Аваринский филиал был неплохим местом. Точнее, он был единственным местом, где Эрис могла находиться, при этом не чувствуя себя так, будто является Самой Главной Злодейкой. Аккуратное здание, практически ничем не отличавшееся от других таких же, что были на улице Св.Аврелия, название которой довольно таки сильно контрастировало с деятельностью Деорсы, но то ли местные уже просто свыклись с тем, что этот орден темных магов здесь поселился, и старались его не замечать, то ли вообще не знали, что эти самые некроманты и демонопоклонники обитают именно в этом небольшом здании, общее впечатление создавалось такое, будто это еще одно складское помещение для какой-нибудь торговой компании. Люди периодически заходили, периодически выходили, никаких ритуалов с поднятием нежити, никаких алых аур и блуждающих огней в ночи, все цивилизованно и опрятно, и, пожалуй, именно по этой причине Эрис и старалась находиться чаще именно в этом филиале, а не в Башне. И, в очередной раз возвращаясь «к себе» после долгого дня, состоящего из разбирательств с библиотекарями, подсовыванием бумажек с печатями Башни, Цветочек не могла не радоваться тому факту, что спит она по крайней мере не в каких-нибудь казематах.
Массивная дверь закрылась за спиной женщины в походном плаще, под которым угадывалось платье с юбкой, доходящей до уровня чуть ниже колен. Жаркое лето диктовало свои правила моды, однако, тот факт, что на плаще было несколько капель, говорил о том, что на улице то ли был, то ли только начинался дождь, и по этой причине колдунья и явилась домой в куда более мрачном виде, по сравнению с тем, с которым отправлялась на поиски знаний. Вздох, затем щелчок цепочки, и возвращение непромокаемого мешка ткани, который частично защитил от падающих с неба капель, обратно на крючок, открыли в действительности довольно таки легкое платье с открытыми плечами и довольно большим количеством мелких деталей в виде еле заметной вышивки в виде цветов по всему наряду, сливающихся в единый белый фон, правда, казавшийся на фоне белоснежных волос Эрис слегка сероватым. А еще плащ открыл левую руку, и здесь контраст как раз был крайне заметен, хотя бы потому, что броня из почерневшего железа явно не слишком сочеталась с нарядом магички, отчаянно пытающейся намекнуть на некую повседневность в одежде, то терпящей крах именно из-за протеза. Тем не менее, скрывать его сейчас было не от кого, да и нужно ли вообще это было? В конце концов, под вечер те члены Деорсы, что начинали свою деятельность с утра, были слишком уставшими, чтобы был шанс их встретить в коридорах. Иные же, те, кто проводил ритуалы и прочие исследования по ночам, сейчас наверняка были слишком заняты. Так что, еще раз вздохнув, Эрис слегка поправила правой, живой, рукой протез, дабы он держался чуть получше, хотя, сделано это было скорее не для пользы, а чтобы хоть как-то убедить себя, что все будет хорошо, и направилась через зал к лестнице, что вела наверх, к коридору и ее временной комнате.
И, в целом, так и должен был закончиться день. Она была молодцом, она сходила в кучу мест, прочитала кучу книг, а точнее, кучу абзацев на тему ментальной магии, и вернулась обратно, никого не убив, и не воскресив пару кладбищ мертвецов, что по меркам рядового сотрудника Деорсы уже было успехом. Стоило вернуться в свою комнату, переодеться, может быть, перекусить чем-нибудь (кажется, у нее еще оставалось пара яблок в той пиале, которую Эрис купила еще в первые дни по прибытию в филиал Аварина), и завалиться спать, а завтра продолжить штурмовать королевскую библиотеку, помахивая бумажкой, что ей разрешила Башня доступ ко всем этим фолиантам. Все это можно было бы сделать, если бы не одно «но», одна маленькая деталь, которая заставила Тегуэн прекратить размышления на тему завтрашнего дня, хоть и не сбавляя шаг. Запах. Кислый, неприятный, довольно таки мерзкий. Не потому, что был странным, а, скорее, потому, что вызывал неприятные ассоциации, и колдунья не сразу поняла, к чему именно этот запах относится. Ноги повели ее дальше, к своим покоям, где, открыв дверь и войдя, женщина чуть поправила прическу и, глядя в зеркало, проверила, что цветок вместо правого глаза никак не изменился — бутон все еще выглядел так, будто распустился только сегодня, и так было с того дня, как она проснулась в лазарете Башни; ни пожелтевших листиков, ни признаков болезни, ничего — а затем щелкнула пару переключателей на левой железной руке и, слегка поморщившись и придерживая его правой пятерней, легонько дернула черный протез, освобождая обрубок, замотанный плотно в бинты — не столько ради медицинских целей, сколько ради эстетических — и кладя замену потерянной конечности на стол. Еще один вздох, сопровождаемый согнувшейся в локте правой рукой, положенной на культю, и серьезным взглядом на кусок железа, выглядящий так, будто его сняли с какого-то доспеха. Конечно, иметь снова две руки было неплохо. Но Эрис бы соврала, если бы сказала, что ей нравится эта замена. Вся ситуация будто подмывала на то, чтобы отвернуться от протеза, как от напоминания о своей неудаче, о всем случившемся в тот день, и когда в голове Тегуэн появилась мысль о том, что справляться со стрессом неплохо помогает алкоголь, вторая мысль ударила в висок с силой кистеня, заставляя внезапно осознать, что именно за запах она почувствовала в коридоре. Эта же мысль заставила еще и взять с крючка небольшой короткий плащ, еле доходивший до бедер магички, и одеть его на левую сторону туловища, закрывая отсутствие руки.
