Снова знакомые перекрёстки деревенских улиц. Никто не ждал, что Двойка уйдёт в места, где живут люди, — его явно собирались искать по лесам. Но мальчик, хоть и родился дураком, умнел на глазах. Здешний лес кишмя кишит эльфами, к которым обязательно обратятся те, кто его ищут. Ищущие, — усмехнулся Двойка. Ищущие Идущего, — сейчас, впрочем, скорее, бегущего. Шёл очень быстрым шагом, едва не сбивая прохожих. Вести себя нужно было иначе, но Двойка не хотел. Он был в ярости.

Мальчик увидел, что прямо на него идёт зазевавшийся мужчина. Он напряг плечо и хитрым образом врезался в прохожего, сбив центр тяжести и нанеся ему довольно болезненный удар. Тот согнулся от боли, упал на землю. Двойку лишь немного развернуло. Послышался стон. "Так тебе и надо", — с весёлой злобой подумал Двойка, но тут же спохватился.

"Да что же я такое делаю?" — словно крик внутри. Этот-то в чём виноват? Да и зачем лишний раз нарываться? Осторожнее надо.
— Извините, — виновато сказал мальчик. — Я должен быть осторожнее.
Он помог бедняге подняться. Тот, похоже, никак не мог поверить, что от столкновения с низкорослым мальчишкой он ударился так больно. Двойка украдкой осмотрел его, опасных травм не увидел и помог тому дойти до дома. Попрощавшись, он пошёл дальше. Сам не понимая, что творит.

Что же со мной стало? — путались мысли в светловолосой голове. В волосах застревали снежинки. Я больше не знаю, кто я, и это меня очень пугает. Почему хочется как лучше, а получается вместо этого погони, злость и череду драк, в которых каждый идиот уверен, что легко заломает мелкого пацана, а в конце боя удивленно собирает сломанными пальцами выбитые зубы. Или не собирает. Тут уж как пойдёт.

Пошло как по маслу.
Из тёмного переулка вышли пятеро. Грязные, ощетиненные оружием.
Точно таким же грязным, ржавым, заброшенным, как и сами.
Однозначно не местные. Часть погони? Даже не смешно. Ростик расстроенно вздохнул, — не ценят его, шлют за ним всякий мусор.

— Эй, придурок, — сиплым голосом сказал один из них; видимо, главарь.
— Папа твой придурок, — дружелюбно ответил Двойка. — Ты со своими мальчиками иди займись чем-то более подходящим, чем охота за головами. Содомией, например.
Злодеи переглянулись.
— Ну ты, учёный, — просипел главарь. — Не базарь.
Двойка почувствовал удар сзади по голове. Стукнули эфесом меча. Он стал падать, но руки бандитов его подхватили. Оглядываясь, они утащили мальчика во мрак стоявших близко друг к другу домов. Мальчик расслабился. Его тряхнули, впечатали во что-то твёрдое — понял что прижат спиной к стенке. Пятеро окружили его.

— Ну что там с содомией, учёный? — спросил вожак.

Двойка  лишь отмолчался и получил удар ногой в живот. Он сделал вид, что ему очень больно. Голова немного гудела после удара, пришедшегося по затылку, он чувствовал влагу — ясное дело, кровь. Потом кто-то схватил его за волосы и ударил в челюсть. И снова удар по сгибу колена. Двойка рухнул на землю. "Давайте ещё. Ещё". В нём закипала ярость.

Платить надо по счетам.
Счёт этой пятёрки рос ежесекундно.

Мальчик сплюнул кровь на снег и нехорошо улыбнулся.

Отредактировано Rostique Boux (2017-12-31 03:49:39)

В первые мгновения злодеи, конечно, пришли в изумление, — всё же не каждый день в лачугах на окраине селения появляются голые женщины. Но такая публика редко задаётся вопросами и озадачивается ответами. Через десяток секунд тишины они вдруг заговорили все разом, перебивая друг друга.
— Не помешаешь, ой не помешаешь!
— Эльфка!
— Да ты посмотри, тут же куш на мешок золота...
— Точно тебе говорю, эльфка!
— А ну, ымай её... В мешок!
— Какой мешок, дубина?..

