Светало. Небо наполнялось желтыми красками. Иногда яркие лучи пробивались из-за туч. Сир Бахамут мрачно наблюдал, как они падали на серые каменные стены вдалеке. Откуда-то рыцарь знал, что бог света сегодня не выйдет из-за туч и не озарит небосвод - он будет лишь бросаться редкими лучами в сторону замка.
- Сир, мы готовы выезжать, - сообщил юный эсквайр.
Сир Бахамут заставил коня развернуться и взглянул на повозку. Два рыцаря в окровавленных доспехах корчились от боли на ней. Он вздохнул.
- Отправляемся.
Сэр Аэнсон рысью пошел вперед. Сир немного притормозил его, не позволяя отрываться от группы. Это было ошибкой изначально, нужно было держаться вместе и не оставлять ценную провизию в руках трех юношей и полутора солдат. «Моя ошибка, - глаза сира Бахамута с горечью вонзились в седую гриву его коня. – Я думал, что мы были на хвосте у химеры, а не наоборот. Но зачем она напала на самую большую группу людей? Количество отпугивает животных. В ее действиях нет логики».
Дорога пошла ввысь, и сэр Аэнсон возвестил об этом всхрапнув. Сир Бахамут потрепал его по гриве и поднял глаза. Ему навстречу скакал их разведчик из графского замка.
- Сир? Что Вы здесь делаете? – воскликнул он, едва завидев унылую процессию.
Рыцарь подождал, пока они съедутся ближе.
- Химера напала на нашу провизию. Теперь она сплавляется по реке. Провизия, не химера, - пояснил сир, заметив озадаченность подданного. – Мы едем в замок, просить помощи у графини Семихолмия. Она уже знает, что химера в округе?
- Да, сир, мы довели до ее сведения все, что нам было известно о передвижениях химеры.
- Это странно, не так ли? – сир Бахамут задумчиво потер подбородок, бормочя себе под нос. – Она должна была добраться до холмов и охотиться на какой-нибудь легкий скот или тому подобное. Зачем она напала на вооруженных рыцарей? Как будто знала, куда больнее всего ударить и в какой момент. Сквайры говорят, что она целенаправленно разворотила телегу. Подозрительно.
- Сир?
- Да? – он вырвался из раздумий.
- Просить помощи у графини Инглинг – не очень приятная ситуация.
- Согласен, - сир продолжил натирать свой подбородок. – У нас в целом не очень приятная ситуация, сир Клауд. Но день пути назад за провизией в Аварин мне не импонирует. Не тогда, когда химера разгуливает по землям нашего королевства.
- Но Вы же знаете, сир Бахамут, об этих слухах…
Главный рыцарь жестом приказал ему замолчать.
- Что бы о ней ни говорили и как бы правдиво и низко оно ни звучало, мы едем просить ее о помощи ради спасения нашего народа и будем относиться к ней с должным уважением, несмотря ни на какие слухи.
- Слушаюсь, сир. Но я немного беспокоюсь о том, как сотрудничество с такой персоной может повлиять на Вашу репутацию.
Сир Бахамут устало прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
- Очевидно, что плохо, - сказал он после долгой паузы. – Если она вообще захочет сотрудничать с тем, кто допустил такой чудовищный провал.
- Вы не могли знать, сир.
- Конечно.
Когда отряд подъехал к замку, солнце уже должно было взойти над горизонтом, но ветер согнал на небо тяжелые тучи, из-за которых стало еще темнее, чем полчаса назад. Сир Бахамут приказал уже знакомому в замке разведчику доложить страже у ворот, что глава Ордена рыцарей имени Арклана просит аудиенции у графини Семихолмия и вместе с ним просит впустить на территорию замка четырех рыцарей, трех оруженосцев и двух раненых под его началом.
Сэр Аэнсон мерно выдыхал в ожидании продолжения пути, пока сир Бахамут следил, как стража бегает по надстройкам над воротами. Оставалось только ждать ответа.