Дверь Эрис разве что не выбила ногой — положение вполне подходило для этого, но, честно говоря, сил в колдунье было не так уж много, поэтому она просто резко толкнула дверцу плечом и, не сбавляя темпа и не запирая свои покои, направилась к двери единственного человека, который мог беспробудно бухать в этом здании. И по мере приближения к его комнате, Цветочек также поняла, что именно отсюда и идет характерный запах алкоголя, да еще и не самого приятного, смешавшегося с потом и чувством жалости к себе. Последнее почуять носом, конечно, было трудно, но не заметить его было нельзя, и для этого не требовалось быть даже способной к ментальной магии колдуньей. В тот момент, когда эта белая торпеда с выражением лица, буквально говорящим «я сейчас отхлестаю этого пьяницу селедкой по лицу», замерла с поднятой правой рукой, дабы постучать в дверь кулаком, правда, в голову белой торпеде пришла мысль.
Что она вообще хочет сделать? Отчитать Вазгула? Разозлиться на него? У нее не было вообще никакого права на подобные действия. Да, она упорно пыталась «наставить его на путь истинный», притом, несколько раз, пытаясь помочь побороть эту жажду саморазрушения, хотя бы на уровне помощи коллеги, но нынешние действия Эрис больше подходили для образа рассерженной жены, чей муж день ото дня не отлипает от бутылки. Тегуэн не была его женой. И повода для гнева у нее, кроме как из-за многочисленных бесед, в которых она много много раз предлагала Вазгулу завязать и сконцентрироваться на чем-то другом, в конце концов, да даже на каком-нибудь хобби, не было. По крайней мере логичного повода. И это заставило Тегуэн выдохнуть, затем вдохнуть и еще раз поморщиться от неприятного запаха и осторожно постучать в дверь. Так, как стучат спокойные люди, что, наверное, было лишним, ибо в тот момент, когда женщина добралась до двери в покои змея, магический фон не мог не выдать ее присутствия. А также того факта, что между моментом прибытия к порогу комнаты Вазгула и стуком в дверь был довольно таки нехилый промежуток времени. Через полсекунды стук повторился еще раз — Эрис ждать под дверью явно не нравилось.

Наверное, в этом не было смысла. Эрис могла назвать целый список людей, которые назвали бы ее действия бессмысленными, и она была бы в этом списке тоже. Мысли о бессмысленности вообще довольно таки четко зазвучали в ее голове в тот момент, когда дверь распахнулась и запах перегара, теперь уже ничем не сдерживаемый, ударил Тегуэн, словно порыв морского ветра. Честно говоря, она даже задумалась о том, не завянет ли от такого обращения ее правый демонический протез, но, вероятно, самому бутону было плевать — вполне возможно, он даже переживет магичку, однако, размышлять об этом времени не было.
Первая же фраза, заменяющая приветствие, заставила бы глаз Эрис дернуться, если бы один из них не заменял красивый цветочек, к которому заклинательница уже успела привыкнуть. Вполне вероятно, ей стоило уже давно смириться с тем, что все так, как оно есть, и Спинмарка нельзя отучить от алкоголя, но за все время общения с этим человеком, который слишком часто указывал на то, что является полудемоном, как будто это не было заметно по чешуе и общей бледности, которая довольно таки неплохо сочеталась с бледностью Эрис, тоже причисляемой к альбиносам, Тегуэн ни разу не опускала руки. Если бы не способность заглядывать в чужой разум, то наверное опустила бы, но колдунья в каком-то смысле видела этого пьянчугу насквозь. И поэтому, вместо того, чтобы концентрироваться на алкоголизме, больше уделяла внимания душевной травме и полному отсутствию перспектив, кроме той, что предусматривала огромное количество пустых бутылок и дикий запах перегара, плавящий даже стекла в окнах.
- Нееет. Когда люди собираются спать, они чистят зубы, переодеваются в пижамы и ложатся спать. - не сводя взгляда со змеечеловека довольно таки ровным тоном, стараясь не использовать нотки рассерженной учительницы, ибо они бы точно не помогли в данном случае, проговорила она. И это требовало сил. Невероятных сил, учитывая, что в основном те члены Деорсы, которым требовалась помощь, или которых нужно было «проверить», были довольно таки молоды, и каждый из них был моложе Эрис. Старым магам и колдунам не нужно было ни искупление, ни разговоры, ибо они для себя и так уже все поняли, и единственным вариантом, при которым Тегуэн пришлось бы с ними общаться, был случай с саморазрушением. И это был как раз тот случай.
- Спать. - еще раз повторила женщина в белом, с плащом, падающим с ее левого плеча, сгибая правую руку в локте и ставя ее ладонь на бедро, тем самым явно показывая свое недовольство, не смотря на довольно таки спокойный тон — А не выдувают несколько бутылок непонятно чего. Тем более, когда хотят есть. -
Недовольство и сердитость — они буквально составляли ауру вокруг Эрис, но было в этом фоне и еще кое-что. Вероятно, забота. Это был объяснимо, это было логично, и по этой причине Цветочек и вернулась к двери полудемона, постучала в нее и заставила того появиться на пороге. Забота вообще была довольно таки странной вещью, отличающей Тегуэн от остальных представителей Деорсы, которые, казалось бы, сплошь и рядом были депрессивными некромантами, которые считали себя слишком крутыми для радостей жизни, если только эти радости не несли в обшестве ярко негативный характер, на манер того же алкоголизма. Ну или садизма. Такое тоже было, но в общем и целом, более детальное изучение членов ордена подвело Тегуэн к мысли, что не все они так мрачны, какими хотят казаться. И не всем из них нужна вообще помощь, если понимать под этим какие-то невероятные вещи — иногда достаточно было просто разговоров, особенно в тех случаях, когда любое более сильное вмешательство может сломать индивида еще сильнее.
Цветочек опустила руку с бедра, выпустила воздух из легких еще одним вздохом. Не сердитым на этот раз, как обычно вздыхают те же самые преподаватели, когда их студенты не справляются с простейшими заданиями. И не как работник, которому в добавок к его уже существующим заданиям накинули еще тонну работы, которую делать и так не хочется. Скорее, этот вздох вообще не имел ничего общего с тем или иным архетипом или сравнением — колдунья вздохнула только для того, чтобы избавить себя от противного настроения и настроиться на что-то другое, а не только на бесконечный нудеж о вреде выпивки и отсутствия нормальной диеты.
