Колыхнулась нежная ткань на ветру, звякнули браслеты, девушка проворно соскочила с корабля пустыни, ступая в горячий песок. Рука легла на шею верблюду, погладила сухую, свалявшуюся от песка и ветра шерсть. Животному не терпелось продолжить путь к городу, который уже во всей красе раскинулся перед песчаным холмом, на который только что взошла небольшая группа странников. Такими же нетерпеливыми были и сопровождающие Ар-Рантиси, но они не выказывали этого ни видом, ни словом, молча остановились рядом, ожидая, когда она решит продолжить путь.
В груди гулко стучало сердце, от волнения, от радости, от предвкушения того, что её ждет в этом старом и родном городе. Она не была здесь так давно, что теперь очертания города казались очередным миражом, дразнящей иллюзией пустыни, которая показывает то, что хочешь увидеть, а потом безжалостно забирает это, рассеивая чудные привидевшиеся картины над песком.
Очередной порыв ветра всколыхнул легкую ткань, нежно толкнул в спину, словно подбадривая сделать ещё шаг и продолжить путь. Эндже уходила из этого города обычной девчонкой с большой мечтой, а теперь возвращалась, добившись многого, пусть на это и ушло пятнадцать лет. Хотя большую часть этого времени она посвятила скорее познанию себя и изучению мира, ведь популярность в родном королевстве ей, с ошеломляющей скоростью, принесли всего-то последние два года. Она путешествовала по острову и пела, избегая Ишехана, решив вернуться сюда, когда слава опередит её, и Махлейкер пригласят в столицу. Это будет доказательством того, что она выбрала правильный путь и ещё ближе стала к своей мечте.
Наклонившись и взяв в руку горсть песка, Эндже наблюдала, как песчинки скатываются и падают сквозь пальцы обратно. Да, она вернулась домой… Снова оказавшись на верблюде, Махи кивнула сопровождающим и послала поднявшееся животное вперед. В наступающих сумерках четверо всадников подъезжало к городу. В окнах домов лежащего впереди города загорался свет, под легкими ногами пустынных кораблей мягко шуршал песок, и каждое очертание города, в которое всматривалась сирена, напоминало о чём-то далеком, детском и почти забытом…

Родной дом встретил её бурным праздником, несколько дней Махи не удавалось даже выйти из усадьбы матери. Она, похоже, решила рассказать дочери все, что творилось за пятнадцать лет её отсутствия и сделать это за пару дней. У сирены уже голова болела от болтовни мамы и её окружения. Если старшая сирена и брала передышку, то её ту же заменял сноп девичьих голосов, которые без умолку пересказывали ей что-нибудь ещё, перебивая друг друга и порой ругаясь на счет какой-нибудь старой новости, потому что та уже успела обрасти разными слухами и догадками, которые противоречили одна другой. Кого-то из долгожителей усадьбы, треть территории которой была отведена под бордель, Эндже знала, но и новые лица вскоре ей стали хорошо знакомыми, опять же благодаря не умолкающей болтовне обитателей усадьбы. Отделаться от компании удавалось лишь тогда, когда сирена, ссылаясь на усталость и желание спать, отправлялась к себе в комнату. Никогда прежде она с таким удовольствием не наслаждалась одиночеством и в четырех стенах, как дома.
”Надо что-то менять,” подумала сирена, в очередной раз, закрывая двери и облокачиваясь на них спиной. Она очень любила мать, но ей не хотелось проводить время вот так. Она хотела пройти по городу, посмотреть, как все здесь изменилось. Встретиться с теми с кем она попрощалась пятнадцать лет назад… Подумав о последнем, Эндже грустно улыбнулась. Она не видела своих лучших друзей и названных братьев уже пятнадцать лет. Слышала несколько слухов о каждом из них, но можно ли верить услышанному, когда о себе она слышала тоже пару интересных вещей, в которые она бы не хотела чтобы верили другие. ”Нужно выбираться,” уверенно подумала девушка, завтра она точно не будет участвовать в импровизированном девичнике матери.

В этот день она встала задолго до того, как первые лучи солнца коснутся столицы королевства. Нужно было покинуть усадьбу до того, как остальные проснутся. Иначе её снова поймают, и этот кошмар будет повторяться до самого вечера. Сирена тихо напевала перед зеркалом, пытаясь собрать свои волосы в пучок, чтобы удобнее спрятать их под капюшоном плаща. Вообще-то Эндже сомневалась, что мать пошлет кого-то за ней, но старшая Ар-Рантиси всегда была эксцентричной женщиной и кажется после пятнадцати лет разлуки, она стала опекать её чуть ли не больше, чем в детстве. Ещё чуть-чуть и задушит своим внимание…
- Куда собралась? – от певучего голоса матери, Эндже чуть не свалилась с пуфика. Рука с расческой так и осталась занесенной в воздухе в нескольких сантиметрах над волосами. Не успела Эндже что-то придумать, как расческа оказалась уже в руках женщины за спиной и она стала мягко расчесывать переливающие красным волосы девушки. Махи насупилась, не любила она врать, но и говорить прямо о том, что решила сбежать от матери, не хотелось, как-то это обидно звучало. ”Боги, мне как будто снова шесть, а не тридцать один”.
- Хочу повидать друзей, - на выдохе произнесла сирена и прежде, чем мать успеет, что-то сказать продолжила, - По дороге я встретила группу Песчаных Змей, мне рассказали кое-что о Рашиде. Он стал капитаном. Потрясающе, правда! Я думаю, он мог бы быть капитаном стражи и самого калифа, если бы захотел, но наш Нищий Принц всегда выбирал что-то не по статусу, да? – Эндже улыбнулась. Даже дружба с ней и другими мальчиками была не по статусу сыну визиря. Но его никогда это не останавливало, он рушил правила и запреты одним своим желанием.
- Ты разве не знала? – в голосе сирены было удивление, - Он женится. 