Конечно, обнажённая красавица была куда интереснее уже пойманного и избитого пацана. С ним можно продолжить когда угодно, да и смотреть на него, разумеется, совсем не так приятно. Поэтому, несмотря на то, что двое из пяти мерзавцев всё ещё держали Двойку достаточно крепко, их внимание всё равно было приковано к новоприбывшей девице. Мальчик вздохнул и снова подумал, что уж как-то совсем бездарно его ловят.

Он резко крутнулся, высвобождая руку из рукава, одновременно с этим пнул ногой левого обидчика и выхватил у того из-за голенища нож весьма разбойничьего вида. Широким взмахом руки с ножом лишил правого пояса, из-за которого торчал ржавый меч, заодно отсекая протянутые пальцы противника. Ногой ударил под колено, чтобы свалить и обезглавить, но вскрикнул от боли — под дырявыми штанами у ханыги почему-то оказались скрыты металлические наколенники. Страдать было некогда: пришлось уклониться от кулака врага, нацеленного в голову. Он не отличался особенной скоростью, но был быстрее, чем Двойка думал; сила же удара сомнений не вызывала и была проверена на себе несколько минут назад. От греха подальше мальчик, пригнувшись, вонзил ему нож в промежность. Хлынула кровь. Охотник безмолвно, не издав ни звука, рухнул на пол. Второй противник, раскачиваясь, сидел на полу и с равномерным воем прижимал к груди искалеченную кисть.

Двойка потратил преступно много времени на этих двоих, и теперь обнаружил, что стоит аккуратно между двумя новыми врагами. И эти уже не будут пытаться его ловить, — они будут убивать. Мальчик подхватил с пола брошенный меч, заблокировал удар, скорее, инстинктивно, нежели понимая, что он делает. Перекрыть удар кулака в лицо он уже не успевал. Шмыгнув носом и выдохнув, — да, точно, опять пошла кровь, — утерев слёзы, выступившие от удара, Двойка пошел в атаку. Он хмурился — железяка, подобранная с пола, была та ещё, в руке лежала плохо, баланс был странный, а о качестве самого клинка говорить и вовсе не приходилось. Мальчик ругнулся про себя. И вместо ожидаемого рывка вдруг остановился, внимательно оглядел двух бойцов попеременно. Те дружно занесли свои мечи, не уступавшие убогостью тому, который держал в руке мальчик, и одновременно обрушили удары на Двойку.

Но тот в последний момент отпрыгнул в сторону, ударившие одновременно клинки звякнули друг об друга. Ни стойки, ни иннерции, ни тактики, — можно даже немножко поиграть. Откатившись за спину врага, он подбросил меч в воздух и, сильно оттолкнувшись, прыгнул. Заорал прямо в сальный немытый затылок, опуская локоть прямо на голову, проводя импульсный хиджи атэ. Почувствовал резкую боль в локте, — все-таки немного соскользнул, — отскочил и успел поймать меч другой рукой.

Как раз чтобы закрыться от удара, идущего вскользь. Послышался треск, помещение наполнил запах горящей ткани: обезумевший противник атаковал его факелом. Мальчик застонал сквозь зубы, но поделать ничего не мог. Даже удар вскользь был такой силы, что Двойка еле устоял на ногах. "Почему?" — возмущенно кипела мысль. Почему? Они неумелые, бесполезные кретины, — и вдруг у одного под лохмотьями фулплейт, а другой дубасит так, что при прямом попадании проломит грудь, демонстрируя ненормальную для человека силу. Особенно для человека в такой компании. Почему? Что происходит?

Получивший в лоб хиджи атэ воин, хвала богам, не делал попыток встать. Рука потихоньку отходила, и Двойка уже мог ей пошевелить. Еще несколько секунд и можно будет идти в полную силу.

Но охотник, разбивший факел вдребезги, вдруг вместо того, чтобы замахнуться мечом, сделал то, чего Двойка ну никак не ждал, — просто пнул его ногой; удар пришелся в голень, уже пострадавшую от удара по металлу. Это было больно; мальчик почувствовал, что в колене что-то неприятно хрустнуло. Он перекатился, вскочил, едва не подскользнувшись на крови убитого охотника. Нужно было хотя бы несколько секунд передышки. Один из пяти, кажется, был занят "эльфкой", а сейчас туда к ним зачем-то устремился и тот, который впечатлил Двойку силовыми качествами.

Вся драка к этому моменту длилась едва ли треть минуты.

