[icon]https://b.radikal.ru/b23/2101/62/6c0be0883dab.png[/icon]

  Холодные ладони горного ветра, похожие на объятия нелюбимой матери, прикасаясь, оставляли за собой ледяные ожоги. Пальцы его, казалось, пробирают до самых костей. Здесь, в горах, все заточено в холодный плен. То, что снаружи, и то, что внутри. Падающие с черных небес белоснежные слезы застывали на ее теле, оставаясь на ней подобно покрову, такому же холодному, как и все окрест. Вокруг нее — пустота, внутри нее — бездна. Позади нее шумел океан. То место, к которому она возвращается снова и снова, в ожидании, когда его волны унесут с собой ее воспоминания. Только они, подобно звездам на небе, заполняли ее черную душу.
  Как много раз она хотела оставить все позади? Как долго думала о том, насколько жестоко длинна ее жизнь? Как часто корила себя за проявление чувств? Но все это в итоге не имело никакого смысла. Сколь бы много голова не знала, сердце чувствует иначе. И это чувство было подобно разъедающей, гниющей ране, которая болит и ноет где-то внутри, настолько, что хочется разорвать свою грудную клетку. Она хотела забыть. Правда, хотела. Но разве могла? Прошло столько лет, а она так и не смогла отпустить. Похожая на героиню слезливого романа, она продолжала жалко стенать от столь бесполезного и глупого чувства. Всегда ненавидящая подобные книги, этих героинь, она раздражала саму себя, потому что не могла подчинить свою собственную душу.
  Привязанность, любовь, преданность — придумали демоны из самого сердца холодного Ада, самые жестокие, кровавые и безумные твари, которые только могли существовать в Эноа. Она всегда верила, что все эти эмоции — удел лишь «простых смертных», они «низменны», и их испытывают лишь люди, да им подобные. Она насмехалась, презирала, а в итоге попала в самую подлую ловушку ее проклятой судьбы. Полюбила нахального, наглого и грубого волка, которого по своей собственной глупости когда-то спасла от смерти.
  Если бы он умер тогда — все было бы… проще?.. Она бы продолжала скитаться по горам, возможно, впала бы в вечный сон, и никогда бы так и не обрела возможности стать человеком. Это то… чего бы она хотела? Она знала, что нет. Она знала, что в глубине души, была рада, что имела возможность быть рядом. Рада полюбить и почувствовать какого это — быть кому-то нужным. Рада. Настолько, что это чувство душило все ее нутро, заставляя задыхаться от собственных слез. Она хорошо понимала свои истинные чувства, но не признавала и отвергала их, стыдясь саму себя. Отвергала, чтобы не было так больно. Да, она просто хотела, что бы больше ничего не болело.
  Босые ноги несли ее по сверкающим в лунном свете сугробам, унося в пустоту. Погруженная в свои мрачные мысли, она любила бродить по неизведанным тропам, которые, быть может, однажды приведут ее к новой станице в ее судьбе. До сих пор путь ее был подобен змее, кусающей себя за хвост — цикличен. За столько лет, тропы вели ее только к началу — к рассвету, который нес с собой печали и боли уже прошедших дней.
  Под ногами она ощутила пустоту. Тропа резко обрывалась и уходила в сторону, а впереди расстилалась небольшая низина. Это место не выглядело знакомым, а потому, вызывало в ней легкую заинтересованность. Конечно, она не ожидала увидеть там ничего, кроме скал и сухих елей, но даже малейшее разнообразие в ее жизни было значимым и придавало ей хоть какой-то смысл. Поэтому она осторожно соскользнула вниз, балансируя хвостом, дабы не сорваться.
