Дождь. Селестия обожала дождь. Не морось, что частенько бывает в Рекне, дразня лишь чуть-чуть смокая волосы, а именно дождь. Такой, чтобы за другой стороной окна пела музыка воды, спадающая навесом с неба, шумно приземляясь на улочки. Чтобы ты могла выйти и почувствовать всем телом хладость наступившего сезона, чье появление побудило деревьям окрасить свои зеленые листья в жёлтый свет. Внимать пробегающим по телу каплям, чувствуя как они начинают чуть теплиться об твое тело, отдавая свою прохладность.
Селестия любила дождь, ибо он сам пробуждал зерно некой задумчивости, порождал мысли своего одиночества в эту прохладную, серую, с музыкой за окном ночь. Без того темный Рекн накрыл сумрак облаков, бросая на пустые улочки свою огромную тень, раскрывая портовый город с более мрачной стороны: на торговых районах не было знакомого шума и гамма, ведь жители предпочитали оставаться в своих домах, стараясь наблюдать за игрой погоды со стороны; постройки города давали ощущение некой пустоты, ибо все они как одни были серого, чёрного, или чумазо-грязного цвета, давая понять что они жилице лишь из-за тёплого огонька свечи внутри. В окошках домов теплились слегка желтковые оттенки, хоть как-то раскрашивая палитру темных цветов на улицах, примечая как любопытные, детские моськи с грустью смотрят дождливый день. Дети хотели гулять и веселиться, но родители твёрдо решили оставить своих чад дома, ибо всем известно - осеняя прохлада не щадит здоровье маленьких людей, стоит их телам поймать спадающую с неба воды.

Однако Селестия не была такой. Этот день, полный печали и задумчивости был идеальным для ее планов. Девушка не боялась ступать по свежим лужам, вдыхая запах сырости вокруг и слушать звук дождя, чувствуя как плащ не может прикрыть все ее тело, пропуская воду. Красные, длинные волосы, обрамляющие лицо неприятно начали приставать к лицу, заставляя Палача лишний раз вынуть свою кисть руки, давая каплям пробежать через рукав. Это вызывало мурашки. От прохлады на своей коже полукровка чуть улыбнулась, со скрипом отворяя ветхую дверь, ведущую прямо в гостиницу, ставшей ей на время домом.

— Охо~ мисс Палач! Не стоит гулять в такую погоду, можно же заболеть! — мужчина, лицо которого Селестия видела несколько раз в день, приветливо махнул своему жильцу, облокотивших на деревянную стойку.
— Не думаю, что такое заставит меня заболеть, — она сняла со своей головы капюшон, давая голубым глазам всмотреться в рожки полукровки. Удивительно, но хозяин трактира заинтересовано любовался девушкой каждый раз, как та появлялась на пороге его имения, будто видя в первый раз.
— Она, как всегда, очаровательна, — пронеслось где-то в голове мужчины, когда темная ткань спала в плеч гостьи, оголяя нежную, бледноватую кожу. Селестия была, как всегда, в своём любимом платье, подчеркивающее все ее женские достоинства, пленяя чужие взгляды. Алые, как свежая кровь или багряный закат волосы приятно радовали глаза любопытных, что весь день видели лишь серость, да хмурость дня.
— Я сегодня съезжаю, — кротка сказала прелестная девушка, подойдя к стойке с мужчиной.
— Съезжаете? — трактирщик удивленно начал хлопать глазами, будто не понимая сказанного. Кажется он и правда думал, что жительница самого лучшего номера останется тут навсегда, радуя не только своим обворожительным видом, но златом за снятие комнаты.
— Именно. Предполагаю оставить вас через час, думаю мне хватит времени собрать свои вещи, — видя как трактирщик все ещё переваривает удручающую информацию, Селестия лишь томно вздохнула, собиралась отойти от стойки.
— А что на счёт господина Фелгена?! — внезапно выдал тот, уставившись на Сел заинтересованным взглядом.
— А что с ним? — у полукровки явно было хорошее настроение, раз она так спокойно реагировала на такие странные вопросы без раздражения.
— Ну как же... — мужчина с неловкостью потрепал свои волосы на затылке, боясь рассказать о ходящих вокруг слухов, — Разве вы с господином Фелгеном не вместе?
—...
Селестия медленно повернула голову, посмотрев на мужчину взглядом: «Ты что, решил подшутить надо мной?»
— Простите! Просто весь город обсуждает как вас каждый день видят рядом с ним. А вы такая красивая, и сам алхимик слишком хорош собой....разве не идеальная была бы пара?! — явно начав нервничать от тяжелого взгляда Палача, трактирщик начал сомневаться в собственных рассуждениях, ощущая как атмосфера вокруг собеседницы быстро переменилась.
— Он мне просто помогал с одним заданием. Никаких отношений с этой змеей у меня не было и быть не может. Поэтому не переживайте - ваш алхимик останется в Рекне. И, надеюсь, навсегда, — хмыкнув на последних словах, явно неся в них какой-то неуловимый для трактирщика посыл, Селестия отвернулась и спокойно направилась в нужную ей сторону.
Смотря на утончённую, женскую спину, хозяин гостиницы лишь удручённо вздохнул. Он понимал что рано или поздно живущая в самом лучшем номере всё-таки съедет, однако душенька, желающая отложить как больше золота, все таки расстроилась, когда Селестия скрылась за стеной.

