[indent] Акира непременно сделал бы всё хорошо и не допустил ошибки, если бы не азартная игра в маджонг. Ему не очень то нравилась сама игра, ставить было почти нечего, но общение и то внимание, которое оказывали работницы дома удовольствий госпожи Кодо, очень нравились Акире. Девушки обращались с ним и общались не как с клиентом, которого им предстоит развести на деньги, или домашним зверёнышем, а почти что другом: позволяли себе и ему разного рода шутки, не до конца запахивали юкаты и подтрунивали над смущённо бегающим взглядом юноши, сплетничали и дёргали за уши или хвост, чтобы он непременно ошибся. Зная о коварстве и азартности своих подруг, Акира запомнил последнюю комбинацию на столе и свои кости, как мог, поручение же госпожи Кодо, к утру рассеялось как сон, а смелости переспросить, попросту не хватило.
[indent] Звон колокольчика и свет портала потонули в гомоне испуганных птиц и лёгкой дымке. Почва под лапами была хлипкая, трава холодная, влажная и скользкая, словно только что прошёл сильный дождь и земля была не в силах впитать всю влагу, оставив её на растерзание солнечным лучам. Да, оно светило над этой чужой землей, такое же ласковое и ослепительное. Юноша так бы и стоял на месте, зачарованный предвкушением путешествия, пускай и короткого, открытий, ему даже не было страшно. Может быть, самую малость. Голос, такой же громкий и отчётливый, как и его собственный, раздался в голове, которая принадлежала не ему одному. - Она просто использует тебя. Для грязной, плохой работы. Посмотри на себя, ты чудовище. Это не торговое соглашение, это принуждение к торговле. Если бы всё было так просто и гладко, она бы послала кого-то более человечного. Ты же, Акира, страшная цепная зверушка, от далёкой заморской госпожи, которая может подослать ещё невесть что, оставаясь в глубокой тени. Не делай этого. Акира хотел, чтобы этот голос смолк, веры его обладателю было куда меньше, чем госпоже Кодо.
[indent] - Ты ошибаешься. Отмахнулся Акира и зажмурился, словно это могло помочь ему от того, что находится в его собственной голове, но голос, к его удивлению, затих. По деловому поправил жилетку, что едва сходилась на покрытой плотным мехом груди, Акира направился на рассеянный, сливающийся с дымкой свет, пробивающийся через скрученные деревья. Всё что ему нужно было это выйти на окраину Сумрачных топей и двигаться согласно указателю, в Аэнмир. Что такое топи, юноша не знал и с подобным явлением столкнулся впервые, не знал он, как ходить по такой земле, какие опасности могут поджидать его, но страх и отсутствие лишних глаз, позволили дать себе волю, встать на четвереньки, впиться когтями в сырую почву, двигаться прыжками, использовать хвост как руль, балансир и опору. Руки в любой момент можно будет вытереть о штаны, так утешал себя Акира.
[indent] Госпожа Кодо говорила, что это совсем иной мир, другая культура, но Акира не думал, что на столько. Спустя минуты или часы блуждания по топям, Акира так и не нашёл того, что могло бы хоть сколько-то напоминать собой дорогу, или указатель, но, он наверное справился и без этого. То, на что он смотрел, с натяжкой, но могло бы сойти за дом, очень странный, отталкивающего вида дом. Чтобы охватить взглядом всё строние, Акире пришлось задрать голову, возможно, по той простой причине, что он сидел на корточках, выставив перед собой длинные руки и упираясь в довольно надёжную кочку. Юноша ничего не знал о том, кто должен населять Аэнмир, но примитивное, или просто устаревшее изображение чешуйчатых, прямоходящих нелюдей, всё равно сбило его с толку, но только на короткий промежуток времени. - Видишь, госпожа Кодо послала меня не для того, чтобы запугать кого-то. Поднявшись в полный рост, юноша тщательно вытер руки о бёдра, размазывая собравшуюся грязь и влагу до тех пор, пока она, по его личному убеждению, почти не слилась с землистым цветом его одежды. - Может, я даже за местного сойду, или за кого-то несъедобного. Ты слышал про людоедов? Под черепушкой юноши раздался тяжелый, короткий вздох. - Тебе совсем не обязательно делать это вслух. Я отчётливо слышу твои мысли, когда ты обращаешься ко мне напрямую. Или тебе нравится выставлять себя дураком? По одной только духу ведомой причине, он не стал отговаривать Акиру от того, чтобы приближаться к этому строению, что под собственным весом, должно было просто провалиться в топи, но, по какой-то причине этого не происходило.
