"Быстрый Гонзалес", таково было имя корабля.
Исаак, признаться честно, был очарован этим фрегатом с самого первого мига, как только увидел. Не то что бы он нанимался в команду исключительно ради самого судна… Но этот нюанс мигом стал частью его мотивации пуститься в плавание, как только пикси прознал, на чем именно ему предстоит плыть. Ибо «Гонзалес», воистину, был великолепен!
А вот с капитаном этого великолепия было не все так просто, увы. Начать стоило с того, что мистер Исаак вообще был не в курсе личности Хуана Зло Мигеля, - да, даже в мыслях пикси было лениво называть того полным именем. Подобная неосведомленность была вполне объяснима, ведь пират выпал из жизни Рокса и морской братии как таковой на целых шестьдесят лет: а за это время многие из его прежних знакомцев успели осесть на берегу или благополучно пойти ко дну, уступив место более молодым и дерзким. И если для самого Исаака те шесть десятилетий, в течении которых он маялся бездельем и пропадал не пойми где, были сущим мигом, -  то вот для куда как более смертных его знакомых подобное являлось более чем существенным сроком.
Оттого-то возвращение на Кранер-Рокоса для Исаака стало сущим разочарованием, ибо слишком многие из тех, кого когда-то он называл друзьями и собутыльниками, успели уйти в лучший мир. Да и самого Пересмешника теперь скорее вспоминали как героя очередной морской байки, а не как реально существующую личность. Кто-то из тех, кому фэйри показался на глаза, принял его с перепоя за призрак, кто-то и вовсе решил, что это так, показалось, а некоторые перепугались до перепачканных порток – не каждый раз перед тобой из ниоткуда возникает живая морская легенда, и хриплым, чуть свистящим от остроты зубов голосом интересуется, где тут можно чего покрепче выпить. Словом, мистер Исаак был недоволен, весьма недоволен.
Ходить по улицам Рокса под покровом магии, что отводила прочь случайный любопытный взгляд, пикси было откровенно скучно. Да, кругом сменились лица, но город-то остался прежним, как и в былые времена являя собой гнездо порока, разврата и прочей шумной человечьей возни. Пребывая в некотором унынии, Исаак откровенно не знал, чем себя занять: и то ли скука, что всегда толкала фея на необдуманные поступки, тут сыграла свою роль, то ли дала знать о себе ополовиненная бутылка рома, стянутая прямо у кого-то из-под носа, но он решил ввязаться в очередной заплыв за сокровищами.
Это потом, немного протрезвев и пораскинув мозгами, пикси немного сменил приоритеты, но тогда Исааку было откровенно начхать. Сидя в обнимку с бутылкой, слушая внимательно, как распинался зазывала, рассказывающий об «очередном плавании под началом капитана Хуана Зло Мигеля Родригеса Пабло Диего д’Эспиноса Каутон де лос Рамиреса, что сулит немыслимые богатства участникам! Плата полновесным золотом, вперед!», он решил, что чувак с таким прикольным именем просто обязан быть не менее прикольным капитаном. Как мог в итоге фэйри пройти мимо такой возможности?
Формально, правда, никто его в списки не вносил – Исаак просто пробрался на «Гонзалес», вклинившись привычно в кипучую корабельную жизнь. На еще одного рядового матроса, что незаметно, но споро и со знанием дела выполнял свою работу, никто попросту не обратил внимания – магия фей была способна и не такие чудеса. А сам же пират потихоньку собирал сведения о капитане и его целях, пока команда готовилась к отплытию, и честно признаться, все больше ощущал некую настороженность и жгучий азарт.
Никто не возвращается обратно, но сам Хуан Зло Мигель все никак не отправляется на корм рыбам? Да еще и упрямо плавает куда-то в четко едином направлении, не трудясь объяснять никому, даже своему экипажу, чем же он таким занятным промышляет? Интересно! Опасно! Интригующе! Все, как любил Пересмешник, разумеется. Плюс, оставался еще немалый шанс, что кроме тайн и секретов, мистеру Исааку удастся поживиться еще и сокровищами – а это являлось более чем весомым аргументом.
Оттого-то он и ухмылялся так довольно, прислонившись расслабленно спиной к мачте, смоля трубку и слушая песню моряков, под которую корабль медленно и степенно покидал гавань. Это плавание обещало стать неплохим развлечением, способным развеять застарелую скуку и душевную боль, и уверенность в этом только окрепла, когда пикси пригляделся получше к двум последним членам экипажа, что присоединились к ним в последний момент. Фэйри откровенно не понравился запах высокого парня в забавной шляпе – пусть тот и выглядел больше похожим на недовольно нахохлившуюся ворону, пахло от него отнюдь не птицами, а чем-то холодным, опасным, и вызывающим инстинктивное неприятие. Исаак при взгляде на него даже вздыбил, распушил баки, оскалив зубы и невольно хрупнув зажатой в них трубкой – настолько фея проняло это ощущение. А вот что на борту забыла мелкая девчонка, да еще и в потрепанной, но вполне узнаваемой форме ученицы Гильдии, он вообще решительно не понимал.
«Эта парочка еще доставит проблем,» - про себя усмехнулся мистер Исаак, и с наслаждением затянулся, подмигивая этим двоим. Сокрытому магией пикси было плевать, что странные ребята вряд ли его заметят, - ведь главное, что он заметил их.

Отредактировано Isaac (2018-02-05 02:08:59)

Маленькие девочки. Ему снились маленькие девочки, и, вопреки возможным ожиданиям, не было в тех снах ни единого светлого момента. Маленькие девочки по кусочкам разносили фундамент жизни одинокого горе-стражника, втягивали бедолагу в неприятности различной степени паршивости, обрушивали на его старую голову огромные здания и скалы... Они даже не называли его братиком! Можно ли после этого было удивляться тому, что он оказался совсем не рад увидеть одну из них сразу после пробуждения?

Спросонья пробурчав привычную связку словесных непотребств, Эрик всё-таки смог отыскать злополучный медальон в кармане плаща, что в аккуратно сложенном виде красовался рядом со спальным местом. Антимаг втайне надеялся приберечь побрякушку для будущей перепродажи, поскольку на Чёрном рынке даже отработанный материал такого рода легко находил благодарного покупателя. Как часто случалось в последнее время, у маленькой девочки оказались другие планы.

Поскольку дальнейшие попытки заснуть не дали никакого результата, Гёкте начал лениво готовиться к подъёму. С наступлением штиля активная корабельная деятельность резко сменилась практически полным бездействием для всего экипажа, поэтому в перспективе день мог оказаться невероятно скучным, но провести все следующие часы на спальном месте горе-стражнику в любом случае никто бы не позволил. Он и сам периодически скалился на моряков, которых ловил на попытках сделать меньше полагающегося — дисциплина в едва-едва собранной команде оказалась далека от оной на других кораблях, к коим Эрику доводилось иметь отношение ранее. Ничего критического, впрочем: Рамирес при общей комичности умудрялся стойко поддерживать собственный авторитет, разражаясь потоком отборной брани при любом удобном поводе.