Зайдя в свою большую по площади комнату, рука выпустила плащ, от чего он с характерным звуком приземлился на деревянный пол. Худые, как у пианистки пальцы ловко сняли с ног своей обладательницы обувь, отложив те в уголок. Да, обычно в номерах не разуваются, однако Селестия любила походить босиком, предварительно попросив работающую тут девушку вымыть деревянные половицы до скрежета. Полукровка чувствовала своими стопами приятную древесину, ее прелестные узоры и прохладу, тихонько шлепая своими ножками.
— Все не особо нужное я собрала ещё вчера. Осталось только все первой необходимости, — Палач спокойно подошла к столу, убирая мокрую прядку волос за ушко, от чего с неё капнула дождевая вода. Не особо придав этому значения, попутно зажги пару свечей, полукровка отстегнула Шастесса со своей спины, оставив в сторону.

В комнате начали раздавать приглушённые звуки сталкивающихся между собой склянок. Девушка не быстро, с особой точностью принялась расставлять скляночки в небольшую шкатулку с кучей отделений, собирая со своего рабочего стола необходимое для убийства как демонов, так и чего другого. Ее изредка прерывали раскаты грома за окном, от чего изумрудная пара глаз частенько подглядывала за водными узорами на оконном стекле.
Как же Сел нравилась это погода. На ее лице только успела появиться лёгкая, тёплая улыбка, когда в дв ерь комнаты постучались.
— Гостей я не ждала.... — на этих словах женская рука поставила склянку с каким-то белым порошком обратно, коснувшись пальчиками рукояти Шастесса.
— Ах, поскорее бы уехать с Рекна, — печально вздохнув, Селестия развернулась на пятках и прошлепала к двери. Одним резким движением о6а распахнула дверь.

— И чего тебе дома не сидится? — огрызнулась та, зная кто стоял за дверью комнаты.

Селестия чисто рефлекторно собиралась отойти назад, когда Фелген, поддавшись от резкого толчка открытой двери, чуть на неё не наваливался. Ее глаза удивлённо смотрели на появившегося демона, когда он неожиданно оказался около неё, потирая свою кисть. Ему больно? Она сильно дернула дверь? Стоп, а какая к черту разница, сам виноват! Осталось только переживать за Астарота, чей визит полукровка....ожидала, но надеялась свалить с Рекна поскорее, дабы это предотвратить.

— Что? Нет! — девушка не успела среагировать, от чего ладонь не смогла схватить мужчину за кисть, дабы остановить. Фелгена, который ловко прошёл в комнату как вальяжный кот, дал явно понять что не уйдёт пока не выскажет своё мнение. Мало того пропустил ее «нет» мимо ушей, так ещё наследил. Селестии стоило сделать лишь один шаг, как она почувствовала под своей ножкой что-то мокрое и холодное, заставив изумрудные очи посмотреть на деревянные половицы. Когда-то на чистом полу теперь отчетливо виднелись грязные, мокрые следы, тянущиеся от демона к ее столу. Зачем он вообще пришёл?
Селестия чувствовала раздражение, ведь она хотела уложиться в определенное время, следуя своему спланированному плану. С минуты на минуту ей уже нужно выйти из комнаты, прихватив с собой чемодан и плащ, мысленно распрощавшись с портовым городком. И отцом, конечно же. Понимание того, что ей больше не придётся видеть милую мордашку демона - не могло не радовать, однако корень данного чувство не лежал в отвращении или неприязни. Наоборот, Палач понимала как..привыкала к нему. Нет, даже не так: она понимала как вместо злости при встрече с Флегеном она ощущала умиротворение, чувство некой теплоты, появляющиеся вместе с чувством радости.
Каждый раз, когда Сел это понимала, она просто ставила печать «Он не умер от руки какого-то  дурака, значит данная возможность у меня все ещё есть. Какое блаженство!», перекрывая основной факт такого поведения. Селестия просто была рада что скоро покинет это место, вернув все как было: она будет работать по привычному графику, таскаясь со сворой таких же гончих псов как она, будет ночевать в Деорсе, где каждый второй немного тю-тю, позабудет о этих месяцах, словно их и не было. Может она снова растеряет крупицы адекватности, в один прекрасный день залетев к Астароту под боевой клич, горя проводным пламенем мести. Какой именно мести - не важно. Главное, что такое могло произойти. И это поднимало настроение.

