Роанн выглянул в окно и сразу же прикрыл глаза ладонью – полуденное солнце среди чистых небес заливало всё в округе ослепительным сиянием. Даже волк не выдержал его тепла и спрятался в тени навеса, развалившись в плетённом кресле, прикрыв уже морщинистой ладонью голову, что успела за годы набрать серебра, и тихонько дремал.
- Дети, обед готов! – крикнул демон в сторону поля. Колосья пшеницы сразу же начали активно шевелиться, и из них донёсся приглушённый смех.
- Ммм, пахнет очень аппетитно, - слегка сонно сказал Радо, снимая с улыбающегося лица руку и кладя её поверх ладони Роанна, что сжимала подоконник.
Смех становился всё громче и спустя несколько мгновений из зарослей пшеницы можно было рассмотреть три головы, на каждой из которых виднелись заострённые волчьи ушки, выглядывающие из копны золотых волос. Впереди бежала старшая девочка, а братья, не отставая, следовали за ней, словно два хвоста.
- Папа, папа, папа, покатай нас! – наперебой стали просить они, кружа вокруг кресла старого волка.
Радо одним движением посадил дочь себе на шею, поднялся, в процессе подхватывая подмышки парней, и сбежав с крыльца начал кружить их на месте под задорные крики.
Роанн лишь слегка нахмурился от этой картины – ночью нужно будет намазать целебным бальзамом альрану спину, иначе она снова будет болеть всю неделю.
Стая волков с грохотом и смехом ворвалась на кухню, где на столе уже стояли теплые вафли, мёд и охлаждённое молоко. Помыв руки, она начали рассаживаться за стол, накладывая еду друг дуру на тарелки, а Роанн на них лишь смотрел, молча попивая остуженный ромашковый чай, наслаждаясь этим зрелищем, этим сокровищем, которое принадлежало только ему одному.

Эадвульф  сидел на краю кровати и смотрел на Наргафар, её рыжие волосы раскинулись на подушке, а смятые простыни едва прикрывали обнажённое тело. Её веки задрожали, ресницы подняли вверх, и она взглянула на герцога своими алыми глазами.
- Солнце, - сказала она, бросив недовольный взгляд в сторону окна с распахнутыми шторами, и прикрыв ладонью лицо, - mokir-së.
- Ах, Нарга… эльфийский, - с придыханием прошептал Эадвульф, беря её ладонь в свою, отнимая от лица и преподнося к своим губам.
Второй рукой он потянулся назад, нащупал край шторы и отдёрнул на себя, вновь погружая спальню в томный полумрак. Теперь он мог начать бесстыже лобзать её длань, вырисовывая губами и языком на неприкрытой коже срамные признания в любви. Его рот поднимался всё выше и выше, пока, наконец, их лица вновь не оказались на одном уровне и они не обменялись полным взаимной страсти взглядом.
- Эадвульф! Прошлой ночью, ты выл, словно дикий, необузданный зверь. Ты напугал меня… сделай это снова!
Наргафар обхватила его обеими руками, прижала его к себе, потерла его соски своими собственными. Их губы соприкоснулись, языки сплелись то ли в страстном танце, то ли в неистовой борьбе. Эадвульф проникнул глубже и нежно погладил пончиком языка гортань волчицы. Они вновь повалились кровать, ещё крепче сжимая друг друга в объятиях. Этот день только начался, но он уже обещал быть крайне и крайне долгим.

- Шэ-э-эсс… я-я не уверен, что он поместиться.
Реззар неуверенно посмотрел на объект перед своим лицом. Для того, чтобы осуществить предложенное нагом, ему пришлось принять человеческую форму.
- Глупос-с-сти, ты даж-ж-же не попробовал.
Демон раскрыл рот и пару раз попытался обхватить с боков.
- О-он слишком большой!
- Прос-с-сто открой пош-ш-шире рот!
Шэсс недовольно цокнул языком – придётся взять дело в свои руки. Нага одной рукой схватил Резза за подбородок, чтобы тот не мотал головой, а второй направлял прямо в открытый рот демона. Тот выпучил глаза,  протестующее замычал, попытался замотать головой, но было уже поздно – белая жидкость стекала с уголков его губ.
Реззар сидел и довольно грыз огромный рожок, всё лицо перемазанное сгущенкой. Это должно отвлечь его хотя бы на некоторое время, подумал про себя Шэссир – хотя бы несколько минут спокойствия у нага есть.

Они стояли в сени расцветшей вишни, вокруг тихонько журчала вода. Асура посмотрел на Люция, но тут же отвёл глаза, положил руки на висевший на поясе меч, нервно сжимая его, поднял лицо вверх, всматриваясь в ветви дерева, и набравшись решительности произнёс:

Красен деревьев
Цветущих вид, всё же их
Прекраснее ты.

Весь лик Люция вспыхнул, заливаясь алым, словно небо на закате, когда наблюдаешь его с башен Даньджина. Он отвёл в сторону глаза.
- Что ты такое говоришь, сдурел от своего бессмертия, что ли? Что вообще на тебя сегодня нашло?
Молвил демон в ответ:

Вишни цвет яркий
Распустился сегодня
Как моё сердце.

И положил Асура ладонь свою на щёку Люция. Их  взгляды наконец-то пересеклись.
- Я-я и не знал, что испытываешь такие чувства в отношении меня. Я всегда думал, что я… что ты…
Демон прервал его поток мыслей, подойдя ближе, заглядывая глубоко в глаза.

Войну познал я
От края до края, но
Любовь в новинку.

И нежно, словно сорванный весенним ветром лепесток сливы и земля, их губы соприкоснулись.

- Ещё пирожочек? – спросила Викси.
- Давай два, – с радостью ответила Белка, - Нет, три! Нет…
Лиса лишь с широкой улыбкой подвинула вперёд целую тарелку наполненную мучными изделиями. Мышь не заставила хозяйку повторять приглашение дважды, и важно вытерев лапки о скатерть – ведь за столом важнее всего манеры, а не еда – и принялась один за другим важно уминать пирожки один за другим. Викси не могла не восхититься техникой: мышь брала по пирожку в каждую лапку, сначала откусывала половину от  пирожка в правой лапе, пережёвывала его в два укуса, повторяла процедуру с левой лапы, отправляла в рот остатки пирожка справа, и тут же хватала освободившейся лапкой новый пирожок, и завершала левый. Всего пара минут тарелка совершенно опустела.
- Ну что же, - сказала Белка, поднимаясь из-за стола, - спасибо за гостеприимство и, как говорится, мир дому сему!
Ведьма прекрасно знала, что самая главная вещь в гостях – это манеры. А вторая самая вещь – знать, когда оставить хозяев в покое и вовремя уйти. Обычно это определялась по наличию еды.
- Погоди, - воскликнула Викси, - Но мы же с тобой ещё не испили чаю. Тем более, у меня для тебя есть ещё пирожки.
И они пошли пить чай. И пили его целый час. А после этого занялись сексом.