- И когда свадьба? – с искренним интересом в голосе спросил Брайан, приходившийся Карнифексу и Лилайе хорошим знакомым, а по совместительству еще и согильдейцем весьма колоритной парочки. Впрочем, этот парень всегда был образцом вечного позитива и веселья, этакой «душой компании», способным привлечь к себе людей любого сорта и затем утянуть их в круговорот событий.
- Свадьба? Зачем? – ответил ему демон, что с немного хмурым видом рассматривал содержимое своей кружки. Полная противоположность жизнерадостному и активному Брайану, что еще тут сказать. Впрочем, Карнифекс почти всегда был таким, практически не способным выражать чувства и эмоции. И, пожалуй, лишь его возлюбленная могла сказать, что на самом деле чувствовал демон, даже если это никак не отражалось на лице героя.
- Как это "зачем"?! - едва ли не с благоговейным ужасом простонало златоволосое чудо, с надеждой переводя взгляд на, как ему казалось, спасательную шлюпку понимания в лице сидевшей рядом с демоном Лилайи.
- А правда, зачем? - увы, и эта лодочка оказалась с пробоиной...
- Ну вы даёте... - Брайан тяжело вздохнул и покачал головой. - Рен, ты же нас сам учил... - он понизил голос до заговорщического шепота. - что герой должен быть честным с собой, своими чувствами и с окружающими!
Тут уж Лили закатила глаза, слегка сжав ладонь Карнифекса. Только этот парниша мог воспринимать всё происходящее настолько серьезно, что сейчас едва ли не за руки их тащил под венец. Точнее, сперва на стол, куда он от обилия чувств почти успел забраться, с шумом поставив одну ногу на стоящий рядом стул и излучая свет посильнее солнечного, аж смотреть больно.
- Не пристало герою и его принцессе от всех прятаться и встречаться тайком! Если любишь - женись и будет тебе счастье!
- Я говорил, что не вижу смысла в лицемерии! – поправил разошедшегося согильдийца демон, с неодобрительным видом глядя на позу своего знакомого. Иногда Брайан любил перегибать палку, слишком уж рьяно воспринимая образ героя в людском сознании. - А может просто в таверне посидим?...
Последняя попытка отмазаться от ненужной ни ему, ни Лили суеты. Надо ли говорить, что это даже близко не сработало? Более того, услышав подобное предложение, Брайан на миг застыл с разинутым ртом, слабо веря в то, что только что услышал, и почти сразу разразился возмущенной тирадой о «бесчувственности и черствости» героя. А самое же печальное было то, что происходящее имели счастье (или не очень) наблюдать все присутствующие в таверне посетители, что давало почти стопроцентную гарантию на быстрое распространение слухов об отношениях демона и альранки. И уж если эта новость дойдет до других членов гильдии (а она точно дойдет!), то подобных упреков и уговоров будет еще караван и маленькая тележка. Понимая сей факт, демон с немой мольбой в глазах посмотрел на свою возлюбленную, сжимая ее руку в ответ. Он был не очень хорош в успокоении горячих голов... мирными средствами. Впрочем, Лили встретила его взгляд стойко и даже почти ласково, а затем с полным пониманием весьма явной неотвратимости будущего повернулась к блондину, вокруг которого уже начинала собираться толпа заинтересованных зевак.
- Да-да, хорошо, убедил, остынь уже!
Легкий хлопок девичей ладошки по плечу парня, столь же легкий, но безотказный поток холодного воздуха, и голосистый тут же замолкает, не в силах двигать подмороженными лицевыми мышцами, застывшими в некоем подобии глуповатой улыбки. Выдохнув пар в жару летнего воздуха, лисица хвостом сделала демону только ему понятный знак и потянула Брайана на улицу. Попытка... она ведь не пытка, да?

