[indent] Когда-то ещё в прошлой жизни Эмма Лей горячо любила зиму. Любила бегать по незатронутому следами человека или животного белому снежному покрывалу, кутая нос в тёплый шарф; любила катать в руках холодные шарики липкого снега, когда после ночного снегопада им заваливало улицы; любила лепить весёлых снеговиков, под шумок умыкая из домашней кладовой самые лучшие морковки для того, чтобы использовать их в качестве носа для своих творений, едва сдерживая смех, когда кухарка грозно отчитывала её перед родителями за невинные проделки. В те счастливые безоблачные времена, когда у неё были любящие родители Эмма Лей, как и любой другой ребёнок в её возрасте с жаром в сердце любила зиму.
[indent] Теперь же, глядя на танцующие в воздухе белые кристаллики льда, подхваченные, закрученные случайным порывом ветра, девочка только неприязненно морщится, глубже натягивая припорошенный снежком капюшон на голову, частично скрывая лицо. Мало кто знает, но существует колоссальная разница между любовью к зиме из теплой комнаты у камина и тщетной попытке полюбить пробирающий до костей холод, сидя на голой земле. Попав на зимние улицы будучи бездомной, девочка сразу и навсегда уяснила для себя эту разницу. Выводы не заставили себя долго ждать.
[indent] Плотнее укутавшись в изношенный плащ, она пошла знакомыми улицами, размышляя о том, где урвать себе сегодня хоть что-нибудь съестное на обед. С утра она уже успела утащить с главной площади пару неудачливых кошельков, но монет в них, увы, оказалось много меньше того, чем альранка надеялась,  отчего настроение юной особы оставляло желать лучшего по сей час. Привыкшая за последние четыре года большую часть всего времени находиться в тени и не привлекать лишнего внимания, Эмма остро чувствовала обращённый к ней сторонний интерес, внутренне напрягаясь в ожидании подвоха. Приближающаяся к ней худая фигура в капюшоне, замеченная ранее на переферии зоркого кошачьего глаза, заставила девочку расправить невольно сведённые до боли лопатки, выпрямив спину, вздернув подбородок, пока в светловолосой голове бешено крутились шестерёнки с каждой секундой склоняя альранку к немедленному побегу.
[indent] - Ты ведь бездомная? - чуть басовитый женский голос не удивил, но произнесенный им вопрос заставил сильнее нахмуриться. О себе рассказывать Эмма не любила. И раз уж решила не убегать, исподлобья взглянула на неизвестную не заметив как внезапный порыв ветра сдернул с головы капюшон, растрепав длинные спутавшиеся без должного ухода волосы.
[indent] - Хорошо хоть озаботилась принять форму человека прежде чем выйти в люди, - про себя хмыкнула Лей, насторожено глядя на чужачку. Гораздо удобнее было передвигаться по городу кошкой, однако кошачьи лапы, увы, не могли столь же ловко красть кошельки, пусть и у самых зазевавшихся прохожих.
[indent] - Какое вам дело? - в уже привычной приобретённой за годы скитания по городу манере резко спросила заранее готовая обороняться девочка. Неженок улицы Фарна не любили, это Эмма усвоила на собственной шкуре методом проб и ошибок.
[indent] - Если что-то от меня нужно, говорите сразу, не темните, - категорично предупредила альранка, досадуя на то, что не ушла от разговора сразу.

Отредактировано Emma Ley (2021-12-07 08:14:19)

«Мне следовало бежать сразу, как заметила, что она идет в мою сторону,» - с некоторой тоской и досадой подумала юная альранка напряженно и недоверчиво глядя на девушку, что сняла перед ней капюшон, явив свету звериные уши в тон длинным угольным волосам. Факт того, что перед ней особа ее же расы нисколько не обрадовал Эмму, это было видно по тому, как она сперва чуть расширила в мимолетном удивлении, а затем вновь сузила до щелочек зеленые глаза. Цепкий взгляд скользнул с характерных для зверолюдов органов слуха ниже на открывшуюся часть шеи незнакомки: нежную плоть скрывали литые листы явно дорогой и добротной брони, о которой простому люду мечтать не приходилось. Быстро моргнув, заставив себя чуть расслабиться хотя бы внешне, девочка взглядом вновь вернулась к глазам собеседницы. С тех пор как начала бродяжничать, Эмма не питала доверия к окружающему ее миру и его обитателям. К тому же встретить вот так просто зажиточного альранца, спокойно расхаживающего по улицам Фарна было совсем не типично для того отношения, каким местные наградили зверолюдей. Быть может, именно потому что у нее были деньги, девушка так свободно чувствовала себя здесь, игнорируя сторонние взгляды. В конце концов, как Лей для себя уяснила, купить можно было все на свете.