Убедительность коротколапа во многом обеспечивалась его грозной репутацией на берегу, однако за несколько дней плаванья он так и не сделал ничего по-настоящему безумного. Это неизбежно наталкивало на размышления о достоверности слухов, что гуляли по портовому городу уже не первый год; Эрик даже поймал себя на мыслях о том, не мог ли сам Капитан поспособствовать распространению красноречивых рассказов о "том сумасшедшем и беспощадном звере, что может скинуть тебя за борт даже из-за произнесения его имени без восторженной и трепетной интонации".

- Нет, ну пожалуйста, ну нет, - горе-стражник залился отчаянием, по выходу из палубы вдруг обнаружив мелкую волшебницу за созданием очередной магической дичи. Наперво Гёкте представил огромный взрыв, но истина оказалась чуть милосерднее: девочка всего-то решила, что Быстрому Гонзалесу, коль он и впрямь такой быстрый, и даром не сдался никакой парус. Последний, сорвавшись с конструкции, отправился в воду.

Под характеристику "откровенно безнадёжная" нынешняя ситуация не походила, поскольку далеко отдалиться от судна парус не успел. Даже с учётом потенциальных затруднений, связанных с утяжелением напрочь промокшего полотна, для возвращения паруса домой должно было хватить и с полдесятка крепких мужчин. Эрик разумно рассудил, что слишком стар для подобных заплывов, поэтому собирался было вернуться и разбудить досыпающую команду, но... Был здесь один нюанс.

Оповещательные функции вполне успешно взяли на себя и два других пирата, резко сорвавшихся с места для оповещения остальных. Третий, что несколькими секундами ранее точил саблю, удивлённо мотал головой то на волшебницу, то на Гёкте, застывшего на месте с болезненной гримасой. Эрик не был уверен в том, что именно заметил случайный наблюдатель, но в перспективе всё получалось нерадостно: взмахи посохом, пусть немногочисленные, легко было связать с произошедшим впоследствии. Когда пират поднял руку в сторону девочки, вопросительно взглянув при этом на антимага, потенциала для неправильной интерпретации ситуации практически не осталось.

Покинувшую палубу волшебницу Гёкте отвлекать не стал — без плаща и шляпы, надобности в коих на корабле обычно не возникало, Кэйтарайн даже узнавала его через раз. Эрик не мог знать, собирается ли свидетель поделиться своими наблюдениями с командой, поэтому действовать решено было наверняка.

- Э, браток, - горе-стражник привлёк внимание на подходе к пирату, как раз собиравшемуся что-то предпринять для спасения паруса, - хочешь, я буду отдавать тебе свою долю за любые сокровища, которые мы найдём?

На обсуждение деталей ушло не более полминуты. К моменту, когда свидетель пообещал молчать об увиденном, жизнь на корабле забурлила с невиданной доселе силой. Поскольку два мило кумекающих пирата и так привлекали слишком много внимания в момент всеобщей кампании по спасению несчастного паруса, Гёкте поспешил влиться в общую суету.

Именно так маленькие девочки нанесли ещё один беспощадный удар по материальному благополучию и душевному равновесию старого горе-стражника. В какой-то момент Эрик даже подумал о том, что ему жутко не хватает единомышленника — кого-то, на кого можно было бы бессовестно скинуть ответственность за всевозможные косяки и промахи со стороны беспощадной волшебницы.

Исаак довольно зажмурился, услышав удивленное восклицание девочки, и даже фамильярная попытка потыкать в его баки шаловливыми пальчиками не умалила благодушного настроя пикси. Тот любил чужое внимание и искреннее восхищение, чего уж тут скрывать. Да и в конце концов, его народ издревле питал слабость к детям, выгодно выделяя тех на фоне взрослых; ведь обычно только ребенок, с его чистым, открытым взглядом на мир мог понять ход мыслей настоящей феи. Жаль только, детеныши вырастали столь быстро, - не успеешь глазом моргнуть, а перед тобой вместо товарища по играм уже стоит скучный и глуповатый взрослый, над которым только и подшутить-то и можно.
Исаак, с его-то уникальным жизненным опытом, был в этом плане настоящей белой вороной на фоне сородичей. Ведь он имел дело со вполне себе взрослыми и матерыми пиратами почти каждый божий день из тех трех с лишним веков, что провел в море, - что, согласитесь, показатель. Хотя даже этот факт не умалял того, что мелкие детеныши смертных рас, - в той или иной степени, - но удостаивались несколько большей благосклонности со стороны Пересмешника, чем их подросшие собратья.
- О чем это таком я должен сообщить капитану, м-м-м? – пират демонстративно, на показ поковырялся в ухе пальцем, старательно изображая выборочную глухоту. – Ведь ничего же не случилось, не так ли?
Хитрое выражение мордочки Исаака, однако, говорило совсем об обратном, но свидетелем тому была одна лишь Кэйт.
- Ты молодец, девочка, да-да. И наверняка станешь не менее великим магом, как и твой дед, - пикси с прищуром скользнул взглядом по знаку, выдавленному на обложке прижатой Кэйтарайн к груди книги. – Но давай ты будешь становиться этим самым великим магом где-нибудь подальше от мачты? И корабля как такового, пожалуй.
Появление третьего действующего лица на этой импровизированной сцене несколько помешало Исааку продолжить поучать волшебницу. О, безусловно, он заметил приближение человека-вороны – ведь фэйри успел выучить и запомнить, как звучат шаги почти каждого из членов команды, включая даже распоследнего юнгу. Практически невозможная задача для обычного смертного, но вполне посильный труд для одного из Доброго народца, обладавшего по-звериному острыми чувствами. Гёкте удостоился от Исаака встречного изучающего взгляда, в котором, казалось, читались все те же чувства, что могла лицезреть и Кэйт – дружелюбие пополам с легкой насмешкой, вполне стандартный набор эмоций для феи. Однако более внимательный наблюдатель мог заметить в глубине бездонной синевы промелькнувшую мимолетно угрозу, неощутимую, словно тень от облака. Будто дикий зверь, утробно ворча, оскалил в твою сторону клыки – именно так подсознательно реагировал Исаак на Гёкте и его странный дар, предоставленный демоном. Пикси даже сам не осознавал, что же он такое чует, просто испытывая странную антипатию к этому худому и всколоченному человеку, не сознанием, но нутром ощущая пожирателя магии, своего считайте что естественного врага.
Благо, Исаак был в достаточной степени цивилизован, дабы игнорировать инстинктивные позывы, и зубасто улыбнулся бывшему стражнику в ответ, салютуя зажатой в когтистой лапе трубкой:
- Да, ушами я горжусь особенно, чего уж тут скрывать. Но нет, на этом, - пикси стремительно развернул слюдяные веера крыл, на прожилках которых причудливо заиграл свет, рождая целую россыпь бликов и искристых отсветов, - я досюда не летел. Я досюда, как сударь изволил выразиться, ногами дошел, вот этими самыми, - не менее стремительно сложив, спрятав блеснувшие напоследок крылья, Исаак приподнял одну ногу-лапу и демонстративно пошевелил босыми пальцами в воздухе. –Чап-чап, прямо по трапу, как многие до меня, и многие после меня. Смекаешь?
Он вновь вернул в рот мундштук давно погасшей трубки, делая так больше по привычке, нежели чем испытывая реальную тягу подымить. Странная парочка, эти двое, странная и занятная. Не менее занятная, чем даже капитан, - а это о многом говорило.
- Позвольте представиться, мистер Исаак, Исаак-Пересмешник, прошу любить и жаловать, - пикси, забавно подпрыгнув, весьма куртуазно поклонился сразу обоим своим собеседникам, подметая пол воображаемой шляпой. – Возможно, вы меня не помните, но я тут был с самого момента отплытия. – Исаак самодовольно усмехнулся, не роняя чудным образом при этом своего обаяния. – Просто проявлял до этого чудеса незаметности, хе-хе.