С чего начинается любой праздник? Нет, отнюдь не с гостей или места празднования. По-настоящему праздник начинается с тех средств, что нужно на него затратить. А поскольку в Гильдии Героев не принято требовать плату за свои деяния, с финансами у парочки было не то, чтобы пусто, но и не особо то и густо. Особенно для расходов на такое событие, как свадьба. Впрочем, когда данный вопрос встал ребром, Карнифекс быстро придумал, где ему раздобыть нужную сумму и даже больше. В конце концов, в мире много нечистых на руку толстосумов, которые «с радостью» готовы поделиться нечестно нажитым. Именно за такими деньгами отправился Карнифекс в эту ночь, попутно «забыв» сказать Лили, куда же он направляется – не стоит ей лишний раз волноваться. А потому наутро альранку ждал большой сюрприз в виде Рена, телепортировавшегося прямо к ней при помощи пространственной магии и психолокации.
- Я вернулся, – сказал возлюбленной демон, протягивая руки, в которых были зажаты два увесистых мешочка с монетами разного номинала и ценности. И все бы ничего, если бы не внешний вид Карнифекса, прямо-таки кричащий "этой ночью я перебил кучу народу". Растрепанный, весь в ранах и крови, сейчас герой скорее походил на жертву пыток. Впрочем, не похоже, чтобы самого демона беспокоило даже наличие несколько сквозных ран в груди.		- Нотхур тебя... - она хотела сказать что-то еще, но присутствие рядом Рена с некоторых пор стало весьма благотворно действовать на манеру речи девушки. - Мне ждать наутро новостей о том, что наставник гильдии Героев ограбил городскую казну и сбежал с места преступления, попутно перебив добрую половину охраны, и теперь в бегах? Что, и свадьбы теперь не будет?
В отличие от своего возлюбленного, Лилайя отнюдь не стеснялась принимать за свои добрые дела определенные... благодарности. И если не сразу, то в виде различных обязательств и обещаний. И в эту ночь, когда демон в очередной раз таинственно куда-то исчез, лисица в своём лучшем наряде отправилась "собирать дань" по самым злачным местам города. Так что приход друга застал её в постели, из которой она тут же вылезла, не глядя отложила его два мешка к своему поменьше, затем взяла с умывальника влажное полотенце и принялась осторожно промывать раны Рена, совершенно не стесняясь попутно избавлять его от мешающейся одежды. Раны на демоне заживают быстро, но видеть кровь на теле любимого девушке вовсе не хотелось. - А теперь лежать и отдыхать! - велела она, мягко толкнув парня на кровать и прижав его к подушке. - А то кусь. Что Карни очень любил в Лили, так это то, что она не чуралась его странностей и того, чем демон порой занимается. И даже раны парня ее нисколько не смущали. Рен почти сразу ощутил игривое настроение своей возлюбленной и попросту не мог его не поддержать, ведь и атмосфера была соответствующей... Что удивительно, из всех существ в мире лишь этой лисе удавалось пробудить в демоне подобную жажду близости. Аккуратно приобняв нависшую над ним девушку за плечи, демон нежно притянул ее к своему торсу, обнимая одной рукой за талию, и припал губами к ее пушистому ушку. - И я и не против... - прошептал он Лили, обдавая ее шерстку горячим дыханием, а после, отстранившись и положив ладонь свободной руки на ее щеку, впился в губы девушки глубоким и нежным поцелуем, стремясь передать в нём всю свою любовь и нежность, в то время как другая рука уже начала скользить по застежкам одежды альранки, стремясь освободить ее тело от скрывающих его покровов. Кажется, отдых придется немного отложить, впрочем, как и подсчет добытых ими обоими за эту ночь денег, ведь есть вещи куда более приятные и понятные двум влюбленным сердцам...

- Самое главное - это наряды! - уверенно заявил Брайан, заводя друзей в одну из лавок. - Ничто так не даёт прочувстовать особенность и важность момента как особенный костюм!
- Только не говори, что мне придётся надеть платье! - проворчала Лилайя, придирчиво осматривая полки.
А блондин уже подозвал работницу лавки и завел с ней премилую беседу. По крайней мере, улыбающаяся девушка уже через мгновение скрылась где-то в соседнем помещении, а после вернулась с двумя объемными свёртками, один из которых Брайан тут же подхватил и сунул в руки лисицы, без обсуждений затолкав ее за ширму.
- Непременно платье и непременно белое! - подтвердил он, второй сверток протягивая Рену.

На какое-то время в помещении повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом материи и приглушенным шипением лисицы, усиленно пытающейся выпутать уши из множества завязочек и ленточек. В итоге, после едва слышного рычания, из-за ширмы вышла уже не альранка, но вполне себе человеческая девушка, без ушей и хвоста, зато в очень милом белом платье, от которого ей явно было неудобно. - Но почему именно белое? - пробурчала она, придирчиво оглядывая себя в зеркало и ловя на себе взгляд явно ошалевшего от такой картины Брайана. - Символ чистоты и непорочности! - пришла на помощь парню работница лавки. - Непорочности, говорите?... - перед глазами лисы красноречиво промелькнули картины прошедшего утра. - Не понимаю я этого символизма... - ответил демон, тем временем во все глаза смотря на альранку. Когда Карнифекс увидел Лилайю в столь новом для нее амплуа, он даже на мгновение замер. Из лихой авантюристки и путешественницы девушка как будто превратилась в знатную особу, изящную и утонченную. И что бы лиса ни говорила про свою нелюбовь к платьям, они ей очень шли, в чем Рен смог сейчас убедиться. Он не особо понимал таких понятий, как внешняя красота, но сейчас ему было очень приятно увидеть такое преображение своей любимой, о чем он не преминул сообщить.

- Тебе очень идет, милая, - произнес демон с теплотой в глазах, пусть и внешне это практически никак не выражалось. Раньше он не видел смысла в лишних выражениях, но именно этой девушке Карнифексу хотелось говорить искренние комплименты. Впрочем, все происходящее омрачалось тем, что через процедуру переодевания предстояло пройти и самому демону. Поэтому, вдоволь налюбовавшись своей невестой, Рен покорно отправился за ту же ширму. У него все прошло куда как тише и быстрее, ведь его наряд был куда проще, да и лисьих хвоста и ушей у демона не имелось. - Я все, - раздалось через десять минут, и он предстал перед ними в классическом костюме, какой нередко надевали мужчины на подобные мероприятия. И если черные пиджак и брюки были ему вполне по душе, то вот белая рубашка явно доставляла демону внутренний дискомфорт. Он привык к родному цвету своего истинного обличия, и белый в одежде воспринимал не очень хорошо.