Махлейкер выскочила из дома не успев дослушать мать до конца. Она поверить не могла, что ей успели рассказать тысячи новостей из Ишехана, а вот вспомнить о том, что её друг детства вот-вот женится, не удосужился никто. Сирена злилась, хотя больше она злилась на этого… здорового лба, который вырос, стал капитаном Песчаных Змей, во всем умудрялся идти по пути, который выбирал сам, а вот жениться решил с подачи отца. На самом деле это было обычным делом для Иш-Калафа. Да что там, везде где есть аристократы и их дети браки заключаются с целью выгоды, а не тогда, когда их дети наконец образумятся и найдут того или ту самую. Так можно наследников и до второго пришествия богов ждать. Но Эндже всегда была уверена, что этот наглый мальчишка, вечно втягивающий их в передряги и твердящий, что они сами выбирают свою судьбу, не попадет в такую ситуацию, что даже в борделе её матери будут судачить, о том, что его женят насильно.
Стоя рядом усадьбой дома Насир Эндже понимала, что действует импульсивно. Узнай она эти новости до приезда в столицу, она наверняка пришла к его дому с подарком, а не с мыслью спасти друга от несчастливого брака. Но будем честны, сирена часто действовала на эмоциях, голосом разума у Героев Сказок всегда был Гладиатор, и к счастью или нет, его сейчас рядом не было. Она собиралась, как в былые времена пробраться через черный вход для слуг и доставщиков продуктов и вещей для ежедневных нужд в усадьбе. Одна проблема, когда раньше они пробирались здесь стража на них попросту не обращала внимания, теперь… Теперь это будет расценено как недоброжелательный жест, особенно учитывая важность сегодняшнего дня. Поэтому уже у стены Эндже запела, тихая магическая колыбельная должна была усыпить тех, кто её услышит. И сирена очень надеялась, что эту сторону усадьбы охраняют обычные люди, а не какие-нибудь ментально заточенные существа. И слава Шантресс, сирене пока везло, потому что за небольшой решеткой она наткнулась на несколько спящих охранников и одну из служанок, что лежала с опрокинутой на землю корзиной с фруктами. Дальше через помещения для слуг, те вовсю, готовились к предстоящей встрече гостей, но засыпали прямо за работой, стоило им услышать колыбельную. Похоже, если Эндже и не удастся похитить друга, то она точно испортит приготовления. ”Интересно можно ли рассчитывать на прощение от визиря как в детстве? То, что я выступаю через несколько дней перед светлым ликом самого калифа, считается иммунитетом? Или папочка Рашида дождется выступления, а потом уже убьет меня?” на лице сирены появилась озорная улыбка, это все напоминало их шалости из детства. Только вот она действительно могла нарваться на неприятности. Но когда речь заходит о геройском поступке, можно же, нарушить пару правил?

У входа в комнату третьего сына визиря, сирена сталкивается нос к носу с выходящим человеком. Она приоткрывает рот, чтобы снова запеть, но напряженный взгляд мужчины сменяется легкой улыбкой и он подмигивает ей. Это приводит Эндже в замешательство. Лишь поэтому, она до сих пор молчит. В чертах его лица она ощущает что-то смутно знакомое и лишь отпечаток времени в пятнадцать лет не дает ей узнать мальчишку, который когда-то казался их ровесником, а теперь стал взрослым мужчиной.   
- Я не видел вас госпожа. Будем считать, пыльца фей подействовала, - мужчина тихо удаляется с загадочной улыбкой. Эндже не уверена, что поступает правильно, отпуская его, но ей не хочется терять времени. Сирена тихо проскальзывает в комнату, аккуратно притворяя за собой дверь. Мягкая обувь бесшумно ступает по коврам. Можно ли застать врасплох полудракона и капитана Песчаных Змей? Никому из компании Героев Сказок раньше не удалось поймать врасплох Нищего Принца, но это было, когда они играли, а что если сирене удастся сделать это, когда он не так насторожен, находясь в своем доме и явно занятый мыслями о предстоящей свадьбе. Девушка подбирается почти вплотную и протягивает руки, чтобы закрыть глаза Рашиду на подобии игры – угадай кто.