Шумно и коротко выдохнув через нос скопившийся в легких воздух, девочка показательно скрестила на груди руки, вознамерившись дождаться, когда ее сородич объяснит наконец цель своего опасного (так нашептывала интуиция) нежданного визита и пребывания рядом с ней.

Что могло понадобиться явно живущей в достатке чужачке от случайно встреченной на улицах оборванки?

Этот вопрос, как бы сильно не желала Лей его скрыть, оставаясь безучастной, огоньком любопытства ясно читался в яркой радужке ее взгляда, выдавая девочку с головой. А ведь так хотелось казаться опытнее и взрослее, чем она есть на самом деле! Впрочем, вместе с любопытством на дне зеленых глаз все ярче разгоралось недоверие, которое и не думало затихать.

- Ты знаешь Уильяма Харви? – спросила незнакомка, после чего ответила на данный вопрос самой же себе. Нехорошее предчувствие, что возникло стоило альранке подойти к Эмме возросло в десять раз. Кошка не спешила отвечать, слушая ту, что представилась ей Клемми. Она отступила на шаг стоило волчице протянуть для знакомства руку в латной перчатке.

- Эмма, - стараясь звучать сдержанно, произнесла свое имя, невольно хмурясь и потянув носом воздух.

- Давайте Вы не будете источать во все стороны свою фальшивую доброжелательность, - вроде бы даже вежливо попросила девочка, опуская руки вдоль своего тела.

- Ваше пребывание здесь и без того бросается местным в глаза, - она кивнула за спину девушки на любопытствующих зевак, тяжело выдохнув. Вряд ли от этой навязанной экскурсии по Фарну можно было так легко отказаться. Видят боги, Эмма не искала неприятностей на свой хвост, она лишь мечтала о нормальной для себя жизни, но вот неприятности периодически находили ее, заставляя учиться четырнадцатилетнего ребенка быть гибким и приспосабливаться.

- Вам показать лицеприятную или обратную сторону города? – сухо и по-деловому спросила она, убедив себя, что данное «поручение», какие бывало сваливались как снег на голову, необходимо было выполнить для своего же блага.

- Что конкретно Вас интересует?

Отредактировано Emma Ley (2021-12-10 09:48:29)

Она выбрала верную тактику, и потому осознав это, едва сдержала вздох полный облегчения. Клемми ту же стерла со своего лица всю наблюдаемую девочкой некоторое время на оном фальшь, сузив глаза и взяв по-деловому сухой тон. Подобное резкое изменение в альранке пришлось по душе юной бродяжке, которая с недавних пор терпеть не могла показушничество и глупый фарс. Грубая прямолинейность импонировала больше странных улыбок, в коих искренности было ни на коготок. Хотя стоило признаться, Лей сильно обрадовал тот факт, что волчица не стала с самого начала сюскать с ней как малым ребенком. Знавала кошка таких якобы сострадательных дам, от них ее откровенно тошнило. Даже брать работу от таких противных особ чувство собственного достоинства не позволяло. В те благоприятные дни, когда у нее был хоть какой-то выбор, конечно же...

… - не хочешь по по-доброму, давай по-плохому, – пробормотала чужачка, оглядываясь по сторонам, запуская руку в латной перчатке куда-то себе за спину. Эмма отступила, непроизвольно по-звериному дернув верхней губой. Были бы сейчас на ее голове кошачьи уши, она непременно плотно бы прижала их, выражая неприязненную готовность к тому, что подготовила в очередной раз для нее злодейка-судьба. Улицы Фарна девочка знала, как свои пять пальцев, в том числе и самые их вонючие подворотни, в которых можно было ловко и быстро скрыться, переждав опасность. С поправкой «бы».

- «Если бежать от человека», – мысленно фыркнула юная кошка, заставив себя стоять на прежнем месте, лишь слегка сместившись от опасной особы назад. Бегать от зверолюдов Эмме в своей недолгой, но насыщенной жизни еще не приходилось, и она совсем не питала уверенности в том, что легко сможет обвести взрослую особь сородича вокруг пальца. Быть может, в облике кошки еще был такой шанс, но вот что-то подсказывало ей, что сменить облик некто не даст так просто.

- Знаешь, что это? – тем временем спросила Клемми, предъявив невольно вспыхнувшему яркой зеленью глаз взору удивительную по всем параметрам вещь.

– Подозрительность не красит юную леди, знаешь ли.