- А между прочим, - наконец-то пришел в себя Брайан. - Символизм на свадьбе проявляется не только в одежде! Взять хотя бы букет невесты. Каждый цветок имеет свое особое значение, и порой уходят недели на то, чтобы подобрать наиболее подходящее сочетание.
Хорошо, что в этот момент Лилайя отвернулась, чтобы поправить волосы, иначе зеркало красноречиво показало бы, как ее перекосило от подобных сложных материй. Слушая в полуха о том, что жёлтые цветы - к расставанию, розовые дарят в знак симпатии, а самая крепкая и пылкая любовь отмечается исключительно красными розами, лиса прошлась по помещению, осматриваясь. На столике у входа ее внимание привлекла ваза с разными цветами, среди которых были, кажется, едва ли не все, что описывал Брайан. Рука девушки медленно потянулась к букету... и замерла, стоило ей увидеть показавшегося Рена.
- Знаешь... а вся эта идея со свадьбой начинает казаться мне не такой уж и плохой... - прошептала она другу, делая вид, что придирчиво изучает его наряд. - Я даже готова все простить за возможность увидеть тебя... таким.
- Ну что, берём? Берем! - просиял Брайан, обернувшись к продавщице и оттого не заметив, как хитрая лиса запечатлела на губах своего любимого сладкий поцелуй, попутно всунув в петлицу его пиджака бутончик алой розы.

Уже битый час Карнифекс вел одну из самых сложных битв в его жизни. Он сражался с преступниками, темными магами, аристократами и даже другими демонами, но кто бы мог подумать, что список гостей станет для него камнем преткновения. В чем заключалась сложность? В невероятно скудном количестве имен, которые активно принимали участие в жизни демона. Кажется, слова Брайана о «нужно обязательно позвать всех важных в твоей жизни людей!» Рен принял слишком буквально. Вот только в его прежней, одинокой жизни дорогих людей можно было пересчитать по пальцам одной руки, да еще и запас останется. Но тут уже ничего не поделать – все социальные навыки демона были на крайне низком уровне в плане взаимоотношений, коим Карнифекс предпочитал сухую психологию. И неизвестно, сколько бы еще часов продлились страдания героя, если бы в комнату не вошла Лили.
Только вот девушка, к сожалению, тоже была отнюдь не с пустыми руками, а с целым ворохом кое-как сложенных листов, исписанных убористо-кривым почерком их общего знакомого. Стоило отдать Брайану должное - хоть он и втянул их во всю эту далеко не самую лёгкую битву, но по крайней мере не бросил товарищей на произвол судьбы и активнейшим (пусть и порой чрезмерно) образом помогал со всем, что только приходило ему в голову. Вот и тут умудрился расписать достоинства и недостатки всех более-менее крупных таверн, которые можно было бы оплатить на весь день для проведения торжества.
Вопрос только в том, для кого...
- Даже не пытайся звать кого попало для кучности... - произнесла лиса, опускаясь на подлокотник кресла демона и касаясь губами его макушки. - Главу местного отделения гильдии, мою подружку-эльфийку и Брайана, куда же без него...
Может, стоит все же написать Лайаму? - от этой идеи лисичку охватил жар и бросило в дрожь, что она почти сумела скрыть, если бы не мельтешащий кончик пушистого хвоста.
- А на нескольких человек нам и гильдийной столовой хватит. Их стряпне хотя бы можно доверять...
- Хм... - задумчиво протянул демон, машинально обнимая девушку свободной рукой за талию и нежно прижимая к себе. Пожалуй, в подобных вопросах Лили была всё же чуть более компетентна, в отличии от социопата Рена, а потому стоило ее послушать. Так демон внес в список еще несколько персон, подсказанных альранкой, в дополнение к уже имеющимся именам его собственных хороших знакомых, таких как Йоми. Получилось, конечно, не то чтобы густо, но и не пусто. Уже можно более-менее работать.

П Р И Г Л А Ш А Е М Брайан, Йоми, Медея глава Гильдии города N глава Гильдии города M Реджинальд III Ви   НЕТ Лайам?...

- Нам вполне хватит денег занять какую-нибудь таверну на целый день. Но ты права - нашим поварам я действительно доверил бы это мероприятие с большей охотой, - ответил Карнифекс, краем глаза косясь на кипу бумаг, что принесла его возлюбленная. И демону даже не нужна была телепатия, чтобы понять, что ответственным за всю эту гору был их общий знакомый, ибо ни Карни, ни Лили до сих пор не проявляли стольки дотошности и щепетильности в вопросах организации торжества.
- У меня есть еще пара идей, кого можно внести. Как насчет главы твоего отделения Гильдии?...
- Если только он не напьётся и не станет всем рассказывать разные... важные секреты! - усмехнулась лисица, прижимая уши к голове. - Даже если я... и приглашу своего братца, он-то всё равно не выдаст, что я сбежавшая и теоретически мёртвая дочь виконта. А ты, - она ласково ткнула его пальчиком в грудь, - юный некромант. Зато свадьба точно будет запоминающаяся. А кстати о запоминающемся... Брайана тут вообще предложил чуть ли не королевскую семью пригласить!
На этом моменте демон и альранка посмотрели друг на друга... а затем оба дружно рассмеялись.