[indent] Приблизившись к дверям, Акира попробовал постучать по ним, так как не обнаружил ничего, что могло бы оповестить обитателей этого места о прибытии гостя. Стучать по камню, однако, оказалось дурной затеей. Никакого звука за этим не последовало, только костяшки заныли. Посмотрев на узкую прорезь между створками, юноша огляделся по сторонам и убедившись в том, что никого снаружи точно нет, подцепил дверь когтями, та, повинуясь движению скрытого механизма, или скользя по влажной почве, легко поддалась и пролила свет в зал, что был окутан полумраком, а главное, пол в нём был сух и прочен. Решивший, что оставлять открытую дверь как-то не вежливо, Акира решил лишь слегка прикрыть её, но, что-то пошло не так и с прощальным порывом ветра, сдувающим слабые языки пламени в подвесных жаровнях, звуком, напоминающим смыкание огромных челюстей, дверь закрылась.
[indent] Сердце в груди Акиры замерло, живое воображение нарисовало ему картину, в которой силуэты ящеров формируются из окружившей его темноты, нависают над ним, а после, разрывают его на кусочки, точно как людоеды. Чтобы не привлечь к себе внимание ящеров из тьмы, юноша накрыл свой рот ладонями, глотал каждый тяжелый вздох, старался подавить каждый звук, что мог бы привлечь внимание к нему. Сквозь сковавший юношу страх, к нему старался пробиться голос, но он не желал слышать его и слушать, слабо мотал головой, отрицая попытки помочь. Живот скрутило, в голове стало мутно, когда Акира смог что-то разглядеть, мир показался ему отражением в бутылочном стекле, в этом мире, горела одна жаровня, а его рука, вырисовывала в воздухе знак, похожий на птичью лапку. Как только символ был закончен, света стало больше. Устаревшая, слабая магия, не понятная его разуму, творилась его рукой, но не разумом. Когда страх Акиры стал тише, мир прояснился, словно он очнулся от короткого сна, или очнулся после потери сознания. Юноша вновь окинул взглядом залитую светом плещущего пламени залу, словно видел её в живую на первый раз.
[indent] Ошарашенный Акира ощупал себя, всё было на месте, только немного вздыбилась шерсть, не было никаких ящеров и следов их присутствия, только холодный безжизненный камень. Всё произошедшее несколькими секундами ранее было дурным сном, не так ли? Все три глаза юноши начали осматривать зал, хотя тело его не торопилось отлипать от каменной двери, к которой он был прислонён спиной и это создавало ощущение опоры, защищённости, к нему не смогут подобраться сзади. - Раз взялся за дело, надо его довести до конца, иначе, я не стою и тарелки риса. Двигаясь вдоль стены, Акира изучал объёмные изображения, высеченные в камне, изображающие всё те же ящеров, в разных позах, поклоняющихся странным идолам и другим ящерам, в окружении бушующей зелени и жизни, что была совершенно не похоже на то, что творилось снаружи. Акира задумчиво, громко почесал покрытый жёсткой гривой затылок. По крайней мере, ему будет что рассказать, главное, не подхватить тут чего, а судя по всему, тут точно есть какая-то зараза, как иначе объяснить то, что изображённое на камне и действительность так разительно отличаются? Они точно навлекли на себя беду. Проклятье, или болезнь, что изуродовало это место, наверное именно по этому они не могут обратиться ни к кому, кроме понимающей госпожи Кодо, что не боится чудовищ или проклятий.