Отредактировано Isaac (2018-02-11 04:19:35)

Доводилось Эрику слышать о том, что капитан Рамирес практически завязал с былой пиратской деятельностью и полностью сосредоточился на поиске сказочных сокровищ... Какая же чепуха! Коротколап чуть было не подавился собственным языком, когда увидел на горизонте потенциальную добычу, и Гёкте никак не мог согласиться с решением отправляться на захват на одних лишь шлюпках. Затею сложно было назвать откровенно неудачной (имелись всё-таки пиратские рассказы и о том, как подобные задумки срабатывали), но очень уж безрадостно выглядела перспектива бесславно откинуться где-нибудь на полпути до корабля.

Они - антимаг, волшебница и обаятельный пикси - достаточно быстро погрузились в шлюпку, но время на хоть какие-то разговоры появилось не сразу: один пират внезапно возомнил себя высококомпетентным лицом и принялся раздавать остальным подробные инструкции. Капитана, хвала Вейхе, на их шлюпке не было, что освобождало Гёкте от необходимости старательно поддерживать вид внимательного и благодарного слушателя.

- Ты... - Кейт, что в забитой напрочь шлюпке расположилась почти вплотную к антимагу, получила щелбан, - можешь... - щелбан - перестать... - щелбан - тащить себя в могилу?!
Так зубами Гёкте ещё никогда не скрипел. Ему потребовался бы весь день, чтобы просто перестать раздражаться от ситуации с парусом, но потом всё стало только хуже. Много-много-много хуже!
Единственным, что сейчас удерживало горе-стражника от злобных ударов по близлежащим предметам, была серьёзность самой ситуации. Некоторое влияние, впрочем, оказывал и фактор Исаака, в коем Эрик внезапно увидел возможность облегчить себе жизнь.

Пересмешник, пусть красовался много, создавал впечатление кого-то, с кем можно было сотрудничать... или хотя бы попытаться. Тогда - в трюме - Гёкте не порадовался привычкам нового знакомого, превратившего простую процедуру обмена именами в небольшое представление, но сейчас видел в их знакомстве определённый потенциал. Тут как получалось: в отличие от значительной части экипажа, Исаак ведёт себя неагрессивно, не требует с девочки ничего за молчание и обладает очень прикольными крыльями. Вполне себе повод задуматься о каких-никаких союзнических отношениях, если учитывать крайне туманное будущее для всей команды Быстрого Гонзалеса.

Гёкте тревожили только некоторые затруднения с идентификацией Исаака, коего по большинству признаков хотелось отнести к сказочным фэйри. В существовании последних Эрик продолжал сомневаться, предварительно придерживаясь мнения об очередном обмане разума. Если уловки Пересмешника до сих пор позволяли ему оставаться незаметным для антимага, то кто сможет гарантировать истинность его текущего облика? Что, если на самом деле Гёкте сейчас смотрел не на малорослого пикси, а на двухметрового чернокожего мужчину? Или - пожалуйста, нет!!! - на ещё одну маленькую девочку...

- Эй, - антимаг на удивление спокойным голосом обратился к фэйри, что во весь рост расположился на бочке чуть поодаль, - если не в падлу, поглядывай за девчонкой, когда, ну, всё начнётся. Ладно?
Многое хотелось сказать, но новые слова здесь были бы излишни. Кто-то из пиратов на шлюпке одарил Гёкте неодобрительным взглядом, уличающим горе-стражника ни то в слабости, ни то в жалкости. Если бы у Эрика была записная книжка, то на завтрашнее утро он бы обязательно добавил пунктик "разбить тому придурку лицо".

Стрелы, полетевшие с корабля в подплывающие к нему шлюпки, неожиданностью не стали — когда-нибудь пиратов должны были заметить. На лодке хватало защитного сооружения, чтобы это не превратилось в большую проблему с первой же секунды, но на близплывущей шлюпке кто-то всё равно умудрился получить стрелу в колено. Гёкте быстро помолился Вейхе за то, чтобы на этом дорога приключений для неизвестного простака не закончилась.

А вот стал неожиданностью громкий взрыв, что прогремел в десяти-пятнадцати метрах от лодки. Эрик инстинктивно пригнулся, попутно высматривая пострадавших, но ничего страшного пока не случилось: все шлюпки в целости продолжали свой путь. Второй взрыв точно так же прогремел мимо, что позволило Гёкте обнаружить фигуру мага-неудачника, артистично махавшего руками на борту корабля.

- Кстати, если бы этот дурачок осваивал в жизни не только взрывы, он бы просто утопил нас всех на месте. - Эрик рассмеялся, рассчитывая разрядить обстановку; получилось плохо. - Э, - заметил вдруг отстранённую Кейт, - ты же можешь не убивать никого, если не хочешь. Держись где-нибудь рядом — всё будет норм.
Ему нечего было посоветовать девочке. За недолгие годы пиратства Эрик лишь однажды участвовал в полноценном абордаже, и не было в том случае ничего общего с этим отчаянным заплывом на шлюпках. Тогда вражеский экипаж отказался сдаваться до самого последнего клинка, и впечатления от столь концентрированного насилия сложно было назвать положительными. Возможно, поэтому Гёкте предпочитал прозябать на суше, лишь изредка вклиниваясь в ту самую пиратскую жизнь.