  Как она и ожидала, пейзаж вокруг нее был подобен всему тому, что она встречала минутами раннее. Но раз она уже здесь, то стоит пройти ее до конца.
  Когда перед глазами начала постепенно возрастать горная стена, означавшая тупик, она собиралась просто вернуться на тропу, пока краем глаза не заметила зияющую черную дыру, оказавшуюся природным гротом. Как и многие драконы, она питала особые чувства к подобным местам, не зря же в сказках и легендах драконы обитают именно в пещерах?.. Однако оказавшись внутри, к ней начало приходить осознание, что это не просто каменные стены да сталактиты. Вокруг нее было множество статуй. А если приглядеться, то под каждой из них были имена и надгробные письмена. Кое-где стояли погашенные лампады. Осторожно осматриваясь и вчитываясь в надписи, Рэйра начала понимать, что оказалась в чьей-то усыпальнице. В темноте она даже не заметила створки на входе. Что же, интересно, кому пришла в голову мысль поставить склеп именно здесь? В глубине гор? Люди обычно подбирают для этого более удобные и живописные места.
  Она боялась прикасаться к чему-либо, поскольку уважала чужой храм памяти, в который и без того вторглась, не имея на то оснований. Но здесь она ощущала себя спокойно, уединенно. Здесь было тихо, а все вокруг настраивало на те тяжелые думы, которые и так ее преследовали. Желая пройти чуть вперед, вглубь, она не заметила небольшую лампаду под ногами, которая с грохотом упала на пол и разбилась на мелкие осколки. И в этот же самый момент за спиной послышался голос.
  От неожиданности сердце ее невольно заколотилось. Она была уверена, что во всем Синегорье не найдется больше существа, которое объявится здесь среди ночи. Сердце гор — не место для людей.
  Она обернулась на вспыхнувший свет. Фиолетовые глаза ее ясно различали в полумраке огромную драконью пасть, позади которой кто-то скрывался. Взгляд ее оставался спокоен, даже хладнокровен. Это не была ее территория, и она это знала. Но на конфликт она нарываться тоже не хотела. В темноте, крылья и хвост ее светились мягким голубым огнем, выдавая свои очертания. Стало быть, все уже поняли, что она не человек, а значит, и объяснять ничего не придется, с собратьями можно говорить на равных.
  Рэйра не подходила ближе, поскольку это всегда воспринималось за наступление и угрозу. Она подняла разбитую лампаду и протянула ее на ладони.
  — Мне нет причин объясняться. Если это твоя территория — я уйду. А за разбитую лампаду расплачусь, если на то будет необходимость. —  Она смотрела дракону прямо в глаза, не обращая внимания на тех, кто был вместе с ним, они не имели для нее значения. Голос ее был спокоен и безразличен. Но в любой момент она была готова обратиться в свою истинную сущность. Большинство драконов не отличалось великодушием и довольно ревностно относилось к своей территории, нападая на каждого без разбора. Ибо в природе выживает сильнейший.
  — И да, я никого не пыталась здесь одурачить. — Холодно отрезала девушка и сделала шаг на свет, так, что ее рога, крылья и хвост стали хорошо видны даже человеческому глазу. 
  Что уж тут сделать, больше всего Рэйра ценила прямолинейность и честность, поэтому, когда ее обвиняли в том, что она обманывает и скрывается — это задевало ее гордость. Она не боится своей сути, и не бежит от нее. Жизнь научила ее этому, лишив ее возможности стать человеком. На протяжении веков она была драконом, и им навсегда останется. Такова ее судьба.

