Сколько себя помнил, Лас’харк всегда жил в заснеженном Нортране. Его родители не объясняли причин своего переезда в непривычные условия севера, но с лихвой компенсировали недостаток необходимого нагам жаркого солнца теплой семейной обстановкой. Отец, ониксовый красавец, чьи виски едва тронула седина, каждый день работал в кузне, прилегающей к крепко сбитому и законопаченному дому, и жар от горна грел, казалось, весь их небольшой участок. Лас, тогда еще совсем маленький, любил сворачивать тонкий хвост с еще неокрепшей и блеклой чешуей прямо у печи и с поистине мальчишеским интересом наблюдал за работой. Развлечений на севере немного – или прибиться к взрослым с их неповторимым шармом вольной и воинственной жизни охотников, защитников и ремесленников, или бегать по заснеженным равнинам близ города со всеми соседскими детьми. Старшие из них испокон веков присматривают за младшими, потом учатся охоте или ремеслу – так или иначе каждое поколение оказывается крепко связано между собой. Взаимопомощь и сила – основные условия выживания на северных землях, которые с малолетства прививают каждому ребенку независимо от расы, к которой он принадлежит.
Матушка его, серебристо-серая и неуловимо мягкая в своей понимающей улыбке, шила из тяжелых, пропахших дымом шкур аккуратные и теплые чехлы для хвоста бесконечно растущего сына, а после ласково трепала загрубевшей ладонью жесткие, непослушные волосы льнущего к ней ребенка. В остальное время она делала простенькие ювелирные украшения и амулеты, иногда помогала мужу в кузне и неизменно оберегала «гнездо».
Пробуждение магии всегда происходит неожиданно, а в детском возрасте зачастую и вовсе остается непонятым: так было и с Ласом. Его, легкая и блестящая как утренний снег, казалась дивным мороком, и долгое время оставалась лишь детскими восторженными рассказами об очередной игре с местной ребятней. Только когда неосознанные проявления захватили магическим вихрем кузню, родители юного нага узнали о пробудившемся даре. В тот же год, когда северные ветра стихли под едва заметную перемену сезонов, Лас’харк был отослан в Кренив, где всегда можно найти мага-другого для протекции и сопровождения в Башню.
В Гильдии магов было непривычно. Привыкший к сплоченности окружавших его раньше существ, Лас не понимал отчужденности на лицах многих учеников: все они были такими разными по своей сути, но какими-то неуловимо отдаляющимися от остальных, а не дополняющими их. Большим откровением стало и то, что его, тщедушного трехметрового змея, угловатого и с по-детски ломкими узловатыми руками, могли опасаться. Обучение тоже не проходило так гладко, как ему бы хотелось – Лас’харк несколько лет метался по разным специализациям, изучая все, до чего мог дотянуться, но никак не мог понять почему заклинания не получались. Все было правильно – форма, представление, начальные этапы, а потом любая структура просто рассыпалась. Контролировать магию оказалось непросто, и лишь спустя долгое время поисков и ошибок он открыл для себя непопулярную в стенах Башни магию барьеров. В новой группе, куда его перевели для более углубленного обучения, существ оказалось еще меньше, чем в начальном классе, и впервые с момента прибытия у юного нага оказалось свободное время, не посвященное попыткам справиться с собственной силой и направить ее в физическое проявление. В курсе, посвященном барьерной магии, отдельно выделяли и иные методы защиты, используемые в мире: так Лас узнал о дивном мире артефакторики.
В общей сложности в Гильдии Лас’харк провел чуть меньше двадцати лет, последние пять из которых он просто закрылся в стенах библиотеки, отлучаясь оттуда только в классы для своих личных экспериментов и практики. Изучение сложной и многогранной науки по созданию артефактов открыло ему множество других важных для нее разделов, не пользующихся особой популярностью у подавляющего большинства местных боевых магов и целителей. Лас учился правильным молитвам различным богам, не обходя стороной ни светлых, ни темных; он на долгие месяцы окопался в таблицы древних знаков и поистрепавшиеся тома забывшихся описательных совместимостей, написанных столь сложно, что преподаватели еще долгое время шарахались от нага, осаждавшего их кабинеты для помощи в расшифровке. Первым действительно значимым удавшимся артефактом стала окованная серебром книга с обложкой из его собственной чешуи, отпавшей во время болезни в Башне. Она не представляла собой что-то действительно выдающееся: защищенная от повреждений и от прочтения кем-то еще, посредственный артефакт, используемый для сбора информации и нужных для работы заметок, подпитывающийся от магии владельца.