Корабельный маг всё-таки смог подпалить одну из подплывающих шлюпок, когда судёнышки оказались к кораблю почти вплотную, но больше ему колдовать не пришлось. Едва поймав неудачника в пределы досягаемости Первого аргумента, антимаг вдруг недовольно закряхтел и с силой прикусил большой палец для активации способности. Насилие над собой не было обязательным условием, но, как показывала практика, помогало пробудить демона в ту же секунду; при обычных условиях ленивое демонское отродье будилось очень долго и неохотно, чем весьма напоминало своего хозяина.

Когда маг, запутавшийся в собственных способностях из-за воздействия Гёкте, внезапно умудрился подорвать сам себя, Эрику оставалось только поднять взгляд в небо, поставить руки на пояс и залиться громким-громким злодейским хохотом. Уж теперь-то будет, что рассказать в таверне!

Отредактировано Gyokte (2018-02-14 14:52:26)

- Дерьмо! – громко и вслух выругался пикси, как только корабль сотряс очередной взрыв, а по палубе прокатилась волна обжигающе-горячего жара. Чертовы маги, демоны и Тень пожри их всех! Растреклятый южанин, как выяснилось, вполне успешно сумел пережить подрыв на собственном заклятии, и теперь отчаянно боролся за свою жизнь, сплетая сполох за сполохом. Огонь нещадно жег пиратскую команду, впиваясь в незащищенную плоть вопящих разбойников подобно голодному псу – противный, едкий запашок паленой плоти и волос стелился вокруг, забивая ноздри.
Самое противное, пламя не делало разницы между человеком и его окружением, щедро опаляя как раззявленные в крике лица корсаров, так и облизывая жадными языками огня палубу вместе с мачтой. Конечно, заговоренная и обработанная должным образом древесина плохо занималась огнем, но опыт Исаака говорил о том, что долго ждать пожара не придется – человечье племя еще не придумало такой надежной защиты, что отвратила бы прочь голодное и насквозь магическое пламя от сухих, просмоленных досок.
Иш-калафцы крепко держали оборону, стоя насмерть – отлично понимали ведь, поганцы, что с окончательной гибелью поддерживающего их мага за ними самими не менее споро придет неотвратимая смерть. Ну и, разумеется, преданность личных гвардейцев своему господину тут тоже играла немалую роль, это Исаак так же знал на собственном опыте. Чертовы южане с их странной логикой могли проявлять порой чудеса храбрости, особенно если это касалось их своеобразной воинской чести. Что ни в коей мере не облегчало долю Пересмешника, надо сказать!
Капитан Рамирес мог яриться и подзуживать своих бойцов сколько угодно, но факт оставался фактом: пираты оказались заперты на горящем судне без особой надежды успеть выкурить из трюма колдующего потихоньку мага, пока тот не натворит окончательно делов. Нет, разумеется, победа была у морских разбойников буквально в руках, да только вот живой колдун и разгорающийся неумолимо пожар грозили как оставить их без добычи, так и повлечь за собой более чем страшные боевые потери. Разумеется, ни то, ни другое Исаака не устраивало – и он, плюнув на маскировку, засучил решительно рукава.
Новый взрыв грохотом разнесся над палубой, а пикси, взмывший повыше, вновь почувствовал, как клубится, путаясь, магия – видимо, здесь успел отметиться человек-ворона. Учитывая, что команда Хуана Зло Мигеля тут же с радостным ревом пошла на прорыв, этот хаос точно был его рук делом. Лупить молниями в самую кучу-малу, что образовалась на входе в трюм, в итоге не имело смысла, ибо так Пересмешник с гарантией не только врага угробит, но и своих с добрый десяток положит. Потому-то, в сердцах сплюнув, фэйри заложил крутой вираж вокруг жизнерадостно потрескивающей мачты, оставляя за собой искрящийся след из серебристой пыльцы, и принялся чаровать магию иного толка.
Накликать дождь для него никогда не было бедой – предвестник грозы, тот никогда не требовал многих сил и умения, приветливо отзываясь на звук голоса и посвист флейты. Но Исаак не счел нужным размениваться на обычную промозглую морось, ибо ему требовалось потушить целый корабль, и тут нужна была артиллерия уже помощнее.
Фигурка пикси сделал еще пару виражей, серебристым росчерком отмечая свой путь, и зависла над судном, воздев к небу когтистые руки. Взвывший в тот же миг голодным зверем ветер прогнал, уволок прочь по воде клубы дыма, что окутывали все кругом непроглядной, удушливой завесой, а небеса сразу же зарокотали, грозно наливаясь чернотой. Мрачные, свинцово-серые тучи сгустились над океаном, сверкая в глубине своего черва опасными вспышками молний – но вместо грозы, что бушующим ураганом грозилась обрушиться на ничего не понимающих моряков, тучи неожиданно пролились дождем. Нет, не дождем – ливнем! Проливным, сплошным, под который если и попадешь, то вымокнешь до нитки вернее, чем искупавшись в реке.
Потоки воды с шипением гасили яростно стреляющий искрами и плюющийся паром огонь, не оставляя шанса продолжить тлеть и малейшему угольку. Они щедро омывали палубу, смывая грязь и кровь, орошая прохладой ожоги как морских разбойников, так и немногочисленных, оставшихся в живых работорговцев. Под грохот грома и грозное ворчание ветра, возникший из ниоткуда ливень проливался с небес – дабы исчезнуть так же неожиданно, как и возник.
Лишь налитые темнотой, расцвеченные яркими сполохами молний тучи остались висеть над кораблем, не спеша рассеиваться и растворять среди прежде ясного небосвода. Исаак, что грузно приземлился на мокрую палубу, с трудом распрямился, припадая отчетливо сломанную когда-то давно лапу, и обвел нечитаемым взглядом толпившихся вокруг на почтительном расстоянии моряков – он не собирался отпускать зажатую в кулаке бурю, пока не будет уверен в собственной безопасности. Чисто на всякий случай.

Просыпаться от множества мелких пощёчин — удовольствие весьма сомнительное, но это всё ещё лучше, чем ночные кошмары с маленькими девочками.

- Всё-таки очнулся? - пропитым голосом поинтересовался бородатый матрос, что совершенно бестактно навис прямо над лежащим Эриком, - давай, харе валяться, - пират от души влепил антимагу ещё одну пощёчину, удовлетворённо рассмеявшись на полубессознательную попытку ударить в ответ, - скажи спасибо, что не кулаками тебя бужу. На тебе же ни одной нормальной раны, а развалился на палубе, что баба безногая. Тьфу!