— А? — пока Селестия неосознанно пелила спину мужчины, задумавшись о своём, тот начал говорить странные вещи, — Прости, но что? — это что за сцена какой-то мелодрамы? И почему Фелген кинул в неё эти странные упрёки? Селестия понимала, что такой демон как Астарот не отпустит свою жертву просто так, однако подобное поведение ее чуть выбило из колеи. С другой стороны, он умно пытался надавить на возможную, зародившуюся в сердце девушки теплоту, тем самым посеять зерно сомнения, с другой же Фел выглядел как не свой. Ну, то есть, рядом с Палачом он не пытался «голубиться», общаясь с дочерью серьезно, иногда лишь подкалывая. А сейчас, на лице демона была серьёзность, когда в глазах была печаль. Нет, это прожорливое существо лишь хочет халявный завтрак, обед и ужин, поэтому пытается сделать все, что может остановить своего официанта, прося ещё одну порцию. За тысячу лет он набрал в своём чулане миллионы разных вариаций поведений, образов, способных любого заставить проникнуться чувствами к красавчику-алхимику.

— Вот только я не хочу потом биться в отчаянии.
Фыркнув на Астарота, не стыдясь своего раздражения на лице, Палач отошла на два шага назад, — Хватит тут шутки шутить, — в голосе девушки слышалось явное недовольство, хотя в глазах отчетливо виднелось какое-то смятение, — Конечно ты не хочешь. Кто захочет лишаться такого деликатеса, способного прокормить аж 400 лет, — уста скривились в улыбке, выражающей отвращение, — Но извини, я не собираюсь быть твоей миской с кормом. Не маленький мальчик, найдёшь другую. Поэтому ты знаешь где выход из этой комнаты, а мне уже нужно выходить и прощаться с этим городом, — Селестия обогнула демона полукругом, произнеся кое-что что ещё. Очень тихо, под водную музыку за окном, но уловимо для демона:
— Как и с тобой...

Селестия собиралась с чистой душой пройти к своим не собранным вещам. Ее взгляд был прикован к танцующим свечам на окне, чей пляс освещал стоящие на деревянном столе пробирки. Просто не хотелось смотреть на Фелгена, желая поскорее убрать его из комнаты, вернувшись к своей рутинной работе. Не хотелось думать о нем, признаваться самой себе что взгляд изумрудных глаз смотрел не на врага, а на... — Нет, на врага, — но стоило ей снова отогнать глупые, ведомые хрен знает какими эмоциями чувства, Селестия внезапно почувствовала холод.

Влажный, впитывающийся в ее одежду холод, что демон начал разделять с ней. Астарот прижался к ней в плотную. Мокрый, словно уличный кот, наглый, как демон, его руки грубо прижали тело полукровки к себе, перекрыв все возможные пути отхода. Палач чувствовала легкое удивление, угасающее на фоне упавшего в пятки сердца. Где-то внутри она ждала этого, чувствуя как тело не отзывается на ее желание напрячься и дать демону сдачи. Будто каждая клеточка начала давать отпор воле Селестии, красноречиво намекая что все, хватит тебя слушаться.
Лишь теплые, противоположные по температуре руки легли поверх ладоней Фелгена, очень слабо постаравшись убрать со своего тела наглые конечности. Она будто делала вид, что пытается сопротивляться, хотя на деле устроила внутри себя войну противоречий, явно проигрывая.

— Довольно, Фел... — с уст сорвался тихий шепот, перебивающийся томным, сладким для демона вздохом. Его губы будто оставляли на бледной коже шеи горячие, прожигающие само сознание ожоги, вынуждая ощущать каждое его дыхание, окатывающее появившиеся мурашки. Селестия чувствовала среди этих ожогов тупую на фоне всех ощущений боль, представляя на своем языке металлический привкус. Сладкий, терпкий вкус крови, её крови, что касался языка Астарота. В голове появилось желание разделить этот вкус на двоих, как тогда - с лекарством, но остатки здравомыслия просили Селестию не поддаваться, даже если она сойдет с ума от двух столкнувшихся баррикад.

