Кудо Акира Akira Kudo

Раса, возраст: Человек одержимый О́ни, 19 лет. Статус, занятость: Каста Андо. Бродяга. Место рождения: Милая сонная деревенька в Лесу Духов. Особенности внешности: Рост 1,7. Вес 64.

meilius — Kbear

О   Г Е Р О Е

Акира третий из пяти детей в семье простых рабочих, что с утра и до позднего вечера трудились на полях, засеянных сахарным тростником. Самые ранние воспоминания Акиры связаны больше с этим сладким растением, чем с семьёй. Игры с камушками и землёй в ласковой тени стеблей, обдирание зелёных побегов, за что он конечно же получал по рукам. Семья его не была ни хорошей, ни плохой, такими были, наверное, все семьи простых рабочих, где не остаётся времени и сил на детей, забота о младших ложится на плечи старших. Акира был жадным до внимания, капризным и трусливым ребёнком, что часто плакал и просился на руки, даже когда научился ходить. Ему пытались привить любовь к труду, но Акира постоянно отвлекался, воротил нос от тяжелой работы и предпочитал проводить время в собственных фантазиях, размахивая палкой на берегу ручья. Отношения со сверстниками не складывались, они дразнили мальчика и не звали играть, ведь Акира и сам избегал игр, где ему могли причинить боль или напугать. Лучшим и, пожалуй, единственным другом Акиры был небольшой пёс, которого держали как средство от грызунов и звоночек, предупреждающий о приближении к дому не членов семьи, с ярким рыжим мехом, очаровательным хитрым прищуром и закрученным хвостом. 

Жизнь так бы и шла своим чередом, если в одним весенний день, Акира не получил толчок в спину. Он, как всегда, был у ручья, только в эту весну он особенно сильно разлился, и мальчик смотрел как бурный поток уносит с собой всякий мусор. К своим шести годам мальчишка не научился плавать, и поток подхватил его легко, как тряпичную куклу. Он не мог кричать, то и дело уходя под воду, а стоило ему показаться над поверхностью, то секунд хватало только на то, чтобы сделать короткий вздох и продержаться быть может ещё немного. К счастью или нет, но он был не единственным в этом потоке. Сильные руки подхватила его и вытащила из воды. Когда вся вода покинула лёгкие Акиры, он смог разглядеть двух странных, мокрых и голых детей, похожих друг на друга как капли воды. Твёрдая и сухая поверхность оказалась глубоким гротом, полным странных вещей, словно лавка барахольщика. Странные дети хорошо отнеслись к нему, позволив отдохнуть и согреться, но Акира не ответил им тем же. Его переполняла обида за то, что с ним случилось, как не честно с ним поступили. Взгляд мальчика упал на короткий меч. Конечно, в глаза ребёнка это был большой меч, грозное оружие, будь у него такой, никто бы не стал обижать его и толкать. Боялся бы не он, а его. И пока странные дети не обращали на него внимания, Акира потянулся к оружию, попытался вытащить его из ножен, но ничего не получилось, меч не поддавался, только в голове раздался странный звук, похожий на удар в гонг. Малец не придал этому особого значения и выронил меч из рук, спасители окликнули его и потянули за собой, ведь им стоило вернуть его домой до того, как родители вернуться. 

После этого случая Акира тяжело заболел, проведя в кровати около двух недель. Денег на услуги целителей и знахарей в семье не водилось, всё что они могли сделать для ребёнка, это держать его в тепле, зарубить курицу и отпаивать горячим бульоном. Когда болезнь, казалось бы, пошла на спад, у мальчика начала расти шерсть, густая и тёмная, ногти сменились когтями, зубы выпали раньше времени и на смену им стремительно прорезались клыки, весь череп вытянулся на манер звериного, а самой пугающей деталью был третий глаз, открывшийся на лбу, на его фоне хвост был не такой уж проблемой. Когда нормальные глаза отдыхали, смыкаясь во сне, глаз во лбу продолжал бодрствовать, реагируя на свет и движение. Акира получил то, чего так страстно пожелал, теперь его боялись. 