[icon]https://b.radikal.ru/b23/2101/62/6c0be0883dab.png[/icon] 

  Ее фиалковые очи были прикованы лишь к древнему ящеру, нарочито не воспринимая в поле зрения людей, она смотрела словно сквозь них, полностью игнорируя их существование. За все ее годы жизни, а это срок немалый, люди не сделали ей ничего хорошего. А каждый шрам на ее тонкой коже был причинен именно их собратом. Боги не сводили ее с мирным людом, нет, все, кого она встречала — преступники, браконьеры, работорговцы, охотники за ценностями и просто непроглядно алчные и жестокие существа, которым нет дела до живого мира вокруг них. Возомнив себя лидирующей расой, они начали изничтожать малые народы, полагая, что имеют на это право, и избегая всего того, что на них не похоже. Малым народам приходится ассимилироваться именно по причине вытеснения главенствующей расой. И свои шрамы Рэй’ра получила не за содеянное злодеяние, а лишь за то, кто она есть. Презирала ли она людей? Возможно, но она воздерживалась от критичного настроя к каждой отдельной особи, понимая, что везде есть исключения. Но и воспринимать в положительном свете тоже не могла, она уже слишком много видела, чтобы видеть этот мир в розовых тонах.

  Послышался тихий скрежет железа, убираемого в ножны. Краем глаза она заметила, что большинство присутствующих было альранами, и поэтому девушка невольно перевела на них взгляд. То, что они звероподобные, и находятся рядом с драконом, ее уже удивляло меньше. У ящеров достаточно много общего с ними, поэтому и понимания они достигают гораздо быстрее. Однако… старик, который отдал им команду, которой они беспрекословно подчинились, альраном не был. Что ж, видимо, с годами, даже люди могут набраться той мудрости, которая расположит к себе не только звероподобных, но и пятисталетнего ящера.

  Когда двое его подручных ушли, Рэйра нахмурилась, ее взгляд стал еще более серьезным и настороженным. Она не могла знать, куда ушли две барышни. Если они направляются в город, то они вполне могут обратиться к армейским псам за помощью, все же в Лоарене все давно ждут ее отсеченную голову. Она проводила их пристальным взглядом, убеждаясь, что они идут в сторону поселения. Хоть это и были не более чем ее догадки, она всегда была готова к ножу в спину, поэтому бдительности она не теряла, наблюдая за происходящим в безмолвии, сохраняя взгляд хищной кошки, которая уже подкралась к своей добыче и ждет подходящего момента.

  Услышав слова «мудрый вождь», «дорогой друг» и «преданный хранитель», девушка аж невольно вскинула брови. Не то от удивления, не то от насмешки. Дракон — преданный друг человека? Хранитель? Это все равно что единороги завели бы крепкую дружбу с охотниками за рогами и оберегали их от других единорогов. Звучало настолько нелепо и чужеродно, что Рэйре даже не удалось сдержать усмешку. Возможно, дружелюбный тон старика и слова «о почетном госте» и должны были бы смягчить ее сердце, но Рэй’ра не глупа. Для людей ты везде почетный гость, где от тебя есть выгода. А уж от дракона выгоды очень и очень много, на безбедную полноценную человеческую жизнь уж точно хватит. И то, что рядом с ним был ее собрат, не давало ему никаких гарантий и привилегий, тем более, что он пока не говорил даже с ней сам, а за него все делал человек. Это мог быть «доморощенный» в руках людских ящер, которого с ранних дней приручили к служению на благо лидирующей расы. А таких она знавала, ибо люди — еще и подлые воры, забирающие драконьи яйца из родительских гнезд. Малый кредит доверия ей оказывало только наличие звероподобных, хотя и им жизнь среди людей значительно портит их чистую и невинную сущность.

  И, казалось бы, то, что она хотела услышать, уже было сказано — ее поистине драконья нерасторопность прощена, она тут «гость» и, видимо, может распоряжаться собой и данным местом как хочет. Только вот трудно ей было поверить во все эти сладостные речи о «друзьях», «гостях» и «всепрощении». Ситуация не давала ей расслабиться. Дракон в своей истинной форме, куча приспешников-людей, от которых не знаешь, чего ждать, нахождение на чужой территории, где впереди огромный ящер, а позади горная стена — Рэй’ра была не в самом лучшем положении, как кролик, загнанный в угол. Поэтому каждая жилка в ее теле оставалась напряженной, натянутой, готовясь к резким и внезапным действиям, а сенсорные органы на рогах воспринимали малейшее колебание вокруг нее.

  Когда перед глазами вспыхнул яркий алый свет, а воздух словно завибрировал, от наполняющих его энергетических потоков и резких звуков, Рэйра на инстинктах сделала шаг назад. Хвост и крылья ее загорелись ярко-голубым пламенем, от начавшей пульсировать внутри энергии, которая подобно сердцу билась, активизируемая боевой готовностью. Одно лишнее движение — и она бы обратилась. Но, внимательно наблюдая, она заметила, что у свечения меняется форма, причем, в меньшую сторону, что, впрочем, еще ничего не значило. Она продолжала пристально наблюдать ровно до тех пор, пока алое зарево не погасло, вместе с ее синим пламенем.

