Хороший был день: погожий, приятный, теплый. Этот день располагал к тому, чтобы поскорее закончить с делами, собрать с собой орехов и сушеных фруктов и пойти за город, на побережье - встречать вечер. Собственно, продав парочку зелий, повшающих привлекательность, мазь от ломоты в суставах да пару мешочков успокоительных для младенцев (знаете, как они орут, когда зубки режутся?), Айраннон приступила к подготовке к импровизированному пикнику на берегу. Покупателей сегодня было не слишком много, так что она с чистой совестью собиралась закрыться пораньше. В последнее время выдавалось не так много случаев, которым можно было порадоваться без оглядки, так что ведьма старалась каждый такой момент поймать и использовать на полную.
Женщина уже полностью собрала корзинку, сложив туда бутылочку легкого яблочного сидра, цукатов и пару блочек, что так удачно ей удалось купить утром у лоточника. Вообще весь день был таким на редкость везучим и складным, что Айраннон впервые за долгое время позволила себе расслабиться и поверить в то, что она достигла того периода, который можно назвать светлой полосой. Ведьма крутилась в тесной лавке, проверяя на всякий случай остатки снадобий перед закрытием, и напевала под нос незатейливую детскую песенку. На краткий миг ей даже захотелось (снова) взять ученицу, которой бы она могла передавать свои знания и которая бы помогала ей с такими мелочами, как ревизия. Да, это было нечастое желание, но оно с годами только крепло, задвинутое на самые задворки мыслей Айраннон.
- Добрый день! Чем могу помочь? - Звякнул колоколец (он висел среди мелких косточек, так что звон его утонул в их перестукивании), и женщина, вооруженная карандашом и блокнотом, повернулась к открывшейся двери. Она надеялась поскорее избавиться от очередного посетителя и закрыть за ним дверь, на сей раз - на засов. "Стоило еще раньше засов задвинуть", - Айраннон досадливо фыркнула, но быстро натянула на лицо дружелюбное и легкое выражение. Чем более ты услужлив, тем скорее покупатель стремиться от тебя сбежать - эту истину ведьма поняла уже давно. Она внимательно рассматривала посетителя, что стоял на пороге ее лавки, и пыталась не выдать свое некоторое замешательство. В первый момент Айраннон решила, что к ней заглянула некая девица, весьма болезненного вида, но потом она подметила прямой лоб и набровные дуги, которые говорили в пользу мужского пола гостя. "Надеюсь, это будет что-нибудь простое, средство от запора, например", - она была готова воздать мольбы любому из богов, если бы они могли сделать ее предположение действительностью. Потому как обычно такие вот странные, неопределенного вида люди и нелюди, с необычными глазами, хмурые и бледые - такие вот типы приносят хлопотные дельца. И, хотя Айраннон любила сложности, сегодня у нее не было настроения с ними разбираться.

Она выжидала с видом услужливой готовности душить клиента своей помощью до самого конца. Даже после того, как он скажет стоп-слово и расплатится за покупку. Именно такие улыбки и такая услужливость работают надежнее самого кислого из выражений лица и голоса. И даже продолжительный, прищуренный взгляд, который будто бы оценивал хозяйку лавки, не вызвал ни малейшего изменения в этом выражении покорной готовности.
- Да, я – владелица, - Айраннон кивнула, внутренне сжимаясь в комок. Внутренности перетряхнуло, а в затылке поселился колючий холодок. Ну, точно: манера обращения, хозяйку ему подавай… так пахли хлопотные, требующие совершенно другого настроя дела. И все же, ведьма волевым усилием удержала милейшую улыбку на лице. Лишь карандаш вдавила в страницу блокнота с такой силой, что кончик грифеля щелкнул и отлетел. Иллюзорное чувство светлой жизненной полосы начало улетучиваться: скоро закат, а она невесть сколько проторчит в лавке, решая вопросы «исключительно делового характера». – Что ж, я вся внимание. Чай-кофе? Присаживайтесь.