Отредактировано Bahamut Erskine (2021-05-24 07:35:39)

Богатство замка не впечатляло, но сир Бахамут был скуп на эмоции. После не обнадеживающего вида местного врача он даже не стал просить особого отношения к сэру Аэнсону, почетному члену Ордена. С трудом сир пытался восстановить в голове картину того, как выглядел внутренний двор главного замка во времена, когда родители юной графини еще были живы.
Войдя в зал, главный рыцарь встал впереди своих подчиненных и услышал за спиной неодобрительное перешептывание. Но стоило ему лишь слегка повернуть голову на звук – и шепот тут же стих. Причина волнений была перед ними: некто без трона, с мечом на виду, в доспехах, словно только с поля брани, скрывающий лицо. Он приветствовал их как хозяин замка. Молодой голос выдавал в нем юношу.
Нехорошее предчувствие одолевало сира Бахамута. Неужели в Семихолмии снова переворот? Они посадили на трон юношу? Стал ли Орден первым, кто получил эту весть? Сир вполоборота мельком взглянул на своего разведчика, который был здесь недавно. Тот покачал головой и опустил ее. Очевидно, ему не довелось встретиться с графиней лично. Тогда глава Ордена выпрямился и направил суровый взгляд на незнакомца в кресле. За шлемом его глаз было не различить, но сир чувствовал, что перехватил их внимание.
- Перед Вами Бахамут Эрскин, потомок великого рыцаря Арклана! Действительно ли Вы хотите оскорбить рыцарство, не снимая шлем в разговоре со мной? Или у Вас на то есть иная причина?
За спиной сира хором стукнули железные ботинки – рыцари гордо расправили плечи в поддержку слов командира. Они надевали шлемы только тогда, когда их жизни могла грозить опасность, и даже в том случае нередко поднимали забрало при обращении. Ведь рыцарь никогда не должен скрывать своего доблестного лица и имени.

- Так это все же Вы! – сир не мог сдержать удивление. – Графиня Кирстен Инглинг. Это большое облегчение, Ваше Сиятельство.
Он улыбнулся, и взгляд его стал нежнее, когда он узнал зеленые глаза дочери графа. Давно, до своего совершеннолетия, он видел их однажды – она была еще совсем маленькой, но с таким же выразительным выражением на лице. Наверняка она не хотела оскорбить его бравых рыцарей, ведь как женщина она просто-напросто могла не знать этикет ношения шлема.
Засим сир Бахамут почтительно поклонился в официальном приветствии. Похоже, графиня не подаст ему руки, чтобы сделать это как полагается. Рыцари переглянулись в замешательстве, но последовали примеру своего лидера.
- Искренне благодарю за то, что приняли нас в своем поместье и что лечите моих раненых, миледи. Орден рыцарей имени Арклана неустанно выслеживал химеру на протяжении двух дней. Сегодня на рассвете у въезда в Ваши земли она напала на нашу провизию и ранила двух рыцарей. Мои люди – без сна больше суток. Прошу Вас оказать поддержку Ордену и предоставить нам ночлег и еду для нас и нашей конницы. Мы не останемся в долгу и в ближайшие дни избавим Вас от химеры.
Вот оно, самые важные слова были сказаны. Теперь был черед судьбоносного решения. Сир Бахамут специально постарался не утруждать графиню деталями и звучать как можно уверенней несмотря на то, что его рыцари оказались в невыгодном положении. Рыцарь должен вселять веру в свой народ, а не сомнения. Кров, еда – это все что им было нужно на данный момент. Даже лишившись двоих, он был уверен: когда его вышколенные воины встретят химеру во всеоружии (а не она выскочит на них), победа будет за Орденом. А уж как ее выследить - он подумает сам, после того как хотя бы час отдохнет. Это не то, чем должна занимать голову молодая графиня и ее люди.