Гёкте, к тому моменту уже практически пришедший в себя, с болезненным ворчанием переместился в сидячее положение. Безымянный собеседник вновь заставил горе-стражника злобно скрипеть зубами, но общее настроение за нормальные пределы не выходило. Пусть самочувствие и описывалось самыми нелестными эпитетами, при виде успешно захваченного корабля хотелось - внезапно! - радостно прыгать.
- Я тебя за борт сброшу, ёбаный мусор, - всё-таки огрызнулся Эрик, совершенно не утруждаясь подбором слов, - меня отравили какой-то дичью, там и без ран откинуться можно было. Есть ещё кто со схожей симптоматикой?
Бородатый собеседник, сумевший распознать значение последнего слова сугубо по контексту, медленно кивнул в сторону. Только сейчас Гёкте заметил, что рядом с ним почти вплотную лежало ещё три бессознательных тела с бледными лицами.
- Мы вас, целёхоньких, отдельно оттащили. До этих я не достучался, а с тобой как-то быстро получилось. Очухаются ещё, - пожал плечами, - ты, давай, приходи в себя быстро и подключайся. Дел — куча, неча отлынивать.

Антимаг не мог похвастаться такой уверенностью в здоровье пострадавших, но реплику собеседника прокомментировал лишь тяжёлым вздохом. Бородач как раз уходил, когда на тщательно очищаемой матросами палубе появился капитан в компании... Кейт. За ними же наружу несколько пиратов начали выводить ослабевших от голода рабов. Жизнь на корабле слегка поутихла, и Эрик даже смог заметить Исаака, что в компании нескольких пиратов стоял в стороне. По случайно пойманному взгляду пикси стражник понял, что его самого-то, похоже, никто из поле зрения и не выпускал. 

Приглядывал за мной, или просто показалось? А если приглядывал, то из лучших ли соображений? И какого Скорма эти сопляки рядом с Пересмешником ведут себя так, как будто он внезапно стал местным героем? И вообще, почему его теперь все замечают, если раньше я его даже на корабле не видел?!
Гёкте усмехнулся сам себе, удивляясь урагану нахлынувших спросонья мыслей. Исааку он лишь осторожно кивнул — не слишком почтенно, но вполне себе уважительно. Было ведь за что: девчонку-то фэйри мог спасать и в силу собственных решений, но с точки зрения пиратского слова Эрик всё равно оставался его должником; уж в чём-чём, а в вопросах защиты детей антимаг явно оказался недостаточно хорош.

Кстати о долгах! Подарком судьбы перед Гёкте оказался тот факт, что среди трёх бессознательных тел расположился и бедолага, коему он добровольно передал свою долю сокровищ чуть ранее. Дабы не расшатывать собственные моральные установки, Эрик не собирался способствовать ухудшению состояния больного, но и помогать матросу не считал необходимым. К этому моменту магическая природа зелья сомнений уже не вызывала, что частично переводило проблему в компетенцию антимага. Гёкте даже предполагал, что и в сознание он вернулся исключительно потому, что некоторое время провёл в пределах собственной ловушки, что успела нивелировать магический эффект. Помощь пострадавшим в таком случае становилась делом почти плёвым... Если ещё не слишком поздно.

Капитан начал грубую речь перед выведенными на палубу рабами, но Эрик на разыгравшееся представление внимания почти не обращал. Для длительных плаваний сценарий получался привычный: не имея намерения вскоре возвращаться в порт, захваченных рабов не оставляли для дальнейшей перепродажи, а вербовали в команду. Что забавно, традиционно нетолерантное пиратское общество относилось к таким приобретениям с редким достоинством, позволяя вчерашнему рабу быстро стать полноценным членом команды при должных стараниях. Авторитетный капитан оперативно подавлял потенциальные конфликты внутри экипажа, а уж у Рамиреса этого авторитета хватило бы ещё на три таких же корабля. 

- Ты прости меня, - холодно, но не без грусти прошипел Эрик, тихонько поднимаясь на ноги; никого в сознании рядом не стояло, но и обращался он всего лишь к лежащему перед ним человеком, - я ведь не должен был тебе отдавать свою долю, да? Растерялся в тот момент, нештатная ситуация и всё такое... - начал пальцем выводить антимагическую ловушку, захватывая в её границы лишь два незнакомых бессознательных тела, - Сейчас с девчонкой, коль с капитаном водится, уже ничего за тот парус не сделают, но я ведь тебе слово дал. Кодекс ясно объясняет, что в наших... ваших кругах делают с теми, кто это слово не держит. А я, ну, видимо не готов отдавать тебе хоть что-то своё. Такие дела.
Гёкте закончил выводить ловушку, но человек, которому он обязан был отдать свою долю сокровищ, остался за её пределами. Остальные двое должны были вскоре поправиться.

Болтающий со спящими людьми антимаг не привлёк много внимания, поскольку работа на корабле частично продолжалась даже в момент речи капитана, но мысленно отругать себя за минутную слабость всё-таки пришлось. Долго же сокрушаться ему не позволил до боли знакомый девчачий голос, который явно протестовал против очередной вселенской несправедливости. Не без труда доковыляв до пиратов, столпившихся на время речи Рамиреса перед рабами, Эрик смог разглядеть капитана и... Кейт, вступившую с последним в словесную конфронтацию. Гёкте подошёл слишком поздно, чтобы ознакомиться со всеми нюансами конфликта, но разгоревшийся спор как-то был связан с несколькими неграмотными детьми-рабами, в коих капитан видел почти бесполезный ресурс. Эрик так и не услышал, что именно Рамирес собирался сделать с несчастными детьми, но интереса в том и не было. Куда важнее — горе-волшебница вдруг нарушила практически все существующие правила, начав перечить ментально нестабильному капитану без единого на то права.

Было бы очень обидно, если бы Кейт полетела за борт ещё до того, как Эрик бросил ей сдержанное "слышь, спасибо" за спасение своей жизни. Нужно было срочно что-то придумать... снова!

Отредактировано Gyokte (2018-03-06 11:21:41)

