалось вполне неплохо. И если поначалу маленькая Церри еще лелеяла детскую мечту как-то сблизиться со строгим отцом и даже произвести на него хорошее впечатление, то вскоре полностью в нём разочаровалась, потеряла интерес и вообще почти перестала о нём думать и вспоминать. Даже своего брата Лайама она встречала на удивление куда как чаще: он порой приносил ей какие-то пустяковые (как она тогда считала) подарки, давал интересные советы о том, куда сходить или что попробовать съесть или сделать. И, к чести сказать, все его слова, брошенные ли ей вскользь на ходу в коридоре или же вдумчиво описанные за чашечкой чая в гостиной, оказывались правдой и радовали младшую сестру новыми и новыми открытиями.
Делали ее жизнь немного более яркой.

It always was about a princess in distress
And how a guy would save her
And end up with the glory

[indent] Однажды, когда Цере минуло одиннадцать лет, накануне своего дня рождения Лайам поделился с сестрой рассказом о том, что видел в лесу, совсем недалеко от города, удивительного зайца, чей мех был таким же черным, как и их лисий. Это показалось обоим очень необычным. Решив, что такая диковинка станет чудесным подарком для её любимого братца на день его совершеннолетия, девочка, упрямо желая непременно всё сделать сама и потому ни слова не сказав матери, взяла из конюшни свою маленькую лошадку и отправилась туда, где, по словам старшего, обитал этот чудесный зверек. Привязав скакуна у опушки, лисичка примерно с получаса или чуть больше бродила по зарослям, прислушиваясь и принюхиваясь, как делала, когда мама в качестве игры прятала от дочери что-то интересное и потом давала ей возможность найти искомое. И Цер, к своему вящему удовольствию, действительно выследила добычу (как и всегда точно такую, как описывал брат!) и уже хотела подкрасться, чтобы поймать ушастого и посадить в привязанную к седлу лошади клетку... но тут ей на голову надели мешок.
[indent] Очнулась лисичка много позже, в совершенно незнакомом месте, больше похожем на пещеру, освещенную лишь закрепленными по стенам факелами. И больше ничего, кроме тюка жухлой соломы на полу и длинных металлических прутьев, вертикально и горизонтально отрезающих путь к спасению. Двери в этой "камере" не было - позже она поняла, что "открыть" ее мог только маг, умеющий управлять металлом, приближенный местного заправилы, который собственной персоной явился к своей пленнице через некоторое время после того, как ему доложили, что лиса пришла в себя. Маленькой Цере весьма доходчиво объяснили, что ей похитили, что она теперь заложница и за неё ожидается очень щедрый выкуп, и что она как ценный ресурс будет находиться в этой клетке до того, как ее папка не расщедрится на кругленькую сумму денег. И так она и осталась, фырчать, рычать и дёргать прутья. Отдельная клетка, конечно, была ей во благо, хоть лисичка еще и не понимала этого, но даже она не спасала от пристальных взглядов охранников и периодических визитов лидера бандитов. Сперва он очень хотел выпытать у маленькой лисички, где ее отец держит всё самое важное и ценное, для чего обычно не гнушался использовать самые разные методы, однако его приближенный убедил босса, что за целую и "нетронутую" девочку можно будет в случае чего выручить больше на том же Иш-Калафе, если оставить ее в более-менее приличном виде. Правда, за оказание сопротивления пленницу не гнушались наказывать, и на её хвосте до сих пор при тщательном осмотре можно заметить следы подпалин, которые она стоически терпела при всех и потом выплакивала в свою скудную постель. В пещеру не проникал солнечный свет, и девочка не могла толком определить, сколько времени провела там, прежде чем выкуп наконец-то был получен.