Постепенно Лас пришел к выводу, что творить в башне затруднительно. Нужные ингредиенты доставать зачастую просто невероятно тяжело, а новой информации в библиотеке больше из года в год не становилось. Тогда им было принято решение покинуть свое гостеприимное обиталище и отправиться в большой мир, постигать то, что еще сокрыто от его пытливого интереса. Во многом этому способствовало и благословение богини Вайны, что толкало его порой на самые смелые эксперименты и авантюры в поисках новых или попросту забытых знаний.
Знак выпускника Башни магов, синий кулон, приятно холодящий кожу при встрече собратьев, открыл ему двери во многие места, а полезные знакомства в Гильдии торговцев помогли Ласу в поисках и добыче интересных материалов, и он в ответ не отказывал в изготовлении простеньких артефактов, отдавая их за бесценок. Благодаря этому он вовремя узнал о магическом существе, лишившемся хозяина и едва не выставленном на торги. Коня, который гордо называл себя Грин, Лас полюбил с первого знакомства. И тогда же проклял его длинный язык и способность генерировать столь жуткие эпиграммы, что хвост непроизвольно сворачивался кольцами в ужасе. Хотя конем назвать его было можно с большой натяжкой – скорее большой пони нетипично зеленого цвета. Но главным оказалось то, что он мог тащить кованную и укрепленную повозку даже когда в нее забирался сам наг, желая отдохнуть под навесом.
Лас’харк обзавелся отличным помощником и смог с гораздо большим комфортом заниматься экспериментами в любом месте, таская за собой львиную долю инструментов и материалов. Стало проще принимать заказы на зелья, порошки и артефакты, не приходилось исправно таскаться в города и вполне уместно было оставить направление, в котором его можно найти, а затем скрыться в лесу на добрых несколько месяцев. Благодаря особенностям своей магии Лас собирал алые души по всей округе и скопом тащил в ближайший храм к церковникам на очищение. С зелеными было сложнее – артефакты с заключенными душами считаются запретными, но владельцы подобных зачастую вовсе не спешат сдавать их в Гильдию магов. Проще всего было с синими – их желания чаще всего выполнить очень просто, в иных случаях приходилось прибегать к хитростям или перенаправлять задание, если сам Лас никак не мог оставаться дольше.
Были в таком режиме путешествий и минусы. Из-за того, что некоторые заказы ему теперь не оставляли в городах, а приносили лично, контингент сильно изменился. Иногда попадались разумные, которые ни за что не стали бы подходить к нему в таверне или на площади, и их заказы оказывались выгоднее, интереснее, значимее: именно такие, каких желал сам наг. Большую часть из них Лас не мог принять по моральным соображениям. Так случилось и с одним демонологом из Деорсы. Подавляющий артефакт для сильного демона, завязанный на силу владельца, он сделал бы с легкостью, но маг желал бесконечной и независимой энергии – страданий заключенных душ. Лас’харк отказался: ни одно существо не заслуживает подобного; но он не думал, что это настолько выведет мужчину из себя. Враг из Деорсы – скверно, враг-демонолог – еще хуже, никогда не знаешь как то или иное твое действие может повлиять на нестабильную призванную сущность. Лас, прикрывшись изящным ромбическим щитом, вскинул руку и заключил в сферу ограничения артефакт контроля, словно красующийся на груди у слишком самоуверенного мага. Прошла едва ли секунда и единственное средство контроля демона лопнуло под давлением сжимающихся стенок. Надежно укрытый щитами, наг с глухим недовольством смотрел на то как освобожденный демон дожирает своего бывшего надзирателя.
После трапезы демон сильно подрастерял в воинственности и даже не пытался кинуться на весьма крупного противника. Саркит Ласу понравился своей непосредственностью, открытостью и вниманием к словам. У него были обаяние и бесконечное желание есть, удовлетворить которое оказалось еще сложнее, чем прокормить десятиметровую змею. В скромном отряде монстров стало на одного члена больше. Сначала Лас’харк подумывал сдать его обратно в Деорсу, ему не нужен был специальный артефакт для сдерживания нрава демона, так что проблем с доставкой даже не возникло бы, но живой и любознательный Саркит открывался ему постепенно с таких сторон, что Лас попросту передумал. Потенциальный кладезь ингредиентов, приятный и очаровательный полупаук, сидящий у костра, казался умилительно беззащитным перед мощью демонологов и потрясающе полезным в глазах артефактолога. Страсть к экспериментам и исследованию вкупе с нашептывающей ему на заостренное ухо богиней заставили скрыть получение демона также, как он скрыл Грина.
     