— Я никогда не буду тво... — резкой толчок, и тело с характерным звуком прислонятся к двери, заставив мгновенно опустошить легкие от только вобранного кислорода. Палач чувствовала под ногами легкий сквозняк, проникающий через нижний зазор двери и слыша как с противоположной стороны не утихает гам постояльцев таверны. Он серьезно намерен сделать это так?! Ни за что, и Селестия делает попытку отстраниться от дерева, как ее снова, властно прижали обратно всем телом, демонстративно куснув за шею, оставляя на ее бархатистой коже еще один след.
Это было аморально, подло, не красиво, специально, но приятно, — Нетнетнетнет, это на должно произойти так! — от понимая своей беззащитности, безнадёжности, от приставления как скоро произойдёт показ своей власти над Палачом, именно полной власти - девушка чувствовала завязывающиеся узелки внизу живота.
Приятное предвкушение и истома обволакивали остатки желания сопротивляться, сладкого уплетая мысли о неправильности всей этой «ситуации». Селестия презирала людей за их инстинкты спариваться, за животные повадки кидаться на каждую пару вареников или леденца, лишь бы утолить свой голод. У нее просто не было этого желания. Она слишком гордая, чтобы лечь с каким-то маминым сосунком и слишком чсв, чтобы кого-то возжелать. Именно поэтому Палач была уверена в своей «чистости», ибо никогда никого не хотела, от чего никто не познал нежность ее кожи сполна.
Но это была не обычная попытка ее изнасиловать, как могло показаться на первый взгляд. Фелген вёл себя не как обычно. В его поцелуях, голосе, ауре, во всем виднелась не просто попытка показать своё желание обладать Селестией физически, показать кто тут главный, но также чтобы она прочувствовала что происходит в чёрной душе демона. Как внутри Астарота кипели новые, плохо поддающиеся пониманию эмоции, проявляющиеся в каждом его действии. Он не пытался сломать девушку в свои руках, лишь немо пытаясь ей высказаться и объясняться, попутно помогая ей понять саму себя. Чего она хочет от него, что чувствует в глубине своего сердца и как не бояться этого. Дать Селестии прогнуться перед ним, внимая трепету его ласок и желания, так тщательно хранившееся в ней. Дать насладиться тем, как он выражает свои чувства, срывая со своих уст согласие на продолжение, стоит Фелгену аккуратно, но спешно начать помогать себе под юбкой Палача.

А потом была боль. Сильная, острая, затмевающая все собой, заставляя Селестию сильнее прижать к двери. Ее губы дрогнули, когда тело задрожало от столь дерзкого проникновения, обливая кожу волной неприятных мурашек. Все внутри сжалось под скрежет ногтей об дерево, когда по бледной коже начала скатываться капелька крови, олицетворяющая начало плотских утех.
Сел хотела подождать, привыкнуть к этому ощущению, по боли сравнимое с отрыванием ногтей. Да, сейчас это было для Палача пыткой, особенно когда Фелген был не намерен останавливаться, ещё больше принося дискомфорт своими толчками. Было горячо, неприятно и гадко, что отчетливо слышалось в тихих стонах девушки, замешавших в себе все ее нынешнее состояние.

— Мисс Селестия? — когда Фелген сделал сильный, грубый тычок, вынуждая ладонь сильно соприкоснуться с дверью во время удара, с противоположной стороны послышался голос. Хозяин трактира слышал несколько странных звуков со стороны одной из лучших комнат, придав этому значение только сейчас.
— Мисс, все хорошо? — он поднялся по невысокой лестнице, подойдя к двери.
Селестия стиснула зубы, прислонившись своим влажным лбом к двери, стараясь не сильно громко выдыхать и вздыхать воздух. Ее ноги подрагивали, будто готовясь в любой момент согнуться в коленях.
— Селестия? — он постучался, готовясь уже дернуть за ручку. Только сейчас Палач поняла - она не закрывала дверь на ключ, когда демон захлопнул после себя дверь.

— Я....— ее голос был сиплым, можно даже сказать чуть уставший, словно из девушки за секунду высосали половину сил, — Все...нормально, — сжимая руку в кулаки, Селестия пыталась сдержать полный боли стон, тихо вздыхая.
— Точно? У вас голос странный, — а какой он должен был быть?! Скажи спасибо что она не на всю таверну стонет!
— Или от сюда! Если я сказала что все норм - значит все норм! — рявкнув от его тупости, девушка со злостью посмотрела на Фелгена через плечо, готовясь его сожрать как самка богомола.

Хозяин таверны спешно направился за своё рабочее место, громко спустившись с лестнице. Гул от его отдаляющегося шага заставил Селестию с облегчением выдохнуть, окатив лицо демона своим тёплым дыханием. Сукин сын, он правда хотел спалиться? Подставить ее или унизить? Чем он думал, начав долбиться в неё там, снизу, как хренов кролик под стероидами, принося ещё больше дискомфорта и заставляя девушку сдерживать свои порывы, слетающие с уст? За такое Сел не простит. И когда ей дали выпрямиться, вынув свой дьявольский драндулет, ноги Палача чуть в бантик не завязались, стоило Фелгену настойчиво повернуть податливое тело партнерши к себе.