- Пойдем поедим. И поговорим. - в этот раз голос снова был другим, словно до этого Цветочек сдерживалась, а сейчас говорила именно так, как хотела, не особо заботясь о том, что кто-то подумает что-то лишнее. Да и внешний вид ее, чуть опущенная левая бровь (о правой ничего нельзя было сказать на тот момент, ибо лепестки бутона закрывали довольно таки добрую часть лица Эрис), обеспокоенный взгляд и, опять же, все тот же тон голоса намекали на то, что ей не хотелось быть ни для кого обузой, или же «наставлять на путь истинный», скорее, она просто волновалась. В данном случае о Вазгуле, но с тем же успехом это мог быть любой другой член Деорсы, который постепенно скатывался в состояние, которое можно было описать словом «дно».
К тому же, у нее был план. Проведя уже достаточно долгое время в этом филиале, белая колдунья без труда смогла запомнить расписание слуг, старавшихся доделать дела как можно быстрее и свалить из «проклятого здания», где собирались темные колдуны, поэтому была на все сто уверена, что по крайней мере кухня сейчас пустует. Для появления «полуночников», которые часто просили оставить им что-нибудь холодное именно на темное время суток, тоже было еще много времени, следовательно, если пара колдунов улизнет в сторону помещений, где днем готовилась еда, и найдет хоть какую-нибудь стряпню, которой можно было бы набить пузо, и при этом не являющейся алкоголем, ловить их было бы некому. Хотя, о готовке или даже банальном нарезании чего-либо ножом можно было бы точно забыть — делать подобное одной рукой Эрис так и не научилась, а если бы в ее комнату в данный момент кто-нибудь зашел, то сразу понял бы, что колдунья наверняка не ушла далеко, судя по лежащей на столике железной когтистой лапище.

Отредактировано Eris Tegwen (2017-12-14 19:20:06)

Победа! Ну, половина победы. Согласие полудемона было сродни самому важному делу, сделанному за весь день, для Эрис, просто потому что в списке обязанностей забота о представителях ее же организации всегда стояла на самой высокой позиции. По этой же причине, когда Вазгул бросил свое короткое «Идем», улыбка на лице колдуньи расцвела, благо, не так же, как расцвел какое-то время назад бутон вместо ее глаза.
- Отлично! Тогда, найдем еще пару крынок макового молока, наверняка еще осталось от онейромантов. - разворачиваясь с  казалось бы несмываемой улыбкой и тут же начинающая свой путь к фойе, из которого добраться было проще всего до кухонных помещений, делая для себя заметку взять немного того самого молока из своих запасов. В конце концов, ей тоже иногда требовалось снотворное, хоть и не такое слабое, но все же помогающее успокоиться, и при этом не имеющее в обществе такое же положение, которое имели спиртные напитки.
- И, конечно есть. По крайней мере интересных. Я только вчера достала книгу про ментальное воздействие на разных животных, так что надеялась хотя бы начать ее изучение. - продолжила Эрис, стуча туфлями по деревянному полу, и слушая аккуратное «шлеп-шлеп» босого Вазгула по этому же полу, видимо, намекая на то,  что надоедает она ему не просто так, и вообще тратит свое время, однако, в тот момент, когда колдунья дошла до уходящей вниз лестницы, она обернулась и все еще сияя, будто от какой-то совершенно радостной новости, добавила — Но дел важнее у меня точно нет. -
Вообще, если можно было бы чуть-чуть порассуждать, остановившись и потерев подбородок, Эрис наверняка пришла бы к выводу, что делает что либо скорее всего только для себя. Ее действия обычно были всегда логичны, или же имели какой-то скрытый характер, продвигая «Сумеречные Планы», которое наверняка существовали у того или иного представителя Деорсы. В конце концов, трудно не строить Зловещие Схемы, когда весь мир клеймит тебя темным магом или ведьмой, вне зависимости от твоей направленности, и в какой-то момент Тегуэн просто перестала задумываться о таком мышлении, как о чем-то плохом. Так или иначе, эта логика всегда позволяла объяснить практически любой поступок Цветочка, даже если поначалу он казался сделанным только благодаря эмоциям. В случае с Вазгулом даже не требовалось длительных копаний — если все окружающие Тегуэн маги будут чувствовать себя хорошо, и не будут ходить по краю бездны, в которой их будет ждать бунт против Башни и последующая очевидная смерть, то ее будут считать хорошей наставницей. Будут больше платить денег, будут пускать в более защищенные хранилища, будут... Много чего будут разрешать. И хотя размышления в эту сторону подводили скорее к рыданиям в подушку из-за того, что если бы не пара плохих дней в жизни заклинательницы, то все это у нее бы и так было, без необходимости строить из себя пай-девочку из года в год, всегда оставался куда более простой вывод. Ей просто нужно было быть более человечной. Помнить о том, что такое «сострадание» и «забота», что в один день не обнаружить себя в аналоге алкогольной депрессии Вазгула. Конечно, она бы вряд ли спилась, наверняка бы нашла что-нибудь свое, не менее печальное, и, может быть, если бы Тегуэн повезло, ее бы кто-нибудь даже вывел из этого состояния. Но пока что она была свободна от этой же бездны. А значит, пока она была на плаву, она могла всегда помочь тем, кто тонет, и это было для нее главным. По крайней мере на данный момент.