[indent] Похитители на удивление не запросили слишком много денег, так что её отец после примерно трех суток бесплодных поисков (не особо-то и серьезных, будем честны) предпочел раскошелиться и закрыть на произошедшее глаза. Лисичку нашли на той же поляне, где и похитили, и брат лично привез ее домой, по пути обвиняя себя в том, что вздумал рассказать ей про этого треклятого зайца. Церера его в произошедшем, разумеется, не обвиняла, однако довольно долго ходила угрюмой и молчаливой. В первый раз она столкнулась с реальным миром и поняла, что все не так красиво и радостно, как пыталась показать ей мать, пусть и с самыми благими на то намерениями. За пределами их спокойного, уютного, безопасного поместья был целый город, полный беззакония и страдающих людей и альранов, которые едва сводят конца с концами, настолько, что ловят и мучают других - она всё еще порой слышала в ушах их плач и стоны. Но когда она попыталась донести это до отца, тот лишь отмахнулся, в ответ выдав полную презрения тираду о том, сколько ему стоила одна маленькая, не умеющая сидеть дома девочка.
Эти слова Цер запомнила надолго.

I'd lie in bed and think about
The person that I wanted to be
Then one day I realized
That fairy tale life wasn't for me

[indent] После случившегося мать девочки, настрадавшаяся за эти дни сверх меры и долго еще не отпускавшая дочь от себя после, вознамерилась выпросить у мужа нанять телохранителя для маленькой лисы, однако получила весьма жёсткий и недвусмысленный отказ, дошедший даже до намека о том, что в их семье ему важен лишь сын-наследник, а вот дочь доставляет одни лишь хлопоты. Мол, пусть это будет для неё уроком, не станет больше убегать из дома и научится уже, наконец, подобающей осмотрительности. Спорить было бесполезно - это было ясно уже давно. Своих средств у женщины не было, особой власти над слугами в поместье она не имела, а старший сын хоть и обучался весьма успешно обращению с мечом, но, конечно же, стать защитником своей сестры даже при всём желании не смог бы - достигнув совершеннолетия, он стал совсем занят и почти не отходил от отца, пропадая с ним то в городе, то сопровождая в поездках бок о бок с графом. Единственное, что в итоге смогла придумать мать - это найти дочери защитника самостоятельно.
[indent] Чтобы воплотить эту задумку на практике, женщина обратилась к своему старому другу детства, который когда-то (а возможно, и до сих пор) был в неё нежно и преданно влюблён. Годы и тяжелая работа не пощадили лиса, и он казался куда старше, чем был на самом деле. Однако порох в пороховницах еще остался, сухой и мигом запалившийся, стоило ей обратиться к нему с такой, казалось бы, странной просьбой. Где угодно, пожалуй, но не в Лорейне, особенно учитывая рост торговли, а вместе с ней пиратства и мародерства. Когда-то он состоял в свите настоящего рыцаря и был обучен обращению с весьма занятным оружием - алебардой. Тяжелая, неудобная, совершенно неподходящая для девочки, она сперва не вызвала у Цереры особого интереса - маленькая лисичка не хотела даже представлять, на что способно это оружие, чего стоит его её хотя бы поднять, не говоря уже о том, чтобы против кого-то направить, принести кому-то вред... кого-то убить! Чуткий лис, поняв настроения своей новой воспитанницы, не стал даже заводить разговор о возможности малышке владеть оружием - вместо этого он весьма ревностно тренировал её физически, учил навыкам рукопашного боя и всяческим хитрым уловкам, которые помогли бы вырваться от похитителей, убежать, запутать следы и всё в том же духе.
[indent] Однако самым неожиданным новшеством стало утро, когда на пороге детской появился Лайам, сопровождаемый весьма представительного вида пожилым мужчиной, который оказался одним из двух магов, выписанных виконтом из Башни для обучения подающего надежды сына элементальным наукам. Однако, по словам парня, осилить сразу две стихии ему оказалось непросто, и он принял решение освоить сперва только одну. И в качестве искупления вины, да и чтобы проделанный путь не был напрасным, второго чародея он упросил (не без определенных средств) немного позаниматься со своей не менее способной сестричкой. Так Церера оказалась в руках еще одного учителя, другого толка, но столь же большой для себя полезности. Раньше она даже не думала о магии - а теперь с удивлением даже обнаружила в себе способности, о которых только слышала в сказках. Она научилась по собственному желанию превращать воду в чистый лёд, сперва только лишь в стакане, но позже, со временем, - даже замораживать частички влаги в воздухе, устраивая в детской порой самый настоящий зимний снегопад.