И вот, наконец, наступил тот самый день, когда Карнифекс и Лилайя должны были официально, при всех заключить брак, став полноценной парой и сформировав новую семью. Таверна (выбор остановили всё же на более "статусном" заведении) была должным образом занята, проплачена и великолепно украшена чистыми белыми скатертями, разноцветными лентами пастельных тонов и благоухающими букетиками различных цветов. Безупречные костюмы, выстиранные, выглаженные и идеально подогнанные по фигуре, дожидались своих хозяев в их комнате на верхнем этаже, куда молодожёны должны были подняться после торжества. Все приглашенные и даже некоторые неприглашенные, но всё еще вполне желанные гости тоже давным-давно собрались и ждали лишь начала торжества, которое было запланировано на полдень. Даже жреца Кйены в последний момент вспомнили и пригласили! Естественно, везде и всюду суетился вездесущий тамада Брайн, взявший на себя (а точнее, буквально выпросивший) роль организатора всего досуга для гостей по ходу праздника. И сейчас, кажется, его движения стали еще более активными и суматошными, а голос - громче обычного, что уже начинало резать уши особо приближенным к нему присутствующим. Почему же, спросите вы, он так суетился? Да потому что до назначенного времени оставалось всего ничего, а молодоженов и след простыл! А ведь они должны были явится для подготовки еще час назад! Что если их где-то задержали? Поймали и держат в заложниках за выкуп? Арестовали за то, что они не пригласили никого из высокопоставленных особ?!
А пока подобные невеселые мысли о судьбе его друзей, одна страшнее другой, вертелись в голове незадачливого блондинистого чуда, сама вышеупомянутая парочка преспокойно сидела себе на зеленом, залитом солнцем холме на окраине города, под ветвями раскидистого дерева. Теплый ветерок нежно перебирал короткие темные и в антипод им длинные светлые волосы, наигрывая листиками в кроне тихую мелодию спокойствия, куда более приятную для слуха обоих, нежели шум и суета того места, где им следовало бы быть в этот самый момент. Прижавшись спиной к стволу дерева, сидел Рен, а Лилайя устроилась перед ним, чуть облокотившись спиной на грудь демона и поглаживая его ладони, что ласково обнимали её за талию.
- Мы все-таки сделали это. Брайан нас убьет. А еще Йоми, и главы отделений, и много кто еще... - суммировал Рен результаты их побега, с коими в будущем парочке скорее всего придется разбираться.
- Пусть только попробуют! - тихо усмехнулась Лилайя, повернув голову чуть назад и касаясь губами подбородка своего демона.
Да-да, они сбежали в день собственной свадьбы, бесстыдно воспользовавшись способностями Карнифекса к мгновенной телепортации. Парень был уверен, что здесь их точно никто не найдет - это место, несколько удаленное от трактов и поселений, он заприметил уже давно, и, наконец, у него появилась возможность показать его своей возлюбленной и вдоволь насладиться близостью самого дорого в его жизни человека. Почему же эти двое вообще додумались бросить всё и улизнуть с торжества после стольких сложенных в него денег, времени, чуть менее физических и гораздо более моральных сил? Ну... во-первых, потому что за всеми этими приготовлениями пара лишний раз убедилась, что им обоим всё же совершенно не важен сам факт замужества, чтобы быть вместе и любить друг друга! Семью при желании вполне можно создать и без всего этого официоза для чужих глаз и ушей. Во-вторых, оставался вопрос необходимости непременно венчаться перед ликом светлых богов, которые вполне могли отвергнуть молитву своего жреца о долгих летах счастливой совместной жизни для порождения Тени и его тоже далеко не безгрешной избранницы. В лучшем случае просто не случится ничего, в худшем истинная сущность Карнифекса вскрылась бы перед всем честным народом.
- Я просто хочу быть рядом с тобой, - прошептала лисица, аккуратно поворачиваясь к своего избраннику. - И мне всё равно, что обо мне или о нас будут думать другие. Нравится - поддержат. Не нравится - пусть катятся ко всем чертям... ой, прости, - она улыбнулась и смешливо прикусила кончик язычка. - Потому что я люблю тебя. И буду любить всегда, пока смерть не разлучит нас. Обещаю.
Слова возлюбленной согрели душу демона, а ее нелепый, десткий жест сейчас показался ему особенно милым. Демон знал, что девушка не лгала, что ее чувства и намерения искренни, и ему не нужна была для этого телепатия - он просто верил ей.
- Я тоже очень люблю тебя, Лили. И я сделаю все, чтобы ты была счастлива, - со всей возможной для его ущербного выражения чувств теплотой в голосе ответил Карнифекс, мягким движением руки притягивая лицо избранницы за подбородок и даря ей неспешный, глубокий поцелуй, вкладывая в него всю ту нежность и теплоту, что испытывал к лисичке. И пускай сегодня они завалили собственную свадьбу, пусть хоть весь мир ополчится на них за это - демон защитит свое пушистое сокровище любой ценой. А что до потраченных времени, нервов, сил и денег, то это была неплохая тренировка по организации совместного быта. Так что все произошедшее в любом случае принесло свои плоды, пусть и не так, как ожидали окружающие - эта парочка ведь всегда умела преподносить сюрпризы.

