Она бежала; бежала, пусть за ней никто и не гнался. Поначалу, первые пару километров, она еще и правда боялась - не заметила ли ее Эрис, не выслеживает ли она ее - и долго петляла в вязких тенях лесного бора, будто в надежде спутать следы. Но дальше - хуже, и вскоре гниль ее измотанных легких перебила всякие мысли, оставив девушку наедине с инстинктивной, нарастающей тревогой перед грядущим «знакомством».
Иногда, перескакивая через осунувшиеся корни деревьев, Мардж слышала его.

«Не переусердствуй.»
«Куда ты так бежишь?»
«Надеюсь, ты не слишком устала.»

Он хотел, чтобы его звали Саркитом - плотью, как она помнила по одному из словарей - и Гримм еще никогда не ощущала ни к одному демону столь смешанных чувств. Саркит пугал ее, но она не должна была об этом думать - иначе он заподозрит ведьму в чем-то, чего она не станет делать даже из страха. Она сомневалась в Сарките - после убожества всяких ее потугов излечиться, будь то своими силами или при помощи эльфов, заключение контракта с Пожирателем напоминало отчаянные попытки выброшенной на берег рыбы вернуться в море.
Но, превыше любых опасений, в Сарките было нечто... захватывающее и разительно не отпускавшее Марджолайн с самой первой их совместной трапезы. Можно сказать, что он «не от мира сего», да, буквально! Он вызывал тошноту, он осквернял человечество одним своим существованием, он был жесток и, порой, безрассуден в своем голоде, а всякий встретивший его человек без сомнения бросился бы прочь от такого кошмарного создания. Она же, абсолютно беспомощная перед даже самым рассеянным выражением Саркитовой агрессии, сейчас несется навстречу ему. Если не он, то что? Даже если весь их план на деле был не более чем ловушкой, капканом, что захлопнется клыкастой пастью на ее шее, стоит ей показаться у обозначенной реки - эта смерть будет не бессмысленной. Поглощенная безграничным скоплением переменчивых мышц и органов, Мардж станет их частью, и каждая частичка ее бренного тела воссоединится с этим бьющим через край потоком жизни.
Саркит был живым и далеко не всегда отвратительным - да, через болезненные метаморфозы, но демон всё же мог становиться чем-то воистину потрясающим. Пару раз Мардж вместе с ним обращалась тем самым оленем, которого не стыдно было бы спутать с хозяином эльфийских лесов, и этот гордый, изящный зверь лишь молчаливо огибал огромные долины и такие же, как сейчас, ночные леса; он не убивал и не жрал, он был выше всего, что существовало за пределами его собственной оболочки. Каждый его прыжок захватывал дух, проносившиеся мимо ветки хлестали зверя по вытянутой морде, обдавая холодной росой.
И он был совершенен. Гримм чувствовала необъяснимый благоговейный трепет к контрастной природе Саркита, но наверняка была уверена в одном - лучше него у нее вариантов точно не будет. А разве же так плохо навеки раствориться в нем, свободном в своей воле и плоти?

Хмурые сосны стремительно редели, оголяя перед Марджолайн тонкую полосу речного берега, то залитого светом убывающей луны, то окутанного иссиня-черной пеленой, из которой изредка блестели пенистые волны. Девушка чуть сбавила ход, остановилась и согнулась к самой земле, стараясь как можно скорее отогнать от себя одышку. Сплюнув комок мокроты в траву и дождавшись, когда кислород продолжит нормальное поступление в мозг, Мардж подняла взгляд. Сощурилась - впереди маячила белесая точка, точно призрак...

Еще несколько метров она проходит на удивление беззвучно, не отрывая глаз от загадочной фигуры, и та обретает четкие очертания.

- Саркит? - ее шепот едва слышен даже ей самой; Мардж казалось, что стоит ей повысить голос - и она спугнет его. Всё и правда было будто во сне.

Перед ней был мотылек.

Отредактировано Marjoline Grimm (2018-02-09 05:07:49)

Одна конечность - человечья, тонкая, изящная, с легким персиково-розовым налетом. Не рука - нет, любовно вырисованный  фрагмент картины, написанной таким белым золотом, что могло бы осветить весь Аварин. Вторая же подобна лапам насекомых; она, пожалуй, опасна. Бритвенно острые зазубрины на бледной клешне могли бы разорвать Марджолайн, превратить ее в ту же отвратительно вонявшую мясную массу, какой не раз при ней лакомился Саркит. Но эта мысль не пугает ведьму - страха больше не было, и каким-то необъяснимым чутьем Гримм понимала, что бояться ей уже нечего. Она завороженно разглядывала демона, впивалась взглядом в каждую разноцветную чешуйку его крыльев, легким плащом сложившихся за спиной контрактора. Саркит, казалось, впитывал в себя ночь, саму таинственную, мистическую ее суть и отражал ее вместе с лунным светом. Один лишь его вид будто пылал волшебством в самой первозданной своей форме - оно опасно и милостиво, дарует и отнимает надежду в мгновение ока.

Может, это и называют "божьим чудом"?

Марджолайн знала, что он способен вершить не только смерть. До того она лишь надеялась на это, но теперь, сама не понимая почему, верила - Саркит ее не убьет. Она послушно заковыляла ему на встречу, не замечая острой боли в груди и ноющих ног, а высокая крапива, преграждавшая ей путь к удивительному существу, пусть и жгла руки, но как-то тепло и совсем мягко.

Все ближе, ближе, и сердце бьется чаще - измотавший путницу бег и нарастающее волнение грозились разорвать его на части. Мардж заглядывает в его глаза - две бездонные, кроваво-алые пропасти, не выражавшие ни одной эмоции, какую мог бы мимически распознать человек; хотя лицо, лицо-то у него было людское! Живое, настоящее. Гримм прежде ни разу не видела его лица, - или, по крайней мере, того, которое он предпочитает использовать, - лишь мельком замечая его отблик в лесных лужах и ручьях.

В разуме было мутно и пусто, остались только бессознательные, животные инстинкты - позже, вспоминая об этом, Мардж объяснит себе такую яркую реакцию воздействием демонической натуры Пожирателя, но пока она лишь покорно преклоняет перед ним голову. Приветствуя ли, выражая ли свое почтение - не так уж и важно. Хилый месяц вновь показался из-за густых смолистых туч, наконец открывая Саркита во всем его великолепии. Колдунья позволяет себе еще раз обратить взор к мотыльку и слегка вытягивает руку вперед. Худощавые пальцы с ногтями, под которые за время вылазки забилась свежая земля, потянулись к темному созданию - и Мардж, сама того не контролируя, едва ощутимо коснулась густого мехового воротника, укрывавшего шею демона. Пока они оба не успели отреагировать, она чуть зарывается в нежную шерсть поглубже, буквально на сантиметр - но так, чтобы наверняка убедиться, что перед ней стоит такая же материальная тварь, как она сама.

- Прости! - Гримм резко приходит в себя, одергивает ладонь и прячет ее за спину. Что с ней такое? Неужели шанс вживую увидеть порождение Тени может настолько туманить ее мысли даже спустя столько лет? - Я... что мы должны сделать? Я, по правде, ничего не вижу, - и, словно в подтверждение ее слов, их еще раз накрыла тьма полуночи. Теперь уже надолго.