СОЛ ИНВИКТУС |
Раса, возраст: Статус, занятость: Место рождения: Особенности внешности: |
|
О Г Е Р О Е |
Первенец визиря, появившийся на свет ясным утром последнего месяца весны, принёс благую весть ко двору правящего дома Хамадана. У главы династии появился мальчик-наследник, которому суждено было в будущем принять бразды правления провинцией. Младенец родился с первыми лучами солнца, упавшими сквозь брешь в шёлковых занавесях на его искажённое первыми рыданиями личико — Аодх благословил новорождённого своим мягким и тёплым прикосновением приходящего лета. Выбрать имя дали матери, и она, повинуясь божественному ощущению глубоко в своей душе, назвала своего ребёнка именем Солнца Непокорённого.
Сол рос, не испытывая нужды. Семья визиря могла позволить себе все блага этого райского уголка, мыслимые и немыслимые для обыкновенного простолюдина. С младых ногтей ребёнка окружала красота и совершенство: его одевали в самые изящные шелка, ему дарили самые изысканные игрушки и сувениры, в его окружении были самые мудрые и красивые люди. До пяти лет его воспитанием занималась мать. Чуткая и внимательная к требованиям своего чада, она отказалась от идеи передать мальчика на попечение армии лучших сиделок и воспитателей, вместо этого закономерно считая, что только родная мать сможет дать ребёнку внутреннее понимание основных жизненных уроков. На примере множества добрых сказаний она не просто учила его грамоте и речи, но и внутреннему осознанию светлых этических принципов, нравоучений и религиозных канонов, в которые нередко были заложены поучительные моральные основы. Сол, будучи на удивление тихим и послушным ребёнком, впитывал все знания как губка, молча и без пререканий, с неподдельным интересом. Разнообразные истории, повествующие о похождениях великих героев и скромных мучеников, о завоеваниях непобедимых полководцев и милосердии благосклонных к своим людям королей — всё это наполняло его молодой и неокрепший разум первобытным восторгом наблюдателя, присутствующего при событиях, вершащих историю. Богатое воображение позволяло ему перенестись в самую гущу событий, вообразить себя героем одного из красочных сказаний. Как и свойственно детям, он постоянно погружался в свободное время в различные фантазии, примеряя на себя то образ благосклонного императора, то жертвующего собой ради своего народа рыцаря, то сострадательного и милосердного монаха, исцеляющего чужой недуг — и для него всё это было правдой. Сол хотел быть всеми ролями сразу: каждым существом, каждым героем, каждым злодеем, быть во всех местах одновременно — но в итоге он мог быть только лишь собой. Когда спрашивал у матери позволения стать каким-либо героем, та лишь качала головой, и мудрая улыбка трогала её лицо.
С шести лет Сола начали обучать основам счёта, грамоты и риторики. Скрепя сердце, матери пришлось уступить часть своего внимания и родительской любви холодному расчёту — наследнику Хамадана полагалось быть подкованным во многих вещах. Сола обучали и воспитывали не просто как политика, философа и учёного мужа, но и как будущего солдата и полководца. Вскорости начались первые тренировки: мальчика обучали фехтованию, стрельбе из лука, верховой езде. С десяти лет в программу обучения ввели историю, логику, сложную математику и философию, к которой у Сола обнаружился явный талант. С четырнадцати лет он стал изучать теорию магии с придворными чародеями.
В шестнадцать лет с юношей произошло откровение. Тёплой и ясной ночью, на день летнего солнцестояния, во снах к нему снизошло видение бога. Божество явило себя в виде бесформенного огненного шара, ослепительно горящего золотым светом. Огонь говорил образами, вкладывая их в разум спящего Сола, но истинная суть слов осталась за пределами его понимания. Перед самым пробуждением Сол ступил к ореолу сияния золотого шара и коснулся его поверхности, что казалась на ощупь ледяным металлом. Видение исчезло, и он проснулся вскорости после этого. Возможно, этот сон так и не привлёк бы его внимания, если бы не странности, последовавшие далее. В следующие несколько дней произошло неудачное событие в дворцовой кухне, куда Сол любил спускаться, чтобы навестить слуг ради приятной беседы. Молодой поварёнок не сумел удержать в руках громоздкий чан с кипящей водой, случайно опрокинув половину на юношу. Вода ошпарила его руку, чувствительная и нежная кожа моментально пошла уродливыми волдырями. Но прежде чем кто-либо сумел что-нибудь сделать, на Сола снизошло тёплое солнечное сияние, появившееся словно из ниоткуда. Под уютными и согревающими магическими лучами солнца обожжённая рука излечилась за считанные минуты. В его разуме будто бы сама собой появилась концепция солнечного исцеления, которой он не преминул воспользоваться, чтобы залечить обожжённые руки поварёнка, обронившего тяжёлый чан.