Лазурное, как купол небес, озеро ютилось в лоне горного ущелья, что в скоротечное лето заиграло яркими красками. Путь его начинался там, где сходились вместе две могучие горы, а из расщелины, как из открытой раны, бился ручей, горячий, как кровь и белый, как молоко, жизнь дающий. Стоя на самом краю, кажется, что можно уместить весь мир в своих ладонях. Всё, что было когда-то важным, привычным, великим, стало столь незначительным, зыбким, как ускользающий по рассвету сон. Тень старого дуба, чьи листья были подобно меди, от минералов, напитавших его, укрывала собой алтарь, гладкий, от жертв и даров сверху, исписанный рунными письменами-молитвами, по бокам поросший мхом. Шкура священного белого оленя, свежие цветы и веники душистых сушеных трав украсили холодный камень.

Столь радушно принявший странников с нижнего и ласкового мира народ гор, в очередной раз протягивал им руку помощи, на этот раз, с делом более значимым и высоким, чем просто мирская забава. Здесь, на высоте, клятвы, произнесённые вслух - ближе всего к богам, наблюдающим и порой, кажется, столь безразличным к детям своим. Для невесты - лучшее платье, в косах бусины из клыков вепря и благородного оленя. Для жениха - лучшая рубашка и меч её отца, которым теперь уже он будет защищать женщину, как когда-то это делал её отец.

Двое стоят под сенью древа, их тени тянутся по стволу величественного долгожителя, макушками, уходя в самую крону. Для них подготовлены свертки из холщовой ткани покрытой вереницей примитивных форм, в которых был заключен весь смысл смертной жизни, жить самому и дать жизнь другим. Между ними, от руки к руке, тянется лента, что соединит их судьбы незримой нитью, вплетёт две жизни в один причудливый узор, а исполнив своё предназначение, останется висеть на ветви дуба, пока время и невзгоды, не обратит её в прах, обойдя стороной молодых.

Они смотрят друг другу в глаза уже некоторое время, подходя друг к другу совершенно неспешно. Все немногочисленные гости ждут на другой стороне озера, пируют за наспех сколоченными столами, вкушая сезонные лакомства и свежую дичь, приготовленную на открытом огне. Здесь спешке нет места. Двое подходят совсем близко друг к другу и её рука опускается на его протянутую, открытую ладонь. Они еще некоторое время стоят друг перед другом, несколько волнительных мгновений превращаются в вечность, в которой нет ничего, кроме переполняющих их чувств и волнения, после чего двое подходят еще ближе.

Пальцы их ног соприкасаются, как и груди, носы, лбы. Шепотом, который слышен только им и Богам, они обмениваются клятвами. Каждый из них в процессе произнесения своей клятвы, оборачивает скреплённые вместе руки своим концом ленты, словно завязывает узелок, а закончив, снимает со своей шеи символ Мара и вешает на шею своему партнеру.

Что бы оставить позади прошлую жизнь и начать новую, они направляются к озеру, чьи лазурные воды смоют с них одиночество и скорбь. Обнажившись, пара входит в теплые воды озера. Когда солнечный диск раскаляется до красна и клонится к горизонту, они выбираются на берег, пропитывают свои тела содержимым свитков, а после - сливаются в одно существо, любя и лаская друг друга. Плодородная земная твердь и шкура священного зверя, что дал семя жизни множеству чрев, служат им ложем.
После этого они одеваются и присоединяются к празднующим. Пирующие встречают пару одобрительными возбужденными возгласами. Объяснения не нужны, все знают, что клятва дана и скреплена. Девушки, не замужние девушки, вьются рядом с молодой женой при каждом удобном случае, застенчиво узнавая, как это было.

Мужчины предлагают молодому мужу смесь из двух напитков, “самый лёгкий и сладкий мёд, как поцелуй вечно юных невест в чертогах Мара” и “самый крепкий и горький мёд, как дух воинов, павших в бою и вознесённых воинственной Ратраной”, испытать его стойкость, а если выдержит, то тело его наполнится силой.

Голосам скальдов вторят птицы и насекомые, шум ветра и журчание воды, а с наступлением темноты разгораются костры, в свете которых праздник получит своё продолжение под ритмичный гул барабанов, сладкий струящийся голос ротты, игривый свист костяной флейты, пирующие будут танцевать, заключив в кольцо и круговорот жизни молодоженов.