Означенный юноша уважительно смотрел на короткий и эффективный бой, и, когда на него обратили внимание, отдал честь подошедшей "эльфийке" на манер Ордена: правая рука к сердцу, легкий поклон. После чего устало сел на одного из убитых, отпихнув от себя все ещё тлеющий факел и положив рядом вещи. Точь-в-точь подравшийся на улице мальчишка.

— Да вы уже, — скромно сказал он. Сердце успокаивалось, приступ боевой ярости проходил.
И теперь было никуда не деться от того, что напротив мальчика находилась обнажённая женщина с двумя ужасными мечами в руках. Это вызывало немного другие ощущения, даже несмотря на полученные тумаки.
Мальчик поспешно отвёл взгляд, сосредоточился на последствиях боя.
Сердце вновь начало биться учащённо.

Нога потихоньку проходила, вместе с рукой. Вот удар по лицу, конечно, был ощутим. Шершавый ржавый клинок, который не чистили и не полировали с момента создания, оставил несколько царапин на щеке, которые сейчас неприятно холодили кожу. Клинок мог быть отравлен, а даже если и нет — от такого качества оружия заражение крови схватить раз плюнуть. Жестоко, — успехнулся Двойка, радуясь тому, что невосприимчив к болезням. Кровотечение из носа уже прекратилось. Ещё было хорошо, что вокруг зимний холод — ожог не будет сильно беспокоить. Но вот за ночь в тепле... Двойка вздохнул. Потёр ноющую ногу, поглядел на тонкий ожог на предплечье, подумал о порезанной щеке и разбитом носе, — к счастью, не сломанном, — и подумал, что действительно не так уж он прямо и ранен, чтобы рассиживаться тут на пятерых телах.

Пятерых?..

— Минутку, леди, простите, честное слово, — Двойка поднялся, подошёл к углу, куда забился раненый охотник.
Тот уже затих, сидел, сжавшись, и лишь смотрел перепуганными глазами на разыгравшуюся сцену.
— Ты не бойся, — ласково сказал Двойка, потрепав ублюдка по небритой щеке. — Это недолго.
И, резко выдохнув, всадил тому нож между шеей и ключицей. Бандит открыл рот, но крика не получилось — нож пробил лёгкое. Следующим движением Двойка перерезал охотнику горло и бросил на пол уже мертвого, истекающего кровью.

— Леди, — сказал он, обернувшись и стараясь смотреть девушке на ноги. — Я думаю, у вас появились ко мне вопросы. У меня они к вам тоже есть. Но сейчас, мне кажется, нужно раздобыть хоть какую-нибудь одежду, потому что в декабре-месяце так ходить опасно. Хоть эти остолопы и ничуть не врали, когда сравнивали вас с эльфийкой, вы и правда очень...
"Да что я несу?" — мысленно стукнул себя Двойка, чувствуя, что густо краснеет.
— Давайте, одним словом, тут поищем вам что-нибудь. С этих чертей на полу одежду снимать и, упаси боги, носить совершенно не хочется, мои вещи вам не подойдут по размеру, а что-то делать надо.

Мальчик оглядел помещение.

— Это охотники за головами, — пояснил он. — Ловят людей по заказу... или без такового. Не удивлюсь, если уводили девушек в рабство. Могли остаться вещи... А даже если и нет...
Он на мгновение запнулся, вздохнул.
— Просто лучше отсюда поскорее убраться. Серьёзно.

Отредактировано Rostique Boux (2018-01-04 04:24:10)

— Вырежи четыре сердца... — буркнул Двойка вслед женщине. — Легко сказать. Откуда у этих мерзавцев сердца? Я и в наличие мозгов-то сомневаюсь...

Времени на такие сложные манипуляции было совсем не много. Неизвестно, имела ли представление эта незнакомка о том, как добраться до человеческого сердца, имея в руках только корявые ножи и щербатые мечи, — а вот Двойка имел. И этот процесс быстрым назвать было никак нельзя. Но, вздохнув, он принялся за дело — ну, раз надо человеку. Мало ли зачем. Света было мало, но это не имело значения: мальчик закрыл глаза, сосредоточился, — а когда открыл, желтые кошачьи радужки уже были заполнены холодный голубой лёд. Черные шрамы кольнуло, значит, всё работало как надо. Всё было в порядке. Он рассмеялся, чувствуя, как всё его естество заполняет холод. Притупляет боль, отсекает от сознания рваные мысли. Оставалось только дело. Двойка был собран и уверен. Он провёл пальцем по порезу на щеке, кровью нарисовал на лезвии ножа небольшую руну.