Отредактировано Bahamut Erskine (2021-05-26 04:43:00)

- Я ценю Ваше гостеприимство. - Рука сира Бахамута грациозно указала на выстроенных позади рыцарей. – Со мной четыре славных воина и три юных сквайра.
Затем он обратился к самому опытному из подчиненных, приказав следовать распоряжениям хозяев замка и как следует отдохнуть до полудня. Когда детали их размещения были уточнены, сир проводил их взглядом, а затем вернулся к графине.
С мечом и в далеко не самых дорогих доспехах, она могла показаться кем угодно, но только не владельцем семи холмов. Рыцарь представил себе: во время всех этих войн, ужасно напуганная и загнанная в угол, без единой души, готовой поддержать ее в трудное время, она должна была впасть в глубокое отчаяние, чтобы взяться за меч своей тонкой и слабой рукой. И теперь она боялась отпускать это оружие, цепляясь за него как за единственную защиту. Но защитой прекрасной дамы должен быть не ее меч, а ее муж – вот отчего наверняка поползли все эти грязные слухи. И если так, то, конечно, они были клеветой, отравляющей и без того непростую жизнь миледи. Печаль скользнула по лицу сира, и он, смягчая голос, привлек к себе внимание графини:
- Ваше Сиятельство… Я могу только догадываться о том, как нелегко Вам пришлось в последние годы. Но в Ордене рыцарей Вы найдете лишь своих союзников. Пока мы здесь и решаем проблему химеры, Вам не нужно будет браться за меч. Я защищу Ваш народ и Ваши земли, поэтому не бойтесь оставить ратные подвиги Ордену рыцарей.
Показывая искренность своих слов, сир приложил руку к сердцу и склонил голову.

О миледи!
Она так страдала от того, что некому взять на себя бремя войны в Благородном Доме Инглинг! Но она держала голову достойно и знала о чести больше, чем некоторые в его Ордене! Правда, мечом они все же, по убеждению сира, владели лучше. Возможно, был смысл рассказать графине больше о соотношении техники и силы в фехтовании, когда к этому расположит беседа.
- Я уважаю Ваш выбор. Тогда нам придется выделить рыцаря на Вашу защиту, графиня Инглинг. Но не сомневайтесь, Ордену хватит сил, чтобы усмирить чудовище: мы умело работаем даже в парах, два друга-рыцаря – непобедимая боевая единица! Скажите, если у Вас будут предпочтения касательно защитника, которого к Вам приставить. И, прошу Вас, не думайте плохо, ведь я должен быть спокоен насчет Вашей безопасности, иначе не смогу руководить сражением. А в этом деле я могу положиться только на своих людей.
Раненые к полудню не оправятся. Незрелых оруженосцев, едва унесших ноги от химеры, лучше на охоту не брать. И минус один рыцарь на защиту графини. Оставалось четверо, включая Бахамута. Сир закрыл глаза и коснулся гарды своего меча. Да услышит Аэн его молитву. В грядущей битве он должен показать превосходство Ордена над чудовищем, во славу рыцарства и его покровителя - бога света и добра!
Открыв глаза, сир почувствовал, как магия течет по его жилам, наполняя сердце верой и праведностью. Ни малейшего сомнения не оставалось: победа будет за Орденом.