Происшествие привлекло внимание придворных чародеев. Засвидетельствовав проявления солнечной магии, они сошлись во мнении, что юный наследник отмечен знаком Аодха, который наделил его великим милосердием и способностью к исцелению. Визирь был на седьмом небе от счастья — он и мечтать не мог о том, что когда-нибудь передаст бразды правления в руки благословлённого богами сына. Впрочем, счастье от новоявленного открытия не помешало ему строго наказать всех поваров, которые присутствовали на кухне в момент происшествия. Узнав об этом на следующий свой визит на кухню, Сол был шокирован, узнав, что его отец запретил слугам общаться с ним. Потрясённый, юноша поднялся в покои отца и вёл с ним длительные беседы, не увенчавшиеся успехом. Решив для себя, что он не станет повиноваться несправедливым указам своего отца, он с необычным новым рвением погрузился в учёбу: параллельно с курсом теории магии начались практические занятия с чародеями, которые учили его правильному и уважительному использованию магической энергии, что напитывала собой весь мир.
Шло время, и познания Сола в области магии увеличивались в геометрической прогрессии. Со временем он всё чаще отстранялся от семьи, чтобы уделить больше времени фолиантам и манускриптам, которые были для него на порядок интереснее, нежели дворцовые интриги, семейные дрязги и разговоры о политике. Мир магии захватил его естество, посадив в его душе семена академической жажды знаний, какую невозможно утолить за всю жизнь. К восемнадцати годам Сол, неустанно практиковавшийся в области практического применения своего дара магии солнца, сумел рассчитать магическую формулу, позволившую ему потенциально продлить свою жизнь путём стабильной и равномерной инфузии исцеляющей солнечной магии в своё тело. Магия исцеления далась ему легче всего, ввиду его предрасположенности к ней. Параллельно с этим он занимался изучением бытовой магии изменения. К двадцати годам он достиг определённого прогресса в овладении концепцией подчинения реальности его воле через силу убеждения. В процессе своих исследований он написал несколько трактатов, касающихся области изменения и исцеления. В основном, все его работы отправлялись в дальний ящик, но две законченных рукописи — «Комментарии к рукописи о воздействии учений Церкви на целительные практики» и «Методы убеждения реальности при работе с магией изменения» — привлекли внимание учёных гильдии Магов, с которыми у Сола завязалась плодотворная переписка. Научно-магическое сообщество заинтересовалось его инсайтами относительно привычных им взглядов на систему сотворения магии, поэтому вскорости он получил приглашение на посещение центрального филиала гильдии Магов в Аварине.
У отца, впрочем, были другие взгляды на карьерный рост своего отпрыска. Визирь был категорически против поездок своего сына куда бы то ни было, и никакие уговоры не могли сдвинуть его мнение с мёртвой точки. Он полагал, что место Сола должно быть во дворце, среди свиты преподавателей и чародеев, способных обучить его наукам и искусствам лучше, чем это могут сделать иноземцы. Надеясь привязать своего сына к Хамадану, он спешно выпустил указ о назначении его на пост наместника города, заодно возложив на него целую гору обязанностей, чтобы занять его делом. Сол, конечно имел совершенно другие планы. В последующую неделю после назначения он выскользнул из дворца под покровом ночи с некоторым запасом провианта, направив свои стопы в сторону Кафы. Его путь лежал вдоль границы побережья, минуя Ишехан, из боязни встретить тех, кто может знать его в лицо — будучи сыном визиря, Солу очень часто приходилось посещать светские рауты и визиты его хороших друзей в Хамадан. Стоит ли говорить, что юноша, выросший в условиях, близких к тепличным, был совершенно не готов к тому приёму, который ему оказала пустыня? Покинув городские стены и отдалившись от райских джунглей Хамадана, Сол оказался в совершенно чуждой ему земле, подивившись её неприветливости. И, как это водится у неопытных путешественников, на половине пути его скудные запасы провизии подошли к концу. Не обладая достаточными знаниями о выживании в диких землях, Сол не мог найти себе пропитание, поэтому его лучшей ставкой было отправиться в Ишехан и надеяться на то, что его не узнают. Непривычный к дальним путешествиям и ослабевший от голода, юноша медленно двигался к столице, удерживая себя на границе сознания исключительно силой воли и молитвы, но и это не помогло ему — он не успел дойти до городских стен и упал без сознания в нескольких километрах.