- О, я прямо чувствую... - мечтательно начала было колдунья, чуть приподняв голову и закрывая единственный глаз, чтобы получше распознать запахи, тянущиеся из дальней двери под лестницей, с которой парочка уже успела спуститься — Кажется, свинина и цветная капуста. Ты как относишься к жаркому? -
Как только они спустились со второго этажа, стало понятно, что предложение Эрис не было пустым или непродуманным. Даже затуманенный алкоголем мозг мог различить тянущиеся с кухни ароматы, ведь служанки и повара готовили на весь филиал, и часто, для тех, кто спал днем, а работал ночью. Когда же к довольно мрачному на вид полудемону снова обернулась белая колдунья, на лице ее была уже другая улыбка. И в глазах был другой огонек — такой, который обычно бывает у людей, когда они почувствуют запах стынущего на окне яблочного пирога, или любой другой вкуснятины, при обнаружении которой тут же активировались инстинкты. И инстинкты говорили «иди туда и съешь все, до чего доберешься».
- Кто последний, тот моет посуду. - в шутку бросила Цветочек и тут же сделала довольно медленный, если сравнивать с боевыми забегами до врага Спинмарка, марш бросок до двери на кухню, тут же отворила ее и открыла дорогу к довольно узкому помещению, тянущемуся вдоль здания и усеянного полками, ящиками и бочками. Склад. За ним была еще одна дверь, уже на кухню, и именно туда и направлялась Эрис, явно пребывающая в хорошем настроении. Или просто делая вид, что она в хорошем настроении, надеясь, что оно передастся и мрачному палачу.

Постепенно день превращался в череду «побед». Конечно, Эрис не была тем человеком, который, сложив руки в замок и сидя за столом с усмешкой будет думать «Все идет по плану», но пролетающий мимо на околосветовой скорости Вазгул заставил задуматься о том, что типаж пора сменить. Злорадного выполнения планов, на самом деле, как такового не было, просто в момент, когда мужчина поравнялся, а затем и скрылся за закрытой дверью, чудом не разнесенной в щепки от такой скорости, волшебница остановилась посреди длинной кладовки с неким недоумением, а затем улыбнулась и пошла дальше уже обычным шагом. Напускная радость и живучесть мало ей подходили, ибо в большинстве своем Тегуэн можно было описать как довольно апатичную и спокойную натуру, и беганье по коридорам ей вообще вряд ли подходило по образу, но если подобные манипуляции могли хоть как-то расшевелить кажущегося еще более апатичным Вазгула, то оно того стоило. На все 100%, или даже больше.
Вслед за пулей ворвавшимся полудемонам чуть позже на кухню зашла и волшебница. Она не торопилась, видимо, решив, что в этом нет смысла, раз с ее стороны и так был засчитан проигрыш, поэтому времени на подготовку у палача было довольно таки много, и когда Эрис закрыла за собой дверь и посмотрела в сторону складированных рядом со столами в дальнем конце кухни горшочков, заботливо запечатанных лепешками из теста, внимание ее привлек тот факт, что стол, по сути, уже был накрыт. По крайней мере две тарелки уже стояли на нем, но один вид содержимого уже заставил Тегуэн сделать выражение лица, на котором читалось «Серьезно?». Два куска мяса. Два цельных куска, которые надо было резать ножом. При этом придерживая вилкой. Две руки. Эрис вздохнула, и, подходя к столу решила, что не будет концентрировать внимание на том, что животных белков ей без определенной борьбы сегодня не видать, в конце концов протез все еще оставался в ее комнате.
- Никакого вина. - тут же отрезала женщина, подбирая свободной и единственной рукой свою тарелку со стола и даже не бросая взгляда на явно заразившегося идеей напиться хотя бы на кухне полудемона — А то нас обоих вырубит от усталости еще до конца трапезы, так что нетушки. -
Двигалась в отличии от неподвижного Вазгула Эрис довольно таки быстро теперь. Видимо, попытка устроить забег до кухни все же ввела ее в активное состояние, ибо, с тарелочкой и мясом в руках, женщина быстро направилась к одному из горшков, и, оставляя свою порцию рядом на столике, аккуратно поддела пальцем лепешку из теста, тут же заставляя горячий пар вырываться из недр горшка, наполняя кухню ароматами тушеных овощей. Да, есть одно только мясо волшебнице явно не хотелось, и, судя по тут же появившейся улыбке и попытке осмотреться в поисках ложки, содержимое горшка ее все же устроило. Не найдя, правда, ничего похожего и в итоге смирившись с отсутствием оной в ближайшей видимости, волшебница, сняв чуть больше теста, подхватила горшок и попыталась наклонить его настолько, насколько ей позволяла одна рука, однако, контролировать таким образом процесс переброски овощей и соуса из горшка на тарелку было довольно таки сложно, из-за чего спустя полсекунды после начала операции доселе единственный кусок мяса оказался погребен под завалом из кусочков помидоров, моркови, цветной капусты и, кажется, капусты не цветной, а обычной, и, казалось, теперь, чтобы до него добраться, нужно было избавиться как минимум от половины содержимого глиняного горшка. Но, по крайней мере Тегуэн добавила хоть немного разнообразия в свою порцию, подходившую больше не хрупкой магичке, а, ну... Крупному рыцарю двух метров в высоту, который проводил каждый день в сражениях. Тем не менее, запихивать все это обратно в горшок было еще большей морокой, чем попытаться съесть, поэтому Цветочек приняла единственно верное решение, которое пришло ей в голову и, поставив горшок обратно к своим собратьям, залепила по мере своих сил так же аккуратно тестом его горло, восстанавливая первозданный вид лепешки, и с выражением «Да, я все это съем» на лице, буквально пышащим целеустремленностью, отправилась обратно к столу Вазгула, ставя на своей половине тарелку и присаживаясь напротив своего собеседника. Затем вставая, ибо забыла плащ и, теперь уже с чуть меньшим количеством уверенности на лице, подошла к крючку на стене, где висели передники и характерные смешные шляпы поваров, и сняла с правого плеча ремешок, держащий плащ, закрывающий левую часть туловища, вешая его на один из крючков и возвращаясь обратно к полудемону.