Дети. Дети, однако, умели становиться проблемой и той еще занозой в заднице.
Своих детенышей Исаак вроде как не имел – хотя и не испытывал особой уверенности на этот счет. Однако сейчас конкретно в данной ситуации, был весьма благодарен провидению, что счастье отцовства как-то все же умудрилось обойти его стороной, даже не смотря на крайне беспорядочную половую жизнь.
Девчонка была самым настоящим метеором, что мельтешила по кораблю туда-сюда со скоростью, от которой даже самому фэйри становилось завидно. Безусловно, грамотную и смекалистую колдунью банально взяли неплохо так в оборот – умение читать, писать, а также бойко считать в уме являлись более чем ценными в быту качествами, кто бы что ни говорил. Но и личной придурью все эти хаотические перемещения тоже вполне неплохо объяснялись, отчего пирату невольно становилось отчего-то неуютно. Он, на минуточку, поручился за мелкую перед капитаном – пусть и весьма завуалированно, но в случае, если произойдет еще какая херня, то спрашивать первым будут с него, с Исаака. Фей, разумеется, был абсолютно уверен, что сможет отбрехаться в любом случае, повернув ситуацию себе на пользу… Но лучшим вариантом все же было херню, так сказать, пресекать заранее, а не разбираться потом с ее последствиями.
Так что вечер седьмого дня, проведенного в море, Исаак посвятил попыткам втолковать Кэйт основы пиратской субординации, соблазнив девчонку обещанием показать парочку магических приемчиков. Ничего особенного, право слово, фэйри совершенно не собирался учить волшобе бестолковое человечье дитя, - так, чисто развлечь фокусом-другим, - но довольно быстро переменил свое мнение. Магия Кэйт… была неправильной. Даже не так – слишком уж ее магия была похожей на фейское колдовство, хаотичное и порывистое, словно сами феи. Только вот отчего-то эту дикую силу, которую по всем канонам можно было лишь направлять, но никак не ограничивать, глупый ребенок пытался втиснуть в строгие и ограниченные формулировки сухих заклинательных строчек.
- В море, девочка, - неторопливо растекался мыслью по древу Исаак, расхаживая перед Кэйт и наблюдая искоса одним глазом, как та пыхтит, смешно надувая щеки, над упражнением на концентрацию, - всегда царит хаос, неопределённость. Ты никогда не знаешь, увидишь ли следующий рассвет, или пойдешь ко дну, кормить рыб. Не знаешь так же, получишь ли перо в бок от друга, с которым вчера делил ужин, или урвешь небывалый до этого куш. В магии, дитя, для тебя и для меня дела обстоят совершенно так же, смекаешь?
Фэйри со значением покачал когтистым пальцем, продолжая свою речь:
- Магия может быть упорядочена, структурирована – как жизнь на суше. Скучная, сухая и подчиненная строгим законам. Такой магией пользуются всякие там маги Гильдии и им подобные ученые, что относятся к ней, как к науке, ага? Но ведь есть и те, кому магия дана богами так, как есть, течет по жилам вместе с кровью и поет, просясь отчаянно на волю – таким индивидам все эти ваши скучные формулировки и ритуалы даром не нужны. Им надо захотеть, понимаешь, ребенок, за-хо-теть, и магия ответит! Важна мысль, важен посыл, эмоция, что ты вложишь в это желание… смекаешь?
Импровизированная лекция в исполнении Исаак была прервана появлением человека-вороны, что вытолкнул вперед из-за своей спины одну из мелких рабынь-кошек, сопровождая этот маневр привычным ворчанием. Кошка – котенок, если быть точным, - смотрела на нахохлившегося фэйри во все глаза, чуть приоткрыв рот и завороженно следя за движениями его искристых крыл. «Альран же,» - сообразил Пересмешник, встрепенувшись, - «да еще и из кошачьих, если судить по ушам. Следовательно, любит все яркое и блестящее. Ох-хо-хонюшки, не видал я горя раньше, так теперь точно хлебну.»
- Киса, - пират обратился к маленькой рабыне, сверкнув привычно белозубой улыбкой. – Дяде Исе крайне лестно твое внимание! Давай ты посидишь пока в сторонке и посмотришь, как мы тут магию всякую разную творим, а потом дядя Ися тебя выслушает, и подскажет авось чего полезного, идет?
Это почти не было вопросом, даже скорее утверждением. Отвернувшись и помассировав устало двумя пальцами переносицу, фэйри кинул нечитаемый взгляд в сторону Виктора, и обратился снова к Кэйт:
- К вопросу о девочках. Отставь свой посох уже в сторону наконец, милое дитя, ты с ним толку в любом случае не добьешься. Поговорим, пожалуй, о том, как не стоит злить своего капитана, даже в том случае, если ты планируешь устроить бунт с переворотом. Мы же не планируем переворот, нет? Я ничего не упустил? – Исаак с веселой усмешкой обвел всю честную компанию внимательным взглядом, довольный шуткой.
Или не совсем шуткой, смотря как на это посмотреть.

Отредактировано Isaac (2018-03-11 21:18:01)

Воспрепятствовав завершению неизвестного заклинания, Гёкте так до конца и не осознал, какая именно напасть могла ждать корабль без вмешательства со стороны. Магическая мощь, открывшаяся антимагу в момент использования Аргумента на Кейт, в этот раз показалась даже больше раннего. Если до этого Эрик рассматривал способности волшебницы как нечто странное, но любопытное, то сейчас оказался... напуган. Не было в том страхе ничего общего с воодушевляющим трепетом перед неизвестным и необъяснимым — стражник подумал лишь о том, что этот мир, возможно, никогда ему и не принадлежал. Что есть обычный человек там, где существа невероятной мощи могут уничтожать целые корабли одним щелчком пальца? Зачем тратить годы и десятилетия на утомительные тренировки с оружием, если даже сотня опытных бойцов не сможет гарантировать победу в конфронтации с одним могущественным магом? Гёкте уже пережёвывал эти мысли ранее, когда ещё только рассуждал о целесообразности заключения контракта с демоном, но тогда разговор касался преимущественно утилитарного аспекта: возможность увеличить собственную силу, выживаемость, конкурентоспособность. Сейчас же антимагия начинала перерастать понятие инструмента, всё больше и больше походя на жизненную философию. Это, конечно, могло не понравиться другим участникам беседы, для одного из коих способности стражника в текущий момент должны были стать очевидны.

- Шутки в сторону, - прошипел Эрик, придерживая пошатывающуюся после произошедшего Кейт, - никакой больше непредсказуемой магии на этом корабле.
Антимагические таланты Гёкте не были сюрпризом среди осведомлённой части Рокса, но на этом корабле он действительно решил о них умолчать. Если собственную грамотность стражник скрыл исходя из нежелания превращаться в личного мальчика полуглухого Рамиреса, вновь и вновь зачитывающего последнему одни и те же письма, то антимагия не афишировалась в связи с малорадостными историями о Капитане, Гонзалесе и пропадающим в никуда экипажами. Если конечная цель обозначившегося плаванья действительно не имеет ничего общего с банальной охотой за сокровищами, то наличие хоть каких-то скрытых козырей быстро превратится в вопрос выживания.

- Эй, - Эрик щёлкнул пальцами, привлекая внимание девочек, - позаботьтесь о ней.
Передавая едва стоящую на ногах Кейт окружившим её детям, Гёкте рассчитывал на то, что волшебницу тотчас уведу в подсобку для дальнейшего восстановления. Детский разум сработал иначе, поэтому Кэйтарайн просто была взята за руки и отведена чуть в сторону. Девочки, что заметно оживилось после мимолётного знакомства с Исааком, использовали волшебницу для реализации нахлынувшей энергии — они набросились на несчастную Кейт с заботливыми вопросами о самочувствии, не оставляя объекту своих реплик ни единого окна для формулирования хоть какого-то ответа. Мысль о том, как один гиперактивный ребёнок будет справляться с вниманием других гиперактивных детей, непроизвольно отобразилась улыбкой на лице антимага. Не всё же взрослых терроризировать, право слово.