Очнулся он уже в крайне незавидном положении. Кочевые работорговцы, перемещающиеся между крупными поселениями, подобрали его посреди дороги. Не признав в нём сына одного из визирей, они заковали юношу в кандалы и прикрепили к веренице рабов, которую они гнали на запад, в Кафу, чтобы там продать с молотка. Солу ничего более не оставалось делать, кроме как плестись полуголодным в длинной шеренге и молиться Аодху о милосердии, привыкая к свисту плети над головой и её периодическим жгучим укусам, впивающимся в обнажённую спину. Обнаружив себя в малоприятной ситуации, он предавался размышлениям о том, как получилось так, что он, живя в роскошном дворце вместе со своей семьёй, имеет все блага этого мира, в то время как людям, которым в жизни повезло меньше, приходится заниматься такими неприятными вещами, как работорговлей. Но больше беспокойства в его душе вызывало состояние одного раба, находившегося в шеренге ровно перед ним. Он постоянно запинался, задерживая всю шеренгу, из-за чего получал больше всех ударов кнута. Его сбивчивое дыхание сопровождалось надсадными хрипами — ему явно было тяжело дышать. Сердце Сола обливалось кровью при взгляде на юношу, который явно был младше него — ещё совсем подросток. Во время одного из привалов, улучив момент, он подслушал разговор двух работорговцев, обсуждающих, стоит ли бросить болезного умирать на дороге, и решил, что ему стоит взять дело в свои руки. Бегло осмотрел своего собрата по несчастью, Сол ужаснулся. Выглядел он и правда неважно: его лихорадило и трясло в мелких судорогах, он то и дело заходился слабым кашлем. Вознеся молитву к Аодху, он призвал все силы, какие у него были, чтобы исцелить юношу от болезни, озарив его солнечным светом. Скрываться на виду у всех не было возможности, поэтому он старался молча сделать то, что должен был, невзирая на удивлённые взгляды своих пленителей и тех несчастных, кому посчастливилось оказаться частью шеренги.
Их открепили от шеренги и оставили рядом, но под присмотром работорговца, не смея, впрочем, отвлекать Сола от работы. Солнечный свет взрезал ночную тьму пустыни, обволакивая целебным сиянием больного юношу. Лечение заняло у него всю ночь и значительную часть утра, но с первыми рассветными лучами дыхание раба стало размеренным и умиротворённым. Он спал крепким сном, исцелённый от хвори, которая в любом ином случае наверняка убила бы его.
Сола отвели к мужчине крепкого сложения, который являлся предводителем шайки. Ему задавали разные вопросы: кто такой, откуда родом, что умеет, как оказался посреди пустыни. Юноша не отвечал — его били, но все побои кулаками и кнутом исцелялись на глазах. Сол хотел злиться, хотел ненавидеть этих людей, но не мог — не потому, что у него не было сил, но потому, что не имел желания. К счастью или к сожалению, он понимал, в чём кроется источник причин, по которым эти люди занимались такими ужасными вещами. Истина мира открывалась ему — каждый выживал в силу собственных возможностей. Он сопереживал им, об этом он им и рассказал. Многие лишь посмеялись, глухие к его призыву, направленному к их сердцам, но некоторые были заметно тронуты пылкой речью. Позднее этим же днём, когда вереница рабов преодолела ещё несколько лиг до очередного места привала, погонщик подошёл к нему и устроился рядом, завязав с ним беседу. Он хотел освободить Сола, но тот смиренно отказался, покачав головой с лёгкой улыбкой. Он рассказал погонщику, что знает, как помочь и рабам, и работорговцам, поэтому он не покинет вереницу до того, как они придут в Кафу.