Послышался треск льда, и теперь точно таким же холодом, вырывающися изнутри, наполнялся сейчас нож, который Двойка держал в руке. Без этого извлечение сердца представляло бы собой дело достаточно грязное, а одежда и так была кое-где запачкана кровью охотников. А раздеваться ради этого... много чести. Эти подонки не заслужили.

Легким уверенным движением он рассёк одежду одного из поверженных, почти не обратил внимания на паршиво выполненные татуировки на теле, обычные для этой братии. Надавил клинком. Ледяной нож вгрызся в плоть, раздался хруст.
— Шёл в эльфийскую столицу познакомиться с царицей, — негромко начал напевать мальчик, чувствуя себя очень хорошо. — Передать приветы ей от различных короле-ей... От различных короле-ей.
Текущую кровь ледяной нож впитывал жадно, становясь от этого всё крепче. Рёбра не выдержали холода, треснули и рассыпались, как сосульки.
— Пусть вокруг трещит мороз...
Двойка взял мертвое сердце в руку, аккуратно положил его на обрывки одежды.
— ...в шубу я засуну нос, побегу и без коня, только видели меня...
Он перешёл к другому, — тому, который отличался силой. В этого нож вошел, встретив какое-то сопротивление. Да и татуировок не было никаких. Двойка нахмурился, перестал напевать. Увиденное ему совсем не понравилось. Но это потом, всё потом. Сейчас — дело.

Сердце этого субъекта внешне было неотличимо от любого другого. Ни мутаций, ни магических изменений, только чуть больше обычного, что было вполне объяснимо его крупным телосложением. Тогда откуда такая сила? Неужели сама собой? Мальчик положил второе сердце к первому, и понял, что время вышло, — девушка вернулась.

— Да, — сказал он, поднимаясь. — Пора. Сюда могут прийти другие. А могут и не прийти, но...
Он обернулся. На лице всё ещё оставалась тень улыбки, с которой Двойка резал трупы. Холод в венах растворялся, уходил.
Резким движением мальчик бросил нож на пол. Тот, вместо того, чтобы возниться в деревянные доски, от удара рассыпался на ледяные осколки.
— Четыре не успел, — произнёс мальчик будничным тоном. — Есть два. Лучший клинок... только что сломался. Остальные одинаково так себе клинки. И это, ещё...
Мальчик глянул в сторону тлеющих угольков из разбитого факела.
— Этот дом надо сжечь.

— Не пригодятся, — покачал головой Двойка. — У меня в... в убежище есть нормальное оружие. Тут недалеко. Больше охотников нет.

А нет ли? Не выдаёт ли он желаемое за действительное? Не так давно он сетовал, что его ловят слишком уж бездарно, а теперь наоборот — словно мышонок, сжался перед какими-то неумехами, с которыми справиться не составило особого труда? Почему-то мёртвые, распотрошённые и недвижимые, они вызывали в Двойке куда больше страха, чем при жизни.

Он безучастно смотрел, как маленькая леди поедает поданные им сердца. У него в голове лишь промелькнуло вялое удивление тому, что она  до сих пор не впилась ему в горло, но тут же пропало. Двойка был силён и жив. Эти же были мертвы. В конце концов, он сам вручил девушке этот трофей. Она помогла, он помог в ответ. В голове была какая-то каша. "Отдача", — понял мальчик. Использование способностей Идущего всё ещё сильно изматывало организм ребёнка. Только теперь он осознал, как на самом деле устал.

Под ногой хрустнули осколки ледяного клинка. Лёд таял.
Мёртвые пустые глаза убитых смотрели на Двойку внимательно, цепко.

Это притворство, я просто притворяюсь — попытался заглушить мальчик подступающую панику в пылающем рассудке, но оправдание не сработало; он всё ещё находился в опустошённом состоянии после расчленения мерзавцев. Шрамы покалывало, но почему это происходило, он не понимал и секйчас не хотел. Хотелось лишь покончить со всем этим поскорее. Двойка разрезал соломенный тюфяк, служивший постелью кому-то из обитателей жилища, вытащил оттуда сухие внутренности и положил в углу посуше. Подкатил туда угольки, раздул пламя. Слабенько, конечно, но деревянный дом, если не принять мер, скоро загорится как следует.