- Ты не против? - присаживаясь и показав указательным пальцем на забинтованную культю, которую представляли из себя остатки левой руки, спросила Эрис, которой это на самом деле было важно. В голове боролись два понятия. Первое, есть в плаще было как минимум странно и не особо прилично. Второе, отрубленные конечности  не располагали к хорошему аппетиту, поэтому она и хотела все же озвучить свой вопрос, не помешает ли ее вид насладиться едой, хотя и знала, что палач наверняка видел раны и похуже. И делал тоже раны похуже. Но все это было там, за границей, где начиналось насилие и смерть, а здесь был покой и жизнь, и любой кивок в сторону «той стороны» в понимании Тегуэн не приносил пользы. Эти два понятия, а еще некое смущение, явно выдавали ее с потрохами, по крайней мере в том плане, что, видимо, волшебнице и самой было немного неловко, учитывая, что только сейчас ей в голову пришла мысль, что, как и большинство представителей Деорсы, она тоже ела зачастую в одиночестве.
Но не в этот раз. В этот раз был смысл! Разговорить полудемона, например, и хотя в какой-то момент Эрис просто взяла одну из двух металлических вилок, что лежала ближе к ней, видимо, заботливо принесенная Спинмарком, и выглядела так, будто уже готова была приступить к еде, рука ее в определенный момент просто опустилась обратно на стол, не успев ткнуть железным острым предметом в аппетитно выглядящий рыжий кружочек, который, видимо, был тушеной морковью, снова обратилась к своему собеседнику:
- Не расскажешь, что за чудовище было? Хотя бы интереса ради. - вежливый вопрос, заинтересованный вид, который только подтверждался откладыванием еды на «чуть попозже». С одной стороны, выглядело действительно так, будто Эрис просто хотела поговорить, но, как обычно бывает с какими-нибудь «главными злодеями», которые не могут заслужить доверия, даже если честно пытаются исправиться, так и в случае с Тегуэн даже простая беседа была вещью опасной. Честно говоря, любое общение с магом, который умеет пользоваться ментальной магией, было опасным. Однако, точно так же, как Вазгул наверняка знал о том, что Эрис могла залезть в голову и покопаться там, он также должен был знать о том, что в отличии от обычных колдунов, та не навязывала своей воли. И залезала в те места, куда вход обычно был закрыт, пробиваясь силой. Скорее, она делала это незаметно, во время разговора, или какой-нибудь обыденной деятельности, выцепляя нужные сведения осторожно и аккуратно, так незаметно, что ее вряд ли можно мог бы отследить обычный человек, да и «необычный», знакомый с магией и колдовством, тоже. Если только не знал о том, что именно умеет Цветочек, и если бы не предполагал, что именно сейчас та и пытается залезть в его голову. Прямо как сейчас.

В рядах магов обычно бродит фраза, мол, «неудачный экспримент — это все равно результат, даже если он не соответствовал твоим ожиданиям». Она применялась практически повсеместно, ибо рано или поздно любой колдун сталкивается с чередой провальных и не очень моментов, и единственное, что отличает в такие моменты «плохого» мага от «хорошо» - это возможность вспомнить об этой фразе и желание двигаться дальше, используя те знания, что экспериментатор получил, исходя даже из тех же провалов. Эрис старалась помнить об этом принципе всегда, и постепенно оно превратилось в своеобразное кредо, которое позволяло волшебнице двигаться вперед, не смотря ни на что, воспринимая неудачи не как шаг назад, а как еще одну ступеньку, по которой ты тоже поднимешься вверх. Было еще выражение, что «хаос, это лестница», но его, честно говоря, Тегуэн так и не смога толком понять, не смотря на то, что воображаемые лестницы присутствовали и в ее философии, и в этой фразе. Так или иначе, именно из-за этого убеждения, Эрис до сих пор не опускала руки в своих попытках даже не столько достучаться, сколько хотя бы подтолкнуть Спинмарка к действиям, чтобы он наконец-то перестал прозябать в своей постоянной стагнации.
Сделав слегка обиженный вид хотя бы для галочки, дабы хоть как-то показать, что ни обращение «дура», ни грубая форма вопроса ей особо не понравилась, не смотря на то, что, скорее всего, если бы не обстоятельства, Цветочек вообще бы их не восприняла, женщина в белом отправила еще один кусочек морковки в рот, затем, прожевав и выдержав короткую паузу, задумчиво поставила локоть на стол и, положив голову на ладонь и при этом все еще держа в этой же руке вилку, взглянула на Вазгула. Взгляд был... Странным. Недоумевающим, изучающим. Не заботливым, не добрым, скорее, просто непонимающим. Пытающимся разобраться в поведении своего собеседника, не смотря на грубость, которая, вроде бы, должна была оттолкнуть Эрис, заставить ее подняться с раскрасневшимся лицом и грозным выражением, ляпнуть что-нибудь бессмысленное и удалиться в свою комнату, прихватив, конечно, тарелку с собой. Вместо этого она просто смотрела с непониманием на человека, прошу прощения, полудемона, который не хотел идти ни на какой контакт, хотя, на самом деле, даже его агрессия уже была ответом, в каком-то смысле.
- Ты же знаешь, что я для этого даже из комнаты могу не выходить, и я сейчас говорю не только про чтение мыслей. - произнесла она довольно таки холодным тоном, но все еще с тем же оттенком непонимания, которое явно намекало на отсутствие коммуникации между этими двумя. Продолжения фразы не было, ибо сама по себе она была своеобразным ультиматумом. Подтверждением, что Эрис не является совершенно обычным человеком, и так же, как и Вазгул, она обладала своими талантами, пусть заключались они и не в быстрой реакции, но в других областях. И если бы на то были причины, она бы залезла в его голову, подкрутила нужные крутилки и отправила Спинмарка с веселой улыбкой бродить и творить добро по миру. Не сразу, конечно, но после недели воздействия на разум уж точно, но причин для этого не было. Что заставило женщину вздохнуть, прикрыть свой единственный глаз, выпрямиться и положить вилку обратно на поверхность стола.