Несколькими днями позднее, уже в Кафе, рабы предстали перед своими потенциальными покупателями на аукционе. Сола решили выставить в первой партии, и его появление тут же привлекло внимание торговцев из Хамадана, которые прекрасно знали наследника визиря в лицо. Торги грозили обернуться катастрофой, и стража уже собиралась вокруг растерянных работорговцев, но Сол, освобождённый от оков, говорил с представителями закона. Он поручился за работорговцев и, воспользовавшись своим титулом наместника, приказал принять их к себе на службу в качестве личной стражи и ассистентов в дворцовой библиотеке, а рабам даровать свободу. Это был неслыханный прецедент не только для Кафы, но и для Иш-Калафа в целом.
К моменту возвращения Сола в Хамадан вся дворцовая знать уже была в курсе произошедшего. Визирь рвал и метал, будучи вне себя от ярости. Мало того, что его сын без предупреждения своевольно покинул городские стены, так ещё и кучка грязных оборванцев посмела принять наследника Хамадана за какого-то бродягу и попытаться продать его с молотка! Он хотел приказать казнить всех бывших работорговцев на месте, но Сол настойчиво ему возражал. Его беседы с отцом растянулись на долгие и долгие часы, между которыми юноша занимался расселением своих новых помощников по комнатам во дворце, а также знакомил их с библиотекой, где им предполагалось работать на государственном жаловании. В конце концов, визирь уступил, сдавшись под весом аргументов своего сына, и пообещал не противиться его воле. Удовлетворённый, Сол вернулся к научным изысканиям, не догадываясь о бесчестном поступке, который за кулисами готовил его отец.
Спустя какое-то время, поездка в Аварин всё-таки состоялась, и Солу довелось побыть желанным гостем в гильдии Магов, посетить их консилиум и обсудить несколько потенциальных направлений для дальнейших совместных исследований. По концу визита обе стороны выразили готовность к дальнейшему сотрудничеству, выказывая надежды на то, что это — всего лишь начало плодотворных совместных исследований между двумя странами. По возвращению домой после длительного путешествия через воды изумрудного моря Сола ожидала трагедия. Во время отъезда его отец расправился со всеми бывшими работорговцами, кроме исцелённого юноши, сопровождавшего своего спасителя во время путешествия в качестве его личного телохранителя и секретаря. Опасаясь за жизнь своего молодого помощника, Сол посадил его на корабль до Рекна и отправил подальше от Иш-Калафа, опасаясь за его сохранность на территории королевства. Вернувшись в Хамадан, он попытался добиться аудиенции у визиря, но отец всячески отказывался подпускать его к себе.
Этот случай нанёс непоправимую душевную травму. В течение года Сол закрылся ото всех, стараясь более не подпускать к себе никого из слуг и избегать встреч с домашними. Всё чаще проводя всё своё свободное время библиотеке и прилегающему к ней кабинету, он более не чувствовал себя способным находиться в семейном дворце. На начало зимнего сезона он сложил с себя полномочия наместника и выехал в небольшое поместье в черте города вместе с материалами своих исследований, а несколько позже, весной, на день своего двадцатидвухлетия, вновь отправился в Кафу, чтобы отплыть первым кораблём в Рекн, а оттуда — в Аварин.
Гильдия Магов в столице королевства приняла Сола с распростёртыми объятиями. Узнав о личной трагедии, настигшей его дома, и выслушав его опасения касательно личной безопасности нахождения при дворе визиря, учёные предложили ему место в башне магов, как нельзя кстати подходящее для проведения необходимых исследований и дальнейшего изучения интересующих его аспектов магической науки. Достигший душевного спокойствия впервые за долгое время, Сол с ревностным рвением принялся за работу, вгрызаясь в гранит науки и полностью посвятив себя научным изысканиям.