[indent] Так и повелось. Утром у Цереры были занятия с несколькими приходящими учителями, преподававшими ей всякие практические дисциплины вроде географии, истории и этикета (мать все еще не теряла надежды, что её активная дочурка всё же научится светским манерам). Днём она бегала, прыгала, а порой даже и танцевала со своим учителем-лисом, который был уверен, что любой вид физической активности можно обратить на пользу, если мыслить нестандартно и открыто, подстраиваясь под условия. Вечером лисичка практиковалась в магии, прогуливаясь по набережной в сопровождении своего наставника и заставляя мостовую под ногами покрываться тонким слоем льда. А перед сном, забираясь в кровать к матери, она по-прежнему читала разные книги, пыталась по памяти рисовать, что-то сочинять, вела беседы на разные темы или просто нежилась в ласковых объятьях самого любимого на свете существа. Общие маленькие секреты только больше сплотили мать и дочь, хотя казалось бы, куда уж больше - они итак были почти неразлучны.
Предоставленные сами себе в этом большом доме.

What are you willing to lose?
You cover your wounds, but underneath them
A million voices in your head that whisper, "Stop, now"

[indent] А в шестнадцать лет ее похитили снова - на сей раз подкараулили по пути с тренировки домой. На удивление безлюдная улица должна была навести на подозрения, но Церера была на явном подъёме после занятия и списала отсутствие привычных прохожих на выступление приезжих артистов, о которых как раз рассказывал ей мастер лис. Девочка даже подумывала сходить с матерью и посмотреть хоть одним глазком! А в итоге - та же пещера и те же самые бандиты, только теперь их стало больше. Судя по запахам и звукам голосов - значительно больше. Именно тогда Церри поняла, что всё, чем она занималась до этого, оказалось лишь ерундой и никому не нужной мишурой. Что ничего в её жизни не изменилось. Разве что охраняли ее теперь чуть строже, а на шею нацепили какой-то артефакт, не позволяющий использовать магию. Словно откуда-то знали, что теперь она хотя бы сможет попытаться обезвредить своих пленителей и сбежать. Но она не пыталась. Знания, которые передал ей лис, помогли оценить, что шансы на успех всё равно минимальны: даже если выберется, всё равно не знает, где она и куда идти - что в прошлый, что в этот раз её лишили возможности увидеть и запомнить маршрут. Попытавшись единожды восстать против своих угнетателей и получив за это несколько по сей день не стёршихся шрамов, лиса перестала тратить силы понапрасну. Вспомнила слова отца. И смирилась с мыслью, что второй раз ее отсюда уже не заберут. Почему она просто ждала своей участи и только молилась порой Каэлли о здоровье и спокойствии своей матери.
[indent] Однако, когда девочка уже почти успела потерять всякую надежду, выкуп снова был передан. Позже, когда Цер вернулась домой, она узнала, что её не было больше недели. Лисичка не питала себя иллюзиями и понимала: отец просто снова оценивал, сколько она для него стоит и есть ли смысл второй раз отдавать свои деньги за бесполезный ресурс. В целом, так и оказалось: девочку снова ждал жестокий выговор от уже даже не пытавшего скрыть своё раздражение виконта, а после - повеление присутствовавшей при всём этом матери спешно готовить дочь к замужеству. "Хоть польза будет, если удастся выдать это недоразумение за сына какого-нибудь барона или графа. Жаль, что у нашего одни дочери..." Такое решение, конечно, не было чем-то неожиданным - в конце концов, все понимали, что рано или поздно Церри найдут мужа под стать, и она перейдёт в его семью, и многим в ее положении начинали подбирать пару уже с совершеннолетия... Но подобная постановка вопроса "перекладывания тяжкой ноши на чужие плечи" для матери была последней каплей. Женщина пригрозила, что уйдёт из дома вместе с дочерью, за что получила в сердцах от разгневанного мужа.