- Послушай, я знаю, что ты не воспринимаешь меня как друга, но я уж точно не могу назвать себя твоим врагом. - с этой фразой Эрис приподняла единственную пятерню в жесте «сдаюсь», будто тут же говоря «стоп» словам, что должны были в этот момент вырваться изо рта Вазгула, и тут же продолжила — Хотя бы попробуй прислушаться. -
Пауза, отведенный взгляд и чуть опущенная бровь. Эрис думала. Недолго, просто подбирала верные слова, ибо ожидала, что вспышка гнева случится чуть позже, по крайней мере по дороге обратно в комнаты, а не прямо на кухне. Но все равно она была ожидаемой, и по этой причине Тегуэн не стала мямлить, а говорила четко и ясно, хоть и немного медленно:
- Любой опыт можно повторить, если знать условия для его проведения, а то, какие действия ты будешь проводить в той или иной итерации опыта, не будут отменять опытов предыдущих. - все это время она даже не смотрела на полудемона — заметить его реакцию означало запнуться, понять, что ему не интересно, или же что эти слова злят его, и Эрис не могла позволить себе подобной паузы, ей надо было выразить свои  мысли быстро и тем не менее подробно, обернув их сначала как общий тезис и только потом конкретизируя — Я очень сомневаюсь в том, что твоя нынешняя жизнь тебе нравится. И я не думаю, что ты бы хотел оставаться несчастным до ее конца. Или же... -
Последняя пауза. Взгляд на полудемона, а точнее, не «на него», а в его глаза, попытка уловить в них некое движение, хоть что-то, кроме стагнации. В конце концов, на все были причины. Они были для постоянных пьянок, для самобичевания, для завуалированных попыток суицида в виде безумных и крайне опасных миссий. И за довольно короткий период наблюдения Тегуэн поняла, что вариантов тут может быть не так уж много. Конечно, свою работу она сделала, убедившись в том, что Вазгул не собирается никого убивать «из своих», да и Башне и Деорсе он был только полезен своими навыками и желанием идти в любое пекло. Эту же информацию она передала выше, тем, кто заказывал психологический портрет странного представителя темной организации, и, теоретически, на все это можно было бы и плюнуть. В конце концов, он полезен, это главное, а что дальше будет — уже несущественно. Но и оставлять в таком виде его Эрис не хотелось. Может быть, то было сострадание. Может быть, она хотела доказать самой себе, что из любого кошмара можно выйти сухой, даже если твою половинку... Мда.
- ...ты считаешь, что у тебя не выйдет снова быть счастливым? - она хотела спросить про вину. Хотела узнать, быть может, он просто не уверен в себе. Или может быть ему по настоящему нравился нынешний стиль жизни. Что угодно, но вышло как-то коряво. Настолько, что после этого вопроса и взгляда, брошенного будто украдкой, все, что оставалось Цветочку — ожидать ответа полудемона.

Разговор постепенно начинал напоминать игру в лото. Или в карты. И в данный момент колода Эрис, которую она старательно вытаскивала из Вазгула, одну за другой, выводилась в большое слово «вина». Но этого было мало, потому что будь волшебница совершенно бесчувственной особой, эту бы информацию она смогла выяснить, просто залезая в мозг этого человека, раз за разом докапываясь до истины, и, когда она все же будет достаточно ясной, просто забить на нее, как на собранную головоломку. Нет, как ни странно, это было только начало долгой дороги, и сама Тегуэн прекрасно понимала, насколько она долгой будет — скорее всего, сегодня вообще ничего не выйдет. Но она по крайней мере начнет, положит первый камешек в основание нормальной психики, и, вероятно, именно эта мысль придавала ей сил.
- А ты уверен, что если бы не ты, то Эйлин ждала бы та же судьба? - голос женщины вдруг стал как будто серьезнее, словно с этого момента она уже не строила предположений, скорее, знала что говорить и как именно говорить, и опущенная на стол рука, которая легла ладонью вниз рядом с вилкой и почти нетронутой порцией овощей, а также прямая осанка только подтверждали это — Каскар был психопатом и гордецом. Но ему повстречался ты. Если бы не было тебя, кто знает, не увидел бы он Эйлин на каком-нибудь рынке или еще где. И вот тогда ей бы никто не помог. -
С этими словами Эрис поднялась с табуретки, на которой сидела и, отведя взгляд в сторону, еще раз прокрутила в голове ту версию разговора, которую она хотела уже давно использовать. Таким разговорам не было места ни в покоях, ни в камере допросов. Ни еще где-нибудь, где был бы хоть какой-то намек на официальный разговор. А еще не должно было быть людей. Только они вдвоем, больше никого, потому что слова Тегуэн никак нельзя было назвать цивилизованными — она и сама ставила под сомнение свою точку зрения много раз, но, снова и снова возвращаясь к истории Спинмарка, раз за разом приходила только к одному выводу. Пусть он никак не соотносился с законом и логикой, пусть этот же вывод для себя выбрал ранее Вазгул и из-за него, в какой-то мере, себя корил, но из всех возможных вариантов развития событий подходил только он.