Она словно читала мысли сира. После ее слов про оруженосцев он одарил ее крайне заинтересованным взглядом за такую сообразительность, но вслух ничего не сказал: не до этого ей было. У нее, как и у всякого правителя, были политические войны; то, что сиру Бахамуту никогда не нравилось в Святом Авероне. Вместо объединения всего человечества под знаменами Королевства отдельные личности то и дело рыли другим ямы и то и дело попадали в них сами, да тянули за собой весь честной народ.
Эрик, должно быть, был тем самым любимчиком главной ветви Иглингов, несчастным сиротой. Но деталей престолонаследования сир Бахамут не знал. И не то чтобы это его касалось; нетактично было бы спрашивать, если графиня посчитает нужным объясниться – она расскажет.
Но кое-что вызывало сомнения. Сир неосознанно коснулся подбородка, бросая осторожный взгляд на воина с птицей на плече, который не спускал с них глаз.
- Миледи, - рыцарь сделал шаг к графине и приглушил свой голос, немного наклоняясь к ней вперед и вниз. Ее подчиненный не должен был расслышать, а значит, авторитет Ее Сиятельства не пострадает. Такая смышленая особа наверняка оценила бы, сколько мысли сир вложил в свои действия, прежде чем сказать: – В силу своей юности Вам не доводилось еще встречаться с Орденом. Мы предпочитаем вершить подвиги без сторонней помощи. Тем более, что Вам будет безопаснее под защитой вместе с юным Эриком. Ваше Сиятельство, - он и вовсе перешел на шепот, - в отличие от людских распрей, охота на химеру не так предсказуема, зверь легко может ворваться в тыл и ранить Вас.

Сир Бахамут громко засмеялся, но глаза его были как два кинжала. Он обнаружил себя в смятении: юная миледи выразила полное недоверие его словам и поставила под сомнение силы Ордена, да еще и беспокоилась о том, что рыцари опозорят ее и станут причиной еще одной волны грязных слухов!
- Похоже, никакие слова не урезонят женщину столь твердых убеждений! – воскликнул сир, имея в виду ничто иное, как упрямство со стороны графини. – Тогда позвольте показать Вам сегодня, чего на самом деле стоит рыцарство, и Вы все поймете сами.
Будь она не только полководцем, но и мужчиной, он непременно предложил бы дружескую дуэль, чтобы показать, насколько рыцарь превосходит любого другого воина. Это уже сработало однажды, но правители очень редко сомневались в Ордене так сильно, чтобы не позволять сиру Бахамуту делать то, что он сам считал нужным. Молодое поколение графов же – совершенно неопытные и при этом ужасно упрямые, худшее сочетание из возможных. Не удивительно, что Семихолмие со всеми сплетнями вокруг Дома Инглинг напоминало скорее большую деревню, нежели благородное графство.
Но доблестный рыцарь обязан был помочь и направить молодую властительницу в такой непростой ситуации: опыт будет лучшим учителем упрямца. Поэтому сир попросил разрешения уйти на отдых и разбудить его за несколько часов до полудня, а также уточнил место встречи для обсуждения плана по поиску чудовища.