[indent] При этом событии, слава Каэлли, Церера уже не присутствовала - чуткий Лайам вовремя увел дорогую сестру в ее комнату. Мать тоже утаила от дочери произошедшее, однако после этого девочка стала порой замечать, что ее родительница стала чуть более рассеянной и какой-то бледной. Девочка тогда списала все на шок от ее исчезновения и, чтобы не мучить больше мать и не заставлять ее испытывать же же эмоции снова, Цер с головой отдалась своим занятиям. Спарринги с наставником стали еще яростнее, еще увлеченнее, старому лису все сложнее было обвести вокруг пальца и завалить молодую и активную девушку, в которой после пережитого проснулась, казалось бы, новая страсть и еще более кипучая энергия. Она изъявила желание увидеть в деле его алебарду - теперь ее вес в руках уже не ощущался чем-то неприятным и чуждым... Пристала она и к наставнику-магу, который после долгих уговоров согласился обучить ее некоторым вещам, которые обычно не привыкли выносить за пределы Башни и уж тем более учить им кого-то постороннего. Она училась направлять и контролировать магию, однако горящий в сердце лисы огонек мешал ей сосредоточиться достаточно - она порой слишком спешила сама не зная, куда, не видя ничего вокруг себя. И едва не проморгав момент, когда мать заболела.
[indent] Она лежала в постели, под покрывалом, обложенная подушками, и глаза ее, привычно живые и радостные, теперь были усталыми и печальными. Чаще всего женщина спала, а когда просыпалась, то порой бредила, вспоминая свою молодость. Цера проводила рядом с ней все свое свободное от занятий время и караулила ночами напролёт. В те моменты, когда лиса узнавала дочь, они испытывали самое настоящее счастье. Девочка с жаром обещала, что будет хорошей и послушной, что все на свете сделает, лишь бы ее дорогая мама поправилась. И та отвечала ей, что обязательно выкарабкается. И прогресс к улучшению действительно начался. То ли лекарства помогли, то ли врачи, то ли лиса просто ощутила волю к жизни. Жизни ради своей дочери, которая своей всепоглощающей любовью и преданностью не только придала ей сил, но и даже добилась у отца позволения отправить супругу для полной поправки здоровья на Иш Калаф. Церри собирала вещи родительницы, весело что-то рассказывая, и даже шутила о том, что, когда мать вернётся, её дочурка уже станет совсем взрослой леди!
Только вот ничего из этого так и не исполнилось...

Higher and higher you chase it
It's deep in your bones; go and take it
This is your moment, now is your time, so
Prove yourself and rise, rise

[indent] Лайям сделал почти грациозный шаг назад - в стену, рядом с которой он только что стоял, аккурат на уровне его головы влетел табурет, просвистевший над вовремя пригнувшимся, перепуганным насмерть слугой и с треском расколовшийся на части. Несчастный волк, чертыхаясь, поспешил ретироваться прочь, дальше по коридору, вполне обоснованно опасаясь за свою шкуру. Поймав двумя пальцами едва не успевшую закрыться дверь, парень бросил взгляд на бедный предмет мебели, неодобрительно покачал головой и зашел в комнату, затворив теперь уже за собой. Здесь явно давно не убирали - мало кто из слуг решался заходить в крыло молодой госпожи после произошедшего две недели назад инцидента. Шторы почти полностью задернуты, лишь немного света проникает с самого края, обозначая в полумраке очертания творящегося здесь безумия. Шкафы, стол, диванчик, трельяж - на всем, что видел глаз, отчётливо сияли отметины когтей, тут и там валялись обрывки подранной материи, вырванные из книг листы, какая-то одежда, игрушки... Лишь один предмет в комнате еще сохранял свой более-менее приличный вид - большая кровать с балдахином, на которой в одной лишь сорочке, задравшейся до колена, лежала спиной к нему виновница всего этого беспорядка.
[indent] - Если вы снова будете пытаться предложить мне еду, я вам ее засуну туда, откуда она обычно выходит!