Мальчику пришлось учиться жить по новой, отказав себе во многих простых человеческих радостях и первой из них была одежда, а вторая, возможность передвигаться как человек, с длинными когтями, хвостом и деформированными руками, было легче бегать и прыгать, подобно дикому зверю. Семья отдалилась от ребёнка, что как им казалось, превращается в дикого зверя. Будучи людьми простыми, они рассудили, что так возможно, боги наказывают их, или быть может, наказывают самого Акиру. Только старый пёс оставался ему верным другом, не смотря на то, что на его морде выступила седина, он был готов играть с мальчиком и стойко переносил продолжительные неловкие поглаживания. Мальчик часто сбегал из дома, искал грот и загадочных детей, полагая, что они могут что-то знать о превращении. Грот он нашел, но там уже не было детей, и он полностью опустел. 

Жить с таким чудовищным ребёнком становилось всё сложней, ведь проклятье не только изуродовало его, но и сделало сильным как дикого зверя, вот только обращаться с этой силой Акира не мог, что приводило к постоянным поломкам в доме и сильно понижало качество его труда. Ситуацию усугубило и то, что Акира стал старшим братом чудесной девочки, младенец был ему искренне интересен, но его никогда не подпускали к ней, не давали смотреть и уж тем более не оставляли наедине. В один день, Акиру продали посетившему деревню монаху. Акира утешал себя тем, что так он принесёт своей семье больше пользы. Жизнь с странствующим монахом тяжело назвать лёгкой, всё время на ногах, с тяжелой ношей за плечами. К тому же, монаху не пристало терпеть избалованность Акиры, и он быстро перевоспитал мальчика с помощью бамбуковой палки и голода. Монах не уставал напоминать мальчику о том, что все они прокляты и должны вести праведный образ жизни, ведь только так можно найти путь к спасению души. Жизнь с этим человеком была отнюдь не лёгкой, хоть мальчик видел много новых мест, людей, узнавал больше о мире, осваивал новые полезные и не очень навыки, ведь надо было на что-то жить и Акире давали любую работу, обычно самую грязную. Одни расплачивались кровом и едой, иные деньгами, но ныть и жаловаться было бесполезно, оставалось молча жалеть себя. 

Не прекращающиеся наставления монаха окончательно убедили Акиру в мысли о том, что он уже был проклят, в тот момент, когда решил украсть у своих загадочных спасителей. Монах говорил много, да только никогда не давал прямого отвела о том, как избавиться от проклятья, Акире пришлось действовать вслепую, опираясь на свои познания в фольклоре. Мальчик постепенно пробовал одно средство за другим, от медитаций, что давались ему из рук вон плохо, до праведной жизни, закапывания рисовой лепёшки со всеми бедами в бамбуковой роще, по правде говоря, Акира ту лепёшку не донёс, съел по пути. Те гроши, что хоть сколько-то утяжеляли его карман, ушли к дешевой проститутке, в которой было столько рисовой водки, что она даже не поняла, кого обслуживает. Это тоже не помогло, но оставило очень неприятный осадок и пустые карманы. Монах его за подобное расточительно по голове не погладил, а соврать старшему Акира не мог и его даже не пришлось расспрашивать о том, куда он потратил все свои карманные деньги. Больше карманных денег у Акиры не водилось. 

Юнец смирился со своей жизнью, довольно никчёмной, без места, которое он мог бы назвать домом и без людей, что стали бы для него семьёй, так бы и жил, пока монах не умер от болезни или старости, для смерти от чужой руки человеком он был слишком осторожным. Только в жизнь Акиры вмешались, на этот раз это было даже не живое существо. В очередной деревне, такой же, как и десятки деревень до этого, Акира работал за еду. Надо было подготовить новое поле для риса и с самого рассвета юнец размахивал мотыгой, когда наткнулся в почве на что-то, мягче камня, к тому же, слишком зловещего цвета. Перед ним белел человеческий череп. Акиру несколько раз стошнило, пока он возвращался к своему работодателю и надеялся, что этот вопрос решат как-то без него, однако, ему лишь сухо приказали собрать кости и выкинуть их подальше, желательно не распространяясь о находке. 

Акира испытывал смешанные чувства, с одной стороны, он честно выполнил работу, даже немного переработал, а с другой, то, что он сделал, было неправильно. У того покойника не было своей могилы, никто и никогда не остановится над ней, чтобы отдать дань уважения тому, кто покинул этот мир. Юнец не мог толком уснуть, а когда погружался в сон, то видел странные, алые сны. Лицо и ладони Акиры начали краснеть, по телу постепенно проступили алые полосы, а взгляд стал совсем звериным. С того дня Акира начал слышать навязчивый шепот, словно кто-то окликал его, а в груди появлялось чуждое ему, жгучее чувство. Однажды Акира поймал себя на том, что хочет вспороть глотку господину, что так радушно принял монаха, но его самого оставил в проливной дождь на улице, не пустив даже в псарню. 