Айраннон говорила совершенно приторным тоном, но все равно за этим «чай-кофе» угадывалось что-то в духе: «Вам выход показать, или сами найдете?». Но вдруг этот обтрепанный, болезненный молодой человек может предложить выгодное дельце? Всякое бывает. Может, он тут по поручению состоятельного аристократа или торговца. Она гостеприимно махнула рукой, указывая на высокий стул у торговой стойки. Сама же ведьма обогнула стойку и устроилась на своем излюбленном табурете. Блокнот она положила на стол, рядом – карандаш, строго параллельно. Провела пальцем по странице, разглаживая и представляя, как частички графита от черного пятна отслаиваются от бумаги и прилипают к пальцам. Раз – и ни следа от сломанного грифеля. Затем Айраннон подняла взгляд на гостя. Она ждала деталей.

Ведьма наблюдала за процессом потрошения сумки с долей исследовательского интереса. Ей казалось, что в сумке, пусть даже и достаточно вместительной, так долго можно искать только что-то или маленькое, или слишком значительное. Либо же ее визитер намеренно затягивает начало разговора, испытывая ведьмино терпение. А оно было в настоящий момент очень недлинным: мечты о завершении рабочего дня манили, шептали, требовали. «Еще две минуты, и я его выставлю за дверь, богами клянусь», - Айраннон тихонько вздохнула, позволив себе скучающее выражение лица, подпертого одной рукой. А молодой человек (правда, он был столь бледен и женственен, что она все же сомневалась в его полном человеческом происхождении) все копался, копался, копался…
- М… - женщина хотела было счесть завершенными те две минуты, что были ею мысленно отведены на завершение раскопок, но ее гость и сам закончил. И выставил на стол баночку. С чаем. Который обошелся ему в целый серебряник. «Баснословно дорого…», - Айраннон едва заметно нахмурил брови, повторив про себя эти слова. Уж больно это попахивало упреком.
Здесь стоило бы отметить, что ведьма очень сильно не любила подарки от посетителей. Ими предварялись крайне… не так: КРАЙНЕ неудобные просьбы/проблемы, с решением которых не хотелось обращаться к кому-то другому. Так визитер словно бы обязывал Айраннон согласиться ему помочь, даже если дельце выйдет крайне накладным. Крайне. Айраннон вообще любила подарки, которые заранее согласовывались и дарились по независимому поводу. Внезапные акты дарения даже от друзей и знакомых она воспринимала с трудом.
И действительно. Ведьма вопросительно вскинула брови на вопросе про учеников. Вот тебе и материальность мысли в действии. Внутренне она сначала содрогнулась, а потом задумалась о перспективе наличия в лавке ученика. Что-то неясное, ломкое, материнское тронуло на миг ее губы, меняя выражение искусственной, прилипшей вежливой улыбки на нечто более живое и теплое. А потом Айраннон решительно положила на баночку с чаем ладонь. На ее лице появилось выражение крайней (крайней!) степени отчужденности и неудовольствия. Она вдруг подумала, что, судя по такому неловкому вступлению, сей гость набивается в ученики сам. Вряд ли, конечно… а вдруг?
- Заберите, пожалуйста, свой чай назад. Или… - свободной рукой ведьма легко выудила из кармана платья серебряную монету (она давно научилась различать деньги на ощупь) и выложила на стол. – Или заберите ее. Не надо меня загонять в ловушку. Не то могу укусить.
От елейного тона не осталось и следа. Айраннон взмахнула рукой: воздух резко двинулся с места, создавая ощущение, будто в лавку откуда-то налетел порыв шквалистого морского ветра. Ударил о дерево дверной засов, и воздух снова почти замер, лениво циркулируя в помещении естественным образом. Ведьма отняла руку от баночки и сложила ладони на столешнице, тоже сцепив пальцы в замок. Тонкие и черные от отваров. Ворона лукаво сверкнула, ловя лучи склоняющегося к закату солнца, что проскользнули в мутное окошко по чистой случайности.
- Возможно, я могу рассмотреть… м-хм, возможность взятия ученика. Но у меня здесь есть ряд требований, - сурово проронила Айраннон, пытаясь поймать взгляд собеседника и посмотреть, по обыкновению, на самое дно глаз. – Да, кстати. Айраннон Сессотт. А вы…?