Ее спина коснулась приятную, прохладную дверь, давая Селестии возможность к ней прислониться. На тело накатывали то прохладные, несущие за собой некую усталость и рождаясь от недомогания  снизу, то жаркие, обжигающие сознание и рождённые от эмоционального «всплеска» волны. Это было так же приятно как противно. Будто в сладкое добавили острое, или в солёное - горькое. С одной стороны полукровка испытывала влечение, желание, вожделение, а с другой омерзений, боль и призрение. Вместе с отталкивающим чувством на каждый толчок Астарота внутри будто все разгоралась адским пламенем, разнос по телу невидимую до этого истому. Это было и сладко, и терпко одновременно.

— А как же это будет заводить меня, когда я буду наблюдать за твоей смертью, — не без толики «ласки» ответила та на комментарий демона, что начал убирать с ее лица красные пряди. Это дало возможность посмотреть на Астарота без каких-либо преград, от чего девушка начала подмечать каждую эмоцию на лице мужчины. О да, ему это нравилось. Каждое касание к коже дочери вызывало у отца улыбку, когда в глазах с каждым прикосновением все больше возгорался огонёк трепета. Почему-то Селестия вспомнила момент их первой встречи: когда он был на красивой, с благородными чертами лица эльфийке, даря ей тепло своего тела в прекрасную, чёрную ночь. Пока та получала одно удовольствие, Фел ни после соития, ни при взгляде на неё не трепетал от желания снова коснуться бархата девичьей кожи, а тут, Сел могла отчетливо уловить в каждом его взгляде неутолимое рвение попробовать снова и снова. Вкусить на устах сладость чужих уст, внимать тленные для разума стоны, согревать свои пальцы от касания к кожей желанного существа - все это виднелось в каждой мимике лица, выражая душевное состояние демона.

Сел хорошо это видела, точно также как чувствовала при каждом смыкание уст на своей шеи, ощущая как Фелген оставляет клейма не только на ее коже, но и на душе. Однако она ещё не дала сорвать печать со своих губ, вредно уклоняясь от попытки демона попробовать их на вкус. Посмотрим как долго тот проживёт без поцелуев, и важны ли они ему вообще.
— У трактирщика есть запасной ключ, — произнесла та прямо на ушко, когда Астарот наклонился для закрытая двери. Когда тот пнул свои брюки, чуть не закинув их на стол со свечами, Селестия успела подумать о пожаре. Они горят, все горит, но Фелген продолжает совокупляться, говоря что-то из разряда: «Это подождёт». Конечно идея собирать свои вещи в форме угольков не сильно радовала, поэтому Палач моментально потушила свечи на своём рабочем месте, от чего в комнате появился самый настоящий полумрак. Лишь пара огоньков осталось на окнах и тумбочках у кровати, давая хоть какой-то обзор для демона, подхватившего девушку как перышко.

Стоило ногам оторваться от пола, дав Сел возможность хоть на секунду расслабиться, она лишь снова, облегченно вздохнула, ещё и почувствовав мягкую, привычную для неё кроватку, стоило мужчине наконец решиться на продолжение в правильном месте. А не как насильник и жертва.
Да и вообще! — Чтобы вот так взять меня около двери. В мой первый раз... благо хоть не в туалете, — когда демон начал приближаться к «беззащитной» деве, карабкаясь к ней как Голлум за своей Прелестью со стояком между ног, Селестия лишь хмыкнула, ожидая нужно момента.

Он наклонился, блуждая по телу Палача своими пальцами, готовясь раздеть ее в любую минуту и показать глазам всю красоту женского тела. Однако стоило толко нащупать заклепки, только потянуться к ним, как ноги охотницы за демонами резко сомкнули на бёдрах Фелгена, одним резким движением лишая его равновесия. Стоило ему завалиться на бок, Селестия так же быстро, словно не замечая слегка общую боль внутри, перевернула его на спину, самой нависнув сверху. На ее устах сияла победная, хищная улыбка, когда глаза блестели с полумраке.

— Похоже дело секс для тебя - самое опасное занятие, — девушка наклонялась к его лицу, шепча и опаляя так и не получившие поцелуй уста, — Ибо ты слишком рассеянный, и тебя легко убить, — она чувствовала «друга» Фелгена, что соприкасался с самым заветным, точно также как ткань юбки накрыла это стоящий «разврат». Пока полудемлница  чуть ли не соприкасалась с губами демона, чисто его раззадоривая и уклоняясь от любых попыток что-то сделать, женская рука вальяжно коснулась груди мужчины. Ладошка медленно начала спускаться в низ, переходя на живот, медленно становясь «человечком». Два пальчика пошагали прямо по башенке Астарота, остановившись у ее купола.