А принимать меры было уже некому.

— Идём, — улыбнулся он, не отрывая взгляда от внимательных глаз мертвецов.

И вышел наружу, не оглядываясь на девушку.
Он не пошёл подворотнями, петляя следы, убираясь подальше, вместо этого он вышел на широкую улицу и, напевая под нос мелодию, взял курс в сторону пустых окраин. Пять минут ходьбы или около того отделяло мальчика и его спутницу от убежища Двойки.

Храм этот был разрушен не менее полувека назад при неизвестных обстоятельствах. На поверхности не сохранилось ничего — камень всегда был нужен для строительства, так что от строения остался лишь заросший деревьями холм неправильной формы у северо-западной стены нынешнего поселения. Тем не менее, до глубинных этажей мародёры не добрались — из-за осыпающейся при "разработке" верхних ярусов земли. Из катакомб в эти залы тоже долгое время не было прохода, удобного для человека, так что местными обитателями оставались лишь крысы, летучие мыши и мелкое зверьё, пробравшееся с поверхности через лазы и норы. Так было вплоть до недавних пор, когда случился небольшой обвал, открывший небольшой проход. Для взрослого мужчины непреодолимый, а вот для ребёнка и маленькой леди — в самый раз. Об этом заброшенном доме богов мало кто догадывался, о том, что здесь есть какое-то строение, давно позабыли. Двойка отыскал это место во многом случайно и решил, что это весьма подходящее место для схрона при необходимости. Свободно лежащих сокровищ тут, естественно, не водилось, но можно было полюбоваться на пыточную и другие зловещие детали храма невыясненного божества. Был ли это храм Вирана, бога запретных знаний и мрака? Или мрачное пристанище жрецов Акрахи, божества жестокости? Двойка не знал.

Здесь он оставил вещи, здесь был его тайный дом. Он знал, что тут его не найдут. Эльфы сюда не ходили.
На месте Двойка взял связанные в веник ветки и по возможности убрал ею остатки оставленных следов. Не лучшее качество, но в целом достаточно, чтобы обмануть простаков.

— Осторожно, — сказал он. — Здесь невысоко, но осторожно.

Внутри, несмотря на сказки про сырые подземелья, было довольно сухо, помещения при этом находились в полумраке, достаточном для ориентирования. Источник света Двойка не нашёл, — возможно, в разрушенном храме тлели остатки какой-то магии или божественных сил. Тишина внутри была полной, абсолютной, оглушительной, даже несмотря на то, что через лаз должны были пробиваться какие-то звуки.

Мальчик пододвинул гостье туго связанный лежак, сам уселся на голый каменный пол.

Он молчал.

Тычок в бок, казалось, разбудил мальчика. Но так только казалось — им просто завладело обычное оцепенение после использования тех способностей, которыми его так любезно одарил Орден. Он не знал, что тому причиной — было бы глупо со стороны тех магов, что начинили его силами, рассчитывать на возможность Идущего тут же, на хладных трупах врагов, прикорнуть и расслабиться. Разумеется, после каждой стычки следовало скрыться, уйти, вернуться в безопасное убежище. И эта необходимость лишь усугубляла усталость. Но без посторонней помощи Двойка разобраться в этом не мог. Пока оставалось лишь смириться и двигаться на морально-волевых, осознавая свою уязвимость.

— Приятно познакомиться, — сказал мальчик, открыв глаза. — Двойка Пик Девятой Колоды Ордена Ледяного Пути. Я вижу, маленькая леди, что вы не отсюда, — у нас так запросто сердца людские поедать не принято, как минимум, надо бы их обжарить, что ли, да и то сказать, жёсткое мясо, сплошная мышца же... наверное.
Он потянулся, с хрустом размял руки.
— Введу в курс дела в двух словах. Я послушник рыцарского ордена, которому всегда доверяют выполнять самую грязную работу, и за что, естественно, его ненавидят. Поэтому желающих меня замочить, прямо скажем, очередь целая стоит и кто именно меня сейчас выслеживает, с точностью сказать не могу. Больше всего, что это... некая влиятельная персона, которой я когда-то оказал услугу, а персона решила спрятать концы в воду.