- Послушай, не важно, убил ты его или нет. - все еще не смотря на полудемона произнесла колдунья, и, проводя пальцами по поверхности стола, сделала шаг в сторону — И не важно, что было бы, если бы не встретил ни одного доброго человека на своем пути. Эйлин погибла не из-за того, что хотела тебе помочь, и не из-за того, что ты решил с ней поговорить. -
Сказать «ты все сделал правильно» было мало. И неправильно. Наверняка, кто-то уже это говорил, наверняка нашелся настолько асоциальный представитель гильдии героев или той же Деорсы, который полностью принял философию Вазгула и только поддержал его в стремлении постоянно рисковать собой, но во всем этом Тегуэн видела даже не столько ошибку, сколько просто стагнацию. За все время, что она его знала, с момента прочтения этих строк до этого разговора, полудемон и разу не менялся. Всегда злой, всегда пьяный, всегда потрепанный — словно вся эта история случилась только вчера. Фактически, он был живым воплощением случаев, когда кого-то прошлое тяготит настолько, что он не может идти вперед, и в таких случаях обычно требовался просто толчок. Ну или человек, который мог бы идти рядом и подставить плечо.
Обойдя стол, волшебница остановилась рядом с Вазгулом, взглянула на него. Учитывая все то, что ей придется сказать и сделать, тот вполне мог впасть в ярость и растерзать ее, притом, не в пошлом смысле слова, а вполне себе в смысле, подразумевающим расчлененку и море крови прямо на кухне. В целом, всегда был риск, что кто-то выйдет из себя во время разговора, тем более, когда ты общаешься с не вполне себе держащим себя в руках палачом, способным, вероятно, разорвать человека на части, учитывая, что он только что голыми руками и когтями разделывал кусок мяса, но для Цветочка и подобные разговоры были нормой. В конце концов, положение обязывало. Да и не только положение, сколько банальная забота о ближнем. По этой причине она и смотрела сейчас на полудемона с видом, который будто говорил, что настроена волшебница серьезно, сжавшийся через секунду после этой паузу кулак, который раньше был опирающейся на стол ладонью только подтвердил некую решимость. Она сделала еще пару шагов — быстрее и чуть более нервно, чем до этого — в сторону полудемона, зашла за его спину и положила единственную руку ему на правое плечо, стоя сзади и все еще смотря на Спинмарка, правда, пока удавалось смотреть разве что на его макушку, сверху вниз.
- И, если ты не в курсе, эта штука в глазу делает меня вполне себе демоном. Или чем-то приближенным, по крайней мере судя по ауре. - чуть сжав пальцы на плече Спинмарка с совершенно другим голосом, будто обращенным скорее к самой себе, чем к нему, проговорила Тегуэн, после чего выдохнула и слегка наклонилась. Ладонь ее скользнула чуть ниже, затем ушла влево, пройдясь по основанию шеи и в итоге легла на левую ключицу Вазгула. Все же обнимать кого-то двумя руками было куда проще, чем одной, да и центр тяжести заставил Эрис опустить подбородок на голову полудемона, вы итоге только заставляя его еще сильнее опустить голову, но по крайней мере она не прижималась к тому всем телом. В основном потому, что такое действие вызвало бы немного те реакцию, что нужна была волшебнице, а еще потому, что перед любыми подобными намеками кое кому сначала стоило привести себя в порядок. И речь сейчас шла далеко не о колдунье, которая слегка покраснела от этих мыслей, хотя и смогла закончить то, что начала:
- Но этот цветок не делает меня злодейкой. И он не запрещает мне искать счастье. Поэтому не будет ничего плохого, если ты попробуешь сделать еще один шаг вперед. Фигурально выражаясь. - подытожила Цветочек, не меняя своего положения. Ситуация постепенно становилась странной, но, честно говоря, она не знала, как еще донести до Спинмарка свои мысли, чтобы они не казались чем-то, что говорят коллеги или просто малознакомые люди, которые стали свидетелями его истории. Она точно знала, что с ним мало кто общался. Точно знала, что в основном он пил один. И как бы ей не казался банальным вариант, что ему просто нужен друг, ну или хотя бы кто-нибудь, что возьмет часть его боли на себя, и тем самым хоть немного облегчит ношу, достаточно, чтобы он смог хотя бы подняться на колени, Эрис просто не могла придумать иного способа, как ему можно было бы помочь. Даже не смотря на то, что сейчас она чувствовала себя так, будто пытается залезть ему в штаны. Что было бы вполне объяснимо, если бы ею управляли меркантильные чувства, а Вазгул на самом деле был богачом, но совершенно шло вразрез с окружающей действительностью, где все тот же Вазгул был пьянствующим палачом, а сама Тегуэн занималась тем, что пыталась хоть как-то скинуть с него груз вины.

Постепенно сцена уходила в совершенно не те дали, на которые надеялась Эрис. Конечно, она предполагала, что ее даже могут не столько неправильно понять, сколько просто воспримут по-другому, ибо каждый человек по-разному может смотреть на одни и те же вещи, и не распознать какие-то странные намеки в словах волшебницы можно было бы только если бы она и вовсе не говорила, а пришла к Спинмарку с договором, или еще каким-нибудь сухим в плане эмоций документом, который бы предлагал тому завязать с выпивкой взамен на что либо. Проблема была в том, что сама Тегуэн наоборот хотела поговорить по душам и выяснить даже не столько сможет ли она растрясти Вазгула до такого состояния, когда он выйдет из алкогольной дремы, сколько для того, чтобы понять, врет ли он самому себе. В ее мыслях было невозможно находиться в состоянии постоянно затуманенного сознания, невозможно было постоянно пить, невозможно было оставаться в одном и том же положении, которое разрушало тебя, и, по этой же теории где-то в глубине Спинмарка все же должна была быть мысль или идея, что надо двигаться вперед. Возможно. Наверное. По крайней мере Цветочек в это верила, ибо врожденный гуманизм, слегка омраченный членством в Деорсе, все же сохранился в ней и по сей день.