Поблагодарив миледи, сир отправился по запутанным коридорам в предоставленные ему на удивление роскошные покои и насладился несколькими часами полудремы, после чего первым делом наведался к своим солдатам.
Раненые пришли в себя, врач обсудил с главным рыцарем природу их ранений. А в гостевом крыле стоял шум. Сир замедлил шаг посреди коридора, вслушиваясь в голоса.
- ...Кроваво-красные глаза, и она кинулась на меня! После того, что она сделала с телегой, я думал, мне конец. Но решил потянуть время, поэтому взял жменю земли и швырнул ей в лицо!
Сир заглянул сквозь приотворенную дверь и заметил, как активно один из его лучших рыцарей жестикулирует, одной рукой одаривая объятиями какую-то даму из прислуги.
- А как только она продрала глаза, первые лучи рассвета озарили землю и отразились от моего блестящего доспеха! Химера ослепла, это был мой шанс, я схватился за меч и...
- И, очевидно, проснулись, сир Клауд.
- Сир! - рыцарь отдернул руку от дамы. - Именно так, сир, приснится же такое...
За столом в рубахах и штанах сидели рыцари и оруженосцы, а к ним, должно быть, не без приглашения, присоединились несколько дам, что накрывали завтрак. Кроме того, сир Бахамут не мог не заметить мальчонку - чьего-то сынишку, который в кругу оруженосцев проглатывал каждое слово сира Клауда.
Глава Ордена гневно сверкнул глазами и обратился к непутевому подчиненному с постановочной улыбкой:
- Начистите, пожалуйста, доспехи себе и всем своим товарищам, сир. Сегодня Орден должен особенно блистать.
Затем он приказал всем, кроме оруженосцев, ждать его в полдень верхом у главных ворот.
- Так химера не убита? - вскрикнул малец в изумлении и ужасе.
- Именно за этим мы здесь, - пояснил главный рыцарь. - Вскоре ты увидишь ее отрубленную голову.
- Отрубленную голову? Ничего себе! Я тоже хочу стать рыцарем!
Один из оруженосцев вдруг прыснул:
- Только если сама Ее Сиятельство за тебя попросит, такому как ты дорога в Гильдию Простолюдинов!
- Будто ей будет дело до прислуги. Она все время в своей башне, угадай, с кем и чем она там занимается?
Малец с особым рвением и насмешкой вдруг начал изображать крайне неприличные жесты. Заметив, как сир Бахамут отвел взгляд краснея, одна из дам стукнула ребенка посудой и сказала закрыть свой грязный рот. Но было поздно: сир, поразмыслив, схватил его за шиворот и выволок в коридор, спрашивая тех, кто попадался ему на пути, где находится графиня.
Найдя ее, сир толкнул мальца вперед.
- Простите, что столь бесцеремонно, Ваше Сиятельство. Полагаю, это сын Вашей прислуги. Он в присутствии рыцарства посмел распространять мерзкие слухи, пятнающие Вашу честь. С Вашего позволения я бы отрезал ему язык, но поскольку он еще ребенок, мне знакомо милосердие.
- Я ничего такого не сказал! - взмолился мальчишка. - Сказал, что у Ее Сиятельства в башне бывает телохранитель, а сэр рыцарь сам всю мерзость додумал!
Сир Бахамут опешил от такой наглой лжи и потянулся за мечом.
- Видно, паршивец и вовсе хочет лишиться головы? - прорычал он.

Отредактировано Bahamut Erskine (2021-05-30 02:05:13)

Из слов графини сир Бахамут кое-что вынес для себя. Во-первых, что в Семихолмии все всё обо всех знают. Во-вторых, что Ворона и есть ее телохранитель и он, очень вероятно, мог быть тем самым воином с вороной на плече. В-третьих, Ворона и в самом деле мог быть любовником миледи. Если малец не лгал, то ситуация была крайне неловкой. И все же рука сира так и чесалась дать паршивцу подзатыльник за похабщину. Но Ее Сиятельство уже вынесла свое решение.
А вот в отношении рыцарей еще предстояло разбирательство. Сир попытался вспомнить, с чего, в самом деле, начался тот разговор, но взаимосвязь межу химерой и графиней была настолько тонкой, что ускользала от него, оставляя лишь ощущение, что произошедшее никак не соотносится со сложившимся у миледи впечатлением.
- Кроме Вашего радушного гостеприимства, миледи, нам нечего про Вас обсуждать, - он несколько вымученно улыбнулся, когда среди стражи снова раздался глухой смешок.
«Наделал я дел», - прошептал себе под нос сир, подавляя тяжелый вздох.

«Ему нечего делать среди тех, кто следит за своими словами!» - хмыкнул сир, но вслух не сказал. Ведь он следил.
Называть членов Гильдии «простолюдинами» было слишком обобщенно, на его вкус, но в этом была доля правды. Сир успел повидать оттуда многих, кто понятия не имел о хороших манерах и кодексе чести, и в конце концов он пришел к выводу, что тот, кто не обладает благородством, едва ли может заниматься подвигами – впору сначала позаботиться о своем достоинстве. У мелящего языком сына слуги, как и следовало ожидать, необходимых качеств не обнаружилось.
- Полагаю, Ваш прислуга прекрасно впишется в Гильдию, - сир улыбнулся, но глаза его не улыбались. Он явно задел миледи, раз она решила так нелестно высказаться об Ордене рыцарей, неукоснительно глядя ему в лицо. Ее поступок казался объявлением войны. Но сир не готов был принять его, пока у обоих была общая цель.
- Итак, позвольте Ордену рыцарей имени Арклана быть Вашим спасителем на этот раз. Самое время заняться проблемой химеры, Ваше Сиятельство.