— Трунь~ — наклонив орган в сторону и резко отпустив, тот вернулся на исходную позирую, заставив Сел начать тихо посмеиваться. Она только сейчас выпрямила спину, попутно беря ладошки Фелгина, легко и непринужденно положив их....себе на грудь. Она не давала его пальцам сжаться, как бы намекая что «ни-ни», ведя их к портупеи.
Там, под ее контролем, руки демона могли начать расстегивать ремни, освобождая грудную клетку полукровки от первого аксессуара. Ее движения были медленные, манящие, даже гипнотизирующие, от чего когда портупея окончательно спала, вместо пола та коснулась кистей Фелгена.

Всего два рывка и руки Астарота были крепко затянуты в ремнях, после чего грубо отведены наверх, выше головы, — Я покажу тебе настоящую боль в перемешку со сладким, — одной рукой Селестия удерживала руки отца, когда она чуть приподнялась и потянулась к своей любимой подушке, от чего вид у партнера был очень~ привлекательный. Грудь девушки совсем на секунду мелькнула перед глазами Астарота, точно также как в руках Палача сверкнуло что-то острое. Однако это было не все. Мужчина мог отчетливо почувствовать тёплое, влажное место, коснувшееся самого чувствительного в мужском теле, красноречиво намекая что скоро замки будут сняты, и можно будет продолжить начатое.
— Или ты...предпочитаешь сладко-терпкое с болью, — хмыкнув, Сел незаметно для демона прикусила кончик своего языка, почувствовав металлический, кажется и правда чуть сладковатый привкус крови. Она наклонилась к нему, проведя своим носиком по щеке, медленно подводя все к одному - к поцелую. Тёплые, мягкие губы вовлекли слишком долго ожидавшие уста Фелгена в танец, начиная его неспешно, ласково, очень трепетно и будто смущённо, пока на губах девушки не начал проявляться вкус. Красная, словно платье танцовщицы кровь начала попадать на язык Астарота, меняя неспешный поцелуй в чувственный и страстный. Вальс окрасился в красный цвет, меняя свой стиль на огненное танго, когда тело Селестии начало медленно опускаться, давая Фелу прочувствовать пляс их тел каждой своей демонической клеточкой. Почувствовать как партнерша принимает его, обхватывает и дарит своё тепло.
— Но это будет моей маленькой местью, — ибо в бок демона на 3 сантиметра вонзился клинок. С болью, с щипанием. Демоническая кровь Астарота буквально начинала кипеть от лезвия Церковного клинка, на котором не было никакого яда, лишь когда-то давно освещённый металл. Пусть он прочувствует вкус страстного поцелуя, противной, разжигающей его нутро боли и приятного, волнующего удовлетворения, когда Селестия сделает своими бедными верх-вниз, даря обоим удовольствие...

Отредактировано Celestia (2021-02-08 23:29:47)

Да, именно месть. Пусть Фелген почувствует липкую, неприятную боль, что скомкалась вперемешку с возбуждением. Как внизу завязываются узлы от каждого проникновения, даря удовольствие, когда к мозгу поступают сигналы повреждения тканей. Лезвие кортика дарило телу демона резкую, отдающуюся по всему телу боль, точно также как Селестия терпела резкое вхождение в свое личное пространство у двери. И Астарот должен был прочувствовать все с полна. Насладиться тем, чем наслаждалась партнерша, встав на ее место. И пока Палач наслаждалась каждым толчком, что уже были приятны, дорогой папочка окрашивал белые простыни в темно-алый цвет, не зная куда деваться.
Его протесты ласкали слегка садистское нутро охотницы на демонов, принося больший контраст в это странное соитие. Страсть, боль, удовольствие...Фелген начал ерзать ногами, однако вместе с этим он продолжал пытаться сильнее пропихнуть своего друга, приподнимая бедра; каков бесстыдник. Однако Селестия не хотела его убивать, потому лезвие не стало дальше вонзаться в плоть. Даже наоборот: рука медленно вынула сталь из тела, мастерски начав гулять по коже Фелгена. По его бледной, завидной для многих девушек коже начало проходиться острие, оставляющие после себя красные полосы. Совсем чуть-чуть вот тут, и тут сильней. Порезы на теле демона были разной глубины, но все они не были смертельны. Скорее игривыми, заводными, появляющиеся в такт каждого движения девушки, чья бедра то отпускались, то приподнимались.

