Вжимаясь в прутья клетки, Аура не чувствовала каких-либо неприятных ощущений, просто-напросто успев к ним привыкнуть. Прижимая ноги ближе к груди девушке хотелось лишь спрятаться от оценивающих редких взглядов, укрыться крыльями словно щитом от чужого, уже столь привратного ей внимания и никогда не вылезать из своеобразного кокона из чёрно-белых перьев. Но даже данное желание не могло исполниться, хотя бы по причине скованности крыльев, которыми уже толком-то и двигать нельзя. Из-за этой несправедливости щурит тёмные глаза, пряча своё личико в коленях, позволяя тем самым тёмным волосам спасть вперёд и закрыть тем самым остальной обзор. Скалиться стоит только горячим слезам побежать по щекам, заставляя испытывать жалость к самой себе, что было подобно пытке, заставляя душу преисполняться ненавистью уже к самой себе, не верящей в собственные силы. Так раз уж она в себя не верит, то кто же тогда? Но как бы не было прискорбно признавать, но видимо уже никто, кроме ухмыляющихся работорговцев, что верили в то, что срубят на ней большие деньги. Одна лишь мысль об этом вызывала отвращение.

Сжимает пальцы на ногах, чувствуя при этом уже столь родной металл, который сколько не моли – не выпустит. Как иронично, до этого думала, что оставшись в родном городе, будет так же подобна тем птицам, что сидят в клетке без шанса на свободу. А теперь же она и правда сидит в клетке, как потенциальный товар. Пожалуй, только эта мысль заставляла бороться при всякой возможности, но всегда так или иначе всё кончалось душераздирающим провалом.
В какой-то момент всё-таки поднимает голову, отчуждённым взглядом проходясь по клеткам, в которых находились другие существа, как опасные, так и невиннее её самой, что сидели так же в углу и дрожали то ли от страха, то ли от сотрясающих рыданий. Сама же девушка уже перешла эту ступень, почти перестала замечать слёзы, что порой текут по щекам, стала похожа на зверя, что готов укусить стоит только протянуть руку. Порой и вовсе издавала звуки больше похожие на рычание, из-за чего пугалась самой себя, сама же зажимая рот. За это время в клетке успела в конец одичать. Уже с нетерпением ждала того момента, когда будет просто беспомощно лежать на холодном полу и с пустотой в глазах встречать любые взгляды в собственную сторону.

А пока лишь вслушивалась в малейшие шорохи и рычание тварей, в который, отчего-то думает, что и сама скоро превратится. . .

Казалось бы – готова уже заснуть, вслушиваясь в своеобразную колыбельную, состоящую из рычания, скрежета и рыночного гула. Но все её попытки каждый раз проваливались, ибо стоило ей только, вроде как, провалиться в столь тягучий и обволакивающий омут сознания, как тут же открывала глаза. Готова была уже метаться по клетке от такой досады, когда ко всем раздражителям прибавилась ещё и разъедающая изнутри скука. Впрочем, даже окружающие звуки постепенно начинали надоедать, заставляя недовольно хмуриться и чуть ли не скрипеть зубами. Пальцы же в те моменты впивались в плечи, когда хрупкое тело ещё больше сжималось в комок, а самой так и хотелось кричать и звать на помощь. Порой казалось, что от недостатка свободы и ощущения ветра в перьях и волосах – у девушки появилось ломка, как у зависимого от чего-то существа. Пожалуй, подобная обстановка была никак не для её обширных крыльев.

Всё это и могло бы продолжаться невыносимой пыткой. . . если бы полудемон не ощутила чьё-то присутствие рядом со своей клеткой. В горле тут же застрял комок раздражения, как же она не любила, когда на неё кто-то смотрит. Должно быть, оценивают товар, думают, стоит ли её шкура таких денег. Мерзко, даже не из-за подобных людей, а из-за того, что сама умудрилась стать этим самым товаром – жизнью, которую возымели право продать, как какую-то безделушку.

Но стоило только услышать мужской голос, кто столь, кажется, незамедлительно решился на покупку – Аура тут же вздрогнула, и теперь уж ей стало ещё любопытнее, кто же окончательно лишит её свободы. А посему, пусть и медленно, но она подняла взгляд чёрных глаз в сторону незнакомца, взирая на него с искреннем изумлением и в то же время даже страхом. А в душе в этот момент что-то заскреблось, какое-то странное чувство, нет, даже предчувствие, которое брюнетка ощущала не раз. Но в этот раз оно было сильнее, а аура мужчины казалось до жути странной но. . . знакомой? Отчего-то он напомнил ей её же. Но эти мысли тут же исчезли, ибо по-прежнему она ждала от него чего-то плохого. Как и от всех кто хоть как-то имеет причастность к подобного рода делу. Но стоило только клетке открыться, а столь холодному взгляду ожидающе обратиться в её сторону, юная особа поняла, что пока она отсюда не выйдет эта пытка не закончится. Да и, снаружи гораздо лучше, нежели в этих решётчатых «стенах». Хотя, не факт, что потом её запрут в такую же. И именно от последней мысли она всё ещё сидела на месте под взглядами как «хозяина» так и работорговца, который, судя по глазам, не отличался терпением.

Впрочем, в какой-то момент, всё-таки смерившись со своей участью, полудемон неспешно поднимается на ноги, при этом не сводя взгляд с блондина. Подходит медленно, словно дикий зверь, что не привык к людскому обществу. Цепи позвякивали, как на ногах, так и на крыльях, из-за чего последние изнывали от неприятных ощущений. И в какой-то момент выходит на свет, показываясь во всей красе, особенно позволяя взглянуть на чёрно-белые крылья, которые тут же ощутили еле заметный ветер. Из-за последнего глаза заблестели от столь непривычных, но желаемых ощущений. Уже поддалась вперёд, заставляя некоторых вздрогнуть от того, что были готовы в любой момент поймать «пташку», если та решит сбежать – но стоило только услышать звон цепей, тут же остановилась. Брови сдвинулись к переносице, а хмурый взгляд был уже обращён в сторону неизвестного ей блондина. И всё же она чувствовала, что с ним что-то не то, из-за чего и сторонилась. Пожалуй, для полноты картины не хватало только того, чтобы её волосы встали дыбом, а из глотки донеслось рычание. Но, пожалуй, этого она делать не будет, не хватало ещё получить чем-то по голове в отместку за неподобающее с «господином» поведение. Хотя, признается, что всё-таки по большей части ей было уже всё равно. . . Совершенно всё равно. . .