[indent] От её угрожающего шипения Лайам лишь улыбнулся. Глянул вокруг - и заметил поднос, еще целый - видимо, только что принесенный слугой. Взял с него кусок сыра и решительно двинулся вперед. Церера тут же обернулась и попыталась наброситься на него, но парень ловко предсказал этот манёвр и, перехватив её, несколько грубовато завалил сестру на постель животом вниз, уперев колено между ее ног, тем самым прижимая край сорочки и не давая лисе возможности двинуться ни туда, ни сюда. А когда она открыла рот, чтобы попытаться как-то еще выразить своё недовольство, лис нагло сунул ей в рот кусок сыра, придерживая в таком положении мягко, но настойчиво, пока она мычала, давилась и пыталась что-то сказать.
[indent] - Тише ты, тише, - прошептал он в ее ушко. - Все правильные лисы с сыром во рту должны молчать...
[indent] Сняв со спинки кровати так удобно подвернувшиеся кружевные чулки, брат довольно бесцеремонно стянул ими запястья сестры, чтобы не дёргалась слишком. Затем взял с подноса небольшую булочку с маслом и поднёс к её лицу.
[indent] - Ну что, может, все-таки в рот? - улыбнулся он, явно намекая на недавние угрозы.
[indent] Церере ничего не оставалось, как недовольно фыркнуть и схватить зубами предложенную еду. На какое-то время стало тихо...
[indent] - Злишься?
[indent] - А не видно?
[indent] - На отца?
[indent] - Конечно же!
[indent] - А зря... Он же по идее ни в чём не виноват...
[indent] - Еще как виноват! - фыркнула девушка, все еще тщетно пытаясь распутать хотя бы руки. - Да ему всегда было на нас наплевать, всегда! Что на меня, что на нашу маму! Если бы он приехал в срок, а не задержался в этой Скорм ее дери поездке, то она уплыла бы на том твоём корабле и не попала бы на обычный торговый, которые сейчас грабят направо и налево!
[indent] - Пожалуй, тут ты права... - прошептал Лайам. - Это в мои планы совсем не входило...
[indent] - В какие еще планы?!
[indent] - Свергнуть самую крупную преступную банду в Лорейне, конечно же! Грабежи, насилие, убийства, торговля живым товаром - все то, что отравляет жизнь горожанам и окрестным жителям - всё на их вине. От них всех надо... избавиться. А если повезет - то и от самого графа, что их покрывает. Например, за передачу крупных сумм от виконта, его прямого ставленника. Они так глупо попались на эту удочку...
[indent] Бунтующая под его напором лисица на миг замерла, удивленно глядя на брата, а затем ее глаза сузились до двух щелочек. Несмотря на свою пылкую и во многом взбалмошную натуру, умом она явно не была обделена.
[indent] - Ты... они меня из-за этого похищали? Но как... как ты это сделал? Зачем?! Ты знаешь, что я там вытерпела?!
[indent] - Да, я это подстроил, - кивнул парень, поднимаясь с кровати, проходя к окну и открывая створку. - Ты же видела их мага металла? Он мой давний друг. Сколько же трудов стоило внедрить его в доверие, но зато теперь - правая рука главаря! Во многом из-за его способностей, конечно, но это не важно... - парень оттянул штору, и в комнату ворвался поток прохладного, свежего воздуха. - Собственно, поэтому я был уверен, что с тобой всё будет в порядке... достаточно для того, чтобы ты поняла, насколько всё плохо, и согласилась бы потом... помочь мне.
[indent] - Помочь?! - Цера попыталась лягнуть его ногой, но запуталась в покрывале и едва не свалилась с кровати. - Ты безумец! Родную сестру в лапы этих ублюдков... Да ладно меня, но еще и маму!
[indent] Мгновение - и он уже стоит рядом с ней, почти больно сжимая её подбородок двумя пальцами, приподнимая ее голову и заглядывая в голубые глаза. Его руки ледяные, но мурашки по телу пробегают скорее от тяжелого взгляда. Свободной рукой он расстегивает пуговицы своей рубашки, ровно до середины, оттягивает ворот и показывает ей давно затянувшийся, но вполне заметный шрам, идущий через левую половину груди.