Мальчик улыбнулся.
— Вы крутая, честно, маленькая леди. Но пусть мои враги останутся моими врагами, — и посерьёзнее придурков видали. Лёд не так прост. Я, конечно, просто мальчишка, но со своими плюсами. Справимся. Теперь...
Он на секунду замолчал, собираясь с мыслями.
— Мы находимся в небольшой деревеньке близ Фарнла-Сель, селения с внешней стороны эльфийского леса. Оно же Фарн. В самом Фарне всё чудесно, пастораль да зимняя сказка, дружба эльфийских и людских народов, бойкая торговля всякими сувенирами, от носа сфинкса до кукиша с маслом, да и места красивые. В этой деревне же всё похоже, только труба пониже да дым пожиже. Трактир захудалый, но на похлёбку раскошеливаются, значит, что-то можно и вытрясти. И ещё деревенька сегодня обеднела на полдесятка ублюдков и один сожжёный дом, горе такое. Но вы, наверное, про это уже слышали.
Двойка хихикнул.
— Остальных новостей не расскажу, глашатаи ко мне сюда не докрикивают.

Мальчик поднялся, оглядел брошенный храм.
— Конкретно это место — руины храма, чьего и когда было построено хрен знает. Подозреваю, что не светлых богов святилище, потому как и пыточную нашёл, и оружие тут же. Неплохое, так скажу, но ухода потребовало. Алебарды и глефы не завалялись, по-моему, а вот парочка мечей есть.
Мягко ступая по каменному полу, Двойка подошёл к стойке, на которую опиралась сумка, снял с неё два коротких меча. Выглядели они одинаково, словно близнецы-братья. Слегка изогнутые клинки выходили основанием из круглой гарды, кожу на рукояти покрывало хитрое и аккуратное плетение нитей. В руке лежали удобно, а по длине, прикинул Двойка, идеально подходили маленькой леди под рост. Самому же ему мечи были великоваты.
— Как под вас сделаны, — заметил он. — Нашёл тут недавно, в пустой комнате. Пыльные, лежали, наверное, веками, но в остальном состояние близкое к отличному. И я вам их с удовольствием отдам. В обмен на рассказ о том, кто вы и как сюда попали.

Он взглянул на Сакураги. Задумчиво прикусил губу.
— Ничего не хочу сказать, но в этом месте... Может быть, вы и глефу найдётё, которая вам подойдёт. Клинки эти, кажется, только вас и ждали.

Отредактировано Rostique Boux (2018-01-30 05:31:59)

— Другое взамен... А что, так можно было? — негромко буркнул Двойка, отведя взгляд от грудей леди Сакураги, на которые она так однозначно обратила внимание. С трудом отвёл, признаться честно. Он надеялся, что в темноте не видно покрасневших ушей. — Я... у меня девушка есть.

Это прозвучало жалобно и как-то очень фальшиво. На секунду мальчику пришла в голову шальная мысль, которая ему неожиданно понравилась: наверное, ну его все ко всем демонам Тени. Он сейчас в пустом помещении с необычной, но от этого не менее прекрасной женщиной, их тут не потревожат, а там... Двойка с видимым трудом шуганул эту мысль и проводил её полным сожаления взглядом. Нет. Так было нельзя. Опасно, безответственно, в нарушение данных обещаний. И вообще, — осуждающе подумал он, — тебе тринадцать, рано ещё.

И, как бы ни жалобно звучало его оправдание вслух, факт оставался фактом — девушка у него была. Обещаний Идущий не нарушал, — это было невообразимо, немыслимо. Он подумал о Вите, вздохнул. Доведётся ли когда-нибудь ещё увидеться? Как она там? Нашла ли семью? Всё ли хорошо?

— Оружие ваше, маленькая леди, — сказал он. — Сделка есть сделка. Шут с ней, с картой и с островами. Я не лезу к вам в душу, мне просто надо было знать. Мои чёрные шрамы, ну вы видели... или нет... ну такие, как рунки на коже, короче, они должны чувствовать магию и присутствие... демоническое присутствие. Ещё они должны предупредить об опасности и всём таком. С вами они молчат. Или вы лишены магического дара и не... кхм, не демон, уж извините за невольную дерзость, а сердца просто так едите, деликатес такой. Или... я не знаю...
Мальчик вздохнул.
— Я ещё многого не знаю. И даже насчёт "чего другого" ничего не знаю... ну, то есть, с теорией знаком, но так... через годик-другой, наверное.