Это была тихая, наполненная каким-то тревожно-радостным ожиданием ночь. Почти полночь: Розалинда Джозеф Бейли, основной организатор мероприятия, просто обожала точные, волнующие воображение даты и цифры (и это помимо всего прочего, что она обожала). Пожалуй, доверив ей подготовку, ни Айраннон, ни покорно с ней согласная Вивиан не прогадали. А тем временем, старые руины какого-то поселения, потерянного в лесах, спят древним многолетним сном. Его не потревожит даже присутствие довольно странной компании, которая собралась здесь по торжественной причине.
Манящая ночь! До чуткого слуха Вивиан долетело редкое уханье сов из окружающего эти живописные, наполненные магической энергией остатки какого-то древнего поселения. Голоса ночных птиц вспарывали воздух и мягко касались ушек совушки, сидящей с закрытыми глазами на стуле, на крыльце разрушенного, но все еще узнаваемого по очертаниям, домика. В руках ее, как и всегда, покоился деревянный посох, навершием которому служило украшение в форме острого тонкого месяца. Вивиан думала о том, насколько продвинулась за это время — ей удалось собрать чуть больше, чем половину осколков души, она уже могла колдовать и испытывать различные, даже самые странные и необычные эмоции... Вздох упал с ее губ, словно в такт уханью местных птиц. Странные эмоции... Причина, по которой она была здесь — действительно была в какой-то степени странной, но оттого не менее волнительной. Волею судеб, Вивиан оказалась связана с ехидной, отнюдь не доброй ведьмой. Вздох вновь сорвался с губ совушки, когда она коснулась памяти о первых их совместных днях. Это было время, когда Айраннон заботилась о ней, а она — об Айраннон. Когда они, не имея на то причин, переживали вместе самые мрачные и лютые переломы в душе и жизни… обе. Вместе. Рука об руку. И стоило ей подумать об этом, как на щеках загорелся румянец, а сама она опустила взгляд в землю от странного ощущения в груди.
— Подними голову, — в голосе Рози чувствовалось легкое, досадливое раздражение. Она говорила резко, но Вивиан было не так просто пронять. За эти долгие дни и месяцы подле Айраннон, среди мутных и странных ее родных и близких девушка успела привыкнуть к склокам и негодованию. Она смело подняла подбородок, и ее глаза вновь вернулись к четкой лесной границе вдалеке. Выглядела она немного странно: деревья почти не тронули разрушенные улицы и здания, предпочитая прятаться подальше от каменных построек. Но они сильнее этих деревьев. Они смогли преодолеть все невидимые границы, что разделяли их.
Рози удовлетворенно кивнула, видя этот несколько уверенный и в то же время приятный взгляд, и продолжила с вдохновением истинного художника превращать хаотичные волосы жрицы в уложенные и аккуратные рядки цельной пепельной прически. Вивиан тем временем с удивлением приметила двух воробушков, что копошились на потрескавшихся досках крыльца. Похоже, их спугнула настоящая лесная сова, и теперь два шарика сонно скакали друг вокруг друга, словно флиртуя и даже не подозревая, что рядом с ними еще одна, не менее опасная сова. Однако ее животная сущность миролюбиво спала, оставляя все человеческой половинке ее души. И все же, какие милашки эти воробушки!..
Парикмахер/свадебный организатор/семейный психолог/и, наконец, просто придворная (пусть и без двора) ведьма ободряюще хлопнула замечтавшуюся невесту по плечу. Это было неожиданно сильно: Вивиан даже слегка покачнулась на стуле и непонимающе заглянула через плечо, одаряя Рози немного удивлённым взглядом. Немая пауза. Парикмахер-и-так-далее обезоруживающе улыбнулась.
— Ну что ты не меня так смотришь? Твои волосы хоть и несколько… весьма!.. неухоженные, но очень послушные. Так что я управилась быстро и без лишней суеты, — Рози говорила с гордостью, явно ожидая похвалы. И Вивиан улыбнулась, искренне и, должно быть, счастливо, а после быстро поднялась на ноги и прошла в остатки чьего-то дома. Интересно, чей он был когда-то?.. Впрочем, это не так важно, ведь теперь это была комната Вивиан, подготовленная специально ради этой ночи. Здесь, на импровизированной, но изящно убранной кровати, лежало ее платье — белоснежное, чистое, зачарованное самой жрицей на защиту от грязи и запаха. И такие же белые туфельки с низким каблучком. Идеальный выбор для такого дня.
Переодевание не заняло много времени. Вивиан легко выскользнула из легкой шелковой робы, чтобы сменить ее на такое же шелковое платье. Обувшись, она покружилась на месте, прижимая к себе свой посох. Юбка взметнулась и упала изящными фалдами — она прикрывала колени, что, определенно, выглядело весьма целомудренно и нежно. Вивиан удовлетворенно кивнула: все было так, как она представляла. Особенно радовало, что отметивший ее бог, Харуна, кому она служила жрицей, был совершенно не против того пути, что избрала совушка. Во всяком случае, никакого дождя или иных способов сорвать их чудесное мероприятие, не предвиделось. А как известно, молчание — знак согласия. Хотя не Вивиан бы об этом судить... Решив, что все готово, она стала делать финальные штрихи: взяла небольшое зеркальце и принялась осматривать себя и готовиться к выходу к «алтарю», если можно было его так назвать.