  Перед ней стояла… человеческая? Форма собрата. Правда, таковой ее назвать язык не поворачивался. Рэй’ра думала, что это у нее проблемы с перевоплощением, но, видимо, бывают и такие вот… чудаковатые случаи, когда даже форма головы не поддается изменениям, а покров не сменяется на человеческий. И если до этого ничто не могло дать ей расслабиться хоть на секунду, то увиденное настолько ее удивило, что она невольно ослабила свою бдительность. А уж драконья распевка окончательно поставила ее в неловкое положение. Казалось бы, что может быть еще более несуразным?

  «Милаш». Вот что может быть еще более несуразным. Это словно настолько выбило ее из колеи, что девушка невольно зарделась. Да, она была холодной и железной леди, у которой, впрочем, была одна миловидная способность — она краснела от любой смущающей вещи, абсолютно от любой. Даже если она не испытывала смущения как такового, или только на какой-нибудь крохотный один процент, все ее лицо предательски покрывалось румянцем, что, каждый раз, ее невероятно раздражало.

— Рэй’ра. — Сдержанно проговорила девушка, подавляя взрывоопасную смесь из возмущения и смущения. Тон ее как бы намекал, что она далеко не «милашка». — Что ж, по крайней мере, не я такая одна. — Снисходительно и скрестив руки на груди проговорила дракон. Всегда было приятной новостью найти кого-то, кто в чем-то так же плох, как и ты. До сих пор она встречала только тех драконов, которые по щелчку пальцев могут превратиться в идеальный образ человека: ни чешуйки, ни коготочка, ни клыка, ничего, что выдавало бы в них истинную сущность. Чего не скажешь о Рэйре, где когти, чешуя и клыки — лишь малая доля того, чего она скрыть не может.

  Наблюдая за приятельским тоном между драконом и человеком, ее взгляд невольно стал серьезным и отстраненным. Ей просто было этого не понять, и такое общение между «враждующими», по ее мнению, расами, вызывало в ней неприятие и диссонанс, настолько сильно, что она рефлекторно едва отвернулась.

— Вам не стоит предо мной отчитываться и обращать на меня внимание. У Вас здесь свои дела, и я в них не вмешиваюсь. — Девушка слегка пожала плечами. — Приручили? Как же дракона угораздило связаться с людьми?.. — Рэй’ра бессознательно по-доброму усмехнулась, делая особый акцент на слово «люди». Было ли ей на самом деле интересно? Вполне. Но этот вопрос она задала не задумываясь, изначально она хотела просто уйти, но возможность поговорить с собратом, который, к тому же, не собирался вступать с ней в схватку — упускать она не видела смысла. Давно ей не удавалось поговорить хоть с кем-нибудь, поэтому наличие рядом дружелюбно настроенного существа ее останавливало. Она хотела привнести хоть какие-нибудь новые краски в свою жизнь? Боги дали ей такую возможность.

Отредактировано Reira (2021-01-21 16:56:16)

[icon]https://b.radikal.ru/b23/2101/62/6c0be0883dab.png[/icon]

Она слушала, не издавая ни звука. Казалось, глаза ее задумчиво смотрели куда-то в пустоту. История, которую любезно рассказывал о себе ее собрат, была похожа на сказку, которой суждено оставаться чем-то недостижимым, не более, чем плодом воображения. Она думала о том, почему это ее обличье приносило ей только лишь несчастья, а кому-то это стало дверью в людской мир, где его принимают таким, какой он есть. Ведь до того, как уйти нести свою скорбь в горы, она жила среди людей. И если кому-то удавалось прознать, что она — на самом деле дракон, видел ее рога, ее крылья… На нее сразу же направляли оружие, в необузданном желании овладеть драконьей головой, или в страхе, быть ею убитой, даже если буквально минутами раннее они мирно пили вместе по кружке медового эля. Она становилась врагом в ту же минуту, как прекращала быть человеком. Только альраны…

  Альраны… да, эти глупцы настолько невинны и добры, что потакают даже драконам. Забавное, наверное, совпадение, что именно они занимают важное место не только в ее жизни. Может, есть между ними что-то настолько родное, обоюдное, что притягивает их друг к другу. Думая об этом, она не могла не вспоминать одного очень важного для себя альрана. Но как только его образ вставал у нее перед глазами, она закрывала веки, избавляясь от призрачных мыслей из далекого прошлого. Подобно лани, убегающей от волка, она убегала от своего прошлого, и бегу этому так и не было видно конца.