Со смешанными эмоциями он оставил клинки около лежака, вздохнул и сам пошёл искать что-то на стойках — чтобы и время сэкономить, да и вдруг там что появилось интересное. Но на стойках было только давнишнее барахло, ржавое и истлевшее, ничуть не лучше того убитого в хлам железа, которым его собирались замочить добрые охотники. Двойка задумался и кивнул на небольшую комнатку, чьё нутро скрывалось мраком. Свет непонятной природы в храме туда не пробивался.

— Вот та комната. Оттуда вынес клинки вчера. Вдруг сегодня повезёт?
Мальчик зашёл вовнутрь.
— Тут не видно ни... ничего тут не видно, но на ощупь можно... Не порезаться бы...
Вскоре он появился в кругу света вновь, держа в руках странное приспособление — большое и тяжелое, оно имело массивное квадратное основание красного цвета с поперечной рукоятью. Из основания выходил плоский стальной брус, закругленное на конце. Вдоль его кромок была натянута странная цепь с зубчиками, как у пилы северных дровосеков.

— Я... — растерянно сказал он, — я не знаю, что это. Попробуйте вы, маленькая леди.

Отредактировано Rostique Boux (2018-02-10 14:49:51)

— А что ж я... — Двойка пожал плечами и с видимым усилием зашвырнул чудовищное нечто назад во тьму. — Проклятая комната... Что мне делать с этой штукой?! Не я эту комнату создавал, потому что иначе она бы так надо мной не издевалась. Раз в день, похоже, выдаёт что-то... не знаю, оружие? Или что это был за плуг?
Вопреки ожиданиям, громоздкий плуг не упал на каменный пол с грохотом и лязгом, а просто скрылся в тёмном проёме без какого-либо звука.
— Демоны — это такие... Злой такой народец, живут в Тени, иногда прорываются сюда и творят нехорошее. Или хорошее. Эти понятия не абсолютные, тут уж кому как. Бывают демоны и нейтральные, и даже, говорят, совсем неплохие... я даже встречал парочку. Появляются они в Тени от мамы с папой, наверное, а здесь — если их что-то призвало. Если кому-то больно, придёт демон боли, например. Если если кто фанатично за добро, то придёт демон и заставит его причинить столько добра, что мы тут ахнем все.
Мальчик покачал головой.
— Демоны это творения богов. А зачем они — кто знает? Божественные мистики, говорят, даже маги не могут разгадать, — тихо сказал он. — Вот например... чьё это было святилище? Как они это сделали? Почему здесь светло, хотя никаких источников света нет? Даже как работает эта комната, или для чего тут пыточная... Как вышло, что это место заброшено столько лет? Нет ответов...

Вдруг Двойка понял, что ему почему-то это всё стало интересно. Вчера он просто пересиживал здесь ночь, смотрел в стену и думал о том, как прошёл год на воле. Иногда он улыбался, вспоминая смешное, иногда хмурился, вспоминая дурное, а иногда и коротко ругался от досады на себя. Ещё мальчик с удивлением обнаружил, что неприятное может с течением времени стать смешным, а смешное заставит выругаться от стыда. И вот, он сидел тут и сидел и его совершенно не интересовала эта часовня и как она устроена. Двойку заброшенный храм полностью устраивал как убежище. Это всё.

Теперь же...

Так или иначе, ответов было не найти. Остатки божественных сил даже не ощущались магией, — в этом убежище мальчик полноценно отдыхал от боли. Здесь её не было совсем, — что было странно и необычно, особенно принимая во внимание наличие здесь пыточной. Ни идей, ни догадок — но комната, по крайней мере, доказала свою работоспособность.

Он зашёл в комнату снова, пробыл там какое-то время, а затем вышел, разочарованно разводя пустыми руками.
— Мне она больше ничего не даёт сегодня, — вздохнул он. — Попробуйте вы, маленькая леди. Вдруг будет вам... алебарда. Или грабли, шут эту комнату знает...

Мальчик отвернулся, вздохнул и тихо добавил.
— А... моей девушке тоже тринадцать. Она тоже... только теорию знает. Поэтому ошибаться будем вместе.