В глубине руин, там, где когда-то была центральная площадь, царило напряженное ожидание. Все действующие лица заняли свои позиции — вот-вот должен был грянуть акт, что ждали абсолютно все. Здесь все было подготовлено к событию, лишь подчеркивая, что не только совушка была занята подготовкой к свадьбе.
Айраннон наслаждалась плавающими в воздухе маленькими огоньками. Они были сотворены ее магией, но походили на живых светлячков, что придавало обстановке особый антураж мистики и таинственности. Мысли ведьмы вились вокруг того, сколько, должно быть, людей тут полегло, в том числе по вине ее отца. Можно сказать — важное для их семьи место. Айраннон вытянулась и обернулась к высокой фигуре, словно бы завернутой в длинный черный плащ. Венчал этот самый "плащ" большой рогатый череп: Зешат так легко согласился на предложение своей старой знакомой, что было немного подозрительно, но стало прекрасной новостью для пары. Ведьма уже думала, что придется искать настоящего священника (Вивиан хотелось, чтобы все было по правильному, но мало кто был готов обручать двух девиц, среди которых одна альранка, а вторая просто ведьма), когда вспомнила, что как-то раз они с Зешатом на двоих съели одного. А ты, как известно, то, что ты ешь. Получается, в той или иной степени Зешат становился священником. О том, кем становилась Айраннон — умолчим.
Она чувствовала себя довольной и в какой-то степени счастливой. Это было не такое чистое, светлое счастье, а, скорее эгоистичное удовольствие кошки, которая ухватила мышь, но собирается с ней дружить, прекрасно понимая, что мышка боится. Но она-то точно не съест ее, нет. Эта конкретная кошка была крепко привязана к своей прелестной мышке, которая была рядом все самое трудное время и после. Ведьма прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что она до такого дойдет!..
— Можно подумать, мое участие так уж и необходимо, — ну, разумеется, он был недоволен. Но Айраннон планировала идеальную свадьбу, которая предполагает всех родных и близких вместе. А родню, как известно, не выбирают. Ведьма строго глянула в сторону притулившегося на земле в двух шагах от нее брата. Вся его скорбная фигура ясно давала понять: ему все эти розовые сопельки удовольствия не доставляют. За последнее время, правда, Грону успел даже как-то проникнуться к милашке Вивиан, так что был готов принять участие в таком важном для нее событии. Однако сестры… обе вызывали у него противоречивые чувства и изжогу, особенно когда собирались вместе.
— Можно подумать, тебя тут силой держат, — ведьма шикнула и обернулась на шорох легких шагов. Ее ожидание почти завершилось: милая, миниатюрная Вивиан аккуратно вышагивала рядом с твердо ступающей Рози, приближаясь к месту собственно венчания. Лицо Айраннон вновь переменилось, преисполнилось легкости и радостной улыбки. Их взгляды с Вивиан пересеклись, и ведьма улыбнулась шире. Грону тоскливо вздохнул: ему подумалось, что было бы неплохо обзавестись выдержкой Зешата, который просто молча и равнодушно ждал. Хотя… судить по черепу о его эмоциональном состоянии проблематично.
И все же, хотя между собравшимися царили, куда ни плюнь, причудливые взаимоотношения, Айраннон ощущала себя счастливой. Рядом был ближайший друг детства и юности, почти добрый и почти дядюшка Зешат. Была и Розалинда Джозеф Бейли, с которой их разделяла пропасть жизненного опыта, но которая все равно была милой и заботливой (в меру ведьмовских сил) сестрицей Рози. Был Грону. Сомнительный плюс, но Айраннон было необходимо его присутствие в этот торжественный момент (хотя это и стоило ей нескольких золотых). Но, конечно, самое главное — это Вивиан. Миниатюрная, заботливая совушка, которую ведьма считала своей. Ей подобное было обычно несвойственно, но в этом случае она была готова порвать зубами глотку любому, кто посягнет на ее сокровище.
Вивиан мягко улыбнулась, стоило ее взгляду встретиться с взглядом ведьмы. Кроме тяжелых, были и приятные, хорошие воспоминания, которые связывали их жизни в запутанный, тесный клубок. И, что особенно приятно, таких воспоминаний было много. Теперь уже гораздо больше плохих.
Ведьма протянула ладонь, принимая чистую и светлую невесту в свои руки из рук Рози. Они контрастировали: облаченная в черное, почти повседневное платье Айраннон и легкая, нарядная, белая Вивиан. Зрелость и юность. Кошка и птичка. Торжество эгоизма и прелесть самопожертвования. Пальцы влюбленных переплелись.
— Ты — самая очаровательная невеста из всех, каких видел мир, — ведьма чуть наклонилась, выдыхая слова на ухо Вивиан, а затем повернулась к Зешату. Зверю была отведена главная роль — сочетать этих двоих браком перед лицом богов и смертных.
— Мы… к-хем, собрались здесь… — ожил зверь от долгого ожидания. Слова звучали заученно, можно было бы предположить, что он даже пробовал репетировать свою роль. — Собрались, чтобы заключить союз…
Цорк! Каблучок наступил на остатки каменной кладки площади.
Это Рози прервала выступление величественного, увенчанного раскидистыми рогами священника, чтобы метнуться к милой невесте и накинуть ей на голову венок из причудливых цветов. Между прочим, эти цветы Айраннон вырастила собственноручно, политых ее кровью и потом. «Могла бы и не забыть, а надеть сразу», — ведьма метнула досадливый взгляд на сестру и получила такой же в ответ. Вообще, она ведь только одно просила у Рози относительно наряда невесты! Так сложно? Но небольшая перебранка между сестрами вызвала у Вивиан лишь снисходительный смешок. Она попыталась поправить рукой, в которой держала посох, венок на волосах, но это не очень-то и получилось. Впрочем, совушка все равно была самой прекрасной. Ведь красота — она в глазах смотрящего.
