ХХ. YY. 695 | Open Up Your Eyes

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться12018-01-16 21:32:55

Автор: Liadan [x]
Гость

Музыка для вдохновения

1. Дата и время:
ХХ. YY. 695
Время постоянно меняется.
2. Место действия | погода:
Синенстраль – город-крепость южнее Нортрана.
От метели до метели, пускай жителям Клана и не привыкать.
3. Герои:
Eldelskhaere в роли древнего демона.
Liadan (в тексте упоминается как «лисёныш», «юёр», «красноглазая») – 14-летняя дочь рода Бури, боящаяся и ненавидящая сверстников.
4. Завязка:
Юёр*не знает себя от страха. От жгучей ненависти и отчаяния. Запертая в родной крепости как в клетке, мечется меж прутьев, не зная, во что вонзить зубы. И видит бесконечные кошмары.
Демон, поселившийся в её Грёзах, не успокоится, пока не прольется кровь.
* Сноска для понимания отсылок и появления прозвища. К основной игре особого отношения не имеет.
Юёр – аналог упыря. Похороненные без необходимых ритуалов самоубийцы и преступники возвращаются в виде причудливой помеси вампира с оборотнем. Днём юёр живёт в снегу или под водой. Выходя на ночную охоту, упырь принимает человеческий облик и без особого труда уговаривает жертв пустить его переночевать. Ну а в момент нападения юёр превращается в покрытого шерстью монстра, убить которого почти невозможно. Раны лишь заставляют юёра отступить.
5. Тип эпизода:
Личный

Поделиться22018-01-17 20:20:30

Автор: Liadan [x]
Гость

Немного музыки

Они зовут её Юёр. Скалят рты-пасти, брызжут слюной и грызутся меж собой. Свора диких оголодавших псов. И костью пред ними быть не хочется.

Лисёныш не знаешь обид. Не знает сомнений и боли от алчущих взглядов. Зато знает страх. Страх, горячо дышащий в затылок; живущий под кожей и тянущий жилы когтистой звериной лапой; колкий, холодный и жадный.
Оттого не пугает девочку стужа, колючими объятиями сжимающая тело. Ноги по колено в снегу, воздух, кажется, царапает горло кристаллами льда, но каждый шаг даётся легко. Снег – мягкий пух, воздушный и невесомый, а метель лишь скрывает от взора окружающее пространство. Ни боли. Ни вездесущего страха.

Только снег. Холодный. Безмолвный.

Юёр делает шаг за шагом, не в силах насытиться пустым завыванием метели. Без рычания. Лая. И гнилостного запаха страха.
У девочки слиплись ресницы, отяжелели веки, и сбилось дыхание. Снежный занавес, будто нехотя, расходится, обнажая заснеженную расселину меж остроконечных скал.
Она не знает этого места. Слабость и усталость отступают вместе с противной дрожью. Цепкий взгляд алых глаз скользит по мрачным каменным выступам и широкой занесённой снегом тропе. Спокойно. Ни воя ветра, ни хруста снега. Тихо. Ничего нет. Лишь камень и снег.
Лисёныш неторопливо идёт по тропе, прижимая озябшие ладони к груди. Растрёпанная, в коже и мехах, да только босая и без грубых тёплых перчаток, с осторожными и излишне резкими движениями она походит на одичалого зверька, ищущего убежище.
Сердце болезненно бьётся то в груди, то в горле. Но страха нет. Ничего нет. Юёр воображает себя пустым сосудом с кривыми уродливыми трещинами-ощущениями. Она вслушивается в своё беспокойное дыхание, смотря неотрывно вперёд. Не видит ни неба, ни синеющую за спиной цепочку следов.

Впереди очередной поворот с развалившимся валуном посреди тропы. У Лисёныша нет пути назад. Дети Рода не знают позора большего, чем отступить, будучи полным сил. Поджав посиневшие губы, взбирается она по ледяному камню, сдирая с ладоней и стоп кожу об острые грани. И падает в снег, стоит перенести ногу на самой вершине.
Кашляет, сплёвывая вязкие комья снега, и утирает рукой мокрое лицо. И впервые смотрит на небо. Серое. С ядовитой желтизной в молочной пелене пушистый снежных облаков. Кривится, вперив взгляд в промозглую землю, показавшуюся из-под снега, и торопливо поднимается. Отчего-то кажется, что идти ещё бесконечно долго.