- «Зато не раз уже спасла мою пеструю шкурку от беды», – из чистой вредности в духе подростка, благо мысленно, прикусив вовремя свой острый язык, высказалась Эмма, приковав свой взгляд к дивной перчатке, которая совершенно точно по всем параметрам идеально подходила ей. Альранке хватило одного взгляда на нее, чтобы почувствовать некое родство с необычным предметом: такими когтями легко можно было внушить к себе уважение всякому местному сброду, с которым у Лей часто случались досадные стычки. Эта маленькая с виду, но грозная перчатка манила к себе обещаниями спокойной сытой жизни. Уж юная альранка нашла бы ей достойное применение.

«- Закатай губу обратно, деточка и подбери слюни. В твоей жизни ничего и никогда не будет просто,» – гаденько хихикнул внутренний голос, заставив Эмму отвести взгляд от вожделенного предмета, вернув Клемми зрительный контакт. Та как раз пустилась в длинный монолог, что поведал немного о жизни волчицы. Если бы не утихающее ни на минуту недоверие, бродяжка бы даже прониклась злоключениям девушки. А так, у нее по горло хватало и своих переживаний, чтобы сочувствовать той, кто ходит по городу в дорогих добротных латах, и купается, надо думать в роскоши. Неприятный укол зависти все же кольнул грудную клетку, заставив девочку сморщить нос. Впрочем, неприятное чувство уже в следующую секунду сменилось более неприятным холодком, что змейкой скользнул по позвоночнику, стоило девочке увидеть хищный оскал новой знакомой.

Дело начинало не просто пахнуть, а сильно так вонять керосином.

- Ты знаешь, что такое сделка Эмма?

Альранка нахмурилась, с замиранием сердца ожидая продолжения. Ей уже было ясно как день, Клемми не нужны были ее ответы, поэтому девочка напряженно молчала.

- Как насчет того, чтобы ты убила мистера Харви? – хитрым лисьим голосом предложила волчица, заставив Лей широко распахнуть зеленые глаза в неподдельном шоке от сомнительного предложения. Пару минут она глядела на альранку не моргая, будто впервые увидела, какой-то частью надеясь, что та играется с ней отпуская жестокие шутки, но вот дальнейшие слова заставили бедную девочку совсем уж не к месту истерически хохотнуть.

- Это где же, в тюремной камере, куда меня упекут сразу же, стоит мне только попасться этому мистеру Харви на глаза? – предположила бродяжка, невольно качнув головой. Нет, она конечно промышляла мелким воровством и всякими другими неприятными «поручениями» старших, чтобы выжить; дралась нещадно за себя и за свое будущее, зубами и когтями доказывая такой же уличной шпане, что отнюдь не легкая добыча, но, чтобы вот так откровенно покуситься на чью-то жизнь..., в голове не укладывалось как чужачке вообще пришло такое предложение в голову.

- Вы явно обмундированы лучше, чем я. И ненависти к этому портящему жизнь нашей расе человеку у Вас явно больше, – она больше не смотрела на перчатку с литыми сверкающими сталью когтями, убежденная в том, что от этого разговора жизнь ее лучше не станет.

– Единственное, что могло бы сыграть мне на руку – эффект неожиданности, – чуть тише произнесла она, размышляя о том, что бы сделала, согласись на откровенное самоубийство. Пусть не успевшая обучиться грамоте и письму в родительском доме, Эмма отнюдь не была глупой наивной девочкой. Уже нет. Жизнь на улице быстро заставляет детей взрослеть. Иначе им просто не выжить в этом жестком отборе.

- Вы поэтому продемонстрировали мне перчатку? Чтобы дать ее мне в помощь Вашему дикому во всех смыслах заданию? – вяло поинтересовалась Лей, нервно вздрогнув от внезапно раздавшегося где-то в стороне жалобного вскрика.

Где-то в конце скрывшего за выпавшим снегом свою грязь переулка плакало и молило о помощи такое же ушастое и хвостатое как они с Клемми существо. Главная причина, по которой Эмма никогда не появлялась на людях в полукошачьейм облике состояла именно в том, что она уже много раз видела последствия подобной неосторожности альранцев в Фарне. Люди, опустившие зверолюдей до уровня «товара», не были редкостью. Альранам, как правило, в этом городе никто никогда не помогал. Весь мир был против них, узнав об этом Эмма уже не столь сильно ненавидела испугавшихся ее сущности родителей, благодаря мысленно уже за то, что не убили свою дочь на месте.