Она чувствовала каждое его движение, каждое мелкое дрожание на ее действия, от чего на лице появилась ухмылка. Кончик языка девушки ловко прошелся по нижней губе партнера, слизнув остатки крови после страстного поцелуя. О да,  видеть Фелгена таким было одно удовольствие. Пара изумрудных глаз ловила все его эмоции на лице, стоило Палачу резко остановиться. Как кошка, затаившиеся в засаде, Селестия медленно выпрямилась и смерила жертву под собой удовлетворённым взглядом, оставив свою руку на груди мужчины. На ее лице отчетливо читалось: "Мое, никому не отдам", как будто она поймала мышку за хвост, вдоволь ей наигравшись.

— И  да, будь добр оставить свое желание на потомство при себе. Ибо будет неловко говорить "Моя дочь родила мне дочь", — конечно Сел не знала на сколько мужчину может хватить. Более того, она не имела представления сколько обычно "это" длится, от чего заранее решила предостеречь дорогого папочку от ненужных "The end". Да, ей 26, отцом Астарота она никогда не считала и вообще про данные моральные принципы ей все равно, да, у нее уже есть карьера...да, Палач Деорсы - тоже работа, хотя с младенце на руках за преступниками не особо побегаешь. Но, матерью Селестия себя даже не представляет. Это точно также как Шастесс станет нянькой и не сожрет новорожденного при первой же возможности, или Фелген будет сюсюкаться с дочерью/сыном. Да и вообще Фелген такой себе отец. Сел по себе это знает. Особенно сейчас, когда она учиться у своего родителя как правильно заниматься взрослыми делами.
И не то чтобы ей это не нравилось...наоборот. Такая близость буквально будоражила кровь, давая девушке наконец принять свои чувства к партнеру, открываясь ему. Просто....не хватало еще застать свою дочь в постели с Астаротом. Это прям будет "ха-ха".

— А если такое и правда будет? — глаза полукровки как-то осуждающе глянули на демона. Чувствуя его друга в себе, но перестав делать желанные движения, Палач взирала на Фелгена сверху, держа в руках клинок. Она выглядела опасной, как пламя об которое можно ожечься, но манящей и завораживающей, словно убийца, от рук которого хотелось бы поскорее умереть.

Даже в полумраке Селестия видела глаза Фелгена. Они впитывали в себя слабое освещение от горящих на фитилях свечи огоньках, попутно отражая зеленоватый блеск в радужках. Словно змея притаилась среди мягких подушек, неотрывно смотря на играющуюся с хвостом девушку. Странное конечно определение, но зато точное. Глаза Фелгена были именно змеиными, с характерным зрачком и цветом, а хвостом выступал...не стоит выдавать в подробности. Факт оставался фактор, и Селестии понравилась это игра. Она всегда чувствовала превосходящую в теле демона силу, ощущая как еле преодолимое чувство самосохранения трепыхается в голове. Но сейчас все было иначе. Астарот показывал ей свои клыки, свои желания вперемешку с непонятным влечением, от чего полукровка не ощущала своим нутром угрозы. Он хотел овладеть ей, но не убить, хотел осыпать шквалом своих внутренних переживаний, но не навредить. Именно поэтому он дал дочурке поиграться с режущим предметом, разжигая возбуждение и удовлетворяя свою партнершу в моральном плане.

— Хо? Я тебя смутила? — стоило Селестии закончить свою «трапезу», наблюдая как мелкие порезы начали затягиваться на теле демона, она увидела интересную картину: Фелген перестал наблюдать за своей дочерью, за каждыми ее движениям, с неловкость отведя глаза в сторону. Будто мальчишка провенился перед своей матерью, или девственнику стыдно перед опытной партнёршей. Астарот, проживший хрен знает сколько лет и сыгравшей для многих девушек затычкой кажется засмущался! Селестия даже подумала что ей просто показалось, из-за чего она чуть нагнулась, улавливая как отец просто отводит взгляд. С чего такая реакция? Уж точно не на само соитие, иначе Фел скорее бы выбежал во дверь, чем запер ее прислонив к дереву тельце девушки. Дело было совсем в другом. Это случилось сразу после удовлетворённого личика Палача и слов про детей, значит странные мыслишки появились именно из-за этого.

— Помница ты мне говорил что у меня много братиков и сестричек, от чего странно видеть такие.... — ее пальцы ласково схватили партнера за подбородок, чуть запрокидывая голову дабы встретиться с его глазами, — Эмоции в глазах и на лице, — Фелген явно менялся. Его поступки, поведение, кажется даже мысли стали непривычными, выдавая перемены через мимику лица и во взгляде. Сел это нарвалось. Быть может она всегда хотела получить любовь отца, его заботу, хотя сейчас это выходило за рамки обычных «дочь и родитель». Но ведь главное что получила? И может даже больше, чем в глубине своего сердца хотела. Не просто любовь, а именно вожделение, жажду обладать не только телом, но и сердцем, ещё больше желая помимо этого ответные чувства. О да, Астарот всем этим просто горел. Все это подтверждалось  утопленным в скалах маяком.