Особенности и умения:
Рожденный в суровом северном городе, Лас приспособлен к тяжелому физическому труду и знает толк в выживании. Он не испытывает никаких существенных трудностей в своих путешествиях: может и место стоянки оборудовать как надо, и поохотиться на крупную дичь, чтобы прокормиться. Знает как найти ручей в лесу и не заблудиться в дороге.

Магия
Лас’харк словно на самом деле не создан для магического воздействия. Ему не дается ни стихийная магия, ни целительство: множество видов магии во время обучения словно прошли сквозь него, не оставив ни малейшей возможности применять на практике то, что услышал или увидел. Заклинания словно рассыпаются, едва начиная формироваться. Единственная, которая ему поддается, это магия барьеров: разной плотности, формы, цвета, структуры и назначения. Сдерживающие, подавляющие, стабилизирующие, отражающие, рассекающие и еще с десяток различных типов, каждый из которых служит хорошей поддержкой как в бою, так и в повседневной жизни. Уровень магии и то, что она не растрачивается ни на что другое, а словно аккумулируется в этом вязком стазисе барьерного ограничения, позволяет непрерывно поддерживать небольшие сдерживающие формы для транспортировки красных душ в ближайшую церковь для последующего очищения, и эти небольшие экранирующие от вредного воздействия душ барьеры словно автоматические, не требующие к себе ни внимания, ни упорной поддержки. Все барьеры, создаваемые Ласом, словно живут своей жизнью: расширяются и сжимаются, переливаются гранями как его длинный сверкающий хвост, существуют независимо от поддержания лишь за счет отданной при создании магии. Наг существует одновременно в постоянном окружении различных барьеров и в то же время словно это они тянутся к нему, подпитываются и магией и остаются послушны его желанию пока в заклинании остается мана.

Артефакторика и Алхимия
Отмеченный Вайной, он поглощен поиском древних знаний. Познание прошлого и раскрытие будущего заняло большую часть его мыслей в юности, что во многом сказалось на развитии навыков артефактора и алхимика. Перечитав большую часть книг, так или иначе посвященных магическим предметам, в библиотеке Башни, он постепенно накопил информацию об особенностях их создания. О материалах и источниках силы, об особенностях в использовании душ и о редких магических существах, которых можно разобрать на ингредиенты. Попутно им изучалась и алхимия как сопутствующий предмет для необходимых ритуалов. Руны, зелья, молитвы различным богам и особенности циклов небесных тел – только благодаря упорным экспериментам и свиткам предшественников ему раз за разом удается восстанавливать те детали, что способствуют созданию действительно значимых элементов. 
Древние артефакты по сравнению с изготавливаемыми Лас’харком выигрывают в накопленной силе, мощи источников и их целостности. И наг стремится к получению понимания их внутренней силы, чтобы создавать артефакты, не уступающие даже древнейшим. С зельями и эликсирами его работа продвигается успешнее, особенности расы и природная внимательность только помогают в работе, а защитная магия оберегает от последствий ошибок.

Боевые навыки
Драться с человеком, когда в тебе больше десяти метров, тяжело и иногда просто неудобно. Чаще всего в бою Лас применяет сдерживающие и подавляющие барьеры, выводит противников из строя сонным порошком или ядами, предпочитая открытому ближнему бою дистанционную защиту. Это продиктовано тем, что ему, как полузмею, неудобно с высоты броска или в повороте отслеживать воздействие на собственное огромное тело, а как алхимик он знает, что каждая царапина может быть смертельной, если, конечно, твердый слой чешуи сможет кто-то пропороть. Если уж приходится переходить в прямое противостояние, то в ход помимо всевозможных уловок идут парные кривые кинжалы с рунической вязью, которые чаще используются им в ритуалах и при разделке магических зверей. С общим весом чуть меньше тонны и силой сжатия, превышающей самые смелые представления, Лас представляет собой значительную угрозу. Он умеет скрывать свое присутствие под покровительством леса, но настоящая клановая скрытность едва ли ему доступна из-за яркой расцветки и размера.
       
Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Ласу с его пытливым стремлением к сокрытым в веках знаниям покровительствует Вайна. К религии в целом он относится нейтрально, но неизменно возносит короткую молитву Лире и Танису в своих путешествиях, их же знаки высечены у него на повозке.

Мировоззрение:
Нейтралитет.

Связь с Вами:
Скайп:

Пожелания на игру:
Любой кипиш кроме голодовки. Квесты, сюжетные линии и хитросплетения судьбы! Принимаются заказы на артефакты!

Передача GM'у:
В полное и безраздельное пользование, но очень не хотелось бы обнаружить у этого персонажа внезапное потомство, если я вернусь из загула.

Отредактировано Las'hark (2018-01-03 02:08:02)