Но в данный момент все шло совершенно не так, как ей хотелось. Вот вообще. В каком-то смысле, она была не против ощутить на себе сильные мужские руки, ведь каждому так или иначе хотелось почувствовать немного нежности и любви, да и, если не задумываться о деталях, она вполне могла соблазнить полудемона на связь, и, возможно, это бы действительно ему помогло. По крайней мере помогло в прошлый раз, ведь именно благодаря отношениям Эйлин и смогла постепенно превратить забитое чудовище в человека, плевать, что потом он обратно стал якобы-монстром. Но вот детали... Детали все портили. Кухня, которая сама по себе плохо подходила под вообще хоть какие-то романтические порывы, ибо пропахла едой, овощами и готовящимся мясом. Помятый вид самого Вазгула, хотя в каком-то смысле при определенных стечениях обстоятельств он мог бы производить должное впечатление, но в списке этих обстоятельств точно не было сценария «проснулся, выпил, вышел из комнаты». Как минимум там было что-то уровня «перебил толпу монстров, устал и пришел немного отдохнуть». Но все это меркло по сравнению с двумя вещами, о которых, казалось бы, полудемон и вовсе забыл. И эти вещи просто рвали в пух и прах абсолютно все шансы на хоть веселую ночь.
Перегар и жирные пальцы.
Нельзя просто так взять, поесть руками кусок жирного жареного мяса, и спустя минуту, даже не вытерев их, взять кого-нибудь и заключить в объятия. Или даже прихватить за талию. Честно говоря, Тегуэн в тот момент даже не смогла на него разозлиться или просто прокомментировать в своей голове ход Вазгула, явно намекающий на довольно таки резкий поворот в сторону романтики, цветов и вина под вечер, ибо все, что было в ее голове на тот момент — это расползающиеся жирные следы на белой ткани ее платья. Она, в целом, предполагала, что тот тоже пойдет на контакт, когда Цветочек полезет обниматься, но в ее задумке он мог бы просто взять ее за руку, что поначалу полудемон и сделал — и это было бы приемлемо, ведь руки она помыть всегда может, а вот отстирать от специй и жира белоснежную ткань это, знаете ли... Итогом таких действий будет новый наряд. И Эрис прекрасно знала, что выпросить денег за платье у алкоголика-палача у нее не выйдет. Да она бы и не стала. Хотя желание было.
- О, Вайна, помоги мне. - отвернув голову чуть в сторону и довольно тихо прошептала Эрис, одновременно зажимая рот полудемона на полуфразе. Она прекрасно знала, что он хочет сказать, но ее даже не столько беспокоил его вопрос, сколько этот запах, который обычно встречался только в совсем уж темных и дешевых пивных. И, даже о них волшебница знала только понаслышке, но ассоциация появилась в голове так быстро, что колдунья даже не успела ее отмахнуть. Вести разговор через стол можно было. Обнимать Спинмарка сзади — тоже. Но когда тот подошел слишком близко, на девицу обрушился весь арсенал последствий долгих пьянок. И ей это не просто не понравилось.
- Я хочу, чтобы ты перестал беспробудно пить и подвергать свою жизнь опасности. - собравшись с силами и вернувшись обратно к созерцанию полудемона и его слишком самоуверенного лица, при этом все еще закрывая ему рот, дабы смертоносные алкогольные пары не попытались лишить Эрис жизни, суровым тоном произнесла магичка — Чтобы понял наконец, что не смотря на все, что случилось, есть люди, которые не хотят ,чтобы ты умирал или чувствовал себя плохо. Чтобы нашел женщину, например, или хотя бы попытался не выглядеть так, будто у тебя больше нет желания жить. -
Она явно злилась. И это было плохо. Дело даже было не в уничтоженном платье, а в том, что любой человек бы уже мог догадаться, что Тегуэн вряд ли тратила свое время просто потому, что надеялась на какой-то профит. Скорее, если бы она хотела вытянуть что-либо из полудемона, то прямо сейчас бы легла под него, не смотря на все те вещи, что уже были описаны, просто потому, что ради некоторых бонусов в жизни можно и потерпеть, но вот этот ответ наводил на мысли, или по крайней мере должен был наводить, что в голове у Цветочка были иные замыслы. И это могло в каком-то смысле сбивать с толку, ибо молния обычно не попадает дважды в одно и то же место, и шанс повторения истории с красавицей, которая что-то нашла в существе с кровью демонов, был крайне мал. Но именно ее слова наводили на такие мысли.
Воспользовавшись паузой, женщина опустила руку и опустила ее на грудь Спинмарка. Затем слегка оттолкнулась, уходя от объятий, но при этом все еще не отпуская Вазгула и глядя тому в глаза. На таком расстоянии, открой он рот, она бы все равно почувствовала его перегар, но именно данный момент достаточно подходил для кульминации — того вопроса, который Цветочек хотела задать давно. Но чтобы его задать и получить правильный ответ, мало было просто подойти и открыть рот. Важен был контакт. Важна была прелюдия. Важно было понять, вряд ли человек или нет. Важно было все. Но вопрос был все же важнее.
- Я хочу узнать. Разве ты не хотел бы что-нибудь поменять в своей жизни? - обычно после таких фраз идут предложения. Руки и сердца, вступления в культ, принять участи в охоте на дракона. Что угодно, после чего у человека, которому этот вопрос задали, эта самая жизнь резко идет то под откос, но наоборот вверх, то еще куда. Словом, она меняется. И желание меняться было единственной вещью, которая нужна была Эрис, чтобы хоть как-то подействовать на Вазгула 
Она все еще держала руку на его груди. Сглотнула. Сердцебиение, мысли. За доли секунды волшебница, в основном потому, что рядом никого не было, успела сделать шаг вперед, правда, не во вполне обычно смысле, а, скорее, залезая в голову к полудемону. Ей важно было знать, не врет ли он. Потому что она прекрасно понимала, что он вполне мог бы оттолкнуть ее просто потому, что сам не верит в себя, или же потому, что считает ее слишком навязчивой. Но точно так же как он не смог бы соврать кому-то, кто был бы ему дорог, он не смог бы собрать себе. И она ждала. Стояла и ждала ответа, пытаясь уловить хоть что-нибудь, хоть толику правды, если палач сделает вид, что в нем не осталось ничего человеческого.