Отредактировано Akira (2021-07-25 21:45:08)

[indent] Испуганный зверёныш вжался в опору сильнее прежнего, словно желал просочиться в щель, или стать частью её, который для него стала твёрдая и холодная каменная поверхность, поджал одну ногу, как какая-нибудь длинноногая болотная птица. Массивный хвост, что норовил быть зажатым между ног, взял на себя функцию ноги, упираясь в пол и помогая удерживать равновесие. Стук собственного сердца уходил в камень, растекался в его толще, отдавал в голову и ниже спины, буквально уходя в пятку. Нестройный, как нотные ряды, пульс бил в виски, сжимая голову в тиски. 
[indent] Обладатель шагов и голоса выглядел как человек, вёл себя как человек, говорил на всеобщем, но не желал, или не мог скрыть акцента, с каким говорили уроженцы империи, по каким-то причинам решившие изучать чужой язык и заглянуть за пелену шторма. Расслабляться было рано, но Акира чуть опустил плечи, встал на ноги, оттолкнул грубой, как подушечка звериной лапы, пяткой, собственный хвост. - Я-я-я. Начал с запинки зверёныш, зуб не попадал на зуб, язык неуклюже ворочался во рту, губы не желали шевелиться. - Я Кудо Акира, господин. Страх смешивался с горькой обидой от того, что в нём не признавали человека, но проклятье ведь работало, его боялись и не сильно обижали, особенно в последнее время, так почему так обидно и хочется вновь увидеть собственные руки, без меха, когтей, прикоснуться к лицу, а не звериной, или демонической морде. - Я человек, господин! Высоко и тонко, почти взвизгнул зверёныш, твёрдо уверенный в том, что это так и по другому быть не может. Через несколько секунд пришло осознание того, как это звучит из его никогда не закрывающейся пасти, от лица, на котором открыто три глаза, один из которых не смыкается никогда.
[indent] Акира пополз по стене, вниз, пока не осел на пол, обхватив сжатые вместе колени хвостом и не закрыв лицо ладонями, словно желал спрятаться или не видеть себя самого, что было неизбежно. - Проклятый человек, дважды проклятый, господин. Зациклившийся на личных переживаниях и поглощённый страхом Акира едва не забыл сообщить о цели своего визита, что было бы крайне не вежливо с его стороны. Зверёныш бросил взгляд на помещение, сквозь собственные пальцы, после чего вновь заговорил. - Меня послала госпожа Кодокуджа, я должен доставить письмо в Аэнмир. Если бы Акира мог потеть, как раньше, его лицо уже покрыла бы холодная испарина, но вместо этого, холодными, влажными и липкими, стали ступки и ладони. - Но это не Аэнмир, тут нет ничего светлого, тут нет Аэна. Когда речь заходила о богах и религии, Акиру всегда бросало в дрожь, к своему счастью, он не распознал в изображениях на стенах религиозной символики, но его нутро и без того болезненно заныло, создавая обманчивый, но от того не менее неприятное ощущение переполненности. Ему не хотелось мочить штаны, подобно маленькому ребёнку или пьянице. Неприятный холод забирался прямо под шерсть, хватал его за кожу, обжигал, словно невидимая рука гладила его против шерсти, ворошила её, заставляя подниматься и топорщиться клоками. По крайней мере, здесь был Дайго, совершенно не знакомый и чужой, уверявший, что Акира нарушил границу его земли, что было крайне не уважительно по отношению к тому, кто старше тебя и выше в кастовой системе, так решил зверёныш, прежде чем упал на колени, склоняясь в нижайшем, покорном поклоне. - Прошу простить меня, господин Дайго, я не знал, что это Ваша земля, мне очень жаль. Взгляд Акиры был устремлён на собственные ладони и пол, на котором они были сложены, все пальцы сложены вместе и кончики больших и указательных почти смотрят друг на друга. От слов о нападении, Акира вздрогнул, по спине пробежал ещё более неприятный холод, боковым зрением, он заметил какое-то движение, то заплясали тени, или ожили стены, ему было не ясно и тем более, не видно из подобного положения, которое он не решался сменить без разрешения и прощения господина Дайго. Акира попытался сглотнуть, но поперёк горла встал тяжелый, большой ком, словно на него надели ошейник, или крепко взяли за горло.