  На последнем предложении дракона, она, наконец, перевела свой взгляд на него. Ей было тяжело смотреть на тех, кто относился с ней теплотой и добротой. Даже от слова «лапушка» она невольно прикусывала себе губу, а что-то внутри тихой болью отзывалось. Сердце?..

— Меня может разочаровать только то, что внутри, а не то, что снаружи. — Тихим, многозначительным тоном ответила девушка, которая могла знать по себе, что показатель человечности — далеко не человеческий облик. — Но… — она сделала невольную паузу, собираясь внутренними силами, и отворачивая голову в сторону, пряча свои глаза и лицо, дабы не терять свою «гордость», — спасибо, за гостеприимство. — Она не повернулась, хоть и знала, что это было не вежливо. Но, как и было сказано раннее, она не могла смотреть на тех, кто, по каким-либо причинам, относился к ней по-хорошему.
 
  Рэйра не могла не заметить, как дракон подступился к ней чуть ближе, она хотела рефлекторно сделать шаг назад, но вовремя сдержала себя, снова переведя свой взгляд на дракона. На свету, она могла хорошо его осмотреть. Его облик хорошо представлял собой переходную форму из дракона в человека, но она такого еще никогда не видела, поэтому достаточно внимательно, медленно, прошлась своим взором от кончиков рогов до кончиков когтей. Если люди были готовы принимать возле себя такой облик, почему же они не могли принять ее? Кто их поймет.

  Вокруг нее закипела жизнь. Кто-то побежал за одеялами, кто-то пошел обходить усыпальницу…мимо нее, «не поведя и ухом» прошел старец, который раннее беседовал с ней вместо дракона. Так легко доверяет ей? Рэй’ра проводила его взглядом, не поворачивая головы. Конечно, она не собиралась делать ничего ужасного, но все же, она все время продолжала оставаться настороженной. Люди достаточно хорошо манипулируют с помощью чувств. Хотя ей и хотелось верить, что здесь все иначе, она не могла себе позволить уповать на свои призрачные надежды. Поэтому она не позволяла себе идти на поводу у происходящего, зрительно контролируя все то, что творится вокруг нее. Она не вмешивалась, не спрашивала, она просто наблюдала. Такое часто случается, когда животное оказывается на новом месте, и сначала лишь осторожно принюхивается, наблюдает, сидя в углу, пока все вокруг не заслужит его окончательного доверия. Так и она, наблюдая, ищет возможность довериться.

  Мимо ее глаз, конечно же, не мог пройти и флирт между драконом и прелестной рыжей альранкой. Глядя на нее, ее взгляд невольно смягчился, словно она вспомнила что-то очень теплое и приятное, а на губах, совсем немного, появилась улыбка. «Шин» — пронеслась невольная мысль в голове, далеким, болезненным голосом.

  Когда лиса поманила ее за собой, Рэйра, чуть поколебавшись, медленно направилась за ней. Привыкшая к ветрам и морозам Синегорья, она даже не замечала тающего снега на своей оголенной коже, да и по сугробам, стоит заметить, она все это время ходила босиком. Поэтому она испытывала небольшой дискомфорт из-за того, что кто-то пытается ее обогреть и о ней позаботиться. Ей это казалось непривычным, неестественным, будто так быть не должно. Настолько сильно она отвыкла от тепла.

  — Если это предупреждение, то я его учту. — Вновь своим холодным тоном отрезала Рэйра, в ответ на намеки рыжей о том, что она все еще знатная воительница. И дракон не соврала, она действительно учтет эти замечания. До сих пор она лишь наблюдала. Стараясь держать дистанцию и не допуская слепых пятен. И она удостоверилась в том, что все делала правильно. У нее нет и быть не может друзей. Кругом — одни лишь только враги.