Айраннон по-прежнему была во власти нарастающего нетерпения. Возможно, дело было в том, что она, наконец, достигла гармонии с собой, своей природой, или вообще в этом чарующем месте… но сейчас ей больше всего хотелось, чтобы церемония закончилась, и маленькая милая совушка стала по праву, полновластно, только ее. Каждый уголок ее нежной кожи, каждый локон мягких как шелк волос.
— Н-да. Чтобы сочетать союзом эти два любящих сердца, — завершил короткое вступление (весьма, между прочим, тривиальное!) Зешат. Айраннон напряженно ждала продолжения, не выпуская ладони Вивиан из своей руки и не сводя глаз со Зверя. Она боялась, что что-то пойдет не так, и милая маленькая совушка расстроится.
Со стороны могло показаться, что будущие супруги совершенно разные, противоположные, однако на взгляд Вивиан, это было далеко не так. Они дополняли друг друга — словно белая луна на черном небе, словно свет в окошке на темной улице... Без таких вещей сложно представить себе комфортную жизнь. Также и тут — полня, мягкая жизнь между ними возможна лишь потому что они помогают, дополняют друг друга. Разве не так все устроено?.. Вивиан прикрыла глаза, вслушиваясь в слова Зешата, который выглядел так, словно вообще не понимает, зачем это все нужно. Когда-нибудь Вивиан это все расскажет и ему. Но уж точно не сегодня. Сегодня у нее более важные занятия... Она повернула голову в сторону Айраннон, сильнее сжав ее ладонь.
Грону таки соизволил подняться, извлекая из кармана куртки льняной мешочек. Он пах специями (потому как до недавнего времени в нем хранилась сушеная гвоздика), выглядел весьма потрепанным, но все равно крепким. Айраннон утром собственноручно убрала в него два изящных колечка, вроде бы самостоятельных, но совпадающих по одной грани, как две половинки целого. Хорошо, что братец не забыл, не потерял и не продал!.. впрочем, от последнего его скорее всего удержало коварство ведьмы и ее проклятье. Грону картинно скривился, на ходу извлекая кольца. Предстояла самая торжественная часть.
— М-да, вот… согласна ли Айраннон заключить брак с… Вивиан? — Глаза Зешата блеснули, а голос прозвучал даже будто бы и ласково. Ведьма тряхнула головой, выпрямляясь и словно бы расправляясь.
— Разумеется, навеки, до смерти и далее, — ответ ее прозвучал лукаво, зыбко, словно слова распутника, увлекающего в пучину разврата невинного ангела.
— А ты, Вивиан… согласна ли заключить брак? — Зешат наклонился к совушке, и в его голосе стало чуть меньше тепла и чуть больше некоторой затаенной угрозы. Все-таки, Айри была для него по-прежнему маленькой непоседливой девочкой, и ему хотелось защитить ее от всего. И от разбитого неверным выбором сердечка в том числе. Что тут скажешь? Добрый, добрый дядюшка Зешат.
В ответ Вивиан кивнула. Сдержанно, серьезно, с такой ответственностью!.. это вызвало невольную улыбку даже у Грону, хотя в его исполнении улыбка была больше похожа на гримасу страдания животом. И все же!.. Айраннон улыбнулась тоже, куда как более выразительно.
— Чудесно… в таком случае, не смею больше задерживать, — Зешат усмехнулся, ощущая удовлетворение от такой шутки. Тем более, что на него воззрились сразу три пары тревожно удивленных глаз. Три потому, что Грону отвлекся, чтобы раздавить лягушку, которая имела наглость вскочить на его новый сапог, а потому смотрел себе под ноги. В душе он был согласен более не задерживаться. — Хорошо… у вас есть кольца? Обменяйтесь же ими перед лицом собравшихся!
Айраннон шикнула на брата. Тот шикнул в ответ и вручил ей свою ценную и ответственную ношу. Все — его дело было сделано, и Грону с чистой совестью вернулся в свой уютный уголок у стены. Ведьма закатила глаза и решила больше не тратить на него свое внимание. Она повернулась к Вивиан, протягивая ей одно колечко. Совушка приняла его с самым серьезным выражением на очаровательном личике. Они протянули друг другу свободные руки, и тонкие серебряные полоски на все оставшиеся годы замерли на их пальцах.
— За сим, властью данной мне тем, кого я однажды съел, объявляю вас супругами! Можете поцеловать друг друга, а мы, пожалуй, пойдем, — Зешат приосанился, отступая назад, в густые тени от стен, бывших когда-то важными городскими объектами.
Айраннон приблизила свое лицо к Вивиан. В ее глазах было торжество и обещание опыта многое рассказать невинности. Совушка зарделась и зажмурилась, и это было настолько мило, что первый поцелуй достался мягкой пунцовой щечке. И второй, и третий… ведьма осыпала лицо своей Вивиан поцелуями, а когда собралась, наконец, запечатлеть очередной на ее розовых, как цветок вишни, губах… совушка вдруг распахнула глаза и сама поцеловала Айраннон. Несколько неловко, но так решительно! Ведьма обняла ее, отвечая на поцелуй и не собираясь отпускать до самого рассвета. То есть ближайшие часа четыре-пять. От совушки пахло ночными травами, свежим воздухом и дивными заморскими цветами. Как в самых сладких мечтах.
Рози томно вздохнула, заламывая руки и смахивая робкую слезинку. Она так любила сказки и счастливые концы!