Сколько она еще сможет вот так ото всех скрываться? От засевшего в голове вопроса замутило еще сильнее, чем от встречи с богатой волчицей, которой никогда не придется узнать, как чувствует себя загнанная в угол жертва. Отчаяние, затопившее девочку в этот момент с головой, отразилось в слезящихся соленой влагой глазах. Надреснутый крик оборвался после неразборчивой человеческой ругани и улицы снова окутала привычная суета. Никто даже не повернул голову в сторону грязного проулка. Никто не поможет Лей, если она хоть на мгновение ослабит бдительность и попадется тем, кто сделает из нее такой же «товар». Боль, засевшая под ребрами, заставила кошку неосознанно протянуть руку к перчатке.

- Тут нечего думать, – глухим голосом, словно не слыша саму себя, шепнула зеленоглазая только сейчас заметив, что стальные когти принадлежали левой руке, которую девочка невольно сжала в кулак.

- Я погибну, едва приближусь к нему, но лучше так, чем закончить свою жизнь в этой или другой такой подворотне. Ты ведь поэтому выбрала меня, Клемми, – фыркнула, не заметив что перешла на «ты». – Мне нечего терять, кроме собственной жизни. Либо смерть, либо тюрьма, но я постараюсь не даться им живой, обещаю…

Слезинка, скатившаяся по щеке одинокого несчастного, но отчаянного ребенка скрылась в грязной ткани плаща. Морозный ветер продувал рвань, не спасая от внешнего холода, но куда страшнее теперь была обреченность, с которой Эмма смотрела в свое будущее. Решимость, вспыхнувшая огоньком в зеленом взгляде, не давала девочке опомниться, хотя поджилки нещадно тряслись.

Она ничего не сказала об этом, но еще до встречи с волчицей не раз слышала имя Уильяма Харви от разных людей. Все они его так или иначе проклинали. Так почему бы не закончить свое жалкое существование сражаясь с «монстром»? Ничего кроме жизни Эмма Лей не потеряет, но хотя бы возможно уймет эту боль черной дыры в своей душе. Разжечь в себе огонь ненависти будет проще простого в такой ситуации, но…

У нее будет лишь одна единственная попытка для удара.

- Они на левую руку, – кивнула кошка на предмет в руке собеседницы, с которого не убрала собственной руки.  - Это все нелепое совпадение или продуманный план? – единственное о чем спросила, глядя усталыми глазами на Клемми.

Отредактировано Emma Ley (2021-12-10 12:27:07)

- Ты не совсем права, моя дорогая.

Эмма невольно поморщилась, услышав обманчивую ласку в голосе альранки. Отчаяние, затопившее ее совсем недавно, заметным отпечатком осело в глубине зеленых глаз, а сменившая его на первом месте решимость напротив всплыла на самую поверхность, первым делом бросаясь в глаза каждому, чей взгляд касался миловидного, но бесконечно хмурого девичьего лица.

- Я выбрала тебя лишь потому, что ты оказалась на мой взгляд самой крепкой из окружающих бродяжек, – без обиняков ответила Клемми, на что девочка совсем по-взрослому сухо кивнула. Такая правда пришлась ей по душе, хотя и вызвала внутри неприятное ощущение скрученных внутренностей. Когда эта опасная особа успела сравнить Эмму с другими бездомышами и самое главное – как? Вопрос засел где-то под ребрами, из-за чего пришлось резко и шумно выдохнуть, гоня прочь от себя догадки. Ощущать себя на прицеле цепкого взгляда новой знакомой было и без того неприятно.

- Ты же умеешь читать? – упомянув контракт и достав из-под плаща огромную, закованную в цепи книгу, волчица спокойно вырвала из внушительного тома одну из страниц. Лей предусмотрительно отступила в сторону, все животные инстинкты вопили в ее голове страшной какофонией предупредительных звуков.

- Не было времени научиться, – вполголоса буркнула юная альранка подавив в себе желание обнять себя руками за плечи. Вместо этого она наоборот встряхнулась, словно уличная кошка, стряхнув с несуществующей шерсти незримую паутину. И все бы ничего, да только магия, которую использовала Клемми все-таки коснулась бродяжки, подняв ту в воздух и заставив захлебнуться новыми неприятными ощущениями, которые больше были вызваны эффектом неожиданности, чем страхом, хотя и тот имел место быть в палитре обуревающих душу эмоций.

Тем временем, Клемми продолжала говорить. Много говорить, сопровождая слова нелицеприятной улыбкой, но с этим Эмма уже смирилась. Если бы сородич желала ее смерти, Лей подозревала, далеко уйти бы от нее ей не удалось. Учитывая же, что чужачке отчего-то необходима была ее помощь в устранении ненавистного человека, можно было и вовсе не переживать за свою жизнь. Во всяком случае пока.