* * *
Годы летели мимо с поражающей воображение скоростью. Сол провёл на континенте десять лет, не высовывая носа из книг, совершая паломничества к священным местам и уходя в длительные экспедиции к древним руинам в поисках магических артефактов. Количество его рукописей неуклонно возрастало, и хоть далеко не все находили отклик в магическом сообществе, тем не менее, несколько его трудов стали причиной значительных прорывов в исследовании квинтэссенции магии света и целебных чар. Бурное обсуждение вызвал его сборник трудов о метафизической природе законов магии и их взаимодействия с законами физики, который предполагал теоретическую возможность взаимодействия с основами мироздания с помощью древних и давно утерянных ритуалов, возможно, проводимых самими богами, сотворившими весь известный мир. Эта теория стала причиной негласного раскола в гильдии Магов: некоторые учёные относились к этому с долей здорового скептицизма, в то время как другая часть магического сообщества считала, что в этом есть толика здравого смысла, особенно при рассмотрении вопроса в тесном взаимодействии с церковными канонами и божественной магией. События, происходившие на родине, мало волновали Сола. До него доходили слухи, что у визиря родился ещё один сын, но уже от другой женщины, но ему волновали куда более важные дела. Вырвало же его из привычной рутины письмо из родных земель. Визирь просил его явиться, чтобы почтить память его матери.
Это известие застало его врасплох, пробудив некогда забытое чувство сострадания. После долгих лет, которые он посвятил научной деятельности, чтобы отстраниться от своей прошлой жизни, все эти ощущения были сродни ритуальному кинжалу, пронзившему сердце. По дороге домой он непрерывно молился Фаару, Аэну и Лире о прощении, лишь только надеясь на мирный исход души своей матери в цикл перерождения. Вернувшись домой, Сол не стал видеться со своим отцом, хоть его сердце и разрывалось от сочувствия — в конце концов, это была его жена, и ему, возможно, тоже требовалось сострадание. Он посетил могилу матери в одиночестве, и во время этого визита к нему пришло видение, похожее на мираж: солнечная сфера, какую он раньше видел во сне, теперь заменила ему сердце, наполнив тело новой способностью к сопереживанию. Такое духовное откровение вскрыло старые раны, и Сол провёл несколько дней и ночей в склепе, безмолвно скорбя по своей ушедшей родительнице.
Отец был похож на собственную тень — так сильно по нему ударило это известие. Пусть он и был многожёнцем, но та, что подарила ему первенца, была для него сродни личному божеству, охраняющему духовное спокойствие. И теперь, когда её душа покинула мир смертных, могущественный визирь словно лишился благословения святых. Сол ясно видел это, и его сердце наполнялось сочувствием и состраданием. Он не смел покинуть места рядом со своим отцом, каждый день отправляя молитвы богам об успокоении его духа. Во время каждой их беседы он тщетно пытался исцелить магией солнца духовные раны, но визирь лишь сокрушённо качал головой в ответ на все его тщетные попытки. На седьмой день пребывания с отцом Сол вспомнил видение, пришедшее к нему возле могилы матери. Попытавшись сконцентрироваться на внутреннем ощущении, он направил магическое усилие не на разум, но на сердце своего отца, погрузив его в глубокий исцеляющий сон без сновидений. На следующий день визирь почувствовал себя лучше, и Сол вернулся в свой кабинет.
В течение следующего месяца он распорядился перевезти часть своих вещей из башни гильдии Магов в Аварине обратно в свой рабочий кабинет во дворце Хамадана. Дворцовая библиотека пополнилась всеми работами, написанными Солом во время пребывания на континенте. Сам учёный муж вновь принялся за работу, поддерживая связь со своими коллегами в переписке. В ближайшем обозримом будущем он планировал ещё одну экспедицию, в рамках которой он надеялся наконец-то раскрыть секрет утерянных ритуалов и, быть может, приобщиться к истинному познанию.
Имя бога-покровителя или отношение к религии в целом:
Отмечен Фааром. Религиозен, но не до фанатизма. Помимо Фаара, почитает Аэна и Лиру. Имеет их амулеты. Регулярно проводит религиозные обряды, вознося молитвы этим богам.
Мировоззрение, отношение к расам:
Neutral Good. Отношение к другим живым существам не зависит от их природы или происхождения.