[indent] - Нет, господин, нет. Зверёныш зажмурился, подобрал хвост поближе к себе, обвивая им собственную щиколотку, захотелось опустить голову ещё ниже, буквально смешивая себя с грязью, которой он и был рождён, рождён от людей, чьи руки всегда были тёмными и грубыми от работы с землёй.

[indent] Акира мог бы даже улыбнуться, если не был так напуган. - Мне невероятно везёт Дайго-сама. Я просто притягиваю неприятности, как магнитная руда, по крайне мере так говорят. Юноша приподнял голову, чтобы видеть, куда указывает рука господина, все три глаза были слегка прищурены и избегали встречи с взглядом Дайго. Аэн высеченный в камне был отдалённо похож на то, каким его изображали в Авероне, ещё меньше он был похож на то, каким его изображали в Империи. - Да, господин, Вы верно заметили, я из Империи. Хвост проклятого расслабился, растрёпанная кисточка на конце уже было воодушевлённо вильнула, когда он осознал сказанное Дайго. - Ч-четыре дня? Акира был уверен, что он в худшем случае в полудне пути от Аэнмира. Молодой человек чувствовал себя потерянным, хоть был не одинок и ему было у кого спросить дорогу, но само ощущение того, как далёк он от цели и хоть какого-то подобия знакомого ему мира и образа жизни. На чужой земле, в какой-то глуши. В носу неприятно защипало, Акира как можно тише втянул воздух начавшим увлажняться носом.
[indent] - Скверна? Болото? Жутко не гостеприимные местные? Не знакомо было юноше только болото, но он догадывался, что речь идёт о зыбкой земле под ногами, о зелёных полянках, которые только кажутся легко проходимыми, а на самом деле, скрывают под собой стоячую воду и илистое дно. На неподготовленного Акиру хлынул поток информации, в которому он не был готов, глаз на лбу тревожно задёргался, смотря то вниз, то вверх, однако, вежливость господина и его манеры несколько успокоили проклятого. Глаз замер, Акира выпрямился, сложил руки на коленях и понимающе кивнул, практически коснувшись подбородком ключиц. По крайней мере, теперь, Акира был уверен, перед ним не плохой человек, он явно образован, воспитан и родовит, такой, не причинит ему вреда. - Вы невероятно добры, Дайго-сама. Глаза Акиры внимательно следили за Дайго, проклятый в упор отказывался замечать маленькие странности Дайго и его магию, стараясь цепляться за ту часть его образа, что казалась безопасной и даже несколько миловидной, даже с этим странным украшением на голове, напоминающем рога, почти как у Акиры, просто немного иная форма.
[indent] Ода внимательно слушал, наблюдал, присматривался к Дайго, подбирал момент, чтобы перехватить полный контроль над телом у неудачника Акиры. Пасть Акиры открылась, он хотел сказать что-то ещё сказать, когда его голова запрокинулась, все три зрачка закатились. Ода, провёл когтистой лапой по растрёпанной гриве, приглаживая её как вполне обычные волосы, повёл плечами, словно на нём было тесное, не по нему сшитое кимоно.
[indent] - Вам следует быть осторожнее с Акирой, уснувший император. Он верен этой ведьме, Кодокудже. Настоящий демон в человеческом облике, наживающийся на таких как он, обездоленных и выброшенных на задворки. Вы не по зубам ей, но нельзя исключать попыток дотянуться до Вашего могущества и использования его в своих грязных делах. В прочем, Вы можете попытаться втереться в доверие зверёныша и использовать его себе на пользу, я не буду мешать Вам и присмотрю за его длинным болтливым языком. Ода не избегал Дайго, он смотрел уверенно, исподлобья, даже имея смутное представление о том, что он имеет дело не с человеком. - Он не слышат нас и не видит, для него эта подмена, как короткий и очень крепкий сон. Не в манере Оды было жаловаться на свою участь тому, у кого и так должно быть много забот, потому, дух умолчал о том, что его всё время тянет на дно, в дальний угол разума Акиры, под его тупую черепушку, словно он угодил в водоворот. - Встреча с Вами, честь для меня.

Отредактировано Akira (2021-09-17 19:01:42)