— Не переживай, Фел, я прекрасно чувствую что ты не закончил, — девушка демонстративно двинула свои бёдра вправо-лево, как бы намекая что она прекрасно ощущает его «голодное» естество. Ей самой хотелось продолжения, ведь для неё это было чертовски приятно. Не просто как съесть вкусную, свежую булочку, или насадить кого-то на Шастесса, а как нечто заставляющие делаешь это снова и снова. Голодно и ненасытно, участвуя в рандеву здравомыслия и своей испорченности, когда второе становилось с каждым толчком сильнее. Будто по телу разгонялась не кровь, а самая настоящая лава, когда сердце выступало в роле проснувшегося от долгого сна вулкана, чьи горячие «воды» бурля обжигали партнера.
Именно, это было страстно и чертовски обжигающе, особенно когда Фелген наконец-то освободился от легких для него пут. В девичьей головке проскочила мысля мол не нужно было так жестко обходиться с красивой портупеей, однако стоило мужчине приподняться, растопив расстояние между лицами, Селестия угнетенно забыла о своих переживаниях.

— Уж не обижайся, но делать мне ещё нечего как твою капусту выращивать на своём городе, — не, все таки Палач не видела себя в роле мамы. Да, в ней проскакивали садистски наклонности, только вот над ребёнком, так ещё над своим она не была готова издеваться. Воспитать психически неуравновешенного психопата или психопатку похлеще чем она сама? Спасибо, не надо. Особенно учитывая кто может быть отцом этого создания. Не то чтобы Палач боялась залететь именно от Фелгена, мол он демон и ее отец, просто это прибавляло +30% к неуравновешенности дочки/сына. Уж не каждый захочет иметь в отцах.....дедушку. В прямом и переносном смысле.

— Да и отец из него некудышный, — зато любовник просто отличный. Его руки ловко, зная как приласкать отзывающуюся на прикосновения кожу, дразня спустились ниже. Он чувствовала как тело девушки отзывалось на его ласки, как Селестия принимала новые порции возбуждения, еле сдерживая со своих уст подтверждение своего удовольствия. Его темп приближал Палача к сладкой, трепещущей кульминации, вынуждая ту задержать дыхание дабы сильно не застонать, но он резко отдалял его. Плано и медленно, словно издеваясь, Фелген замедлял темп, удерживая партнершу на пике. Проклятый демон. Он будто специально вынуждал ее действовать самой, добавляя лишних движений в его такт, пока Астарот не почувствовал начало конца.

Вцепившись в плечо мужчины своими зубами, чуть сильно сжимая челюсти, Селестию накрыло волной. Странной, непонятной, даже завлекающей и на всего пару секунд забрасывающей в неизвестность эйфорию. Холодок молниеносно промчался по всему телу, всего на миг останавливая сердце перед очередной разгоранием. Подобно приложенный к горячему воску лёд, тело Селестии будто провалилось в пучину, где на дне вились клубки мелких иголок. Они начинали впиваться в тело, распространяясь от бёдер к животу, сокращая мышцы от переизбытка разных для Сел оущещний. Словно никого, ничего не осталось, кроме ее и его.

Селестия собиралась по крупинкам, по маленьким частям желающих вновь почувствовать игру хлада и пламени, что соединились и взорвались в один миг, накрывая с головой. Это было.....не неожиданно. Она ощущалась нарастающее там, внизу, пульсацию, когда что-то начинало крепнуть. Сковывающие цепи в виде медленного, неспешного такта начали обрываться, от чего Палач закончила раньше чем партнёр, чья кульминация отошла не слишком далеко. Горячая, вязкая жидкость дополнительно обожгла все нутро, давая понять что внутри девушки факт достижения пика блаженства Астарота.

— Скотина, — она не могла пока этого сказать, пытаясь восстановить дыхание. Влажный лоб коснулся плеча партнера, когда руки как тряпки свалились с шеи, за которую Сел обнимала мужчину.
— Ничего...переживешь, — с усталостью выдала та, пока ещё не сильно в ладах с собой и мыслями. Клубок эйфории и сознания слишком медленно распутывался, кода девушка все больше ощущала после «взрыва» усталость. Она пока не была зла на Фелгена за его игнор ее просьбы, но что-то подсказывало что тому не миновать, хоть в таком состоянии она могла простить все что угодно....наверно.