- Я знаю того…, о ком ты говоришь, – прекратив скрывать свою осведомленность, чуть запнувшись, перебила волчицу девочка, снова оказавшись на своих двоих, чувствуя, как мелко трясутся от стресса поджилки в ногах, что вновь обрели под собой твердую опору. - И знаю, где он бывает вечерами, – она замолкла, понимая, что перевозбужденная собственными речами и воспоминаниями о чем-то крайне приятном волчица не станет больше ее слушать. Впрочем, того и не хотелось. Лей не любила даже вскользь мысленно касаться человека, известного как Барон, на которого работали все местные бродяги Фарна, и который, надо полагать, имел острый ядовитый зуб на владельца таверны «Вечная юность». С этим крайне неприятным типом, девочка-кошка имела неудовольствие работать лишь пару раз, чаще справляясь собственными силами, однако она более-менее знала других звероподобных бродяг, что исполняли его поручения, после чего пропадали без следа. Что он делал со своими подчиненными даже не хотелось думать. Барон, к слову, был еще одной из причин для Эммы согласиться взять «заказ» на убийство Уильяма Харви. Пока что, юная альранка обходилась без его «покровительства», но интуитивно она знала, что бесконечно так продолжаться не сможет. Этот монстр в человеческом обличье в конце концов найдет способ заставить ее заключить с ним долгосрочный контракт.

Лей передернуло от одной лишь мысли.

- Лучше уж сразу на эшафот, – подумала девочка, накидывая на голову капюшон и уже привычно растворяясь в темноте переулка. Передвигаясь быстро и бесшумно знакомыми грязными тропами, Лей без труда вскарабкалась на высокие мусонные баки, а оттуда на крышу – привычную для ее кошачьего облика территорию, которая не раз спасала бродяжку от погони людей и собак. Серые безликие крыши сменялись одна за другой, пока цепочка домов не оборвалась лесными угодьями с высокими крепкими кронами сбросивших в зиму листву деревьев. Городская суета также осталась далеко позади, отчего сбившееся во время бега дыхание девочки вырывалось из легких с непривычным шумом в воцарившейся вокруг тишине.

Насколько Эмма знала, ее цель до позднего вечера предпочитала обитать в своем детище, однако едва частично изменившая облик альранка натянула на левую лапу перчатку, с гулко колотящимся в груди сердцем скользнула легкой тенью на ближайшее дерево, затаившись в разветвлении длинных ветвей, она заметила внизу движение, а затем различила алые волосы и слаженный мужской силуэт. Благоволили ли Эмме в этот вечер боги или же жестоко потешались над ней сказать было сложно. Альранка с трудом проглотила скопившуюся на языке слюну, дыхание замедлилось для единственного решающего прыжка.

Лей понимала, что этот шанс – единственный, после него только постыдное бегство или смерть.

- Даже если вы ни в чем не виноваты, у меня нет другого выбора, – вполголоса шепнула она самой себе, на мгновение сжав лапу в кулак, пытаясь унять дрожь, бегущую по нервным окончаниям. Ей было легко заставить себя ненавидеть незнакомого человека, обвинив его во всех бедах и грехах альранов. Слишком часто при ней о Харви отзывались плохо, да и проще всего обвинить кого-то другого, нежели признать себя слабой и безвольной марионеткой на ниточках обстоятельств. Эмма была слаба против всего мира, что так несправедливо ополчился на нее просто потому что ее раса была иной, непохожей на людскую, и, если смотреть с этой точки зрения, у нее действительно не было другого выхода. Разве что и дальше влачить свое жалкое существование бродяжки, вечно скрываясь от всего и вся в тенях. Такой жизни для себя альранка не хотела.

- Уж лучше я погибну так, чем попадусь кому-нибудь в руки и закончу игрушкой в жестоких руках, – с этой мыслью, девочка нервно тряхнула длинными светлыми волосами, убирая отросшую челку с глаз, прикрыла на мгновение глаза, усмиряя бешенный бег сердца в грудине, обратилась к кошачьему слуху, чуть напружинила дрожащие колени… и прыгнула…

Увы, но острые словно лезвия стальные когти коснулись живой плоти лишь по касательной, не зря Уильям Харви был многие годы бельмом на глазу у многих влиятельных жителей Фарна, и уж точно не зря при этом ему никто не спешил перейти дорогу. Эмма почти сразу ощутила эту страшную разницу в силе, но отступить уже не могла. Спружинив почти сразу же от земли, девочка-кошка бросилась на противника снова, снедаемая обидой и злостью на жестокий окружающий мир и несправедливую судьбу.

Отредактировано Emma Ley (2021-12-27 15:23:08)