[indent] - Это я получил от отца, еще в детстве, когда он застукал меня слушающим мамины сказки вместо того, чтобы читать учебник, - холодно, с болью в голосе отчеканил Лайам. - Я любил ее. И тоскую о ней не меньше твоего. Только в отличие от истеричной девчонки я сохраняю спокойствие и готовлю способ отомстить. Как думаешь, кто надоумил мать просить помощи в твоём обучении у старого друга? Я. Кто попросил позволения дать тебе учиться магии у одного из наставников из Башни? Я. Кто убеждал отца оба раза заплатить за тебя выкуп? Я. Кто настоял на том, чтобы не выдавать тебя замуж за первого встречного? Тоже я. И надеялся, что ты разделяешь мои чувства. Но похоже... безумна здесь только ты.
[indent] С этими словами он криво усмехнулся и, выпустив ее, широкими шагами вышел из комнаты, с шумом захлопнув за собой дверь. Она проводила его долгим взглядом. На какое-то время в комнате повисла тишина. А затем лисица тяжело завыла, с силой сделав еще один резкий рывок и разорвав несчастные чулки, что сдерживали ее, а еще случайно попавшую под руку простыню. Но вместо злости и ненависти из неё вырвались лишь горе и ощущение собственного бессилия. Она больше не желала, чтобы кто-то наказал ее обидчиков. Она просила силы, чтобы самой стать их возмездием.
И в ночной тишине на её зов ответил сам бог.

The only thing that you gotta know
Is that I do what it takes, do what it takes!
Gotta bring em down to take control,
I'm gonna do what it takes, do what it takes!

[indent] Основной лагерь банды и большая часть её членов скрывались в Подгорном гроте - так было сказано в записке Лайама. Она обнаружила ее под дверью своей комнаты через пару дней, вернувшись от своего наставника... точнее, из дома, где некогда жил старый лис. Узнав, что его любимая погибла, он решил отправиться за ней... по крайней мере, так он написал в своём письме, прежде чем принять дозу яда и тихо умереть в своей постели. Так как у него, по всей видимости, не осталось семьи, к моменту ее прихода еще никто не обнаружил тело, и она смогла спокойно проститься с еще одной частичкой прошлого, что маячила теперь за её спиной. Его секира оказалась на том же месте, что и обычно. Лис рассказывал, что её ему когда-то на заказ сделали гномы... что же, теперь она послужит новой хозяйке.
[indent] - Мои люди смогут отвлечь охрану и проложить нам путь внутрь... но дальше, возможно, придется справляться едва ли не самим, - прошептал ей на ухо горячим дыханием внезапно появившийся за спиной Лайам. - Ты уверена, что готова рискнуть и отправиться с нами?
[indent] В ответ на это Церера лишь молча показала ему свою секиру, всю сплошь покрытую тонким слоем льда, такого холодного, что от него шёл легкий пар. Присмотревшись к оружию, парень лишь тихонько присвистнул и затем медленно вытащил из ножен свой меч с рунами на клинке, который тут же озарился слабым алым пламенем. Взгляды брата и сестры встретились - и они молча, бок о бок, направились вперед. На удивление большая часть попадавшихся им на пути часовых либо спали, либо были близки к сонному состоянию, не в силах вовремя среагировать на внезапные атаки. Девушка не исключала возможности, что здесь не обошлось без помощи того самого друга-мага, но спрашивать не стала - нужно было экономить дыхание. В основной части грота оказалось намного оживленнее и многолюднее, но помощь Лайама также сумела прорваться внутрь. Началась сумятица, зазвенели клинки, воздух рассекали залпы арбалетов и луков, кое-где пролетали какие-то магические умения... И посреди всего этого царства хаоса королем и королевой были они.
[indent] Два черных альрана-лиса. Пара искусных танцоров на сцене смерти.
[indent] Пусть их умения и приёмы кардинально отличались друг от друга, они каким-то удивительным чутьем понимали друг друга и носились по всему полю боя, точными ударами отправляя своих врагов на землю, раненых или оглушенных. Не договаривались не убивать... но всё же сдерживались, хладнокровно и точно нанося удар за ударом, по возможности прикрывая спины друг друга или же тех немногих, кто был на их стороне. Попадались, правда, и достаточно искусные противники, но в такой толпе им было также неудобно раскрыть все свои навыки, и брату с сестрой удавалось отделываться лишь царапинами да неглубокими ранами. Краем глаза Церера заметила, как в какой-то момент Лайам бросился помочь своему другу, и они вдвоем смогли одержать верх над главарём - один из них приставил меч к горлу, другой вязал руки поблескивающей веревкой - явно с вплетением какого-то металла. Однако, воспользовавшись этим, оставшаяся часть бандитов успела прорваться к пришвартованному в гроте кораблю и уже спешно отплывала от берега...