О С О Б Е Н Н О С Т И И У М Е Н И Я |
Фехтование и стрельба из лука на уровне любителя.
В силу своего происхождения и постоянного присутствия слуг рядом, очень неловок в быту.
Опытный следопыт и путешественник, но неумелый скалолаз.
Опытный исследователь в области науки, магии и культурологии.
Несмотря на дар к магическому исцелению, ужасный врачеватель.
Магия света или магия солнца, принадлежащая ему врождённо, обладает исцеляющим эффектом — залечивает телесные повреждения и исцеляет болезни (кроме недугов, имеющих божественное происхождение). Обладает не до конца изученной и развитой возможностью введения других существ в состояние нирваны. Сол всегда находится под воздействием солнечной магии, которая замедляет старение его тела. Также гипотетически открывает возможность для достижения чувственной трансцендентности через т.н. мысленную концепцию "Соломоновых ключей", требующей длительной религиозной медитации.
Магия исцеления во многом основывается на его владении божественным даром, но существует и в качестве самостоятельной практики. В основном, применяется для залечивания мелких телесных повреждений и лечения простуды.
Магия изменения развита до приличного уровня, является незаменимым инструментом в экспедициях. Познания Сола в этой области позволяют ему видоизменять текстуру материала, его плотность, размер, вес, а также форму — до определённых пределов. Не работает на слишком крупных объектах и крупных участках ландшафта. Также позволяет укрепить собственную кожу, чтобы избежать внутренних повреждений.
Элементальная магия развита на начальном уровне. Позволяет создавать абстрактные и хаотичные всполохи пламени, которых хватит для того, чтобы зажечь свечи или растопить печь, но не более того. Никакого ощутимого урона не нанесёт — Сол является пацифистом по убеждениям.
Алхимия и зачарование развиты только в области теории, базовый уровень на практике. Обладает достаточными знаниями для того, чтобы распознать состав алхимического эликсира или наложенные на артефакт чары, но не обладает умениями для создания комплексных зелий или зачарованных артефактов.
01. Название артефакта: Око Авара;
02. Создатель: неизвестен;
03. Происхождение артефакта: вероятно, божественное (примордиальное);
04. История и цель создания: доподлинно неизвестно. Предположительно, является частью первородного артефакта-схематики, содержащего знания об устройстве мира и законах, по которым он функционирует;
05. Где и как был найден Вашим персонажем: был обнаружен во время паломничества к рунному кругу в Сумрачных топях;
06. Как выглядит артефакт: сфера из чёрного турмалина размером 20 см в диаметре. При магическом воздействии проецирует из своего центра в воздух вокруг себя сотканную из золотого света руну с диаметром окружности 1 м.;
07. Условия для запуска артефакта: предположительно, артефакт взаимодействует с древними рунными кругами и местами силы, находясь ровно в их центре. Для активации требуется воздействие магической энергии мага-оператора на сферу в течение некоторого времени;
08. Действие артефакта: является катализатором, высвобождающим огромное количество магической энергии при взаимодействии с древними рунными кругами и местами силы. Энергия имеет созидательную/изменяющую природу и используется для проведения неизвестного магического ритуала;
09. Зона действия и время действия: центр рунного круга или места силы, действует до первой попытки провести неизвестный ритуал;
10. Условия для отмены действия: успех или неудача при проведении неизвестного ритуала, перемещение сферы за пределы рунного круга;
11. Откат и/или плата: при неверном проведении неизвестного ритуала вытягивает всю имеющуюся магическую энергию из мага-оператора и прекращает своё действие до полного восстановления (приблизительно двое суток);
12. Условия хранения: работает исключительно при точном расположении в центре рунного круга или места силы, требует знания неизвестного на данный момент магического ритуала. Сфера выглядит хрупкой, но физическое воздействие до сих пор не нанесло ей никакого вреда;
13. Условия уничтожения: неизвестно. Физическое воздействие не имеет эффекта, любая входящая магия поглощается (гипотетически, уничтожить артефакт возможно при его перегрузке комбинированным воздействием светлой божественной и тёмной божественной магии одновременно).
О Б И Г Р О К Е |
Связь с Вами:
Отредактировано Sol Invictus (2020-11-22 14:25:22)