Графиня сократила расстояние с сиром Бахамутом до неприлично близкого. Ее проникновенные зеленые глаза – то немногое, что выглядывало из-под шлема – впились в его лицо, как только он наклонил голову. Выдерживая их взгляд, пока она говорила, сир все же сделал тактичный шаг назад под самый конец и прервал зрительный контакт, сделав вид, что отвлекся, оглядывая завершающих трапезу господ. После этого он вернул все внимание к миледи, ведь было бы крайне невежливо игнорировать ее во время разговора.
- Я имел в виду, что вынужден буду показать Вам навыки настоящих рыцарей на деле, Ваше Сиятельство, непосредственно в бою с химерой. Поскольку ни один кавалер в здравом уме не предложит дружественный поединок даме.
Тон сира был нейтрально-вежливым, как подобает при общении в высшем обществе. Ничто не должно было выдать, что он был несколько раздражен ее персоной.

Внезапная перемена в лице миледи заставила рыцаря нахмуриться от собственного недоумения. Какие мысли скрывались в этой покрытой шлемом голове – было неразгадываемой загадкой. И что даже более непостижимо – ее слова не имели никакого смысла и ничего не объясняли! Носи она доспехи или нет, она была графиней и, в первую очередь, маленькой и хрупкой дамой, поэтому приглашать ее на поединок – вопиющее нарушение рыцарского кодекса. Но миледи, казалось, очень хотела, чтобы сир нарушил все правила.
Сир наблюдал за ее выражением в напряжении и невольно касался своего подбородка, пытаясь раскрутить ход мыслей графини в своей голове, но ничего вразумительного не получалось. Ему только что приписали слова, которых он не говорил, и обвинили в трусости, которой он за душой не имел, а ситуация развивалась так быстро, что возрази он сейчас – это никакой чести ему не сделает. «Миледи хочет сражения?» - задумался он и решил показать ей достойное сражение. Но складывалось ощущение, что победи он сейчас, миледи пожелает следующим шагом кинуть его в клетку с тиграми. Что же, он укротит и тигров, если понадобится – ведь они не ровня химере, с которой он планирует сразиться сегодня.
- Хорошо, - сир кивнул Харальду. Затем многозначительно взглянул на графиню, подняв брови. – Как Вы пожелаете, Ваше Сиятельство.
Идя вслед за стражником, сир Бахамут возложил ладонь на рукоять своего меча, и в нем отозвалась магия света, отчего навершие слегка засияло. Поединок обещал быть лишь фехтовальным, но присутствие бога наполняло сира решимостью.
Оказавшись на месте дуэли, сир оглядел место сражения и самого Харальда, оценивая, на что способен его противник. После этого он был готов позволить ему сделать первый ход.

- Вестимо, вынужден оказать Вам эту честь. Но боюсь, наше сражение говорит о том, что графиня держит некую обиду на меня, - виновато улыбнулся сир Бахамут, хотя как таковой вины он не испытывал.
Он следил за движениями Харальда и знал, что последует удар сверху, но фокус его был несколько смещен в сторону миледи, недовольно наблюдавшей за ним со стороны. Поэтому удар он принял несколько запоздало, едва успев вытянуть меч из ножен, и не смог как следует направить его силу в сторону, из-за чего следующий прием выбил сира из равновесия и заставил руку, державшую меч, загудеть от напряжения. Меч выпал из его ладони – чего рыцарь не должен допускать ни при каких обстоятельствах. Дав такую осечку, сир поспешно подхватил его левой рукой и наспех принял третий удар.
После таких быстрых размахов рыцарь потерял инициативу и положение его было незавидное, но теперь он был сосредоточен на противнике, а не на причудливом поведении графини. Скрещенные мечи заскрежетали, сир вложил силу в руки, чтобы резко разорвать столкновение, а затем пнуть оппонента, заставляя открыться, и приставить меч к его горлу.
[dice=9680-1936-1936-3:6:0:Ниже - лучше, попытка перевернуть ход сражения в свою пользу и закончить все парой ослепительно точных движений!]