С влажных губ срывается тихий стон-проклятье. Лисёныш не знает, зачем куда-то идти. Но нечто незримое, бесконечно могущественное, тянет перейти на скорый шаг, вновь и вновь вглядываясь в грузные подпирающие небосвод скалы. Может быть, то воля Нотхура ведёт за собой заблудшее порождение Клана. Может быть, то воля Рода уводит свою дочь прочь от чёрной ненависти иных детей.
[float=right]
[/float]
Ещё один поворот и Юёр слепнет, захлёбывается безмолвным криком боли. Кристаллы льда искрятся на том самом, ядовитом жёлтом свете. Выжигают внимательный взор девчонки. А после отвратительный свет исчезает, позволяя глотнуть морозный воздух и слабо застонать.
Вновь страшно. На этот раз открыть глаза. Но Юёр упряма, пускай и труслива.
Теперь она видит широкое плато. Лёд сковал чёрные скалы нерушимыми вековыми путами. Но он больше не привлекал девчонку. Пред ней, занимая всё свободное пространство, разбросаны крупные кости, а в трёх шагах покоится выбеленный временем череп.
Лисёныш вскидывает ладонь, желая прикоснуться к манящей пустотой глазнице.

Резкий порыв ветра приносит с собой хлопья снега. Крупные снежинки, повалившие с неба, таят, едва коснувшись горячей кожи. Плато укрывает тень.

Отредактировано Liadan (2018-01-17 20:29:26)

Поделиться32018-01-21 00:27:50

Автор: Eldelskhaere
Гость

[музыкальная тема]

Сон… Прекрасный, завораживающий своей мертвенной ледяной красотой сон девочки уже давно привлекал внимание демона, проснувшегося после длительной спячки. Его сотканное из тумана тело облепило белоснежную сферу, покрытую алым с черным – росчерками эмоций, которые манили и влекли его. Острыми когтями демон с жадностью царапал зыбкую дрожащую грань, защищающую разум смертной от темных сил. Таких, какой являлся он сам.
Постепенно она поддавалась.

Гул ветра. Стон ветра. Голые скалы, клыками обращенные к небу. Все во сне было злым, холодным, вымирающим, агрессивным. Одинокая фигурка день за днем блуждала в этом пространстве, из ночи в ночь. А он следил. Наблюдал. Стирал её воспоминания, точно заботливый отец, оберегающий свое дитя от зла.
Она не была готова… А он был еще слишком слаб.
Что-то происходило в ее жизни, там, днем. Что-то, что ломало ее и корежило; заставляло душу рваться частями, беззвучно рыдать, заставлять себя переступать через нежеланное.
Весь мир был против неё. И это отражалось в Грёзах.
Но ему было мало. Ему хотелось узнать о неё больше, узнать её лучше… помочь ей так, как мог только лишь он. Ведь в этом была его суть.

И однажды этот день настал.

Он смог забраться внутрь целиком; проломив последние крохи сопротивления, демон проник в сон девочки и, воспользовавшись силой, данной Тенью, заполонил пространство вьюгой, прокладывая дорогу к нужному месту.

Она не заставила долго ждать.

Маленькая девочка, бредущая к нему точно по загаданной тропинке. Не догадывающаяся, что ждет ее впереди.

Демон затих. Да он бы и не смог сейчас пошевелиться лишний раз: все его силы, и без того слабые после длительного Сна, ушли на прорыв. На то, чтобы направить ее, привести к себе. Он лежал, обессилевший, на склоне скалы, приняв обличье горсти костей. Огромных, страшных, выбеленных временем и ветром костей страшного ящера, которым издавна пугали детей.

Но она, кажется, совсем его не страшится. И едва теплая ладонь касается носа, ведет линию, ощущая каждую впадинку и выступ, чувствуя… слабую пульсацию силы внутри... в провалах глазниц драконьего черепа вспыхивают желтые огни. Разгораясь, дрожа, мерцая. Девочка чувствует Взгляд и Присутствие – не может не чувствовать.

Где-то вдалеке взвыли волки. Их голос потонул в хрипе усилившейся стужи. Однако здесь, на пятачке вокруг огромного черепа, было тихо. Словно что-то защищало их.
Или кто-то.
Чья-то Воля.

«Здравствуй, дитя», - его голос слаб и теряется в шуме природы, тонет, едва слышимый и досягаемый, - «ты потерялась? Не бойся меня… ведь я – твой хранитель», - звучит устало и ласково. Хранитель, конечно, сильно сказано… но почему бы и нет?
«Расска… не…» - голос слабеет, его почти не слышно. Желтые огоньки тухнут.