  Также молча она приняла от рыжей плед, тихо кивнув ей в знак благодарности. Но это был не более, чем вежливый жест. Рэйра отстраненно посмотрела на свою бледные, обмороженные руки, так, словно это были вовсе не ее, и медленно размотала плед, спрятав пальцы меж его складками.

  Она обернулась на далекий недовольный голос старца, непроизвольно нахмурившись. Насколько она могла понять, то до ее прихода кому-то понадобилась расхищать усыпальницу. Довольно интересную добычу, в таком случае, избрал вор. Кому понадобятся старые статуи да мощи чужого рода? Впрочем, она многое не понимает в поступках людей. Как и то, что все остальные продолжили с этой информацией спокойно греться на теплых скамьях, не торопясь поймать злоумышленника за хвост. Но это же не ее проблемы, правда? Зачем ей волноваться о том, о чем не волнуются более причастные к этому люди.

  В воздухе запахло вкусной выпечкой, и желудок ее предательски заурчал. Да, Рэйра хоть и могла охотиться, но ела всего лишь один раз на день, именно на столько ей хватало желания есть. Но приятный теплый аромат не может не пробудить аппетит. Она чувствовала, что покраснела, снова. Поэтому неловко закрыла свое лицо рукой, чтобы никто не мог видеть ее щек, лишь только смущенно-раздраженные фиалковые глаза.

  Она осторожно присела на самый край скамейки, недоверчиво поглядывая на предложенные булки. Она и впрямь хотела есть, но не могла быть уверена в том, что туда что-то не подложили. Хотя, разве что-то из еды способно убить целого ящера? Наверное, все-таки, нет. И с этой мыслью она медленно и аккуратно откусила булочку, краем глаза наблюдая, как к ней присаживается дракон. Вкус сдобы ей настолько пришелся по душе, что она была готова закинуть эту булку целиком себе в пасть и с наслаждением смаковать ее. Но человеческого рта на такое не хватит, к сожалению, поэтому приходилось откусывать всего лишь по кусочку.

  — Съел человека, чтобы забрать себе его место?.. — Тихо про себя пробормотала Рэйра, обдумывая рассказанную ей ситуацию. За все эти годы она ни разу не думала о том, чтобы присвоить себе личность другого человека, но это звучало как решение абсолютно всех ее проблем. Допустим, живет где-то бедная несчастная девушка, желательно хворая, и которую мало кто видел. Если она сожрет такую, никто даже не заметит подмены, а она спокойно заживет себе в мире людей. Звучит как… план? Но ее мысли прервал совершенно неожиданный поворот событий в дальнейшем драконьем повествовании, от которого не только мысли в голове встали, но и комок булочки в горле.

— Интересный подход к изучению окружающего мира, — Рэйра едва усмехнулась, — ты все познаешь именно таким способом? — Когда дракон начал смущенно запинаться и что-то бормотать, девушка с доброй насмешкой улыбнулась. Ей этого было не понять, несмотря ни на что, она убивала людей лишь только для защиты, себя и тех, кто был ей дорог. Подобные «извращения» не могли ей даже прийти в голову. Но она не осуждала, и ничего в отношении этого не испытывала, ведь каждый живет и выживает в этом мире так, как посчитает нужным.

  Когда лисица начала смущать дракона еще сильнее, Рэйра, наблюдая за ними, чуть расслабилась. Хотя она и чувствовала себя здесь чужой, и более того, на вражеской территории, пока все происходящее вокруг лицемерно делало вид, что все хорошо — она была готова этому подыграть, но не забывать о правде.

— Впервые встречаю дракона-ловеласа. — Во взгляде, обращенном к смутившемуся Яваниауру, смешались насмешливость и лукавство, скрытые за пеленой спокойствия и легкой отстраненности от происходящего, она все еще не могла поверить в то, что впервые за долгое время, находится не одна.

Отредактировано Reira (2021-01-25 04:32:57)