- А? – сир Бахамут взглянул в глаза Харальда, снова в недоумении. Левая рука сира крайне неудобно обхватывала его остановленный меч, но достаточно прочно, чтобы среагировать на любое резкое движение.
«В миледи сомневаются?» - нахмурился рыцарь, не понимая, что ее приближенный имел в виду. В его понимании никакое сомнение не могло остаться в женщине, которая самолично подавила восстание в Семихолмии и, взяв в руки меч, объединила целое графство. У женщины, что не снимала с груди доспех, должен был быть железный характер, чтобы выдержать такое, несмотря на то что она была так юна! Сир Бахамут покачал головой: и как все это связано с обидой на него?
Но он вдруг услышал позади голос графини, и неудержимый интерес подтолкнул его на то, чтобы обернуться, пока Харальд отскочил, готовя атаку. Лицо миледи, однако, было закрыто забралом, и он не смог прочитать ее выражение. Голос же ее был раздосадованный и все так же раздраженный. «В ком постоянно сомневаются…» - повторил про себя рыцарь, меняя хватку с левой руки на правую. Но противник не ждал, пока сир закончит сие действие и возьмется за меч покрепче. Сир Бахамут с резким вдохом отскочил, вскинув меч – но поздно! Послышался лязг столкнувшихся клинков, а затем гулкий скрежет раздался в груди, и к сиру с ужасом пришло осознание того, что на его доспехе – чистом, блестящем серебряном доспехе – появилась жуткая зазубрина. Весь разрушительный отскок пришелся на грудную часть, почти у самой шеи, и был успешно поглощен толстой броней. Но сир Бахамут Эрскин пришел в ярость! Он сжал в руке меч, в глазах его заискрился праведный свет, и, перехватив направление следующего замаха, сир ударил по клинку Харальда с такой силой, что отбросил его руку в сторону.
После он сделал сокрушенный шаг назад, прикладывая руку к своей груди, словно стараясь прощупать исцарапанный металл сквозь печатку. Какой позор!
С горькой досадой рыцарь сцепил зубы и выдохнул. Затем быстро взял себя в руки.
- О миледи, Ваш слуга и сам умелый воин, зачем же Вы отвлекаете нас от поединка? Я не могу отвести глаз от Вашего сияющего лика, когда Вы постоянно напоминаете о себе!
«Что же будет в сражении с химерой?» - добавил он мысленно, дав промелькнуть мысли о том, как же заставить графиню Инглинг остаться в своем замке и не мешать мужчинам вершить рыцарские подвиги.
Следующий ход от сира был бы предсказуемый – Харальд имел достаточно времени, чтобы подумать о защите. Тогда соперник решил повести себя в соответствии с ожиданиями, проведя резкую атаку сверху. Она должна быть легко блокирована – меньшего сир от опытного солдата и не ожидал. Но войдя в клинч, сир освободил левую руку. Правую он развернул так, чтобы на короткое время удержать опасное лезвие в воздухе острием к небу, а левую вскинул вверх, чтобы обхватить меч Харальда, зажать его подмышкой и локтем и схватиться за край крестовины. Освободить лезвие от такого захвата невозможно, а вот сиру направить меч к лицу воина – дело малое.
[dice=1936-5808-3872-3:6:0:Проверка реакции 50 на 50. 9 и ниже - захват успешен, 10 и выше - Харальд успел понять, что происходит, и прием не удался.]