- Что касается этого, - Гёкте махнул рукой, воссоздавая лёгкий удар, использованный для прерывания творимого Кейт заклинания, - антимагия. Ты всё правильно понял.
Уведомление Пересмешника о своих способностях не было обязательной опцией, но и продолжать делать вид, что ничего не произошло, было бы вредно уже с одной только позиции доверия. Неизвестность, порой, врагов создавала не хуже открытой агрессии.
- Не болтай об этом, - предложение безапелляционное, но выбранный Эриком тон выдавал в его словах скорее просьбу, - реакция капитана может быть непредсказуемой, а со мной что случись — девчонка ж не доберётся до суши целой.

Антимагия, конечно, антимагии рознь. В портовом городе Гёкте никогда не уточнял демоническую природу своих способностей: заинтересованным лицам было достаточно и того, что он сможет существенно повысить их шансы в потенциальных столкновениях с магами. Слабая осведомлённость пиратов в вопросах магической науки позволяла скидывать возможности Эрика на отдельное направление традиционной магии, так что проблем обычно не возникало. Тем более, что таковое направление действительно существовало и практиковалось, пусть и работало совсем иначе. Стоит ли рассказывать все эти сказки Исааку, не имея возможности даже приблизительно оценить уровень его теоретической подготовки? Стражник сомневался, что пикси когда-либо учился в Башне (хотя и такой вариант готов был рассматривать всерьёз), но, если Пересмешник соответствовал гуляющим по кораблю рассказам, то его реальный возраст мог уместить под десять жизней Гёкте. Стоит ли пытаться дурить того, кого ты можешь даже не понимать?

- И это, - Эрик легко прокашлялся, - если желание волшебницы внезапно поколдовать как-то связано с содержанием вашего разговора, то... ну, её заклинание этот корабль скорее всего бы не пережил. Я запрещаю вам продолжать, - Эрик хотел было закончить реплику, но в последнюю секунду решил, что выбранное решение чрезмерно категорично даже для него самого, - если только меня нет рядом.

Исааку было неспокойно, наверное, еще с прошлого вечера – оттого смурной пикси, еще и до того мучимый разного рода невеселыми мыслями, даже и пальцем не пошевелил разогнать пасмурную сырость вокруг. Она вполне отвечала его настроению, сгущаясь даже еще больше из-за магии самого фэйри, для которого перестать магичить было равносильно задаче запретить себе дышать. Пересмешник, безусловно, мог бы проявить чуть большее внимание к окружающей его действительности, разогнать мановение когтистой лапки туман, подманить для корабля попутный ветер… Но вместо этого только лишь ворчал в ответ на любые вопросы, посасывая погасшую трубку и устроившись где-то укромном углу.
Сейчас же, балансируя на одной лапой, всунутой в веревочную петлю, и запустив когти в толстенный пеньковый канат, приспособленный для лазанья среди парусов, он мог лишь мрачно иронизировать на этот счет. Плохая погода оказалась как никогда кстати – разозлить небо в достаточной степени, чтобы оно принялось плеваться молниями, в итоге становилось элементарной задачей. С учетом того, что со своего импровизированного наблюдательного пункта смог углядеть востроглазый пикси, подобное обстоятельство не могло не радовать.
- Старый враг, - проскрипел фэйри, что, выскользнув из веревочных плетений сверху, тут же спикировал на палубу вниз, приземляясь на сырые доски. – Давненько мы не встречались, ох давненько…
Матросы, бледные и напуганные, молча расступались перед неторопливо идущим вперед Исааком, что сейчас неожиданно отчетливо стал прихрамывать на левую лапу. Сломанная некогда в стародавнем сражении конечность противно ныла, словно пытаясь предупредить хозяина о грядущей беде, напомнить о том, как когда-то была получена эта старая рана. Пересмешник поморщился и потер на ходу ногу чуть выше колена – ударом щупальца тогда кракен чуть не лишил его возможности ходить.
- От этой бестии не уплывешь, - с философским спокойствием, что неуместно и пугающе выглядело в этой ситуации, заметил пикси, не обращаясь даже толком ни к кому конкретному, словно рассуждая вслух. Но люди отчего-то внимательно слушали его голос, скрипучий и меланхоличный, что разносился по кораблю в тревожной тишине под тихий плеск волн за бортом.
- Нет, бежать бесполезно. Твари должно дать бой… Но эту битву не выиграть сталью. – Исаак стоял расслабленно, перенеся отчетливо вес с ноющей лапы на здоровую, и словно в задумчивости вертел в руках свою трубку. Фэйри как будто глубоко задумался – и если бы не пробегающие по его голубым волосам искры, свет, что холодным и опасным сиянием начал пробиваться сквозь полуприкрытые веки, любой смог бы так подумать. Нет, Пересмешник собирал, подтягивал все возможные силы, какие у него только были, с мрачным предвкушением готовясь к битве, которая обещала стать последней.
Небо стремительно принялось наливаться чернотой, а ветер тоненько завыл, словно раненное животное. Туман пополз рваными клочья, потихоньку расползаясь в стороны и давая возможность наглядно оценить, насколько вымершими и тихими казались воды вокруг.
- Возьмите себя в руки и прекратите наматывать сопли на кулак, щ-щ-щенки! – голос Исаака неуловимо изменился, обретя странное эхо. В воздухе отчетливо запахло грозой. - Команда должна быть готова в тот же миг, как я наполню паруса ветром, направить корабли в сторону и драпать отсюда словно черти, которым подожгли хвост. Колдунье дать обзор и не мешать – она ваш шанс единственный шанс на выживание, если кракену вдруг надоест играть со мной, и он решит переключиться на вас, хе-хе-хе!
Скрипучий смех под конец фразы был полностью лишен каких-либо человеческих интонаций – нет, лишь холодное, сухое потрескивание молнии было слышно в нем. Да и сам Исаак мало чем походил на прежнего себя – под его кожей гуляли опасные отсветы, волосы стояли дыбом, а крылья едва не сыпали искрами, мелко вибрируя.
Хихикнув в последний раз, живое воплощение шторма сорвалось с места, оставляя после себя сияющий в воздухе отчетливый след, и ворвалось мерцающей кометой в темноту клубившихся над океаном туч. После чего… небо взревело, подобно раненому зверю.
Этому вою вторил другой, не менее страшный и чудовищный рев, который издал монстр, выпроставший свои щупальца из морской глубины. Стрелы небесного огня лупили по водной глади, безошибочно выискивая притаившегося у самой поверхности монстра вопреки всем законам природы, и взбешенная тварь отбросила игры в кошки-мышки. Кракен был воистину чудовищен, даже монстроузен – глыба плоти, обличенная колышущимся морем щупалец и в бессмысленном вопле чистой ярости скалящая лес из острых, стоявших кругом зубов. Даже смотреть на него тошно, не то что слышать: мощь голоса зверя пригнула самых слабых духом к палубе, заставляя заходится в ответном крике и закрывать руками уши.
Но в этот момент грохотнуло опять, и моряков почти оглушило, слепя снежно-белым сиянием особенно мощной молнии, извергнувшейся прямо в открытую пасть чудища. Оно низко, утробно булькнуло, словно в недоумении, и прекратило вопить – отчего люди получили шанс прийти в себя.
А ветер тем временем нетерпеливо принялся трепать паруса, выполняя обещание Пересмешника и намекая пиратам, что пришло время действовать.

