Стук по витражному стеклу вывел Ландора из задумчивости. Он оглядел помещение рабочего кабинета, подмечая привычный порядок и радующие глаз строгость и функциональность. Даже не очень ровная стопка различных бумаг, требующих внимания не вызывала чувства неправильности, а казалось неизбежным нарушением царящей тут гармонии. Стук повторился, но теперь к нему добавилась птичья трель. Ландор поднялся со стула и подошел к витражному окну.

Свет залил комнату, стоило только отворить створки. Свежий ветер ворвался вместе со светом, разгоняя даже намеки на затхлость. Птичка, что так нагло посмела нарушить размышления герцога тут же упорхнула прочь. Ландор взглянул неожиданно для себя задержал взгляд на открывающийся из окна вид.

Альрейн. Его город. В котором он вырос, из которого он правит, выполняя волю короля и поддерживая законы королевства. В лучах дневного солнца он казался ему прекрасным. Не без недостатков, конечно, но ничуть не уступающим даже столичной красоте. Столько сил положено на управление и развитие этого места, что многим и не снилось. Ландор тяжело вздохнул, закрывая окно. Как бы ему хотелось, чтобы мир был проще и безопасней. Чтобы он мог отдохнуть месяц не получая донесения о бесконечных проблемах герцогства. Возможно, родись он простолюдином, все было бы куда проще, но боги не одарили его подобным благословением. Они вообще очень скупы на дары к Ландору, по крайней мере, по его личным ощущениям. К добру или к худу — неизвестно. Но иногда мужчина был готов пожертвовать храмам огромное состояние, если бы ему гарантировали хотя бы месяц без каких-либо проблем.

Вот совсем недавно, на поклон к Ландору пришел вассал. Граф Луспер Опрейн. И просьба вполне понятная — просит защитить от «совершенно необоснованных обвинений со стороны леди Кристен Инглинг, а так же угрозы жизни и здоровью». Когда Ландор впервые прочитал просьбу лорда Опрейна, то даже растерялся, не зная, смеяться ли над забавной шуткой или ругать самонадеянного графа. Герцог не сделал ни того, ни другого. Вместо этого пришлось писать длинное и максимально вежливое письмо леди Инглинг, с просьбой прибыть гостьей в Альрейн для разговора. И, если донесения слуг верны, прибыть леди Семихолмия должна буквально сегодня. «К слову о гостях,» — подумал мужчина, прежде чем сесть обратно за стол.

— Брималь, — обратился Ландор в пустоту.

Тут же дверь в кабинет приоткрылась и в помещение, с поклоном, вошел седовласый мужчина лет за пятьдесят, крепкий, высокий и исполненный внутреннего благородства, как и полагается дворецкому герцога.

— Милорд, чем могу служить? — спросил Брималь глубоким баритоном.

— Приготовления завершены?

— Все выполнено, согласно вашим распоряжениям, милорд. Комнаты подготовлены, городская стража  у ворот города и охранники поместья предупреждены и окажут всякое содействие графине Инглинг. Слуги проинструктированы, повара готовы приготовить всё, что потребуется даже самой взыскательной душе, — тут же доложил дворецкий.

— Хорошо, — Ландор кивнул. — Как только они появятся на горизонте, сразу сообщи. Можешь быть свободен.

— Слушаюсь, милорд, — Брималь поклонился и покинул кабинет.

Ландор поудобней разместился в роскошном кресле за рабочим столом. Он хотел было снова взяться за перо, но понял, что рабочая атмосфера нарушена. Слишком много смятения и переживаний всколыхнулось в душе.

— Как было бы проще, повздорь это два вассала, — с сожаление пробормотал Ландор, откидываясь на мягкую спинку и уставившись в окно. — И что мне с ними делать? Сплошная головная боль.