[indent] - Они... на этом корабле... - тихо прошептала Церера, глядя на тёмные паруса.
[indent] - Да... - кивнул Лайам, касаясь ее плеча. - Мне следовало это предвидеть... Оставь, мы всё равно уже не сможем их догнать.
[indent] - Я смогу...
[indent] Острые когти царапнули по металлу. Дрожашие колени замерли. Плечи распрямились. В ушах зазвучали тихие, полупризрачные слова, что она услышала в ту ночь.
[indent] - Ничто не даётся просто так, даже богами... Равная сила равной жертве...
[indent] - "Заветы Нотхур и Фаара"... - впервые на лице Лайама промелькнуло что-то, похожее на страх. - Дура, ты что задумала?! Решила, что заключила договор с богом и стала всесильной? Каждый дар требует плату, и никто не знает, сколько это! Ты можешь больше никогда не увидеть солнце!
Они забрали у меня моё солнце...

Legends never die when the world is callin' you
Can you hear them screaming out your name?
Legends never die, they become a part of you
Every time you bleed for reaching greatness

[indent] - Уверена, что хочешь уйти?
[indent] - Да.
[indent] - Может, всё-таки останешься? Мне все еще нужна твоя помощь, чтобы привести наших к светлому будущему.
[indent] - Это твоё будущее. Ваше будущее. Не моё.
[indent] - Тогда... где же твоё?
[indent] - Найду.
[indent] Хрупкая фигурка в капюшоне оторвалась от фигуры повыше. Придерживая двумя пальцами капюшон, бросила последний взгляд на раскинувшийся внизу, у подножия горы, родной город. Скользнула алыми глазами по гавани и дальше, в сторону, где в лучах утреннего солнца поблескивал огромный, закованный в лёд корабль. Налетевший порыв ветра заставил ее невольно поёжиться, и из-под ткани выбилась, упав на грудь, прядь белоснежных волос. Она сполна заплатила свою цену. И заплатит еще, если когда-нибудь потребуется. Повернув лошадь и щелкнув поводьями, фигура направилась прочь, по дороге в сторону леса. Внезапно из чащи выскочил какой-то бродячий пёс, с пеной у рта залаявший на приближающегося ездока. Вытянув вперед руку, девушка раскрыла ладонь, и на ней загорелся небольшой синий огонек, который она тут же послала в сторону надоедливого животного, подпалив тому хвост - достаточно, чтобы вынудить незадачливую дворнягу броситься прочь. Что же, хоть на что-то сгодились уроки с братом. Может быть, и стоило остаться чуть подольше двух лет... Но нет, пора в путь. Дольше оставаться здесь было нельзя. Слишком тяжело. И слишком опасно.
[indent] Она сжала в руке бумагу. Убористый, строгий почерк брата - послание к своему давнему знакомому, руководителю отделения Гильдии Героев в Доле. Там ее примут, первое время можно будет обосноваться, перевести дух. Переждать. Сменить имя и не называть никому свой род, благо её внешность уже искажена Дамокловым мечом... Скрыть личность, вести обычную жизнь обычной искательницы приключений. Взять свою судьбу в свои руки, не слушать ни отца, ни кого бы то ни было еще. Пожалуй, это весьма заманчивая жизнь. Как минимум стоит того, чтобы ее попробовать. В конце концов... он будет ждать ее, даже если она в итоге решит вернуться. Но она... все еще не решила. Из Дола дорогой в Росентаун, оттуда - в Рекн, Аварин, Хинштоф, Фарн... Вслед за ветром, за вольной свободой, кочевать из города в город, из одного дома Гильдии Героев в другой, в поисках все более сложных, но интересных заданий... заработка... и подогревающих кровь развлечений.
И так уже шесть лет.