«Изначальный божественный замысел в том и заключался, что ты не можешь победить кракена», - рассказывал однажды приятель за бутылочкой спиртного: «это кракен приходит за тобой, когда ты чем-то прогневал море, и в этот самый момент ты сражаешься уже отнюдь не только с одним кальмаром-переростком, но с самими богами. Говорят, для победы над кракеном нужно использовать все его уязвимости: кожа у присосок, мол, нежная, да и огонь работает на ура, но... Если спросишь меня, то единственное эффективное решение при встрече с таким монстром — это по-настоящему чистая, искренняя молитва. Хотя тебе-то что об этом знать?»

Молиться сейчас Гёкте более не собирался, но и про уязвимые места кальмара забывать не хотел. Сражение стихии с чудовищем, впечатлившее Эрика не хуже способностей Кэйтарайн, выглядело вполне убедительной заявкой на победу, но упрямый стражник, что гордо поднял нос в попытке скрыть трепет перед разбушевавшейся стихийной силой, продолжал гнуть свою линию — на эту палубу срочно нужно было принести оружие! Чем ещё защищаться простому пирату, пока чудом оказавшиеся на корабле маги будут зажаривать головоногого?

В первую секунду Гёкте собирался привлечь к переносу снаряжения именно Кейт, но всяческие намёки на эксплуатацию детского труда быстро сошли на нет. С трудом оторвавшись от воссозданной Исааком картины (поэтому местные сопляки так тёрлись к нему после абордажа? там было что-то схожее?), Эрик попросту не обнаружил девчонку на палубе, из-за чего был вынужден вербовать помощников из близстоящих мужей. Повторная попытка оказалась удачнее, ведь всего-то и надо было сказать, что Рамирес приказал...

- Чем быстрее справимся, тем лучше. Если придётся дать кальмару настоящий бой, мы его, уродца, не разочаруем. И не дай бог капитан увидит, что кто-то из вас, сопляков, не выкладывается на максимум!

Так оно и получилось: в составе небольшой группы Гёкте отправился в трюм, где попытался организовать оперативную транспортировку снаряжения к более доступным для быстрого взятия точкам. В отличие от абордажных эпизодов, когда оружие проще и правильнее было получить ближе к месту его расположения, потенциальное сражение с кракеном являло собой феерию сумбура и игры не по правилам — когда противник огромен и практически неуязвим, а поле боя постепенно разрушается и меняет свой уровень, потерять клинок куда легче обычного. Стать тем дурачком, который в самом начале схватки потеряет своё оружие, а потом будет истерично бегать по палубе в попытке найти хоть какую-то адекватную замену, Эрик не хотел точно.

- П-подождите, - только и бросил растерянный Гёкте, когда основная часть работы была сделана и стражник смог-таки выбраться на палубу, - мы что, оторвались?
Игнорируя обнаруженную на палубе Кейт, стражник бросился к фальшборту, чтобы подтвердить очевидную догадку. Увиденное его не разочаровало, из-за чего горе пират чуть было не подпрыгнул на палубе под крики "мы действительно сделали это!" И зачем вообще нужна девочка-волшебница на корабле, если с любой морской проблемой можно справиться и без взрывов?
И на кой хрен мы таскали сюда всё это барахло? Почему никто не сказал нам остановиться, если всё в порядке?

Ответом послужил раздавшийся на палубе крик — всё не было в порядке. Пусть вынырнувшее из-под воды щупальце и оказалось ликвидировано мощным ударом молнии, Эрику пришлось своевременно броситься к Кейт, чтобы грубо вытолкнуть ту из зоны поражения. В этот раз решив опустить недовольство излишним весом молодой спутницы, которую оказалось не так и просто откинуть от падающего на неё груза, Гёкте бросился к оружию. Вопреки изначальным опасениям, команда больше не собиралась сдаваться без боя. Продемонстрировав уязвимость чудовища, фэйри подарил морякам надежду, что прекрасно сочеталось с простыми, но крайне мотивирующими речами Рамиреса. На минуту все вокруг как будто бы действительно поверили в то, что они могут победить кракена — то самое существо, которое ещё совсем недавно сумело ввергнуть добрую часть экипажа в первобытный ужас.

Гёкте не хотел повторять свою недавнюю ошибку, поэтому в этот раз волшебница должна была постоянно находиться в его поле зрения. Сначала этому ничего не мешало: стражник быстро добрался до ящиков с оружием, выхватил абордажную шпагу для нанесения быстрых и точечных ударов по уязвимым участкам щупалец, сориентировался на месте и вернулся к Кейт, занявшую позицию ближе к центру палубы. Вокруг быстро - намного быстрее, чем раньше - зарождался тот самый хаос. Точь-в-точь как в легендах, кракен старательно выхватывал людей прямо на палубе, но во многих случаях терпел неудачи, теряя одно щупальце за другим под влиянием природной стихии. Гёкте ожидал, что вскоре монстр сменит тактику, и собственными мыслями, как показалось в следующий момент, горе-стражник существу лишь помог.

- Он ломает корабль! - бросил Эрик, фиксируя резкий переход щупалец с живых на неживые объекты. В этот момент недавние попытки сфокусироваться на присосках, удар по коим приносил кальмару особенную боль, начинали выглядеть настоящей нелепостью. Когда кракен может просто потопить тебя посреди чуждых вод, информация о немногочисленных уязвимых местах начинает быстро терять в стоимости.

В попытке подбодрить растерявшуюся волшебницу антимаг вдруг громко пообещал, что ей очень понравится мясо кракена, которым команда вдоволь наестся через пару часов. Ответом стал отвратительный вопль морского чудовища, словно бы вопрошающего: «а ты-то, Эрик Гёкте, каков на вкус?»

Отредактировано Gyokte (2018-04-08 01:04:06)