Изменения, конечно, можно было списать на возраст, парню шел шестнадцатый год, играли гормоны, по крайне мере должны были, но на это едва ли можно было списать кратковременные провалы в памяти и вспышки гнева, о которых Акира как раз и не помнил. Шепот становился всё отчётливее, словно обладатель голоса приближался к Акире, а сны становились всё ярче, юнец даже смог распознать некоторые из образов, что повторялись из раза в раз. Гнев, бессилие и боль. Акира не помнит, как он остался один. Помнит вечер у костра, очередную нотацию от монаха и как спина болит после воспитательного процесса. Из-за его неаккуратности рис промок, если бы Акира заметил это вовремя, то зерно ещё можно было бы спасти и употребить в пищу. Теперь, оставалось заполнять пустоту в желудке бульоном, в прочем тоже пустым. Акире кажется, что он проваливается в глубокий и крепкий сон, должно быть на нём сказывается усталость, а монах всё продолжает говорить, но его голос отдаляется, пока не затихает вовсе. 

Жить одному оказалось совсем не легко, монах указывал путь и принимал решения, выступал посредником между Акирой и людьми, теперь же рассчитывать ему было не на кого. Провалы в памяти становились только чаще, шепот перешел в голос, неприятный, совершенно не любезный, подталкивающий Акиру к мыслям и действиям, совершенно не свойственным трусливому, мягкотелому и вежливому юноше. В его скитаниях, состоящих преимущественно их попыток прожить ещё один день, судьба вновь встала на сторону Акиры, даровав тому встречу с добрым господином, что смог дать ответы по крайней мере на часть вопросов, что мучали юношу. Опытный глаз сразу заметил признаки одержимости мстительным духом и пока юноша ещё владел собой, стоило предупредить его о том, что на его плечи легла не простая ноша, а Орден, мог бы помочь ему.  Акира был безусловно напуган, не готов, да и возможно ли быть готовым к подобному, но принять помощь не смог, опасаясь, что потеряет себя, будучи в Ордене. Что тогда? Он убьёт кого-то, или же его убьют. Не лучше ли просто тихо и смиренно дожить те дни, что ему ещё отведены. Иногда в отражениях и снах он видит человека, но не может понять, видит он себя или чужака, что стремиться завладеть его разумом и телом. 

Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом: Отношение Акиры к богам мечется между настороженным и богобоязнью. Религиозное искусство производит на него очень яркое впечатление и заставляет чувствовать себя ничтожным, жалким, обречённым. В детстве увидел замшелую статую Тара и публично обмочился. 

Мировоззрение, отношение к расам: Хаотично-добрый.

О С О Б Е Н Н О С Т И   И   У М Е Н И Я

     
Be afraid of your desires
Проклятый предмет исполнил желание Акиры, сделав его облик и физическую силу по-звериному жуткими. Однако он всё ещё человек, которого легко ранить и даже убить, его органы чувств остались прежними, исключение составляет разве что третий глаз, что никогда не спит. Акира понятия не имеет как ему избавиться от проклятья и вернуть себе человеческий облик, но ему бы этого очень хотелось. Может быть тогда он смог бы вернуться к семье. 

Spirit obsession
Жизнь Акиры неразрывно связана с красной душой, что некогда была живым человеком, клятвопреступником и мастером меча. Дух Акиры слаб, и он легко попадает под контроль своего соседа, если ситуация располагает к тому. У клятвопрестника есть счёты с господами и обострённое чувство справедливости. В отличии от Акиры грамоте обучен.
Одержимость помогает Акире быстрее развивать свои навыки, точнее, помогла бы, если бы он не боялся магии и очень острых предметов, что могут причинить боль. 

Worthless
Акира не владеет хоть сколько-то важными навыками, тем более боевыми, грамоте не обучен, а стандартные методы обучения, построенные на заучивании, ему просто не подходят. Однако Акира очень хорошо прислуживает и готов взяться за любую работу. Общество благородных расценивает его касту как расходный материал, а он и рад им служить.

О Б   И Г Р О К Е

Связь с Вами:
ЛС.

Отредактировано Akira (2021-01-25 11:41:33)