Демону тяжело.

Его сразили в мире смертных, и долгое время он возрождался, чтобы вновь обрести себя. Долгое время во Сне… Совершенно без сил. Но это несчастное дитя поможет ему. И себе. Ведь демоны умеют быть благодарными.
[AVA]http://sg.uploads.ru/XJICc.png[/AVA]

Отредактировано Eldelskhaere (2018-01-21 02:18:59)

Поделиться42018-01-23 20:06:52

Автор: Liadan [x]
Гость

Музыка

Страшно.

Юёр слышит. Как воет колючий злой ветер. Совсем не тот, что настойчиво толкал в спину. Этот вой похож на детский отчаянный плач, от которого выворачивает наизнанку.
Юёр слышит. Волчий зов. Тяжёлый. Мрачный. Тягучий. Затыкает уши заледеневшими ладонями, осоловело смотря на кости. Ей больно от удушающего ужаса.

Но всё то шум. Скрежет когтей о стальные прутья клетки. Здесь нет метели. Здесь холод не стремится впиться тремя десятками зубов и отодрать неприлично огромный кусок гнилостного человеческого мяса. Здесь нет ничего, кроме шумного дыхания самой девочки.

И голоса.

Голоса, вещающего прямо там, в голове, что ведёт от холода и нарастающего со стороны скал гула. Лисёныш смотрит в огни отвратительно жёлтого цвета. Он не слепит как отражённый ото льдов светоч. Он напоминает о пёстром канте кровоподтёков, расцветающих на смуглой коже. О грязи, забившейся под обломанные ногти.
Но завораживает. Не позволяет вдохнуть, обрывает сиплый выдох. Юёр не дышит. Смотрит, не моргая. Прижимает ладони к губам.

Слушая голос.

Голос, раздающийся в голове снопом искр, впивающийся острейшими клинками в кожу. Юёр слушает. Жадно. Настойчиво. И смотрит.
Вой отзывается ударом сердца. Обжигающе горячего, слабо трепыхающегося в мясном мешке с парой сотен хрупких костей.
Юёр слышит. Как грохочут опадающие с вершин в пропасть камни. Как стонет под острыми когтями колючего зимнего ветра горный хребет.
И не слышит ничего.

- Хра-ни-тель? – не голос, воронье карканье, предсмертный хрип. Юёр знает, как говорят погибающие, те, кто вот-вот покинет земли снега и льда, отправляясь на вечную охоту. Юёр страшно, а вдруг она тоже умирает? Среди снегов, в одиночестве, растекаясь тошнотворной лужей алого и серого. Но инфернальный огонь цепляет. Не даёт думать, путает мысли. – Мой? Потерялась?
Лисёныш осматривает кругом, с трудом отрывая взгляд от совсем не мёртвых глаз неестественно белого черепа (с надрывом, ноющей болью под рёбрами, со страхом). За плато темень. С трудом можно различить укрытые снежными шапками вершины скал. Юёр видит, как пульсирует сиреневая чернота облаков над головой, отливая то синевой, то серебром. Точно огромное ненасытное нутро плотоядной твари.

- Где я? Почему здесь нет дорог? – Лисёныш говорит, но не слышит собственный голос. Он тоже там. В голове. Скрипучий и ломкий, точно она обломанная ветвь, игрушка для ветра. – Я не знаю куда идти. И надо ли мне куда-то идти.

Холод иглами вонзается в разум. Тянет. Тащит. Юёр сжимает одеяние на груди, падает на колени и смотрит на череп с тоской и ледяной болью, той самой, порождённой бесконечным страхом.

- Ты слышишь вой? – Юёр слышит. Плач. Стон. Вой. Отчаянный. Так похожий на ёё собственный, но пришедший откуда-то из-за грани. Здравомыслия, воли и человечности. Лисёныш бы завыла вместе с ними, да только вновь карканье вырывается из разодранной стужей глотки. – Громко. Даже ветер уже не слыхать. Если не слышишь, не важно. Почему ты меня хранишь? От чего ты меня хранишь?

Страх преследует Юёр наяву и во сне. Крадётся хищным зверем, прячась в тени девочки, лишь мерцая мёртвыми стёклышками глаз. А ещё от страха бывает больно. Столь же сильно, сколь и от холода. И тишины. Когда на стон не хватает сил, а чужое дыхание раздаётся так же далеко, как и сиплый заливистый вой.

Так от чего же хранить?

Страница: 1